Буря мглою небо кроет Вихри снежные крутя Тот как зверь она завоет То заплачет как дитя
Здесь весь текст как бы делится на два слога: первый — ударный, второй безударный… — Погоди, Виктор, — Амелия нервно прошлась туда-сюда с завистью наблюдая за уплетающими круассаны аборигенами, — кто их бил? — Кого? — Слуг. — Каких? Виктор выпучил глаза. — Которых заставляли вступать в брак? Семантическая проблема разрасталась на глазах. И Амелия это поняла и стала объяснять: — Ты сам сказал, что слуг как бы разбивали на пары, а зачем на пары разбивают? Чтобы вступать в брак, наверное, русские так размножались во времена Хоу Хо, тогда слуг не хватало, поэтому им предоставляли хорошие и условия найма, вот они и обнаглели — я читала об этом в романе, этого, как его? Невкуснага… Стало понятно, что если дальше и это продолжится, то Амелия совсем потеряет доверие своих спутников, поэтому она заткнулась. — Так что там с гномами, Арья, — через некоторое время спросила Амелия. — Они отличные ремесленники, и я слышала, что у них есть проблемы с горным оборудованием. — Ага, ага, то есть можно продавать им запчасти, — тут же отреагировала Амелия, — а в обмен брать с них пошив одежды… — Боюсь, всë не так просто… — Арья хоть и была совсем молодой, но за еë хмурым взглядом, за кукольной внешностью, за пышной шевелюрой, прятался живой ум, подкрепленный неплохим образованием. — Гномы, как я поняла, очень своеобразный народ. Они действительно живут в тоннелях под теми высокими горами. Дело в том, что перевалы находятся там на очень большой высоте, и чтобы попасть из одной долины в другую нужно использовать или сложные костюмы, или подземные проходы. У них есть и то и другое, но прокладывание новых тоннелей сейчас затруднено, потому что гномов много, а оборудования в рабочем состоянии нет. — Ага, ага, — Амелия снова покивала, — я поняла, зачем им нужно качественное шитьë — герметичные костюмы, ага!.. — Но откуда ты это узнала?! Удивлению Виктора не было предела. Арья покачала головой и ответила: — Самые интересные вещи лежат на поверхности, — она тронула за плечо девушку из местных, которая в манере Амелии облизывала блюдо из-под крема, — Стевия, можешь принести понëву? Девушка хитро улыбнулась. — А булочки будут? — Косички маковые подходят… Стевия сорвалась с места. — Это… Как ты узнала, что еë зовут Стевия, — спросила Амелия. — Так я с ними все вечера провожу. Они мне помогают муку просеивать, масло привозят. Вот я и пообщалась. Девочка как раз вчера прыгала в понëву. Я и расспросила, откуда такое чудо она взяла. Стевия вернулась бегом и достала из невзрачной сумки что-то вроде сарафана. — Ох ты!.. — изумился Виктор. Сарафан играл в свете рассеянных лучей местного светила яркими красками. Абстрактный орнамент из голубых, оранжевых и сиреневых многогранников был подчëркнут тонкими линиями вышивки и нитями бисера. — Можно? — Амелия протянула руки, и Стевия отдала ей свою понëву, — нда-а-а… Я бы от такой не отказалась… — Думаю, это ритуальный предмет, такие невозможно купить, — огорчил еë Виктор. — Но, — бизнес-вумен ярко улыбнулась, — я получу бесконечное количество уникальной одежды. Е-Е-Е. Смотри, шов какой!***
К вечеру второго дня маленький караван, возглавляемый Амелией, подошёл к Древнему Проходу. Именно так — с большой буквы. Огромная дыра в отвесной стене, видимо, была естественным разломом, однако столетия человеческой жизнедеятельности превратили Древний Проход в произведение ландшафтного искусства. Многочисленные балкончики, стрельчатые арки, витые лесенки и резные каменные перила производили впечатление нарисованных. Как будто художник-шутник нарисовал в реалистичной манере детскую сказку. У Прохода кипела ярмарка. Аборигены с равнины шумно общались с гномами. Те тоже были все на одно лицо — полтора метра ростом, мужчины русобородые, а женщины напоминали свежеиспеченные булочки. По крайней мере первая увиденная Амелией гномья дама отличалась такими невероятными женскими формами, что бизнес-вумен нервно сглотнула и хрипло выдохнула: — Чо-та торт я хочу. Большой такой. Круглый с кучей крема. — Ну это только завтра к обеду, — буркнула Арья. — Вот и хорошо, — Амелия повеселела, — я как раз смотаюсь к этому, Хранителю тутошнему. Делишки свои обстряпаю. — Судя