Миг между прошлым и будущим

— Смотри, куда прешь, чудила! Гарри прижал коробку с вещами ближе к груди и перевел взгляд на длиннющий коридор, по которому двигался. Вереница студентов, робко или дерзко шагающая ему навстречу или же по пути, казалась бесконечной. Дернув плечом в попытке поправить сползающую лямку набитого до отказа рюкзака, он вернулся к номерам комнат, неосознанно бормоча: — Двадцать пятая, двадцать седьмая… да когда там?.. А, вот и она! Он пихнул дверь плечом, но та не поддалась. Значит, его сосед еще не приехал. Гарри опустил коробку на пол и зашарил по карманам в поисках ключа, но ни в толстовке, ни в джинсах, ни даже в боковых на рюкзаке ничего не было. Да не мог же он просрать ключ от комнаты через десять минут после того, как получил его! Не мог же?.. — Не это ищешь? — смешливо спросил кто-то за спиной и дернул его за тоненькую косичку, затерявшуюся в волосах у самой шеи. Гарри обернулся, увидел свой ключ в длинных чуть узловатых пальцах и спешно кивнул, поднимая глаза на своего спасителя. Красивый. Высокий блондин с иронично-смешливым серебристым взглядом и острыми чертами лица — определенно типаж Гарри. — Да, спасибо, — чуть смущенно улыбнулся он, забирая пропажу. — Больше не теряй. Меня Драко зовут, для своих — Дрейк, если будут проблемы, просто найди меня, это несложно, меня в этой шараге каждая собака знает. — Драко улыбнулся, и сердце Гарри забилось быстрее. О, боги… — Мне пора. Еще увидимся, красавчик. — Надеюсь на это, — выдохнул Гарри едва слышно, провожая взглядом легко лавирующего в потоке студентов Драко до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом. — Йо, ты тоже из тридцать первой? Гарри потряс головой, сбрасывая наваждение, обратил внимание на парня рядом с собой и — охренеть! — такой дылды он в жизни не видал. Он возвышался над Гарри на добрых полторы, а то и все две головы. Худощавый, до боли рыжий, с добрыми ясно-голубыми глазами и россыпью веснушек на длинном носу и скулах. — Да, я тоже из нее. Значит, сосед? — отвечая ему, Гарри не мог сдержать улыбки. Этот парень одним своим видом вызывал симпатию и доверие. Кажется, ему снова повезло. — Гарри. — Рон. Они синхронно протянули друг другу руки и скрепили знакомство уверенным рукопожатием, а после открыли, наконец, дверь в комнату и затащили туда свои вещи. — Чур, моя снизу! — едва завидев двухъярусную кровать, завопил Рон и метким броском закинул на нее свой рюкзак. — Без проблем, но я тогда беру себе стол у окна, — рассмеялся Гарри. — А что так? Обычно все второй этаж любят. — Я наспался на втором этаже на всю жизнь, чувак. Один из моих старших братьев спал на нижнем и испинал мне все ребра. Чертовы придурки они все, — пробурчал Рон недовольно. Гарри уже было подумал, что у него плохие отношения с семьей, но теплый взгляд и улыбка, в скором времени тронувшая губы, подсказали, что Рон просто ворчит. — Все? Это сколько их у тебя? — Пять старших братьев и младшая сестра. — Гарри присвистнул. Рон, усмехнувшись, кивнул и обвел рукой их небольшую комнатушку: — Так что мне тут как в раю: собственный стол, нижняя кровать и четыре квадратных метра собственного пространства. А у тебя как с семьей? — Я тут тоже, можно сказать, на вольных хлебах. Я живу у тетки в семье, и мой кузен самая невыносимая свинья на свете, так что я готовился зубами вырывать себе место в общаге, но мне повезло и так, — легко ответил Гарри, принимаясь распаковывать свою коробку. Рон не стал задавать вопросов по поводу его родителей, и Гарри был благодарен ему за это. Некоторое время они в тишине разбирали вещи, пока Рон не посмотрел на часы и не хлопнул себя ладонью по лбу. — Бля, я ж совсем забыл! Бросай к чертям эти вещи, Гарри, потом разберем, на этот вечер у нас есть занятие поинтереснее. Он нырнул рукой в рюкзак по самый локоть и достал со дна бутылку домашнего вина, пряча ее в рукав своей чуть линялой клетчатой рубашки. Гарри, с интересом понаблюдав за этим, приподнял бровь и усмехнулся: — Где-то здесь намечается пьянка? — Да, мой… хороший друг живет этажом выше, они с соседом устраивают небольшую вечеринку у себя, — сказал Рон, чуть покраснев. Гарри прищурился, заподозрив неладное в произошедшей заминке, и пихнув Рона плечом, подначивающим тоном поинтересовался: — Хороший друг? А точно ли друг? Рон вскинул испуганный взгляд и замахал руками, пытаясь возразить, но Гарри лишь рассмеялся и поспешил его успокоить: — Да ладно, не боись, если я все правильно понял и этот чувак действительно твой