***
– Сегодня суббота. Пора ехать в супермаркет, – Ричард сидел за кухонным столом и, отхлебнув кофе, смерил взглядом Колина, который, наконец, удосужился спуститься вниз и осчастливить своим присутствием остальных жильцов квартиры. – Твоя очередь, Колин. – Вот еще, – огрызнулся тот, заглядывая в опустевший холодильник, в надежде найти там последний утаенный пончик. Но его там не оказалось. Он обернулся, готовый уничтожить любого, кто забрал его пончик, но наткнулся глазами на младшего брата, демонстративно поедающего воздушное колечко, покрытое розовой глазурью. Колин вобрал полные легкие воздуха и шумно выдохнул. Будь это Коннор – он бы не думая прописал ему кулаком под дых, чтоб он этим пончиком подавился. С Ричардом же такой фокус не пройдет. – Что-то не так? – вскинул бровь Рич, видя, как лицо младшего из близнецов покраснело от гнева. И смачно облизал сладкие от глазури пальцы. В этот момент и Колин, замерший у холодильника, и Коннор, сидящий за столом, напротив Рича, не моргая наблюдали за губами младшего брата и синхронно сглотнули ком в горле. Коннор первый пришел в себя от увиденного. – Мы же договорились, Колин, что будем ездить в магазин в порядке старшинства. – Тебя никто не спрашивает, – оскалился близнец, довольствуясь свежезаваренным кофе. Перед глазами все еще стояла вчерашняя сцена, как два брата вместе выходят из машины, таинственно переглядываются. Где они были вместе? Вид изнуренного Коннора наталкивал на определенные мысли. А сейчас эти двое и вовсе сидят за столом друг напротив друга как парочка, которая уже давно прошла конфетно-букетный период. И пусть они чуть ли не каждое утро так завтракают все вместе за одним столом, но сейчас Колин видел эту картину в других красках. Ревность и обида стальными цепями сжимали легкие. Колин насупился, когда Ричард обласкал его суровым взглядом, молча напоминая о своем присутствии и о том, что он может сделать с Колином, если тот будет обижать старшего брата. Он поморщил нос и сел на единственный свободный стул рядом с Коннором. – Я ненавижу ездить за продуктами. Сами всегда говорите, что я покупаю не то, что нужно. Проворчав, Колин скрестил руки на груди и сжался, будто отгораживаясь от всего мира. – Почему бы вам не поехать с Коннором вместе? Он тебя научит, – пожал плечами Рич и, закрыв глаза, допил остатки кофе, проигнорировав два одинаковых лица напротив, в ступоре уставившихся на него. Что в Колине, что в Конноре четко читалось примерное: ты сейчас охренел, Ричард? Только у одного эта мысль выражалась чуть жестче, а у другого мягче. Рич невозмутимо посмотрел на часы и вышел из-за стола. – Мне пора на работу. Оставляю вам машину. Он достал из кармана ключи и кинул на стол прямо перед носом Коннора. Колин воспринял этот жест в штыки. Охренеть, даже машину мне не доверяет. Только Коннору своему любимому. – Только не деритесь, – все трое знали, кому были адресованы эти слова. Колин пробубнил что-то вроде «да пошел ты в жопу», но Ричард к тому времени уже ушел из кухни. Не в жопу, правда, а всего лишь на работу. Близнецы же остались в квартире одни. В повисшей тишине было слышно, как тикают стрелки часов. Сейчас был вполне подходящий момент, чтобы выбить из Коннора всю правду про их совместное с Ричардом времяпрепровождение. Колин сидел рядом с братом, смотрел на него испытывающе и пальцы его рук непроизвольно сжались в кулак, пока еще не решив, куда именно ударить. Но Коннор, словно прочитав мысли близнеца и почуяв опасность, быстро схватил ключи от машины, вскочил со стула и, выдавив фальшивую улыбку, беспокойно спросил: – Поехали?***