по тому, что успела рассказать Стевия, — скептически произнёс Виктор, — задача тебе предстоит нелëгкая. — Да ну! Фигня! Амелия беспечной походкой отправилась покорять пещеры гномов. Правда, внутри она сильно переживала. Во-первых, даже равнинные аборигены почему-то опасались заходить в пещеры. Во-вторых, как выяснилось, гномы были не только мастаками в ремëслах, они ещё из всего стремились сделать игру. Что этот значило, никто так и не ответил, но выражались именно так — «сделать игру». В третьих, местные рассказывали, что из тех, кто отважился зайти в пещеры, половина не возвращались, а те, кто выходил наружу, старались как можно быстрее покинуть Парлидор и ничего не говорили о гномах. Как будто что-то скрывали страшное или постыдное. Но Амелию уже было не остановить. Она так самоуверенно и гордо перешагнула порог Древнего Прохода, что в спину ей стали кричать что-то поддерживающее и воодушевляющее. Амелия широко улыбнулась. «Всё же я везде и всегда — душа компании.» Однако, углубиться в пещеру ей не дали — неожиданно перед ней появилась аппетитная гномша в почти прозрачной пелерине и звонким голосом спросила: — Куда путь держишь, инопланетная гостья? — Да вот есть у меня интерес, э-э-э… Хозяйка? Или как мне тебя звать? — Я — младший хранитель, можешь так ко мне обращаться. — Ага, этава, младший хранитель, скажи, кто у вас заключает торговые соглашения? — Вот так сразу? — гномиха лукаво улыбнулась, — ты хочешь получить информацию о нас, тайны выведать и ничего не отдать взамен? — Да нет, как раз я готова платить за информацию, и даже больше, предложить взаимовыгодное партнёрство… Тут Амелия немного отвлеклась, потому что в пещере заиграла знакомая музыка, а гномиха радостно распахнула глаза и немного повернулась к источнику звука — огромному шкафу тëмного дерева, стоявшему у витой арки в глубине привратного чертога. Но не на музыку отвлеклась Амелия, а на колыхание огромной груди младшего хранителя, в которой хотелось искупаться, как в океане. — Хорошо, я отвечу на два твоих вопроса, гостья, — гномиха так и лучилась радостью, — сегодня почему-то у меня лëгкое настроение. Ответь на простой вопрос для детей и получишь информацию. — Эг-хе, ну давай, — самоуверенность Амелии никуда не делась, она даже подпрыгнула от нетерпения — так была уверена в том, что обязательно справится. — То есть делаем игру? — В смысале? — Заключаем соглашение. Ты ответишь, получишь информацию, не ответишь — вернёшься и больше сюда не войдешь. — Какая ты хитрая, младший хранитель. Но пойдёт. Ладно. Делаем игру. — Отлично, — гномиха тряхнула грудями, — кто написал музыку, которая сейчас играет в музыкальной шкатулке. — Так ясно кто, этот, Сенчуков. От удивления глаза младшего хранителя округлились и стали размером примерно в треть еë же груди. — Да погоди, хранитель, — это же не мой родной язык. Мне надо вспомнить, — Амелия почесала темечко, — так это, сенча — это мы тогда пили, это точно. А там кофе ещё был, — услышав бормотание Амелии, гномика раскрыла рот от удивления, — Так это чай сначала, кофе потом… А, точана! Это Чайкоффский! Младший хранитель захлопнула рот и выпучила глаза ещё сильнее. — Чо смотришь, я точно знаю, что это Чайкоффский. Мне подруга говорила. Она — балерина. Она всего Чайкоффского танцевала. Так что с тебя ответы. Гномиха сглотнула. — Задавай вопросы, — неуверенно пискнула она после большой паузы. — Так, скажи мне, как пройти к тому, с кем я могу заключить взаимовыгодное торговое соглашение. — В эту арку, — хранительница указала на музыкальную шкатулку, — там ты должна повстречать одного из хранителей, что выше меня по должности, если сделаешь с ними игру, сможешь пройти дальше. — Ой, чую я, подстава это, — покачала головой Амелия, но тут же еë глаза загорелись хищным светом, — теперя второй вопрос. — Да. — Хочу знать, какая наощупь твоя грудь. Гномиха вспыхнула. — Это не вопрос! — Э-гей! Ещё какой вопрос. Всегда им задавалась. Да не бойся! Я девушек не люблю. Уже и не люблю. Мне просата интересно. Через несколько минут очень довольная тем, что младший хранитель никогда еë не забудет, Амелия бодро шагала по сумрачному коридору куда-то вглубь горы. Амелия готовилась к появлению следующего хранителя, но тот, как и аппетитная гномиха-океан, возник