Лолита

Яркое солнце выбило искру между ветками плотной листвы, и Вергилий поправил защитные очки, меняя положение в кресле. Рука на автомате потянулась к телефону, но нашпингованный электроникой прямоугольник молчал, лишенный связи, и Вергилий усмехнулся сам себе, заталкивая бесполезный девайс в карман. Он облокотился обратно на спинку, и, попутно растирая ладонью страницы, устроил ногу на выступе раскрытой дверцы. Переднее сиденье «хаммера» оказалось не в пример удобнее корявых стульев для пикника, предложенных Данте. Он бросил взгляд поверх книги: братец все еще рыбачил на другом конце их небольшого лагеря, или, что вернее, неподвижно сидел в шезлонге, натянув огромную шляпу поверх глаз в порыве вдохновенного отдыха и медитируя над банкой нефильтрованного светлого. Проблему отсутствия переносного холодильника Данте решил примитивно и быстро, закинув пиво в озеро, и теперь сторожил его вторые сутки подряд, время от времени меняя положение удочек на земле, постепенно, уверенно обрастая бородой. Неро, сидевший рядом, расхохотался и поднялся с земли, делая неприличный жест. Ремень от камеры лег поверх его шеи. — Ты будешь стыдиться своего лица. До конца дней, — донеслось до Вергилия. — Удачи, пацан. Любой снимок со мной — уже произведение искусства. Вергилий хмыкнул. Спор мальчишки с Данте, что у него получится сделать хотя бы один неприглядный снимок, набирал обороты с каждым кадром. В какой-то момент Вергилий заподозрил об еще одном пари, менее гласном — Неро переключился было на старшего из братьев, но Вергилий недвусмысленно дал понять, что он рискует жизнью — своей и электроники, и поползновения прекратились. Неро направился к своей палатке. Он на ходу прижимал ладонью отросшие волосы — движение, наверняка позаимствованное у Данте — и в очередной раз Вергилий отметил их сходство. Он даже двигался так же, как брат - раздолбанно и перетекаясь, но в неравномерности походки еще было что-то угловатое и резкое, что-то, что можно было сравнить с тенью нестертого детства. Вергилий поморщился над собственным описанием и вернулся к чтению. Неро нырнул в палатку. Он тут же высунулся обратно — палатка в очередной раз обвалилась от рывка, и Неро издал приглушенный вопль. Он просунул руку куда-то под развалы штырей и ткани, и, вытащив яблоко, плюхнулся на землю, скрестив ноги под собой. Устроившись, как надо, он, наконец-то, замер и склонился над камерой, разбирая кадры. Каждый удачный снимок сопровождался довольным смешком. Удаленный — негромким писком. Очередной порыв ветра взъерошил обрадовавшиеся ему деревья. Где-то крикнули, промелькнув темными черточками, птицы, и снова смолкли. Устоявшаяся было тишина разорвалась нелицеприятным возгласом, прилетевшим со стороны берега. Вергилий вскинул голову: Данте, как ужаленный, подбросил себя вверх и с размаху повалил на землю свой переносной шезлонг, с матюгами кромсая что-то ботинком. Сбоку от себя Вергилий услышал звонкий смешок и щелчок — сперва один, а потом второй, в его направлении. Представление продолжалось недолго — вскоре братец успокоился, пинками поднимая наверх стул. Вергилий перевел взгляд обратно на книгу. — Неро. — Да? — Я предупреждал, что, если увижу хотя бы направленный в мою сторону объектив, разломаю камеру? Вергилий перелистнул страницы и прикинул расстояние до конца главы. Он почти мог расслышать, как хрустят все «за» и «против» в голове подростка, но, в конце концов, Неро расслабился. Он опустил голову и продолжил переключать снимки. — Ты этого не сделаешь. Выразительный взгляд пролетел мимо цели — подросток целиком погрузился в созерцание, схематично уничтожая остатки яблока. Вергилий вложил закладку между страницами. Он выбрался из машины — Неро подтянулся, приподнимаясь, но