***
В один из следующих вечеров, Ричард ехал из автосервиса, где помятый капот без проблем выправили и машина снова выглядела как новенькая. А заодно верного четырехколесного друга помыли и почистили и, прибираясь в салоне, Ричард заглянул в бардачок и заметил, что кто-то без его ведома там копался. Совершенно целая коробка с контрацептивами оказалась початой и явно не хозяином. Уже подъезжая к дому, Рич наткнулся на переходящего дорогу Колина. Это был отличный шанс застать его врасплох. Заскрипев тормозами, автомобиль как вкопанный встал аккурат перед опешившим братом. Благо, Колину хватило мозгов и реакции остановиться и не попасть под колеса. – Какого х…– он осекся, когда стекло машины опустилось, и хмурое выражение лица Ричарда огрело как пощечина. – Рич? Ты совсем свихнулся?! – Садись в машину. – Ты попутал что ли? Я не Коннор. – В машину сел! – холодно рявкнул младший брат и его голос сомкнулся на Колине как стальной капкан, впиваясь зубьями и не давая пошевелиться. Колин чуть ли не осел на землю от этого тона. Но ответить что-либо у него так и не получилось – слова так и встали поперек горла. Он коротко кивнул и послушно сел на пассажирское сиденье рядом с братом. Едва он захлопнул дверь, как щелкнула блокировочная система и автомобиль взревел, срываясь с места и уносясь в неизвестном для Колина направлении. Но точно не в сторону их дома.***
– Ну и? Что ты тут забыл? И зачем притащил меня? Ричард игнорировал вопросы, уверенно шагая по знакомому темному коридору и буквально за руку таща за собой старшего брата. Найдя нужную дверь, он загадочно улыбнулся уголками губ и эта улыбка не вызвала положительного отклика у Колина. Тот напрягся всем телом, чуть ли не упираясь и не хватаясь за дверной косяк, когда Рич открыл дверь и с силой затащил внутрь брата. – Где мы? – Колин взволнованно оглядывал полупустую комнату с голыми стенами, с деревянными перекрытиями, подозрительными станками и балками и не внушающими доверия ящиками в стороне. – Не догадываешься? – ухмыльнулся Рич. – Странно. Коннор быстрее сообразил. Правда, я показал ему другое помещение. Получше. Колин уже хотел возмутиться из-за сравнения со старшим близнецом и из-за того, что, в отличие от Коннора, его привели в какой-то подвал. Но его негодование прервал звук защелкивающегося замка. Ричард запер дверь и демонстративно убрал ключ в карман брюк. – Что ты задумал? Попытавшись отступить назад Колин был тут же схвачен за шиворот футболки и притянут к обладателю столь сильной и безжалостной хватки. – Увидишь, – лицо Ричарда оказалось так близко, что Колин мог разглядеть каждую родинку на его лице и ощутить приятное ровное дыхание на своей коже. Колин волновался и трепетал. Но не боялся, не хотел убежать. И Рич это видел. Он знал, что старший брат только этого и добивался, иначе стал бы так безрассудно оставлять улики, так бесстрашно и неосторожно себя вести? Пройдя к одному из черных пластиковых ящиков у стены, Ричард покопался и вытащил что-то увесистое, блестящее. Вернувшись к близнецу он продемонстрировал цепь из крупных звеньев с шипами внутрь и более тонкую цепочку с кожаной петлей на конце. – Это – строгий ошейник, – взвесив ошейник в руке, Рич убедил брата, что это настоящий аксессуар из магазина для животных, а не какая-то бутафория из секс-шопа. – Используется в дрессировке сложных непослушных собак. Прежде, чем Колин успел что-то сказать, его младший брат быстро расстегнул одно из звеньев и плотно оплел брутальным "украшением" шею своей жертвы. Или, точнее сказать, питомца. На сегодняшний вечер они перестанут быть братьями друг для друга. Они станут доминантом и сабмиссивом. Хозяином и собакой. Так решил сам Ричард и его решение, в стенах этой комнаты и всего этого клуба, было законом. – Ты был очень плохим мальчиком, Колин, – пальцы властно схватили Колина за подбородок, а томный полушепот проникал в самое его сердце. – Ослушался меня. А плохих и непослушных мальчиков ждет наказание. Застегнув на одном из колец