вдруг ниоткуда. — Так вот ты какая, загадочная инопланетная гостья. — Ëк ты рыба центрифугу! От неожиданности бизнес-вумен стукнулась плечом о плиту, подвешенную к высокому своду на гремучей цепи. — Не слышал о такой, — задумчиво протянул хранитель, почесывая русую бороду, заплетенную косичками. — Ну а про тебя мне ещё вчера сказали. — Ага, слушай, старший хранитель… — С чего ты взяла, что я — старший. Амелия посмотрела на свои руки. — Ничо я у тебя не брала. И протянула ладони к хранителю, чтобы тот убедился, что руки пустые. — А… Ах. Да, я понимаю — ты некоторые обороты понимаешь буквально. Обернувшись вокруг себя, Амелия задержала взгляд на плите, о которую стукнулась и разглядела там полустëртую надпись. — Вот тут букавы есть. Это их надо понимать? Хранитель нервно подергал косичку на бороде. — Так почему ты решила, что я старший хранитель? — Так та красивая девочка — младший хранитель, значит ты старший. — Старшего хранителя ты увидишь, если пройдëшь дальше. Я просто хранитель. — А ну ладно… — Ты действительно считаешь, что та девочка на входе была красивая? — А то! Такая женственная. Глаза, как блюдца, уши такие красивые. Волосатая. Просто-хранитель хмыкнул. — Что ж, инопланетная гостья, тебе тяжело отгадывать наши загадки, вижу, что ты не специалист, поэтому, если хочешь сделать игру, я задам тебе простой вопрос. — Ага. Простой. Чета не верится. Но я согласна. А на сколько вопросов ответишь ты? — На один. — Похоже на развод, — Амелия серьёзные задумалась, а потом громко, так, что еë слова отразились от свода тоннеля, спросила, — почему не два, как у младшего хранителя, или не три, сложность ведь всё равно выше. — Ой, не простая ты, я вижу. — Ато! Я — Амелия Ха! — Оно и видно. Один вопрос, потому что ты уже идешь в верном направлении, тут и свернуть некуда. Это путь для гостей. А ответы тебе и нужны, если хочешь чего-то серьёзного от нас. Нет причин дружбу водить, если ничего не знаешь о друге. — Эхе-х, ты прав, просто-хранитель. Давай. Делаем игру. — Есть картина, на которой изображëн сидящий демон. Эта картина — единственная из сохранившихся картин этого художника… — Имя художника назвать, — догадалась Амелия, она страшно обрадовалась, потому что подруга и помощница Дана Тху в школе все уши ей прожужжала, когда к ним на планету прилетела выставка земного искусства до межзвëздных перелëтов, — Врубель. Хранитель крякнул. Амелия сложила губы трубочкой и стала приподнимать и опускать брови, намекая, что хранителю пора сдаваться. — Не думаю, что это удача, — наконец, просипел тот, — давай вопрос. — Я тебе, хранитель, вот что скажу. Я — девушка честная. Мне обманывать вас ни к чему, я хочу большой бизнес вести. А для этого доверие нужно. И чтобы выгода взаимная. Поэтому скажи мне, что там у вас за проблемы с горным оборудованием. Если дело у нас заладится, я могу си-и-и-ильно вам помочь. — К-ха. Ну. На Парлидоре мало металлов в доступных местах. У океанов жарко и влажно. Там невозможно жить. Высоко в горах невозможно работать. Поэтому только железо и медь у нас есть в достатке. А металлов, которыми сталь легируют, очень мало. Поэтому машины мы делать можем, а твердосплавные резцы и фрезы нет. Амелия половину совсем не поняла, но суть ухватила, поэтому радостно воскликнула: — То есть несколько тонн вольфрама вас сильно обрадавают?! — Не только вольфрама. Но да. — Так это пустяк! — Многие так говорили, но экономическая неэффективность таких перевозок доказана. — Ой, поверь мне, просто-хранитель, впихнуть пару тачек с металлом в транспорт набитый овечьей шерстью — вообще не проблема. Ну я пошла. И Амелия подпрыгивая от радости двинулась по коридору. Вскоре она вышла в огромный зал, своды которого терялись где-то в бесконечности. Более того, метрах в ста над головой начинались пушистые белые облака, которые освещались лучами косо падающего света. Как поняла Амелия, в стенах были проделаны световые тоннели, направленные точно на местное светило. Зрелище захватывало. К тому же совсем высоко в облаке мелькали тени каких-то крылатых созданий. Одно из них спикировало к дальней стене огромного зала и засеменило по направлению к Амелии. — Надеюсь, это дракон добрый, — прошептала она. Но оказалось, что это не дракон. Это была очень длинная