Вергилий не спеша прошел мимо, всем видом показывая, что его интересует исключительно термос с кофе у остатков костра. И он даже успел сделать несколько глотков — прежде, чем оказался за спиной мальчишки. Неро с хохотом вывернулся, перекатившись по земле, вскочил и тут же попался снова, удерживая на весу драгоценный фотоаппарат. — Давай сюда, — потребовал Вергилий, уворачиваясь от чрезмерно ретивого локтя, и перехватил за руку к себе. Краем глаза он увидел обернувшегося на шум Данте, но удивление брата не шло ни в какое сравнение с собственным, и от этого было еще смешнее. Джек звонко залаял и понесся к ним; Неро несколько раз дернулся из стороны в сторону, пытаясь то отдавить ногу, то ударить головой, и, все так же смеясь, оттягивал камеру как можно дальше. — Данте! — придушенно гаркнул он. — Не стой пнем! — Зовешь на помощь? — уточнил Вергилий. Он отдернулся от строптивого рывка, и, подбородком сдавив загорелую, горячую шею, снова попытался ухватить фотоаппарат. Братец, наконец-то покинувший состояние ступора, поборол свое изумление и, выплюнув сигарету, вступил в игру. — Давай её сюда! — крикнул он. — Неро! Камеру мне! Быстро! Зубы Неро клацнули совсем над ухом. От неожиданности Вергилий дернулся назад, и мальчишке этого хватило. Перепрыгнув через скачущего в ногах пса, он быстрее быстрого рванул к озеру, размахивая фотоаппаратом, где беспокойный, как футболист на воротах, Данте стоял на берегу и бил себя по коленям. — Быстрее! Еще! Беги-беги-беги-беги! Вергилий остановился, выравнивая дыхание. Он метнул взгляд в сторону чрезмерно активного Данте и, пригладив волосы, уже не торопясь двинулся следом. Не надо было и вполовину знать брата, чтобы угадать, что будет дальше, но Неро даже не притормозил: шагнув навстречу, Данте выхватил протянутый ему фотоаппарат и сделал всего одно движение — Вергилий в детстве когда-то не сразу смог понять, как парировать эту подножку. Неро взмахнул руками и с разбегу влетел в покрытую слоем зелени воду. Не замедляя движения, Данте в развороте сел и выверено вскинул камеру вверх, на уровень лица. — Джекпот. Вергилий расхохотался. Он смеялся и смеялся, смех сам рвался наружу, безудержный и легкий, и Вергилий даже не пытался вспомнить, когда в последний раз смеялся так громко — наверное, только когда-то в детстве, в самой угарной, раздолбанной юности. Уцепившись за плечо брата, он жестом потребовал показать — Данте, свободной рукой подпаливая сигарету, нажал пару кнопок. Новый взрыв смеха оглушил выбирающегося из воды Неро. Мальчишка с неудовольствием посмотрел на веселящихся братьев, но ничего этим не добился. — Ну и мудилы вы оба, — сообщил он. Вытянув водоросли, застрявшие в волосах, он стянул с себя бордовую, в зеленых разводах толстовку и направился к лагерю, на ходу выпрыгивая из промокших и стелящихся по берегу брюк. Данте прицелился, поднимая фотоаппарат. Вергилий надавил на объектив ладонью и заставил себя отвернуться. ** Уже стемнело, когда он сообразил установить противомоскитную лампу в палатке, и, надо сказать, довольно вовремя. Сине-зеленый прямоугольник загудел, парадоксально делая небольшое пространство еще темнее; Вергилий повернулся к выходу, склонившись под самым пологом, и взгляд невольно упал на золотисто-черную коробку, принесенную сюда из машины. Что ж, на такие случаи с собой и берут выпивку. Вергилий вынырнул наружу, где уже перед костром о чем-то спорили Неро и Данте, и слегка нахмурился, оглядывая нераспакованные залежи походного инвертаря. Брат демонстративно громко кашлял, расплескивая вокруг пиво. — Эй, мне еще есть это! — возмутился Неро, отталкивая его от костра. — Пацан, это отвратительно, — страдал Данте, но, тем не менее, добросовестно поворачивал