Я тоже его люблю

В доме душно – летняя жара, – чтобы проветрить комнату, все окна оставили открытыми, и теплый ветерок с улицы легонько покачивал белые занавески. Высоко в небе полная луна, и чуть видно звезды. Мамору сунул в рот печенье и сделал глоток давным-давно остывшего кофе, но так даже лучше. Затем рука привычно потянулась вглубь ящика стола, где молодого человека поджидали – пачка сигарет. Чиркнув спичкой, он закурил. И сразу привиделась Усако. «Ты знаешь, Мамо-чан, едкий дым не поможет тебе!». – Не поможет. «Ты знаешь, Мамо-чан, что не должен испытывать вину!». – Не должен. Но каждый раз, вспоминая, сдавался. Окада Каори. Семь лет. Его самая первая пациентка. Опухоль головного мозга… привела к слепоте. Малышка, ее родители, отважилась на сложное хирургическое вмешательство. Детский доктор. Нейроонкология. Он сам избрал для себя настоль коварное поле для боя, где победы были весьма ненадежны, а поражения слишком уж жестоки: ремиссия; рецидив. Он сам впустил в свою жизнь девчушку – почти как ЧибиУса – и заключил пари на желание. «Я знаю, какого цвета у тебя волосы. Я записала ответ на листочке. Я пока спрятала и покажу тебе после…». Широкая ладонь помнила маленькую ладошку. Помнила безмерную силу и доверие. Поэтому… Нужно стараться. Сильнее. Завтра днем Мамору и еще три врача войдут в операционную. Поэтому… Нужно учиться. Усерднее. Чиба затянулся в последний раз и отправил окурок в пепельницу. Потянулся за ноутбуком – необходимо перепроверить сведения в интернете – и вновь ощутил это… как тогда в аэропорту. Он нахмурился. Его безмерно манила улица. Сейя оторопело моргнул. Снова моргнул. Снова. Затем отменил свое перевоплощение. Высотка из бетона и стекла не являлась кукольным домом Пончика. В сей типовой постройке проживал Мамору. Был тут однажды. «Отчего занесло именно сюда?!» – озадачился Коу. Но замешательство парня стремительно сменилось на удовлетворение: есть и хорошая сторона. Ибо действительно нельзя же так запросто заявиться к возлюбленной со словами: «Я люблю тебя! Брось его! Будь со мной!». “Врага” необходимо познать. Ведь каждый прячет скелет в шкафу. Втереться в доверие. Вот тогда сокрушительный удар и последует. Сейя усмехнулся. Решительно направился к подъезду. И ошарашенно застыл. Он. Походка гордая. Улыбка язвительная. Взор высокомерный. Волосы… – Твои волосы?! – изумленно выпалил Коу. Чиба остановился прямиком перед ним. Плечи резко сутулились от непонятной, невидимой тяжести. Провел рукой по лавандовой шевелюре. – Что, ужасны? – Да… Черт… Нет… Господи… У отцы нашей принцессы… Блин… У отца нашей королевы… Ну… Волосы… Ох… Это… Такой же цвет… Короче… Нравится… Мне нравится! Сейя глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Мамору. В печальные глаза. – Ты собирался вообще притормозить меня? Губы Чибы покривились. Улыбнулся по-настоящему на мгновение. – Забавнее было наблюдать, как ты запинаешься. – Мамору! – возмутился звезда. – Коу, прости, – примирительно проговорил Чиба. – И добро пожаловать на Землю. И Сейя уверенно зашагал вслед за Мамору в дом. В уютной гостиной хозяин налил себе да гостью горячего чая. Преподнес вазочку сахарного печенья. – Усаги пекла. Оно капельку солено. Сейя опустился на мягкий диван. Мамору – в кресло напротив от него. В этой светлой комнате с книжными полками, и очень терпким, горьковатым запахом табака (Коу живо ощутил мощное недоумение), да иссера-бежевым ковром, собравшимся в складки под низеньким стеклянным столиком, на котором помимо подноса главенствовала коробка с образцами… приглашений – две штуки помпезно лежали рядышком с какой-то анкетой… …сердце гулко ухнуло вниз. В рот поспешно отправили сладость. И крайне заметно поморщились. Ужасная гадость. «Капельку»?! Соль – сплошная соль. Кулинарка из Куколки не ахти. – Зря, вкусно! – бросили наперекор и добавили: – Смотрю, организация свадьбы идет вовсю? Чиба мягко ухмыльнулся. Встав, скрылся в кухне. Через пару томительных минут вернулся с креманкой. – Карамель. Будет соленая карамель. Да, Усаги с Икуко попросили заполнить, чтобы понимать масштабы несогласности. Коу бойко подхватил планшет с листами – цветы: букет, торжество, церковь; посуда: вилки, ложки, ножи; салфетки; кольца для салфеток; свечи; музыка; танец; торт; и в придачу еще куча энных позиций. – Мне б хватило обычной регистрации брака, – проронил Сейя. – Мне б тоже, – заметил Мамору. – И какое же ты предпочел приглашение? – вызывающе ткнул Коу. Чиба неохотно указал на милую открытку со звездочками. – Выбор Пончика полумесяцы и розочки! И тебе, полагаю, все равно? – тон дерзковатый. Мамору коротко кивнул. – Каждая маленькая девочка мечтает о незабываемой церемонии. Я женюсь на любимой девушке, а не на куске картона, Сейя. Наступило молчание. Долгое молчание. – От своей квартиры-студии вы отказались и сохранили лишь удостоверения личности, верно? – спросили тихо, нарушая дискомфорт от якобы тишины. – Угу. Верно, – подтвердил Коу с деланной небрежностью. Еще пауза, во время которой Чиба глядел вроде бы на стену, но, точнее, сквозь нее. – Завтра утром я встречаюсь с Усако в "Короне". Она желала лично рассказать о свадьбе Какю, в чем-то хотела признаться и… И… Устроим ей сюрприз. – Ага. Устроим. Мамору опять поднялся с кресла, и Сейя сызнова увидел отголосок сильных мук в его глазах, что-то неведомое ранило… От принца Земли буквально пахло болью. Наверное, как и от него самого. Следующую четверть часа Коу провел в одиночестве. Чиба готовил для него гостевую комнату. Новая пижама. Запасная зубная щетка. Одежда не в долг. И не одного вопроса: зачем явился? На часах 1:01 ночи. Сейя подошел к распахнутому настежь окну, выходившему на островок природы, и втянул липкий аромат бензина да пыли. Город. Поежившись, Коу резким движением опустил штору и отправился в ванную. Карман красного пиджака парня – у груди – приятным теплом грело треклятое украшение. Интересно, почему?.. Полинялые спортивные брюки. Футболка для бега. Полумрак в комнате. И не одного вопроса: зачем явился? На часах 1:01 ночи. Мамору восседал у себя за столом, заваленным кипой книг и бумаг, и внимательно читал учебник по нейрохирургии, пожевывая ручку. В груди странное чувство спокойствия. Интересно, почему?..