собака пегой масти с шерстистыми крыльями. А на еë спине восседал пожилой гном в золотистой кольчуге. — Здравствуй, инопланетная гостья. Уже больше года, так далеко никто не заходил из чужаков в наше подземелье, — раскатистое эхо отразило могучий бас старшего хранителя. — Здараствуй, старший хранитель. С тобой я могу заключить сделку? — Нет. Но я решаю, пойдёшь ли ты дальше или останешься в лабиринте для гостей навеки, — при этих словах сердце Амелии пропустило удар. — Делаем игру. И, заметь, я даже не спрашиваю твоего согласия. Всё равно, пути назад для тебя уже нет. — А правила какие? — борясь с испугом спросила Амелия. — Если ты правильно ответишь на загадку, то попадëшь в Белый лабиринт и сможешь жить там долго и счастливо, пока не ответишь на загадку главного хранителя. А если ошибëшься, попадëшь в Чёрный лабиринт. И там тебя ждут большие испытания. — Нечестно всë это. Я к вам с предложением, а вы… Эх. — Ну хочешь сразу в Чëрный? — Ну уж нет! Амелия Ха не сдаëтся! Давай свою загадку! — Делаем игру, значит. Вот вопрос: в древности, в эпоху до межзвёздных перелëтов, один из самых известных русских писателей сравнивал тройку, это такой специальный экипаж, в который запрягали… — А, Хоу Хо что ли? Знаю я этого писателя. Там три лошади было, это такие огромные собаки с копытами. Он на тройке летал. Сравнивал он эту тройку с птицей! Старший хранитель икнул, а крылатая собака, радостно виляя хвостом, подбежала к Амелии и облизала еë, оставив на походной куртке изрядную порцию слюней. — Эй, не слюнявь меня, — Амелия рассмеялась и почесала собаку за ухом. — Что ж творится-то такое? — недоумевал старший хранитель, — Магия, ей богу! Ладно, гостья, вот вход в Белый лабиринт. И Амелия увидела, что засветился кусок стены, и в нём появилась мембрана. — Ага, до свидания, старший хранитель, — Амелия весело помахала крылатой собаке и смело шагнула в светящуюся мембрану. *** Арья мурлыкала себе под нос старинную мелодию и аккуратно обмазывала пышные коржи взбитыми сливками. Торт почти был готов, коржи пропитались заварным кремом, а рядом в огромном блюде лежали помытые местные ягоды, которыми Арья собиралась украсить верхушку торта. Вокруг толклись местные, в основном, жители равнин, они ахали и вздыхали, показывая пальцами на торт, и громким шёпотом делились впечатлениями от кулинарных способностей Арьи. Вызвав еë на Парлидор, Амалия зашла с крупного козыря. Виктор ухмыляясь разглядывал толпу, он успел узнать много интересного за прошедшую ночь. Перманентная ярмарка у Древнего Прохода делала аборигенов более расслабленными, и это позволяло выуживать крупицы полезной информации из случайных разговоров. В целом, отзывы равнинных аборигенов о гномах не давали повода беспокоиться. Однако, заметив, с какой тревогой, Арья разглядывает двух гномов, отиравшихся рядом с тортом, Виктор решил спросить: — Ты считаешь, что стоит волноваться? — Да, — ответила Арья без паузы, — Амелия всë делает быстро, она знает о торте и должна была уже и вернуться. Время обеда. Если не вернулась, значит, что-то пошло не так. — Ну я не уверен. Вдруг, там просто далеко идти?.. — Сейчас узнаем. Эй, уважаемый, — Арья поманила жестом одного из гномов, тот загадочно улыбаясь подошëл поближе, — вчера наша подруга вошла к вам в пещеры, не знаешь, она вернётся к обеду? — Она зашла далеко, — гном расчесал пальцами бороду и подмигнул, — но ей предстоит главная встреча. А не настало ли время, волшебная мастерица, разрезать торт? — Торт никто не тронет, пока Амелия Ха не вернётся, — отрезала Арья. Толпа разочарованно загудела. — Видишь, Виктор, — прошептала Арья, — они что-то знают, — она снова повернулась к гному, — Уважаемый, хочешь быть первым, кто попробует торт? — Ха, ты хочешь сделать игру? — Нет. Это просто обмен. — Обмен? — Услуга за услугу. Я дам тебе попробовать пироженку, которую приготовлю из тех же ингредиентов, что и торт, и если ты решишь, что торт хорош, я обещаю тебе, что первый кусок торта твой. Если тебе не понравится, то ты мне ничего не должен. Если понравится — ты ответишь на несколько вопросов. — Сколько вопросов? — Три. — Пойдёт. Делаем игру. Жду пироженку. Через пять минут гном расправился с десертом и расплылся в довольной улыбке. — Ты действительно волшебница. Давай