шкворчащее на решетке мясо. — Просто мерзко. Как ты сам. Вергилий с сомнением посмотрел на пластиковый стаканчик, которому предстояло принять в себя великолепной выдержки ром, но выбора не было. Данте выполнил свое обещание заставить его прочувствовать себя человеком самое позднее каменного века: в любом другом случае этот нектар не заслуживал подобного обращения. — О чем речь? — О кровосмешении, — пояснил Неро и схлопотал по загривку. — О вредности, — развернул ответ Данте и покосился на мальчишку. — Подростковой. Откуда слов-то таких набрался, е-мое. — Эй, ты сам спросил! Я ответил. Это же не моя теория. — А чья же? — Друга. Он учился на психолога. Типа, без этого мы, подростки, слишком милые, — пояснил Неро, и, навернув круг возле столика с уже прожаренным мясом, подобрался плотнее к Данте и положил ему голову на плечо. — Нас все хотят, а мы страхуемся. После этого братья заговорили одновременно. — Так, быстро отошел от меня. — Тот молодой человек закончил образование? Неро виртуозно втянул в себя воздух. Он стянул кусок, увернувшись от цыкнувшего на него Данте, и, довольный собой, отошел в сторону. Вергилий выдернул из-за спины возмущеного подобным раскладом брата шезлонг, придвигая под себя, и с удовольствием вытянул ноги, предвкушая идиллию. Он сделал первый глоток, наслаждаясь ароматом и жаром рома, но свет костра над ним померк перед плотной преградой, и Вергилий слегка повернул голову, разглядывая старательно жующего Неро. Мальчишка сделал усилие над лицом, прожевывая слишком большой кусок, но не преуспел и вытер побежавший по подбородку сок о джинсы — одна такая полоса уже темнела на ткани. На мгновение Вергилию показалось, что он собирается сесть ему на колени, и картинка оказалась настолько яркой, что он дернулся, уже ощущая тяжесть, но Неро просто сел рядом на корточки, отерев коленом бедро Вергилия, и протянул фотоаппарат экраном вперед. Вергилий узнал Данте, подпрыгивающего с перекосившимся лицом над поваленным стулом. Он поднял руку, желая увеличить изображение, но Неро отвел камеру в сторону, уберегая её от печальной участи быть разбитой, и Вергилий хмыкнул. Он перевел взгляд на Неро — смуглое в отблесках разведенного огня оказалось неожиданно близко. Неро, оторвав глаза от камеры, посмотрел в ответ, и ром горячей змеей свил гнездо в пустом желудке. Вергилий залпом допил оставшееся в стакане и поднялся с места. — Надеюсь, эти снимки стоили того, пацан! — крикнул с другой стороны от огня Данте. Вергилий был благодарен брату за его бесконечную самовлюбленность — наверное, в первый раз в жизни. Мальчишка за спиной рассмеялся, переползая на освободившееся место. Порыв неожиданно сильного ветра взметнул пепел со дна костра — несколько капель дождя шлепнулись на раскаленное железо решетки над огнем, и Данте шарахнулся в сторону. — Что за… Он встряхнул головой, избавляясь от воды на носу и с недоумением посмотрел на темные небеса. Вергилий вздернул бровь и пополнил недостаток жидкости в пластике. — Обещают хорошую погоду? — уточнил он, делая глоток. Данте презрительно фыркнул, толкая его в плечо, и откинул опустошенную банку в сторону. — Я тебе не шаман. Неро! Тащи удочки в машину, надо убрать все, что улетит. Непогода разбушевалась в считанные секунды, но гроза пришлась по душе каждому еще до того, как они разбежались по палаткам. После дня, проведенного на свежем воздухе, и рома, сон стал быстрым гостем: забравшись под раскрученное одеяло, Вергилий смутно расслышал сквозь звуки дождя какие-то возню и ругань, но только перевернулся на спину и вытянулся во весь рост, расслабляя уставшие мышцы. Звук разъезжающейся молнии выдернул из дремы. — Какого хе… — разлепил он пересохшие губы, но чьи-то мокрые пальцы успокаивающе