Клуб выбеленных челок

      Матюги, которые в этот момент издал Дафф Маккаган, оказались испуганными, ошеломленными и неверующими. Но потом поток ругательств несколько иссяк. Он ещё раз оглянулся на членов клуба, что стояли за ним, и перевел взгляд на человека на столе.       — Всё? — спросил Боуи, рассматривая свои ногти. — Кончился словарный запас?       — Как это? — спросил Дафф. — Зачем? Отпустите человека, черт бы вас побрал! Если он не мёртвый, он живой и у него есть свои права!       — У него прав нет. — Том подошел к компьютеру, нажал на какую-то кнопку, и блондин на столе снова закрыл глаза. — Это — копия, и очень хорошая копия, только полностью безмозглая. Только и умеет, что просыпаться и снова засыпать. Мы не имеем понятия, кому понадобилось заменять нашего Брайана на этого кретина, но все параметры — кроме ДНК-структуры, конечно — совпадают.       — Постойте, то есть у вас всё равно есть живой Брайан Джонс?       — Был, — мрачно отозвался Плант. — Том, передай ему папку с фотографиями. На одном из компьютеров и вправду лежало какое-то досье, и Том раскрыл его на странице с документацией. Пока Дафф листал чёрно-белые и цветные фотографии, Роберт рассказывал:       — Клуб выбеленных челок создал именно Брайан Джонс, привлекая к делу своих друзей. Он любил потолковать о настоящей расе, о генетической мутации светлых волос и светлых глаз, но его идею не удалось реализовать, потому что сначала он пытался собрать в одном месте как можно больше альбиносов, а они слишком редкие для того, чтобы поддерживать хотя бы один филиал. Тогда ему пришла мысль о клубе блондинов — ведь их как раз гораздо больше, чем альбиносов — но прежде чем он довел свою идею до конца, он неожиданно скончался. В своем письме Дэвиду он завещал вот этот дом, свою идею и своё тело. Он просил попытаться вернуть его, как только мы соберем в одном месте хотя бы несколько знаменитых блондинов. И с самым лучшим оборудованием у нас это получилось.       Дафф в это время как раз увидел жуткую фотографию: мозг в банке, к которому были подсоединены провода, ведущие к телу очередного блондина, но по снимку было понятно, что это чужое тело — слишком узкий лоб и слишком широкая челюсть выдали его. По монитору бегали какие-то линии, следовательно, мозг, следовательно, функционировал…       — Что же случилось потом? — спросил Дафф.       — Сознание Брайана нигде не приживалось. Оно продержалось всего час в любом из тел, потом второе сознание его выпихивало или сходило с ума. Мёртвые клетки мёртвых тел не поддавались регенерации, а живые клетки протестовали. Мы стали искать подростков, взрослых, слабоумных. Если бы мы могли спросить напрямую у самого Брайана, есть ли у него какая-нибудь идея, как переселить его в новую особь, с совершенно пустым сознанием, мы бы продвинулись гораздо дальше. К счастью, он вел дневник, и нам удалось вычитать в нем, что он думал и про пересадку спинного мозга. Для этого пришлось залезть в могилу и достать его позвоночник…       Слава богу, такой фотографии в альбоме не было. Только чёрно-белый снимок голого тела с открытыми, осмысленными глазами.       — Никто из нас не спал в ту ночь, когда его оперировали лучшие специалисты со всей Британии, — продолжал Роберт. — А потом он пришел в себя. Он всё понимал и помнил. Сказал, что после смерти ничего нет — просто обморок, только такой продолжительный, что он даже бы не заметил, что мёртв, если бы мы его не вернули обратно. Он сразу познакомился со всеми членами клуба и стал разрабатывать планы на то, как переносить сознание с помощью консервации центральной нервной системы.       — Он экспериментировал на людях? Вы позволили ему это? — спросил Дафф холодным тоном.       — После того, как это получилось с животными? Пришлось, — пожал плечами Роберт. — Но не надо строить из себя борца за права живых существ. Мы говорим о великих целях, о победе над неумолимым временем и смертью. И мы, Дафф, никогда никого не убивали. Мы занимались пересадкой на свежих мертвых, а потом, если она удавалась, мы их отпускали, назвав это клинической смертью. Так что мы спасаем жизни, а не отбираем. И мы готовы принести в жертву и себя. У нас всех, например, есть документы, завещающие наши тела Клубу после смерти.       — Неплохо, — кивнул Дафф. — С чем он ещё экспериментировал?       — Брайан много говорил про клонирование, чтобы можно было возвращать обратно знаменитых людей. Их сознание, естественно, уже не достать, если они мертвы дольше месяца. Но их можно всему научить, и у Тома даже была теория, что в клетках сохранится какая-то своя память, которую можно «вспомнить».       — Ну как у Сократа, — махнул Том рукой, когда Дафф на него перевел вопросительный взгляд. — На самом деле мы ничего не знаем, мы вспоминаем свои знания.       Это звучало интересно, но слишком философски, а Маккагану были нужны факты.       — Хорошо. Когда он пропал?       — Три дня назад, — вздохнул Плант. — Он не мог просто уйти, Дафф. Во-первых, Брайан боялся огласки. Он жил и работал здесь, в подземелье, просил нас только носить еду в холодильник и всегда брать с собой ключи, потому что он не открывал никогда дверь. Никому. Ему и не надо было ничего. А значит, в нашем клубе нашелся кто-то, кому Брайан помешал, может, у них с ним был конфликт, или кто-то проболтался и ему за живого Джонса пообещали кучу денег… Хочется просто знать, кто угрожает жизни всех нас. Потому что огласка уничтожит то, что мы так яро сторожили…       — Вы подозреваете именно кого-то из членов, или и врачей, которые занимались Брайаном и его операциями? — спросил Маккаган.       — Врачи не в счет. Это в основном фанаты, у них свои представления, — сказал Джон вдруг. — Они психически подавлены настолько, что у них бы не возникло и желания похищать Брайана, об этом уже кое-кто позаботился. Я, — оскалился он. — И потом, они давали присягу. Они этому придают особое значение. Да и не будут же они уничтожать то, над чем работали в холодном поту. Нет, Брайана похитил кто-то из наших, и каждый из нас под подозрением.       — Я считаю, что это был Роджер! — вспылил Плант. — За чемодан шмоток он бы продал и собственную мать! Хорошо бы, мистер детектив, если бы вы доказали, что это он налил мне позавчера в шляпу клея. Гнуснейшая выходка! Пришлось даже постричься!       — Я?! — От возмущения голос Тэйлора сделал скачок. Но потом он совладал с собой и гордо вскинул голову. — Не кипятись, чайник. Я же знаю, что это я этого не делал.       — Не ссорьтесь! — прикрикнул на них Дэвид. — Свои проблемы решайте в уединении. Роб, ты будешь продолжать? Или передать слово Джону?       — Я продолжу, — хмуро бросил Плант. — Три дня назад, когда я пришел его проверить, здесь был вот этот, — он показал пальцем, — безымянный идиотина. Он ничего не знает, просто лежит и смотрит на нас грустными глазами. Иногда у него срабатывает что-то вроде механической памяти — он водит руками по столу, будто пишет что-то, и производит впечатление, что сознание Брайана забрали из этого тела и оставили здесь оболочку. Но это даже не его тело. Мы не можем его выкинуть на улицу, но также и не можем оставить здесь. Один из коллег-докторов приедет его забрать завтра. У него какие-то свои планы.       — Кто был в доме, когда вы нашли этого… псевдо-Брайана? — спросил Дафф.       — Я, Роджер и Джон, — ответил Роберт. — Джону нужно было посмотреть что-то в книгах, насколько я помню, а Роджер ночевал здесь в ту ночь. А, ещё Игги был. Но он тут чуть ли не каждый божий день на улице сидит, мы его уже и не замечаем. В дом ему не пробраться.       Дафф промолчал. Он ещё немного полистал фотографии. Лицо Брайана ему всегда нравилось — властное, гордое. Но он должен быть мёртв. Бессмертие бессмертием, но против природы идти как-то не полагается. Ну и как искать его теперь? У него только что сложилось впечатление, что все члены Клуба — милейшие ребята. Одного из них придется обвинить в убийстве…       — Каков мой гонорар? — спросил Дафф, захлопывая папку.       — Сколько пожелаешь, — ответил Дэвид. — Это зависит от сложности дела, не так ли?       — Это значит, ты будешь расследовать дело, не так ли? — Том весь подался вперед.       — А у меня есть выбор? — спросил Дафф. — Давайте расходиться, что ли. Мне ещё завтра в студию надо. Завтра начну с опроса, пойду по стандартной схеме. А вы старайтесь не усложнять задачу.       — Как скажете, мистер детектив, — засмеялся Роджер. Никто другой не сказал ни слова, но смотрели они на Даффа с уважением. Кажется, меня приняли, подумал Дафф. Теперь я тоже член Клуба выбеленных челок, и после окончания дела меня оставят здесь. Оставят с Джоном…       Это была приятная мысль.       — А по бутылочке пива?       — Уймись, Том, некоторые из нас здесь за рулём.       — Ой да какая разница! Похрапишь у Роджера наверху.       Едва прислушиваясь к разговорам, Дафф спокойно обувался. В кармане его куртки лежала пачка сигарет, а это была проблема как раз на сигаретку или две. Пройтись по улицам, покурить, спокойно всё обдумать…       — Тебя подвезти, может…?       Дафф, стоя на колене, посмотрел вверх на Джона. Смешно, ведь на самом деле это он над ним возвышается, как жираф над котёнком. Ситуация сразу приобрела в его мыслях второй смысл, и Дафф, закашлявшись, поднялся.       — Ну, раз есть машина и трезвый водитель, не откажусь, — сказал он, проклиная себя за то, что краснеет.       — Ну вот и хорошо. Только я не на своей машине. Одолжу у Дэвида, он всё равно сейчас больше интересуется выпивкой и Томом, а мне их всё равно в три утра отвозить по домам. — Джон говорил весело, это совсем ему было не в тягость. — Тем более, мы с Дэвидом соседи, можно сказать. Я живу всего на улицу дальше.       — Прикольно. — Дафф осмотрел светло-синий Астон Мартин, потрогал зеркало, и только потом плюхнулся на сиденье. — Прокачусь на машине самого Боуи. Вот бы рассказать парням! Они ни за что не поверили бы.       — Ах, скоро привыкнешь, — улыбался Джон. — К роскоши быстро привыкают. Дафф кивнул и засмотрелся в окно, тихо наблюдая за руками Джона на руле. Он мог себе это позволить — Джови следил за дорогой, и не мог уловить эти взгляды украдкой. Однако он, кажется, думал о чем-то похожем, потому что вдруг спросил:       — Даффи, а кто тебе больше нравится: Роб или Дэвид?       Маккаган похлопал глазами, подумал.       — Никто. Мне не нравятся мужчины.       — А парни? — В голос Джона прокралась усмешка.       — Молодые парни? Как Джулиан или Брайан?       — Как я.       — Ого, ловко ты на крючок ловишь, — пошутил Дафф. — Ну, допустим, есть немного. И что будет дальше? Приглашение на свидание?       — Сдурел? Нас же газетчики выследят. — Джови снял одну руку с руля и положил её Даффу на бедро. — Но я польщен.       Дафф почувствовал, как у него пересыхает горло. — Убери. Сейчас же.       — Ой, недотрога, — усмехнулся Джови. — Ладно, чудик. Куда тебя везти? К Слэшу, в Эннистон-Гарденс? Ты там вроде сейчас квартируешь?       — К Слэшу не надо, его бабка в меня веником прошлый раз запустила. — Дафф зевнул. — Нет, просто ко мне домой. Выкинь меня на Джубили-стрит.       — Ну тогда там будем минут через пятнадцать. Не засыпай.       — А ты меня почаще лапай, — дерзил Дафф устало, положив лоб на руку. Он ждал атаки на свое бедро, но она всё не наступала и не наступала, пока мир не погрузился в мягкую черноту, из которой его заставили вынырнуть легким трепанием за волосы.       — Эй, Даффи. Ты безумно хорош, когда спишь, прямо ангелочек, но мне надо возвращаться обратно. Выметайся из машины.       На автомате Дафф запустил руку в кошелек и достал оттуда несколько купюр, потом окончательно проснулся от хохота Джона и смущенно затолкал их обратно.       — Так, это были деньги для таксиста, или для шлюхи? — всё ещё смеялся Джон. — Иди, иди высыпайся.       — Джон… — Дафф открыл было дверь от машины, но потом завис. — Джон, наверное, нам не стоит этого делать.       — Чего?       — Я не знаю, возьмусь ли я за это. Дело не в тебе, дело в том, что…       Джон покачал головой. — Вот. Не успели начать встречаться, он уже говорит мне «дело не в тебе, дело во мне». — Он вышел из машины, хлопнув дверью, и перебежал к Даффу, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. — Послушай меня, дылда. Ты видишь вещи, которые никто другой не замечает. Ты соединяешь никому не видимые точки. Ты нам очень нужен. Мне так точно очень нужен.       — Мы познакомились в день, когда пропал Брайан, на вечеринке, — зевнул Дафф. — Это не совпадение, верно?       — Нет, конечно. Я разыскал тебя, потому что знал, что ищу тебя. Я думаю, я искал тебя всю жизнь, просто не знал этого. — Цепкой рукой Джон схватил его за плечо. — Пожалуйста. Помоги мне. Я знал Брайана — это был хороший человек, энтузиаст, он бы и мухи не обидел. А кто-то похитил его. От стресса его мозг в чужом теле загнется и отслоится, и на этот раз, мы его не восстановим. Брайан Джонс умрет во второй раз. Это будет несправедливо. Не слушай Роберта, ему-то ничего не жалко. Один блондин как другой, он у нас немного фашист в этом плане, будь его воля, Клуб бы превратился в фабрику на блондинов. А мне страшно за Брайана. И очень жаль его. Ты ведь поможешь, правда?       Дафф накрыл его руку своей ладонью. — Я сделаю всё, что будет в моих силах, — прошептал он едва слышно.       — Спасибо, — также тихо ответил Джон. — Тогда у меня для тебя есть вот это.       И стремительно наклонившись, он припечатал свои горячие губы на мочку уха Даффа, так же молниеносно оторвался и сделал шаг назад. — Тогда до завтра.       — Да-да, до завтра. — Дафф старался не подать виду, даже дошел до своей двери, не оглядываясь. Но едва он закрыл её и оперся с другой стороны, он с тихим стоном съехал на пол. По позвоночнику бегали огненные и ледяные волны, а ухо горело, будто на него поставили тавро.       Вот тебе и гетеросексуальность. Эксл бы его убил на месте.       На следующий день всё казалось более рациональным и менее романтическим: Джон наполовину итальянец, у них такие бурные проявления норма, а ухо просто слишком чувствительное, типичная эрогенная зона. Ничего нет и не может быть, уверян себя Дафф, намыливая лицо и открывая бритву. Три поцелуя, нет, два, потому что ухо не считается. Ничего страшного.       В студии он не слишком сильно прислушивался к воплям вечно недовольного Эксла, а всё чаще и чаще поглядывал на часы. Казалось, время перевернулось — теперь день казался ему ночным сном, а вечер был как пробуждение. Едва группа закончила запись, он похлопал всех по плечу, Экслу врезал дружески под дых (за что получил немного не игривую пощечину, но всё же лучше, чем кулак), и погнал в Уайтчепель. На этот раз у него была своя машина, а места для парковки оказалось достаточно.       Перед входом опять караулил Игги, и Дафф решил, что начнет именно с него. Худой наркоман, помешанный на любви к Боуи, совершенно не будет понимать, о чем речь, но он мог хоть что-то приметить.       Сунув ему один из альбомов и ручку, Дафф спросил:       — А вы тут часто бываете?       — Каждый день, — с готовностью ответил Игги, зачем-то ставя на пластинку сразу три автографа. — Каждый день. Я лишь жажду увидеть Его.       — А четыре дня назад, в понедельник, были здесь?       — Что такое понедельник? Есть лишь дни, когда Он проходит мимо меня. Есть дни, когда Его нет. В такие дни нет и меня. Мое тело сидит на месте, а душа рвётся за Ним, единым и единственным.       — Ну хорошо, а понедельник был одним из таких хороших дней, или плохих? — не отставал Дафф, а заодно забрал и пластинку, а то Игги приноровился записывать туда свое имя в четвертый раз.       — Понедельник… — Игги поморщился. — Вроде один из плохих. А что, я ничего не знаю, ничего не слышу. Двери рая всегда закрыты, я в них стучу-стучу, но мне в них не попасть. А может, попасть? — Он вдруг открыл глаза, посмотрел на Даффа прямо и осмысленно. — Вот ты, мальчик. Ты, чистая душа. У тебя есть любовь, мальчик? Такая нежная-нежная, беспредельная и открытая? Я тоже один из них, мой красивый блондинистый мальчик. Но я хотел быть панкером, я красил волосы в чёрный цвет! А сейчас краска въелась в мои волосы замертво! Понимаешь! Но я тоже принадлежу к вам! К Дэвиду! К Дэвиду!!!       Игги ухватился за джинсовую куртку Даффа своими костлявыми пальцами и стал трясти. Дафф попятился, стараясь избежать этого крика, и хотя он даже в своих самых смелых фантазиях не представлял, что будет когда-либо держать Игги Попа за руку, ему пришлось ухватиться за эти пальцы и снять их с себя. Но тогда Игги принялся зачем-то ласкать его руки, и тут Маккагану стало совсем не по себе.       И вдруг дверь, ведущая в Клуб, открылась, и на пороге появился Роджер. На нем был какой-то полупрозрачный хитон, а в руках он держал сковородку. Один точный, несильный удар — и Игги заверещал, убрав руки от Даффа.       — Скорее! А то он побежит за нами, — выдохнул Роджер.       Дафф не то что вбежал, а скорее выпал в коридор, и Роджер за ним молниеносно закрыл дверь, да ещё и задвинул засов. И вовремя — на неё посыпались разъяренные удары кулаком. Игги закричал ещё что-то невразумительное, потом замолчал. В наступившей тишине Даффу заполнял уши только стук его собственного сердца.       — Уфф. — Роджер подбросил сковородку и поймал снова за рукоятку. — Ну и ну. Привет, Дафф. А тебя по-настоящему зовут Дафф или это прозвище? Что ты там с Игги залюбезничал вдруг? Этот чувак либо не может говорить вообще, либо находится под дозой. Каждый блондин для него похож на Дэвида. И чего ты в такую рань явился? Тут пока только я.       Дафф поднялся на ноги, и не поняв, на какой вопрос отвечать сначала, решил задать свой.       — А что это за балахон на тебе?       — Это — юката! — Роджер немного обиделся, но потом складки на его лице разгладились. Он был в прекрасном настроении, не то что вчера. — Японское одеяние, которое не обтягивает ни одной важной точки тела.       — Японское? А кимоно у тебя нет? — пошутил Маккаган, но Роджер ответил на полном серьёзе: — Есть. Розовое, с бабочками. Показать? Но мне придется уложить волосы, а это надолго.       — Ну покажи.       Роджер упорхнул наверх, оставив открытые двери, но Дафф не захотел подниматься. Ему казалось, что так он нарушит волшебство трансформации Роджера. Он постоял внизу, покачался на носках, потом крикнул:       — А когда остальные приходят?       — Да вот часов в восемь, десять, — откликнулся Роджер. — Важно ли это? Никто не знает. Я тут тоже появляюсь только поздно вечером. Просто вчера у меня выходной был, и я ожидал провести его с одним человеком…       Тэйлор таинственно замолчал.       — И что, провел?       — Вроде того. Так тебя по-настоящему Дафф зовут? А меня Мэддоус. Роджер Мэддоус Тэйлор.       Дафф громко рассмеялся. — У тебя что, родители были хиппи?       — Вроде того. Лужайка, блин. А ты?       — У меня дурацкое настоящее имя, — замялся Маккаган. — Майкл Эндрю. А на альбомах почему-то кто-то всё время называет меня Дафф «Роуз» Маккаган.       — Эксл ссыт на свою территорию, — смеялся Роджер сверху.       — Да ты его лучше меня знаешь, — удивился Дафф.       — А то. Мне он жуть как нравился. И я ему вроде тоже. А потом, в постели, он меня избил, когда узнал, что я не девушка.       — Стоп-стоп-стоп… — Дафф призадумался. — Он что-то бубнил месяц назад про то, что у него исполнилась фантазия — он душил в своей постели транссексуала…       — Я вообще-то даже не транссексуал. — В голосе Роджера послышались опять обиженные нотки. — Долго объяснять. Я просто Роджер.       — Ты мне нравишься просто Роджером, — осмелел Дафф и сразу ретировался к роялю. Ответ слышать не хотелось, и так говорить комплименты у него никогда не получалось. Все его девушки на это жаловались.       