свои вопросы. — Моя подруга хочет заключить обоюдовыгодную сделку, она может сделать это минуя вашу игру?.. Арья ещё не закончила говорить, а гном уже ответил: — Нет. Хочешь торговых отношений — знай, с кем имеешь дело. Уважай нашу культуру. Только ответив на вопросы, она может дойти до главного хранителя. — Понятно, — Арья помрачнела пуще прежнего, — вопросы из какой сферы знаний задает ваш хранитель? — Всё просто. Все науки, основанные на законах природы, универсальны. На них может ответить обычный образованный человек. А нас интересует, знание нашего прошлого. Поэтому вопросы простые — о литературе, о музыке, о живописи. Но только такие, ответы на которые можно найти в открытых источниках. Это справедливо. — Спасибо. И третий вопрос. Если наша подруга не сможет ответить на все вопросы, что с ней будет? — О, ничего страшного. Она навсегда останется в одном из лабиринтов — в Чëрном, если будет отвечать плохо, или в Белом, если ей удастся дойти до главного хранителя. Арья повернулась к Виктору. — Охраняй торт. Я пошла за Амелией. — Погоди. Это может быть опасным. — Ну и что. Амелия однажды спасла меня. Теперь моя очередь. Виктор не нашел, что ответить. Когда Арья появилась у Древнего Прохода, там образовалась небольшая толпа. Вторая за сутки инопланетница входила в пещеры гномов. Это был уникальный случай, поэтому Арью провожали с музыкой и плясками. *** Амелия упала на что-то мягкое. В Белом лабиринте было темнее, чем в зале с облаками, поэтому ей понадобилось время, для того чтобы глаза привыкли к полумраку. Было тихо, но где-то вдалеке капала вода. Амелия встала и прошла по коридору несколько шагов и наткнулась на стелу из гранита, на которой красовалась надпись:«Направо пойдёшь — козлëночком станешь, Налево пойдёшь — рыбкой нырнешь, Прямо пойдёшь — память потеряешь»
— Э, нет, — воскликнула Амелия, — я так не играю. Она вдруг вспомнила, что большинство людей в лабиринтах выбирают правый поворот и вошла в левую арку. Звук капающей воды усиливался, и Амелия решила, что надписи на стеле — это информация, записанная в свойственной гномам манере. Как бы игра. И действительно, через пять минут Амелия вошла в огромную арку. За аркой располагался гигантский бассейн, занимавший почти всю площадь пола, оставались только узкие полоски каменных тротуаров по бокам. В дальнем конце зала была видна ещё одна арка, потом ещё. Было понятно, что это анфилада комнат, приспособленных для развлечений с водой. Что-то вроде аквапарка. Решив, что пока не хочет купаться, Амелия двинулась вдоль стенки к следующей арке. Второй зал был явно предназначен для медитаций в стиле киношных монахов. По полу протекал мелкий ручей, а из многочисленных отверстий в стене на пол падали косые солнечные лучи. В одном из пятен света сидел мужчина, он был хорошо сложен — Амелия с удовольствием разглядывала его голый торс. Мужчина был неподвижен и, кажется, не дышал. Искушение кинуть в него камешек было велико, но камешков на гладком каменном полу видно не было. Поэтому Амелия просто подошла поближе. Мужчина открыл глаза. — А, вам тоже не повезло, — грустно констатировал он. — Этава… Почему не повезло? — удивилась Амелия. — Главный хранитель задаëт вопросы, на которые очень тяжело ответить. Ты точно знаешь, что читал когда-то об этом, но ответы всë время ускользают. Актуальная информация правит этим миром. Было видно, что мужчина хочет выговорится, и Амелия решила этим воспользоваться. Нет, конечно, она любила говорить больше, чем слушать, но судя по информации, полученной от местных, в пещеры никто из чужаков за целый год не входил, значит этот мужчина провёл здесь не меньше года, то есть он располагает значительным массивом информации, из которого можно выудить что-нибудь полезное. Амелия коварно улыбнулась и спросила: — Как тебя зовут? — Илиан, — последовал ответ. — А я — Амелия. И как ты сюда попал? — Пару лет назад, я попал на Радужное море… — О, я там бывала… — Да. Уникальная планета. Там у меня случился странный роман. Сразу с двумя женщинами. Глаза Амелии вспыхнули. Всякие необычные случаи еë очень интересовали. Если бы она сама была обычной, то была бы любительницей сериалов, но она не была такой. Поэтому усмехнулась почти незаметно, скорее отреагировала на