похлопали его по ноге, и Вергилий приподнял голову и хмуро прищурился, с трудом разбирая блики лампы на светлой макушке. — Спи-спи-спи. — Неро? Мальчишка вздернул молнию обратно и гусеницей подполз ближе, заглядывая в лицо. — Ты ожидал увидеть Данте? — Какого хрена ты здесь делаешь? — У меня палатка упала, — едва шевеля губами, сообщил Неро. — Поставь обратно, — недовольно ответил Вергилий. — Там дождь. А у Данте Джек. — Мне какая разница? — Вергилий, ну, блин, — мальчишка, судя по движениям, уже распаковывал спальный мешок. — Да что за человек выгонит ребенка под дождь? «Я» — вспузырилось на языке, но Неро навис сверху и в отвратительном сине-зеленом свете Вергилий разглядел, как старательно дрожит гладкий подбородок, изображая просьбу. Его хватило только на то, чтобы молча отодвинуть мальчишку прочь, уперевшись ладонью в мокрое лицо, и Неро со смешком откатился назад, для острастки клацнув зубами. Пошуршав чем-то, он тут же подтянулся обратно, устраиваясь поближе, и Вергилий тяжело вздохнул, закладывая начало для лекции на тему личного пространства. Лицо Неро в момент оказалось рядом. — Без голубизны, — сообщил он, подфыркнув от сдерживаемого смеха. — Так теплее. А то ты как ящерица. — Не вздумай храпеть, — перебил его Вергилий и подтянул одеяло повыше, отстраняясь. — Ребенок. — Я тихо, — пообещал Неро. Вергилий не стал отвечать. Темная вязь сна накрыла его, как сахарная вата, баюкая и успокаивая, и он провалился в сон. Тьма незаметно изменилась, наполненная запахами грозы и костра. Образы чьего-то смеха, приятного присутствия рядом, возникли и исчезли, становясь другими, золотисто-красными всполохами, невнятными и горячими. Их марево обволокло изнутри, не то подсказывая, не то обещая, выталкивая на стертую границу между сном и явью, и откуда-то издалека пришло понимание, что в палатке слишком душно, а рука на груди — чужая рука — слишком тяжелая. Собственная, отдавленная и пришпиленная к полу, тут же отчаянно засигналила о себе, заколов тысячной армией муравьев под кожей — Вергилий поморщился, когда чьи-то волосы защекотали нос. Ровное дыхание рывками обжигало шею. Он отдернул голову, нахмурившись, и в редких всполохах молнии смог разглядеть частые капли росы на тугой ткани тента и голову Неро на своем же предплечье. Вергилий со вздохом протер свободной рукой глаза, предчувствуя головную боль от неприятной духоты и рома, и покосился на спящего мальчишку. Он попытался отодвинуться, но не преуспел, и вариант «разбудить и выгнать» еще перевешивал «оставить и дать поспать», когда до него дошло, что дыхание Неро изменилось. — Что? — непонятно к чему спросил мальчишка, поднимая голову, и Вергилий зашипел, когда сотни игл дружно активировались в затекшей руке. Неро приоткрыл глаза и приподнялся на локте, сонно разглядывая его расфокусированным взглядом. Неожиданно Вергилий осознал, что дискомфорт от духоты — не единственная проблема. — Ничего, — глухо ответил он. — Спи. Неро что-то пробормотал, опускаясь обратно, и свернулся на другом боку. Вергилий выдернул затекшую руку. Машинальным движением, он вскинул ее вверх, пропуская пальцы через короткие волосы, и, отмахиваясь от непрошенной саморефлексии, изо всех сил попытался сосредоточиться на желании снова уснуть, но не преуспел. Не справившись с собой, он быстро посмотрел на спящего Неро, скользнув взглядом по белеющему в приглушенном сумраке изгибу шеи, и невольно вдохнул, на мгновение представив, как может пахнуть распаленная солнцем кожа. Огнем. И чем-то сладким, ореховым. С проклятьями про себя, Вергилий перебрался на другой край палатки и бездумно уставился в слепящий от контраста экран смартфона, бесполезного, но существующего сейчас с ним. До рассвета было еще очень долго.