Он сел к пианино и пару раз постучал по клавишам. Получалось не очень хорошо — он на слух нашел что-то похожее на Imagine от Джона Леннона, потому что он не знал нот, а на пианино играть не умел. Услышав перестук легких шагов, он поднял голову и забыл опустить руку — так его поразил вид Роджера.       Сам похожий на бабочку, Роджер со смущенной улыбкой развел руки. Он весь светился в светло-розовом халате с завышенной талией и широкими рукавами. Он также казался на пару сантиметров выше из-за деревянных сандалий и высокой прически. Он собрал свои золотистые волосы в пучок, украсив его какой-то веточкой. Но заодно, когда он не прятал своё лицо в кудри, оно походило больше на мальчишеское, хоть это и не портило впечатление в целом.       — Вау, — выдохнул Дафф.       — Да ладно. — Роджер прикрылся одним рукавом. — Это просто одежда. Ты бы видел, что я вытворяю без неё…       Дафф не успел ответить на такой незавуалированный флирт. Стукнула дверь, в коридоре прозвучали шаги и дружеская беседа. Держась за руки, вошли Брайан и Роберт.       — О, Роджер опять в проститутку вырядился, — усмехнулся Плант.       Тэйлор вспыхнул, но у него нашелся защитник.       — А в чем, в принципе, дело? — спросил Дафф. — Ты же тоже так лет десять назад одевался.       — Простительная шалость, — буркнул Плант и потянул за собой Брайана. — Наш молодой чувачок просил показать ему «акулий коктейль». Следите, чтобы он не пил его и не совал Джулиану. Молодых от такого рубит под корень.       — Сам и следи. — Дафф повернулся к Роджеру. — Почему тебя все всегда унижают, а ты терпишь?       — Ах, если бы он это видел… — прошептал Роджер что-то про себя. Потом встрепенулся. — Никто меня не унижает, не бойся. Кавалер, — с явным сарказмом пробормотал он. — Я иду наверх. Не ходи за мной.       — Да пожалуйста, — молвил только Маккаган, и Роджер скрылся. — Странные вы все тут, — сказал он тихо, сам про себя, а потом пошел за Брайаном и Робертом.       Плант перемешивал что-то в шейкере, Рэй следил за ним с ушками на макушке. Дафф облокотился о барную стойку и спросил:       — А Кровавую Мэри можешь сделать?       — Что тут делать? Водка и томатный сок, — сказал Плант. — Эй, Брай, сделай нашему детективу коктейль.       — Ща! — Молодой парень сразу побежал к холодильнику. Пока Дафф следил за ним, он перевел взгляд на Планта, который тут же отвернулся. Пялился на меня, удивился Дафф. Интересно, зачем.       Брайан послал по стеклянной поверхности стакан и Дафф едва успел поймать его.       — А скажите… — начал он разговор издалека. — Вы все хорошо друг к другу относитесь?       — Не все и не ко всем, — усмехнулся Плант.       — Ой, не слушай его, — махнул рукой Брайан. — Я люблю всех. Даже Роджерину, хотя он и слюнтяй. Ты уже оставался с ним один на один ночью? Это незабываемо.       — Я не… — начал Дафф, но Брайан его перебил.       — Все так говорят. Все всегда так сначала говорят, а потом на девушек смотреть не могут. Даже второй Брайан, и тот перед ним не устоял.       — Как будто было что «устаивать», — передразнил его Роберт. — И пожалуйста, сладкий мой, никогда не называй Брайана «вторым Брайаном». Это ты у нас «второй Брайан», а Джонси — он всегда будет первым.       Рэй от него только отмахнулся.       — Каким он был, Брайан Джонс? — спросил Дафф. — Вероятно, тяжело было воспринимать его на равных?       — Брайан… — задумался Плант. — Его сложно описать словами. Он был как… как магнит, как электричество, как природная катастрофа. Ты мог смотреть ему в глаза и не знать, что победит: созидательная или разрушительная сила. Гений сменялся извращенцем. Нет, он не был с нами на равных, и мы даже не пытались стянуть его к нам. Он превосходил всё и всех. Это факт.       — Кто здесь был в ту ночь, когда он пропал?       — Никто не признается. Все же знают, что на них падет подозрение. — Плант побарабанил пальцами по стойке. — Роджерина здесь была. Но он говорит, что лежал наверху, слушал музыку, никого и ничего не видел, паскуда. Не хочет кого-то скопрометировать, это ясно. Но кого?       — Судя по тону, который ты используешь к Роджеру, ты его ненавидишь, — сказал Дафф.       — Ты не понимаешь. — Роберт хитро улыбнулся. — Он же по уши влюблен в кого-то, а то и в нескольких из нас. Ему это нравится, понимаешь? Он играет такую роль, а попросту говоря, дурочку ломает. Мол, все мы его тут обижаем, все его терроризируем, в женские тряпки наряжаем, а новички всегда встают на его защиту, потому что уши развесили на эти мизансцены. Он их коллекционирует, потом бросает, разве они ему нужны? Роджеринка наша — та ещё королева драмы. Не надо воспринимать его всерьёз.       — Только один раз, кажется, это было всерьёз, — осторожно молвил Брайан.       — Да брось. Это был опять его типичный репертуар, — бросил Роберт в ответ.       — О чем вы говорите?       — Когда Брайан воскрес, ему Роджер сразу же понравился, — сказал Рэй. — Он требовательно разговаривал с ним, флиртовал, один раз даже, кажется, схватил то ли за зад, то ли за яйца… Это всё происходило не на людях, так что Родж описывает это как попытки изнасилования, а Брайан всё отрицает. Отрицал, — поправился он быстро. — В любом случае, мне кажется, что Родж боялся спать с Брайаном и ненавидел, когда тот к нему приставал. Мне кажется… Мне просто кажется, что Роджер не смог бы с ним спать. Просто никак. Ни в какую.       — Ты так думаешь? — Роберт покачал головой.       Дафф хотел спросить что-то ещё, но решил оставить кое-какие вопросы на потом. Он сделал вид, будто всё ещё думает над поведением Роджера и его замашками.       — То есть он всё это — кросс-дрессинг, драмы, обиды и флирт — делает сам по себе…?       — Конечно. Это его заводит, — ответил Плант с усмешкой.       Ну, у всех свои кинки, решил Дафф. Ему это было неинтересно. Он (в исполнении Эксла и Слэша) видал кинки и похуже. А Роджер ему всё равно казался милым.       — Пойду покурю, — сказал вдруг Роберт, сунув меж зубы сигарету.       — Игги ещё не свалил, — предупредил его Брайан.       — Да что мне этот наркоман? Покажу ему кулак, он и уползет. — И Роберт продемонстрировал парням свой огромный кулачище вкупе с бицухой. Они оба покивали с одинаковым выражением лиц — завидующе-оценивающими.       Едва за Робертом закрылась дверь, Брайан приблизился к Даффу близко-близко, задышав ему прямо в ухо:       — Ты это, не знаешь случайно, где Джонни живет? Он вчера с тобой уходил. А мне так надобно сказать ему пару слов! Роберт просто знает все адреса, да не делится ими, скрытный скрыга. Ну, помоги же, как новичок новичку!       Дафф сначала не понял, а когда до него дошло, он пришел в бешенство. Схватив Брайана за грудки, он чуть не перебросил его через стойку, и тряхнул им так, что у парня замоталась голова из стороны в сторону.       — Послушай меня, шкет, — прошипел Маккаган. — Если ты ещё раз полезешь к Джону Бон Джови, или ещё кого-то спросишь о его существовании, тебе придется уйти из Клуба и никогда не возвращаться. Потому что я тогда тебе покажу интересную сексуальную практику — пролазит ли кулак в ноздри и глазницы. Разорву пополам, ты понял?! Не смей даже подходить к моему Джону! Всё!       Мальчик выглядел таким напуганным, что Дафф тут же пожалел о своей вспышке. Что это вообще было? Ревность? Он поставил парня обратно на землю, аккуратно разжал руки и постарался не сжимать их в кулаки. Главное, даже «моему Джону», блин, сказал. Что-то с ним происходило, но Дафф не хотел себе этого признавать. Влюбился? Да что за чушь! Он ведь расследует дело!       Брайан сделал два аккуратных шага в сторону, а потом чуть ли не бросился к полкам с книгами. Выхватив одну, он забрался в кресло с ногами, испуганно зыркая на Даффа — не идет ли тот осуществлять свою угрозу. Но Дафф уже успокоился.       — И охота же тебе булки за такое раздвигать, — сказал он уже без злости.       — Оу, — буркнул Брайан. Если бы Дафф не прислушивался (а он притворился, что не прислушивается), он бы и не уловил этот тихий вздох. — Джон тебя научит делать это с радостью.