свои мысли, а не на слова Илиана. Однако рассказ Илиана еë возмутил. Его, видите ли, оскорбило то, что на него не обращали внимание. У девочек жизнь можно сказать держалась на тех волшебных рецептах, которые правят Радужным морем. Там это вопрос выживания. Культура воспитанная восемью сотнями лет приспособления к сложным условиям чужого мира. А он хотел всë себе. «Дурак, — думала она, — приревновал женщин к их культуре. Что они должны были кидаться к нему на шею и ныть?» И то, что он сбежал на чужую планету «осмыслить», как он выразился, что произошло, нисколько Амелию не впечатлило. Трусость есть трусость. Однако побить Илиана она решила позже, когда сама выпутается из сложной ситуации с гномами. А пока важно было получить информацию. Аккуратно задав правильные вопросы она установила, что гномы не отличались кровожадностью, но были и весьма упрямым народом. Пленников, которые не могли ответить на вопросы запирали в лабиринтах, глупых в Чëрном, где надо было работать, а умных в Белом. Ещё Илиан сказал, что ему предлагали выкупить свободу с помощью размножения. Амелия удивилась, но по здравому рассуждению решила, что для гномов этот разумно — пытаться внести генетические разнообразие в свою замкнутую популяцию. Ещё она подумала, что это возможная причина того, что гости редко возвращаются из пещер во внешний мир. Ещё бы, кормят поят, ещё и развлечения… Хм. Но Амелия понимала, что с такой взрывной натурой, как у неë, сидеть взаперти, пусть даже в золотой клетке, неважная перспектива. Ночью она спала плохо, хоть Илиан и подсказал ей, где можно найти альковы с перинами и откуда приезжают разноцветные сундучки с ужином. Амелия хорошо поела, развалилась на перине и почти было заснула, но вдруг подумала о том, что Главный хранитель может не захотеть встретиться с ней ни завтра, ни послезавтра, и это еë взволновало. Естественно, о том, что может не справиться с загадками, она даже не вспомнила. Утром Амелия была вялой. Она сама не понимала, хочется ей кофе, спать или убить кого-нибудь, но подумать ей не дали — прямо над ней откуда ни возьмись появилась гномиха, та самая, младший хранитель, которую Амелия засмущала своими выходками. Хранитель была одета в нечто невинно-голубое и настолько прозрачное, что в Амелии проснулся сарказм, всë же разбудивший еë. — Кофе есть? — спросила она, — а то мне не просыпаться… Не просняться… Не проснуться, короче. Гномиха, краснея, поставила на перину мини столик с завтраком. Взгляд Амелии упëрся в нечто огромное, колышущееся перед гномихой и напоминающее голубые воздушные шары. Амелия заглянула в вырез собственного джемпера, грустно вздохнула и заявила: — Мне сливок побольше. Завтрак немного взбодрил Амелию — она от природы была деятельной и небольшие удовольствия жизни быстро приводили еë в порядок, даже если Амелия плохо себя чувствовала. Так что в покои главного хранителя она вошла достаточно бодрой, пусть и не настолько активной как обычно. Главный хранитель, судя по всему, был ещё большим гигантоманом, чем старший. Свод гигантского, сияющего золотом и кристаллами зала терялся на невероятной высоте, и Амелии даже показалось, что в облаках полыхают разряды молний и что сейчас начнётся гроза. Но это были драконы-собаки, которые играли, пуская друг в друга маленькие огненные шары. Несколько драконов сидели на выступах стены, а один — рыжий и самый длинный предлинный — прибежал на своих коротких ножках и обнюхал Амелию. — Кто это у нас такой карасивый? Амелия почесала дракона за ушком, и тот плюхнулся на спину, подставив живот. Это выглядело очень мило — из-за длины тела дракон переворачивался не сразу, а постепенно — передняя часть уже лежала на спине и дрыгала короткими лапками от удовольствия, а задняя ещё подпрыгивала от нетерпения и виляла хвостом. — Странно, что-то они не лают, — раздался голос с неба, и рядом с Амелией приземлился белый дракон-собака с чёрным пятном на боку и седовласым гномом-всадником. Гном спрыгнул с дракона и продолжил, — обычно они лают на незнакомцев и только потом, познакомившись поближе начинают подлизываться. — Меня всё любят! — поделилась Амелия своей радостью и стала чесать сразу двух драконов, потому что белый тоже плюхнулся рядом. — Есть повод думать, что да, — гном хохотнул, — ну