парень, то можешь не скрывать. Я не гомофоб, ну и вообще бисексуал. — Бро, ты не представляешь, насколько близко я был к инфаркту! — задушено просипел Рон, для правдоподобности прикладывая раскрытую ладонь к груди, и они вместе покатились со смеху. *** Скорым шагом проскочив уже не столь оживленные коридоры и взлетев по лестницам вверх, — чертов длинноногий Рон перешагивал по две-три ступени за раз! — они довольно быстро нашли нужную комнату и ввалились в нее без стука. Что ж, честно сказать, от «небольшой вечеринки» Гарри ожидал чего угодно, от скучного междусобойчика на четверых до гремящей музыки и набитой битком комнаты, что яблоку негде упасть, но явно не этого. Почти на всех горизонтальных устойчивых поверхностях в комнате стоял разномастный алкоголь, гуляла по рукам гитара, на подоконнике раскрытого окна виднелась странная набитая окурками пепельница, а человек присутствовало всего четыре, не считая их с Роном. — А вот и мой подсолнух! — широко улыбнулся смуглый парень, ловко спрыгивая со второго яруса кровати и заключая Рона в крепкие объятия. Пять, мысленно отметил Гарри, рассматривая присутствующих людей, и вдруг наткнулся взглядом на Драко. «Что ж, мы встретились раньше, чем можно было подумать», — усмехнулся Гарри про себя. — О! Привет, красавчик, — слегка пьяно отсалютовал Драко. — Мы встретились раньше, чем можно было подумать, а я уже начал расстраиваться, что забыл спросить твое имя. — Эй, ты спер мою мысль! — шутливо возмутился Гарри и заработал лукавую ухмылку в свой адрес. — В этом месте есть хоть один человек, которого не знает эта вертихвостка? — саркастично поинтересовался парень Рона и представился: — Меня зовут Блейз, если что. Вон тот колючий ежик с постной миной и челкой в пол-ебла — это Теодор, мисс с крайне буйной шевелюрой, загораживающей половину комнаты, — Гермиона, а сучка с высокомерным взглядом и крайне — ай, сука, по голове-то за что?! спасибо хоть стаканчик пустой — крайне острыми когтями — это Панси. Ну, а с гвоздем каждой нашей программы — и это сейчас был не комплимент, Дрейк, — ты, видимо, уже знаком. Вроде никого не забыл, а ты?.. — Гарри, — просто представился тот, и Блейз заграбастал его в медвежьи объятия. — Добро пожаловать в компанию, Гарри! Падай куда понравится и, раз уж вы с Роном опоздали, пьете штрафную, возражения не принимаются. — Тебе лишь бы споить кого-нибудь! — звонко рассмеялась Гермиона, и Гарри заметил небольшую щербинку меж ее передних зубов. Странно, но она совсем не отталкивала, даже как-то гармонично смотрелась в общей картине ее внешности. Засмотревшись, Гарри не заметил, как подкрался сзади Блейз, и чуть не рухнул, когда тот положил ладонь ему на плечо и с силой надавил, усаживая между Тео и Драко. — Ты на Миону особо не засматривайся, — осклабился Тео. — Она у нас девушка несвободная, более того, ее вторая половинка среди нас и, как справедливо подметил Блейз, имеет пиздецки острые коготки. Панси закатила глаза, не переставая смешивать в двух стаканчиках адское пойло из всего алкоголя, что попадался ей под руку. Гарри опасливо сглотнул, понимая, что пить это придется им, и чуть заторможено ответил: — Прости, Миона, ты, конечно, красавица, но кое-кто в этой комнате украл мое внимание раньше. Панси громко присвистнула и напоследок щедро плеснула водки, наполняя стаканчики до краев. Блейз поиграл бровями, плюхаясь рядом с Роном, и с широкой улыбкой выдал: — Так-так, посмотрим. Всех, кроме Рона и Драко, ты увидел сейчас впервые, а о краше в моего парня так открыто говорить бы не стал — не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сделать правильный вывод. Одобряю, благословляю, ебитесь, дети мои! — Ну ты и чертила, — расхохоталась Панси. Тео одобряюще фыркнул и потянулся за пачкой сигарет. Его рукав задрался, обнажая запястье и открывая вид на яркие линии татуировок, уходящие выше. Видимо, рукава. Гарри неосознанно тронул пальцами серьги в своем ухе и улыбнулся. Кажется, он попал в подходящую компанию. Треволнения, преследовавшие его с момента подачи документов, постепенно сходили на нет. Он обратил внимание на Драко. Тот пристально смотрел на него в ответ, и Гарри стало немного не по себе. Только сейчас до него дошло, что он вроде как открыто признался в симпатии. К скулам прилило смущенное тепло. А затем Драко прикусил губу, открывая острый белый клык, и подмигнул ему. — Я уже могу орать, что они должны снять себе комнату? — деловито поинтересовалась Гермиона. — Рано пока, озабоченная ты наша, — в