ошейника цепочку-поводок, Ричард рванул за ручку вниз и Колин невольно припал на колени, от неожиданности хватаясь руками за впивающуюся в кожу цепь. Ошейник не только больно давил шипами, но еще и удушал. Колин с трудом сглотнул, хватая ртом воздух и пораженно посмотрел на брата снизу-вверх. – Ричард, н... Договорить не дал очередной рывок поводка, снова затянувший звенья на шее в плотное кольцо. – На четвереньки. Живо. Рич довольно ухмыльнулся, когда близнец неспешно, но покорно выполнил приказ, старательно не поднимая глаза. – Надеюсь, ты еще помнишь наш прошлый урок? К ноге! Цепь легко натянулась, но в этот раз Колин не стал сопротивляться и послушно подполз на четвереньках, поравнявшись с щиколоткой Рича. Последний даже похвалил за хорошее поведение поглаживанием по голове. Колин, конечно, старательно делал вид, что ему все это не нравится и это ущемляет его гордость. Но Ричард знал даже лучше самого брата, что его это заводит, унижение кружит ему голову. Чувство власти над собой разливается как терпкий ликер и опьяняет сознание. Он искал эти эмоции, хотя сам боялся себе в этом признаться. И тогда Ричард, как заботливый младший брат, решил подтолкнуть Колина к этому признанию. Задеть его за живое, обнажить его потаенные грязные мысли, вывернуть наизнанку так, чтобы он больше никогда не мог жить как раньше. Чтобы он никогда не смог стать прежним Колином. Так же, как Коннор никогда больше не станет нетронутым и неопытным девственником. Ричард пытался держать себя в руках, не давать волю эмоциям, как истинный доминант. Но вспоминая, как Коннор отказал ему в ту ночь под крышей этого же клуба, буквально в соседней комнате, а их средний брат просто взял и поимел его, лишив Рича шанса подарить старшему близнецу его первый незабываемый опыт, разум невольно затуманивался, а руки крепче наматывали на кулак поводок, чтобы ошейник сильнее впился шипами в нежную кожу. – Открой рот. Пальцы надавили на мягкие губы, но те беспрепятственно разомкнулись. Рич вынул из ящика еще один аксессуар, буквально заставляя Колина посмотреть на забавную игрушку в своей руке – резиновый кляп в виде косточки. – Розовый? – недоуменно вскинул бровь Колин. – Рад, что тебя смущает только цвет. Я подумал, что это твой любимый, учитывая пончики с розовой глазурью. Возразить Колину уже не дали – кляп заполнил рот, а ремешки туго обхватили затылок, не давая его выплюнуть. – Ты очень милый, когда молчишь, – улыбнулся Ричард и нежно провел большим пальцем по нахмурившимся бровям брата. В ошейнике и с поводком, стоя на четвереньках с косточкой в зубах, Колин теперь выглядел как настоящий щенок. Агрессивный щенок, не желающий делиться своими игрушками и обижающий других таких же щенков из своей же семьи. Так и хотелось ткнуть это милое, насупившееся личико в свидетельства его шкодливого поведения, укоризненно приговаривая: "кто это сделал?!". И Ричард взял себе эту идею на заметку. А пока потянул поводок на себя, заставляя Колина приподняться, избегая давления. – Давай. Послужи мне как хороший песик. Злой щенок, однако, оказался довольно смышленым и, сев на колени, он сложил свои руки на груди, представая перед младшим братом не дерзким ублюдком, а робким и смущенным юношей. У Ричарда даже сердце замерло. До чего сейчас Колин был похож на своего брата-близнеца. Этот же жалостливый и просящий взгляд карих глаз, залившиеся красным уши, тонкая ниточка слюны, стекающая из-под кляпа по распухшим губам. Ричард провел с нажимом пальцем, стирая слюну с подбородка Колина и одновременно приподнимая его, заглядывая в покорное лицо. Ладонь скользнула выше, зарываясь в каштановые мягкие волосы, ласково поглаживая и прочесывая пальцами. Колин прикрыл ставшие влажными глаза, будто убаюкиваясь этими прикосновениями. Но Ричард не собирался давать брату расслабиться. Он сжал волосы на затылке в кулак и с силой потянул вниз, заставляя Колина прогнуться в спине. – Я отстегиваю поводок и ты послушно остаешься сидеть на коленях, не шевелясь. Понял? Близнец