ты можешь поведать мне, инопланетница, зачем ты ищешь встречи со мной? — Ага. У меня есть бесконечный источник волшебной шерсти. На одной планете, Нямцерен она называется, у овец шерсть содержит специальные белки с высоким содержанием металлов. Такая шерсть защищает от сильных электрических разрядов, ещё и прочная очень. На другой планете — Бельфем, мне будут прясть из неё тонкую нить, там у них с химией всë здорово, поэтому нить будет специально обработанная, ровная и прочная. Здесь, у равнинных жителей, я буду заказывать ткань. А вы — искуснавые шитники, — Амелия замялась, припоминая русское слово, — эх, забыла. Шильники? — Портные. — Как? — Портные. — А где здесь море? — Какое море? — удивился главный хранитель, — здесь только горы. — А порт откудава? Несколько минут у гнома ушло на объяснение этимологии слова «портной». Амелия слушала его с открытым ртом — странные неродные слова казались ей заклинаниями. — Ну, ладно, поняла, — наконец неуверенно кивнула она. — И что ты хочешь предложить взамен? — спросил хранитель. — Легирующие металлы. — Заманчивое предложение. Вижу ты подготовилась. Амелия устроилась на брюшке рыжего дракона, как на диванчике, а хвост белого приспособила под пуфик для ног. — Я — Амелия Ха. Я умею использовать информацию. — Ну ладно, — гном усмехнулся, — делаем игру. Ты уже в курсе наших обычаев. Никакая выгода не играет роли, если обычаи не соблюдены. Я задам тебе два простых вопроса… — Почему два?! — Уровень сложности, дорогая гостья… Но я вижу, что мы говорим на неродном для тебя языке, поэтому один вопрос будет строго логическим. Как такие крупные создания, как эти, — хранитель указал на дрыгающего ногой рыжего дракона, — могут летать, ещë и всадника носить? Амелия задумалась. В этом вопросе может быть подвох. Хотя, гном сказал, что вопрос чисто логический. Опять же по чистой логике он не нарушает их обычаев. Этот вопрос об их современной культуре. А ещё об истории их адаптации в этом мире. — Ну это просто, — Амелия решила не усложнять себе жизнь лишними рассуждениями. — Их тела такие длинные, потому что вмещают специальные полости, содержащие газ, который легче воздуха. Наверно, водород, они ещё плюются огнём, точно — водород. — Если честно, я предвидел, что ты легко справишься, — гном покивал, демонстрируя уважение, и погладил свою седую бороду, — но второй вопрос всё равно будет из русской литературы эпохи до перехода. Амелию бросило в жар. Она была разумной девушкой, несмотря на всё свои закидоны, и не могла не понимать, что шансы того, что снова попадëтся вопрос, на который она сможет ответить, стремятся к нулю. ***** Виктор с трудом справлялся с возложенной на него ответственностью — защищать торт от хищных взглядов аборигенов. За те несколько дней, которые Арья потратила на то, чтобы местные жители познакомились с небольшой частью еë пекарского таланта, слухи о волшебных булочках разошлись по всей равнине, а за этот день в толпе на ярмарке добавилось много гномов. Все хотели отведать обещанный торт. Виктор прикинул, что десяти килограммов торта, даже если раздавать его кусочками по пятьдесят граммов, хватит всего на пару сотен сладкоежек, а толпа, по его оценкам, насчитывала человек четыреста. Назревал бунт. Как этнограф, Виктор был счастлив, но как друг — испытывал сильную тревогу. Чтобы отвлечь себя и толпу, он организовал торжественное шествие и по переносу торта от пекарских рядов ко входу в пещеру гномов. Это упорядочило толпу — совместное движение к общей цели сплотило посетителей ярмарки, и некоторые особо активные аборигены устроили фестиваль народных песен и плясок. Примерно час Виктор чувствовал, что торту ничто не угрожает, однако ближе к закату смысл аборигенских частушек начал смещаться в сторону всеобщего поедания всего. — Моя милая вчера вышла на прогулку, Аппетитная она, откушу ей булку! Залихватски пел гном в цветастых шароварах. — Милый, милый не спеши Есть мою шарлотку, Ты сначала согреши С заводной молодкой! Отвечала гному полуголая равнинная жительница, выплясывая вокруг постамента с кулинарным творением Арьи. Но умереть от тревоги Виктору не дали. На один из балкончиков у входа вышел гномий менестрель, он выставил в сторону публики потускневшую от времени трембиту и