тон ей ответил Тео. Они переглянулись и захохотали, а следом и остальные. Камень ожиданий и беспокойства окончательно снялся с плеч Гарри, и он искренне и легко смеялся вместе с этими людьми, которые, как он надеялся, станут ему хорошими друзьями. — Так, попиздели и ладненько — пьянку никто не отменял! — хлопнул в ладони Блейз и, отдавая в руки Гарри и Рону их стаканчики, поторопил: — Ну-ка, давайте, ваши коктейли уже готовы, живенько пьем, а потом пустим гитарку по кругу — каждый, кто умеет, играет свой любимый трек. Гарри передернул плечами, глядя на непонятно-бурое пойло, и смело пригубил, краем глаза отмечая, что Рон сделал то же самое. Под скандирование «до дна, до дна!» они одновременно допили и скривились. В голову ударило почти моментально. — Ать, заебись, ребята! — громыхнул Блейз и без стеснения притянул Рона к себе, жадно целуя. Гарри свистел, улюлюкал и аплодировал вместе со всеми, чувствуя себя на своем месте, а затем в ход пошла гитара. Музыкальный вечер открыл Тео, сыграв раммштейновскую «Любовь» и, к удивлению Гарри, спев на чистом немецком. Затем Панси и Гермиона дуэтом исполнили «Отведи меня в церковь» — и здесь не обошлось без сюрпризов: Гарри никогда бы не подумал, что такая девушка, как Панси, умеет играть, в этот образ больше шла Гермиона, но нет — вытащив из ниоткуда медиатор, она начала играть, а Гермиона пела — и пела чертовски красиво, проникновенно. После них гитару заграбастал Блейз и, проворчав о «чрезмерно сопливой выборке треков», зарядил «Разнеси эту дрянь» бизкитов. Рон пропустил, сказав, что играть не умеет, и гитару впихнули Гарри. И в голове у него опустело, то ли алкоголь в полную силу ударил по мозгам, то ли его меломанская душонка не смогла определиться и сделала ручкой. Несколько секунд Гарри бездумно обводил комнату взглядом, перебирая струны и приноравливаясь к инструменту, а когда остановился на Драко, пальцы сами начали наигрывать знакомый до боли мотив. Воспоминания о тяжелых моментах его жизни, в которые он слушал, играл или пел «Мурашки по коже» линков, нахлынули на него. Бывало, он буквально жил ей, чувствуя каждой частью себя ее текст, и, словно проходя катарсис, перерождался более сильным и стойким. И сейчас, когда он смотрел Драко в глаза, играя и тихонько напевая слова, это становилось его исповедью, его молитвой и просьбой понять. Как он ни старался, но под конец его голос все же дрогнул, не позволив допеть последнее «не могу отличить что реально, а что — нет». Он спешно свернулся, прервав игру на середине аккорда, передал гитару Драко и спрятал глаза за краями своего стаканчика. Никто не проронил ни слова, тишина тяжелела и густела, ощущаясь липкостью на коже, и Гарри жалел, что так бездумно выбрал трек, пока Драко не заиграл. Гарри резко вскинул голову, изумленно уставившись на него и не в силах ничего сделать со своим вытянувшимся лицом, приоткрывшимся ртом и (теперь уже точно) влюбленным взглядом. Потому что Драко выбрал «Ты не одинок» — и это было лучшим ответом. Слезы покатились по щекам. Гарри не мог и не хотел останавливать или прятать их. С этой жгучей солью его покидала застарелая боль, глухое отчаяние, безнадежное одиночество. Его наполняла надежда. — Ты не одинок, — пропел Драко в последний раз, глядя прямо ему в глаза, и Гарри жестко прикусил губу, чтобы не разрыдаться в голос. Он опустил глаза, справляясь со своей слабостью и боясь взглянуть на компанию, боги, совершенно чужих людей, которые дали ему так много за пару часов, что он их знал. Ему было так страшно поднять глаза и увидеть в них непонимание или, что еще хуже, презрение… — Что ж… эти двое нашли друг друга, — саркастично высказалась Панси. Что-то в ее голосе было не так. Гарри медленно поднял голову — и осознание рассыпало его в пыль. Панси смотрела смело и прямо — покрасневшими глазами, Гермиона спрятала лицо в вороте ее рубашки, Тео, отвернувшись, курил у окна, а Блейз и Рон молча смотрели друг другу в глаза, и в их взглядах плескались такой силы эмоции, что становилось неловко даже находиться рядом. Гарри обернулся к Драко. Тот все еще смотрел на него. А затем протянул раскрытую ладонь. Не задумываясь ни на секунду, он схватился за нее, как за спасательную нить. Драко мягко улыбнулся, переплетая их пальцы, и придвинулся ближе, прижимаясь бедром к бедру. В этот момент страница книги жизни Гарри Поттера перевернулась, оставив позади боль, непонимание и одиночество. В этот момент у него появились люди, которые останутся с ним навсегда.