– Как же ущербно ты водишь машину, – взвыл Колин, вылезая с пассажирского сидения. – Тащиться со скоростью черепахи по крайней правой полосе и еще и пропускать всех постоянно. Кто так делает? Коннор! Он критично оглядел вставший в дальнем углу подземной парковки автомобиль. – Еще и паркуешься как телка. Коннор же отвел глаза, молча поглощая все порицания брата как глухая бетонная стена. Такое своеобразное развлечение было у Колина: лупить близнеца словами как теннисным мячиком, раз за разом все сильнее, зная, что тот все равно не ответит. А иногда и не словами, а очень даже ощутимо физически. – Обратно я поведу. Не хочу больше сидеть рядом и краснеть перед другими водителями. – Но Ричард дал ключи мне, – наконец подал голос Коннор, но его протест выглядел крайне неубедительно. Он подался назад и уперся спиной в кузов, когда Колин демонстративно сжал пальцы в кулак у него перед носом. Колин мгновение думал, а потом его лицо из выражения гнева вдруг примерило маску абсолютной апатии. Так неожиданно, будто в него вселился другой человек, от чего Коннора вдруг пронял озноб. – Это потому что ты вчера «дал» Ричарду? – процедил близнец сквозь зубы, одним лишь своим присутствием вжимая брата в дверь авто. – Что? Ты о чем? – непонимающе нахмурился Коннор и тут же сжался, из-за ударившего всего в миллиметре от него кулака. – Не строй из себя дурака! Я вас видел вечером, – голос предательски дрогнул. – Вдвоем. Коннор замер, не моргая, смотря на меняющееся лицо Колина. Тот поджал губы, отвел глаза, словно скрывая в них что-то. Его грудь так сильно вздымалась, будто он вот-вот выплюнет свои легкие. – Колин…– старший близнец осторожно дотронулся до напряженного предплечья брата. – Ничего не было. Мы просто… – Просто что? – ожесточился Колин в ответ и сбросил с себя чужую руку. – Хочешь сказать, что вы не трахались? Еще и прячетесь от меня. Лицо Коннора залило краской. Он вспоминал те ощущения, будучи связанным и беспомощным перед Ричем. Как возбуждены они оба были. Как хотел близости Рич и как Коннор ему отказал. Он тяжело вздохнул, не то теперь жалея о своем решении, не то понимая, что Колин ему скорее всего не поверит. Но попытался заглянуть в глаза напротив – такие же глаза, как и у него самого, но вместо отражения увидел лишь затаенную обиду и гнев. Он никогда не видел себя таким. Но Колин с удовольствием показывал, как выглядело бы лицо Коннора, будь он способен на проявление злости. – Я говорю правду. Мы не…– Коннор осекся, не в силах повторить слова брата и подобрал другие, более приличные, – Не занимались сексом. Колин усмехнулся и приблизился к брату так плотно, что Коннор чувствовал на своем лице его дыхание. – Ну, еще бы. Кто же захочет возиться с девственником. Пальцы обманчиво нежно водили по поджатым губам Коннора. Он закрыл глаза, будто темнота могла спрятать его в себе, и попытался отклониться от брата подальше. Но путей к отступлению не было. – Хочешь, я помогу тебе? Сделаю Ричарду подарок. Вы оба скажете мне «спасибо». Колин улыбался так искренне, так ласково касался подушечками пальцев напряженного лица Коннора, что невозможно было поверить, что эти же руки наносили этому же лицу увечья. Но все это было призвано скрыть его истинные намерения, усыпить бдительность брата. Один и тот же трюк и Коннор как ребенок каждый раз на него попадался. Никто не знал его лучше близнеца. Только он начал расслабляться под прикосновениями, размеренно дышать и смотреть на Колина полуоткрытыми глазами, как тот сразу же грубо схватил его за руку и вывернул за спину, укладывая лицом в капот. Коннор зашипел сквозь зубы от боли. – Хватит, Колин! – Так же ты говорил Ричу? Или, может, наоборот умолял его отыметь тебя, а он не соглашался? Сжимая брата за запястье, Колин сильнее свернул его руку, от чего в плече хрустнул сустав и Коннор коротко вскрикнул. – Хватит, – сдавленно прохрипел брат в ответ. – Нас могут увидеть тут! – А ты не кричи так, может, и не увидят, – ухмыльнулся младший близнец и свободной рукой расстегнул свои джинсы. Мысль прямо здесь – на общественной парковке супермаркета, в полумраке, среди голых стен – трахнуть старшего брата, аккурат на машине младшего, уже кружила голову, опьяняла и не оставляла никаких путей повернуть назад и отказаться от принятого решения. Колин не считал это наказанием Коннора, за то, что тот в тайне встречался с Ричем. Это была месть. Месть Ричарду, за то, что он выбрал не его. Он всегда хотел видеть перед собой Коннора. И тогда в гостиной, в ошейнике, униженного и сосущего его