протрубил, а когда все смолкли, объявил тягучим басом: — Встречайте! Первая за последние три года победительница игры! «Что это там такое Амелия натворила, что еë приветствуют трубами и объявляют персональным глашатаем?» — подумал Виктор. Но из прохода появилась не Амелия. Из него, смешно семеня ножками выбежала белая собака с чёрным пятном на боку. Собака была пяти метров в длину и от силы полметра в высоту. На собаке в золотом паланкине восседала Арья. Собака чихнула, и из носа у неё вырвался огненный шар. Публика неистово аплодировала. Следом выползло другое — рыжее собакоподобное создание, на нём в простом седле ехала Амелия. От облегчения Виктор аж вспотел. Затем, пока публика веселилась и уничтожала многострадальный торт, им не дали перекинуться даже парой слов. Но, когда на небе зажглись первые звезды, шумные аборигены стали расползаться по шатрам, и им удалось собраться вместе на грубой лавочке под одним из резных балкончиков. — Ну теперь рассказывайте, что там произошло, — Виктор сильно устал, но любопытство этнографа и, в большей степени, интерес к близким для него людям не дали бы ему спокойно жить, — я ровным счётом ничего не понял. — А чо там, там всё просто, — жуя оставшуюся от стихийного пира ветчину, ответствовала Амелия, — Арья их порвала на запчасати. Она им читала стихи, пока главный хранитель не сдох от зависти… — Она преувеличивает, — мрачно сообщила Арья. — У них просто утеряны первоисточники, и они приписывали некоторые стихи Блока Пастернаку, — Арья завелась, — разве так можно?! Это же совсем разные!.. — Блохи? Где?! Амелия Ха подпрыгнула и уронила килограммовый кусок ветчины на землю. После одного случая на Бельфеме, она стала бояться насекомых. — Блок — это домежзвëздный поэт с Земли, — пояснил Виктор. — А, ладно тогда, — Амелия решила дорассказать их историю, — короче, Арья на всё ответила, а потом за ней десять писарей ходили и смотрели ей в рот, когда она наизусть шпарила эти стихи. Но меня не захотели отпускать. Мол я сама должна ответить на вопрос. И главный хранитель сказал, что я должна закончить четверостишье этога… Как его? Пушкина:Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя, То как зверь она завоет, То заплачет как дитя.
А я это запомнила, когда вы мне про корейцев рассказывали. — Господи, Амелия… — прошептал Виктор, прикрыв ладонью глаза. Арья строго посмотрела на своего босса и хотела уже начать лекцию, но Амелия, естественно, никого не хотела слушать и продолжала: — Только я думала, что это стихи этого, не Пушкина, а Невкуснага, ну того, который «буря, скоро грянет бурю». Про бурю же стихи. — Горького, — бессильно выдохнула Арья. — Точно! Я же говорю, он невкусный. И, спасибо тебе, Арья. — Я просто за тебя переживала, — буркнула девушка и отвернулась. — Да, Виктор, по еë просьбе гномы заключили со мной торговое соглашение. Шëпот Амелии мог разбудить и спящего дракона. — А своë желание, или что там у них полагается за игру, ты приберегла на потом? — Ах вот же дура! Я же забыла. Амелия подскочила и побежала в пещеру. Виктор решил, что лучше еë одну не отпускать. Тем более ночью. Недалеко от входа стояла металлическая клетка, в которой сидел в позе лотоса голый по пояс светловолосый мужчина. Он не реагировал на то, что обвившийся вокруг клетки рыжий дракой дрыгал во сне задней ногой и от этого клетка звенела. Он только немного поморщился, когда дракон испустил газы. — Фу, вонючая скотина, — пропела Амелия и стала чесать дракона по бархатистому пузику, отчего тот запищал и стал сучить всеми ногами сразу. — Виктор, выпусти его. Его — это мужчину в клетке. Виктор подчинился. — Спасибо, — мужчина вылез из клетки и протянул руку, — Илиан. Они пожали руки. — Знаешь, Илиан, — Амелия не повернулась, но Илиан напрягся, как будто она готова была наброситься на него с кулаками, — я потратила на тебя своё желание. Которое я заработала сама. Надеюсь, — она особо выделила это слово, — что ты не заставишь своих друзей мучиться от недосказанности. Друзей у человека в жизни бывает немного. А настоящих возлюбленных иногда и совсем не бывает… Мужчины молча стояли, ожидая продолжения. Но продолжения не последовало. Амелия просто забавлялась с драконом. Тогда Илиан повернулся и молча вышел наружу под звëздное небо.