Я тоже его люблю

«Угадай, кто?», – вопросили негромким тоном у Усаги, и тут же ее ясные голубые глазки сковали темнотой теплые руки. Девушка чуточку смутилась: прозвучавший голос, она распознала с первой секунды – Мамо-чан!.. а вот ладони?.. Ладони. – Сейя! – радостно поприветствовала Цукино и, не сообразив, сразу выдала: – Оно нашлось? – Прости, – извинился Коу, первым проворно опустившись на свободное место рядышком с любимой. – Куколка. Чиба присел напротив них, моментально подмечая, как молниеносно погрустнела его избранница. – Усако?.. Та судорожно вздохнула, словно весь воздух разом исчез. – Ох, Мамо-чан, я даже не знаю, с чего начать. Видишь ли… – Я! Это я виноват! Это я случайно потерял цепочку где-то в густой листве деревьев! – выпалил Сейя, перебивая. Затем принялся бурно уточнять: – Во дворце! В саду! После церемонии! Хотел рассмотреть поближе! Братья клятвенно обещали разыскать и вернуть! – и под самый конец очень пылкого признания отчего-то солгал. Украшение лежавшее во внутреннем нагрудном кармане наряда яростно попрекнуло. Мамору покривил рот в подобии улыбки. – И все? – Угу, – пробормотала Усаги. И все равно девушка ощущала себя крайне повинной. Сие не ускользнуло от пристального взора Чибы. – Усако, это просто-напросто вещь. – Вещь, которая принадлежала твоей матери, – последовало возражение. – С энным количеством других, Усако. Цукино хрупко улыбнулась, ведь прекрасно помнила громадную шкатулку с грудой восхитительных драгоценностей в Киотском особняке жениха: ее возлюбленный плохо помнил маму; ее возлюбленный плохо ведал о маме. Сейя слегка ерзнул на стуле. Сие уже ускользнуло от пристального взора Чибы. Почти. Ибо даже привычная одежда, прическа, манера восседать не скрыли того, что с Коу было явно что-то не так. Было выражение какого-то колоссального поражения в очах звезды. Рука его невольно потянулась – поддержать – к… Но вмиг была остановлена горячим шоколадом, увенчанным высокой шапкой из зефирок маршмеллоу и булочкой с корицей. – Я подумала, что тебе необходимо пополнить запас сил сладкой энергией перед предстоящей операцией, – участливо проворковала Усаги. Мамору несколько потупился. Только что… Он внимательно уставился на свою ладонь, зависшую над столиком, и на серебряный ободок – помолвочное кольцо. …странный огонек чувств вспыхнул и погас. – Спасибо. И, сходу отвлекая девушку, полюбопытствовал: – Как прошла свадьба Какю? – Дворец красивый! Цветы красивые! Угощения красивые! Танцы красивые! Невеста красивая! Сам аккуратненько передвинул блюдце да чашку Сейи. – А некрасивое было? Коу удивленно воззрился на Чибу. Смурная тревога сжала сердце – Мамору лег поздно: приметил островок света, когда ложился; Мамору встал рано: столкнулись, когда тот возвратился с пробежки… Мамору не ел утром: тосты с сыром и чай приготовлены были лишь гостью!.. А ел ли Мамору вчера вечером?.. Та, не мешкая, искренне произнесла: – Ага! Жених! Часы на стене кафе пробили равно десять ударов. – Мне пора идти, – на языке у Чибы скорбный привкус. Подъем слишком уж тяжелый. Потом не глядя осведомил: – Сейя, запасные ключи у соседки. У Морико-сан. Коу кивнул. Цукино также кивнула. И осторожно ухватила за рукав знакомого зеленого пиджака. – Everything will be all right, Mamo-chan. Их взгляды пересеклись. – Yes. В их взгляде океан безмерной любви. – Сейя-кун, позаботься об Усако. Я доверяю только тебе, – добавив, Чиба направился к выходу. Его слова – резкая пощечина. Его слова – атака демона исподтишка. Кислород пару секунд отказывался проникать в легкие, а кровь возмущенно шибанула по вискам, из-за чего на миг в глазах все поплыло. Коу весьма часто твердили «вы с Цукино не пара», но впервые Мамору. Парень, который раньше держался с ним сторожась. Сейя ощущал себя отвратительно. От обиды хотелось горько расплакаться. Чертов Чиба! От печали была какая-то опустошенность. Чертова любовь! От страха осязался налет предательства. Эмоции нахлынули подобно огромным волнам, погружая все тело звезды целиком и полностью в океан безмерной боли. Почему не я? Почему?! Какое-то время Коу просидел в полном раздрае, ожидая поворотного момента воссоединения. Ведь именно так происходило во всяких романтических фильмах: один персонаж приходил к другому, и в последующем кадре они страстно целовались, будто герои всегда были вместе, будто объяснения и не нужны им вовсе, будто и не было балласта – третьего лишнего. Но реальность, это когда Сейя остался сидеть в адски заурядной кафешке и, собрав всю волю в кулак, обыкновенно поинтересовался у не своей любви: – Чем займемся, Пончик? Жизнь – это определенно не кино. Ятен в одиночестве стоял посреди ухоженного и благоухающего сада и глазел на золотой свет, на Землю. Беспокоило непонятное чувство смуты. Ничего такого, но волнение отчего-то терзало грудь. Сие не поддавалось никакой логике или каким-нибудь объяснениям. Сейя не слабак. Сейя не сломается, даже если и прозреет. Но как… – И как ты собираешься делать это? – раздалось едва слышно. – Прости? – проронили то ли изумленно, то ли понуро. – Никогда не позволять ничему дурному случиться с младшеньким? Как ты сможешь защитить глупца от него же, а?! – голос становился яснее и мощнее. Тайки был сильно зол на братьев – на наивность Ятена, на тупость Сейи. Злился на Усаги, на Мамору. Злился на себя… на свое бессилие. Поэтому вопрос задал серьезно. Поэтому ответа тоже ожидал серьезно, а вернее – серьезного. – Я просто желаю быть с ним рядом. Честно, и до одури изрекли простодушно. – Не… Вдох-выдох. – …Не возражаю. Кто еще поддержит, кто еще поможет, если не семья. Я прикрою вас. Король с принцессой ничего об этом не узнают. Старший брат одарил среднего благодарственной улыбкой. – Звездный Сейлор Целитель!