член он тоже представлял не меня. Во рту разом пересохло и подступивший к горлу ком затруднял дыхание. Колин разглядывал дрожащего на капоте брата. Нервно кусающего губы, судорожно сжимающего пальцы на металлической поверхности автомобиля, с трудом осознающего весь масштаб происходящего. Колин расстегнул и спустил, на сколько это было возможно, брюки близнеца и нерешительно замер. Даже не дотрагиваясь, он знал, какие гладкие и мягкие на ощупь ягодицы перед ним. Белые, без уродливых синяков от порки. Колин невольно облизал пересохшие от волнения губы. Не может быть, чтоб эту задницу еще никто не поимел. – Нет…– отчаянно замотал головой Коннор. – Не делай этого. Колин, пожалуйста. Здесь камеры повсюду. Губы Колина искривились в насмешливой улыбке. Все еще удерживая одной рукой Коннора за запястье, другой он схватил его за волосы и потянул на себя, вырвав сдавленный болезненный стон. И ядовито прошептал на ухо: – Тогда постарайся выглядеть безупречно. Он рывком вжал брата щекой в автомобиль Рича и медленно потерся пахом о задницу. Потянув вниз трусы Коннора, Колин не без усмешки отметил, что у того небольшая эрекция. Словно экспериментируя, младший близнец снова сильно потянул вверх согнутую руку Коннора и вместе со стоном ему отозвался наросшим возбуждением член брата. – Все еще будешь врать мне, что ты этого не хочешь, м? Нагнувшись, злорадно прошипел Колин в зажмуренное лицо. Он отпустил растрепанные каштановые пряди волос, стянул свои боксеры, освобождая напряженный член и прижался бедрами к бедрам Коннора. Он чувствовал его дрожь, прохладу кожи, мышцы, сделавшиеся каменными от напряжения. И это его заводило еще больше. Колин сильно сжал пальцами ягодицу, развел ее и уперся головкой в проход. Но как ни толкался, не мог проникнуть внутрь. – Черт, Коннор. Ты даже девственности нормально лишиться не можешь. Ничтожество. Он огляделся в поисках хоть чего-то подходящего на роль смазки, но в пустом подземном гараже не было ничего, кроме ожидающих хозяев машин. И тогда его осенило. Это же автомобиль Рича. Наверняка у него в бардачке что-то припасено на такой случай. Колин быстро вытащил из своих штанов ремень и стянул им руки Коннора у того за спиной. Оставив всхлипывающее, со спущенными штанами тело на капоте, он отправился обыскивать салон, и в бардачке сразу наткнулся на упаковку презервативов с вызывающей надписью King size. Эта надпись отозвалась флешбеками с Ричардом, заставляющего вобрать его член в глотку. У Колина по телу пробежали мурашки от этих воспоминаний. Выудив одну из резинок и с матом отметив, что по размеру она великовата, близнец решил, что со своей задачей она все равно справится и вернулся к неподвижно лежащему брату. Коннор не то смирился со своей участью, не то еще толком не осознавал, что его ждет. Так или иначе, Колин от своей затеи отказываться не спешил. Он потерся членом между стиснутых ягодиц, оставляя следы смазки, и снова надавил на сжатое колечко мышц. На этот раз оно неохотно, но все же позволяло проникнуть внутрь и даже через презерватив Колин чувствовал, как сильно напряжен Коннор и как туго он поддается. Коннор всхлипывал и стонал, пытаясь сдерживаться и не кричать, чтобы никто и случайно не обнаружил. Но получалось это плохо. Боль была такая резкая, что темнело в глазах. Он попытался дышать глубже, чтобы расслабиться, но сведенные сзади руки и твердая поверхность машины под ним просто не давали легким вобрать воздух. Колин поморщился и обреченно вздохнул. – Ладно. Попробуем по-другому. Близнец отпрянул от Коннора и перевернул того лицом к себе. И только сейчас увидел покрасневшую кожу и мокрые от слез глаза. Колин пораженно смотрел на это жалостливое выражение лица и сердце его забилось сильнее. Коннор молил его взглядом. Но молил не о прекращении, о продолжении. Вот ведь шлюха, – про себя усмехнулся младший близнец, не ожидая, что его старший брат так долго может строить из себя недотрогу и пай-мальчика, будучи таким похотливым мазохистом внутри. Теперь он, уже не думая, закинул себе на плечи ноги Коннора, уперся головкой члена в проход и, вжимаясь, вошел сразу на несколько сантиметров. И прежде, чем Коннор успел бы испугать своим воплем всю парковку, Колин засунул в его открытый рот свою ладонь, нажимая на влажный язык и стискивая его между пальцев. Вопль получился сдавленный и жалкий, а по щекам покатились слезы, когда Колин с трудом стал толкаться глубже. – Хватит рыдать, придурок, – строгим, но сдавленным от удовольствия голосом велел близнец. – Если ты даже со мной не можешь это сделать, то как будешь делать с Ричардом? Наконец войдя полностью, и тесно прижавшись бедрами к бедрам Коннора, Колин остановился, чтобы перевести дыхание и дать такую же возможность брату. Внутри старшего близнеца было приятно тепло, а мышцы так тесно обхватывали член, что трудно было пошевелиться. На лицах обоих выступили крапинки пота и Колин быстро слизнул соленые капли чуть выше губ, пронзительно посмотрев в сузившиеся от глухой боли зрачки напротив. Он двигался сначала медленно, едва выходя из тела и снова проникая в него. И по мере того, как это тело начинало ему поддаваться, а мышцы расслабляться и привыкать, Колин наращивал темп и амплитуду. Лицо Коннора уже было пунцовым от невозможности нормально дышать и выразить свою боль. Ладонь Колина полностью забивала ему рот и вязкая слюна теперь стекала по его пальцам, по подбородку брата и прозрачными нитями спускалась вниз – на шею. Спустя пару минут Колин себя уже не контролировал. Он обхватил Коннора за бедра и, закрыв от наслаждения глаза, исступленно насиловал старшего брата. Если это можно было назвать изнасилованием. Открыв глаза и едва фокусируя взгляд на близнеце, Колин с нездоровым азартом отметил, что тот все еще возбужден и даже больше, чем прежде. Когда наслаждение переросло в эйфорию и Колин, забывшись в удовольствии, откинул назад голову, тяжело хватая кислород открытым ртом, Коннор глухо простонал и сжал зубы на влажных пальцах в своем рту. Колин двигался так быстро, так верно задевал чувствительную точку внутри, что непривычное и зыбкое, но при этом такое сильное, как электрический разряд, удовольствие вспышкой охватывало разум старшего брата, затуманивало его, погружая в первозданную животную похоть. Но Колин не позволил кончить раньше себя. Он с силой стиснул в левый кулак головку члена Коннора, большим пальцем зажимая отверстие. Коннор изнывал, метался на капоте, будто металлическая поверхность под ним была раскалена как сковорода. Но младший брат и сам уже едва сдерживался. В голос застонав, он тесно прижался пахом к заду Коннора, одновременно массируя пальцами чужой член и помогая кончить. Измотанный, в мокрой от пота майке и с прилипшими ко лбу волосами, Колин сбросил с плеч ноги брата, наотмашь кинул в сторону использованную резинку и, с трудом переводя дыхание, натянул брюки. Но не спешил освободить Коннора, а с легкой ухмылкой рассматривал уставшее, перепачканное своей же спермой и слюной тело, высоко вздымающуюся грудь, вздувшиеся вены на руках и шее и затуманенный взор карих глаз. Коннор не то скулил от боли, не то стонал от блаженства, хватая воздух открытым ртом. И даже когда Колин наконец расстегнул путы в лице своего же ремня, старший близнец оставался лежать на машине Рича, не в силах пошевелиться. Этого Ричард мне точно не простит, если узнает...Съездили, блин, за продуктами. Но он, ведь, наказывал нам только не драться, про секс и слова не было. – Сиди в машине и приводи себя в порядок. Приказал Колин и сам ушел за покупками. Им удивительным образом повезло не привлечь внимания охраны и посетителей, хотя по дороге Колин и наткнулся на семью, грузившую пакеты всего через несколько машин от них. Счастливые родители и беззаботные дети не ведали, какой разврат творился неподалеку от них. И даже не заметили запыхавшегося, взмокшего Колина, на ходу приглаживающего свои волосы. В этот раз он превзошел себя и, следуя примеру Коннора, купил не только полуфабрикаты, но и достойный набор продуктов на всю неделю. Не смог, правда, отказать себе в удовольствии набрать побольше любимых пончиков в клубничной глазури.