чуть ощутимо кивнул и Ричу этого оказалось достаточно. Расстегнув карабин, он бросил цепочку на пол и ловко снял с Колина майку. Теперь хорошо было видно тяжело вздымающуюся грудь, жадно хватающую из-за возбуждения воздух. Даже учащенное сердцебиение под пальцами легко прощупывалось. Отойдя к стене, увешанную различными игрушками для сессии, Рич буквально затылком чувствовал внимательный и настороженный взгляд. Но взяв то, что ему было нужно и обернувшись, он с усмешкой обнаружил, что Колин старательно делает вид будто по прежнему изучает пол под собой. Воздух разрезал звонкий свист и на ладонь Ричарда приземлился кончик хлыста. Он замахивался и бил себя по руке, определяя возможную силу удара, заодно подкармливая трепещущий огонек в своем старшем брате. Огонек, заставляющий его кровь пульсировать по венам быстрее, вены набухать, а кожу наливаться краской. Заставляя капельки пота выступать на лице, сердце биться чаще, а член в штанах напрягаться и проситься наружу. Все, лишь бы Колин в конечном счете просто умолял дать ему удовлетворение. Следующий удар хлыста пришелся уже на обнаженную спину. Колин взвыл, впиваясь зубами в резиновый кляп. Хотел было уйти от жгучей боли, но, вспомнив приказ, глубже задышал и покорно остался сидеть на коленях, принимая наказание. От взора Ричарда это не ускользнуло и, в награду, он ударил еще раз, но слабее. Через секунду хлыст рассек мягкую кожу ниже лопаток. Колин вздрагивал всем телом, морщился и не то рычал, не то скулил, но, как бы ни старался, не мог закричать. Крик упирался в розовую игрушечную косточку между зубов и так и застревал в горле, возвращаясь обратно в легкие и буквально разрывая их. Свист – и еще одна тонкая красная полоса пересекла спину диагональю. Из карих глаз покатились предательские слезы. А после трех следующих ударов уже не осталось сил даже выть от боли. Колин шумно вбирал воздух носом, всхлипывая и еле держась на подкашивающихся коленях. Удовлетворенный результатом порки, Ричард отступил на шаг, рассматривая влажную от пота и красную от хлестких прикосновений хлыста кожу. Тонкие полосы уже стали воспаляться, но кое-где, несмотря на старание Рича не переусердствовать с силой удара, все-таки выступала кровь. Ричард непроизвольно облизнул пересохшие губы, глядя на красные крапинки, набухающие в рассеченных ранках. Но стоило отдать Колину должное – он стойко перенес наказание, не избегая хлыста и оставаясь в том же положении, как ему было велено. Это ли не положительный итог воспитания? Расстегнув ремешок кляпа, Рич дал ему выпасть из безвольно открывшегося рта близнеца. Он ожидал, что Колин начнет осыпать его проклятьями или просить прощения, но вместо этого брат только молча посмотрел из-под влажных от слез ресниц, словно вопрошая: что будет дальше? И яркая лукавая искра, промелькнувшая в расширившихся зрачках, восторженно добавила: мне нравится! Ричард прищурился, усаживаясь на единственный в помещении стул – прямо перед стоящим на коленях Колином. Он закинул ногу на ногу, расслабленно откинулся и ухмыльнулся уголком губ. – Оближи. Приказал властный голос и во влажные губы Колина ткнулся мысок черного ботинка. Между каштановых бровей образовалась складка и щеночек ослушался команды. За что тут же был схвачен за строгий ошейник и пригвожден лицом к земле. Для верности Ричард уперся подошвой в грозную мордочку, придавливая ее к голому бетонному полу. Сменившееся с хмурого на податливое и жалостливое выражение лица, пожалуй, свидетельствовало о переосмыслении поведения и Ричард отпустил Колина, давая ему шанс исправиться. Какое же приятное чувство власти разлилось по его телу от вида дерзкого на слова и поступки старшего брата, теперь же испещренного ровными следами от хлыста и смиренно склоняющегося к самому полу, чтобы провести мягким языком по ботинку своего младшего братишки. Влажный след на мыске обуви был как автограф Колина, свидетельствующий о его успешном перевоспитании. Но Ричу этого было мало. Он толкнулся ботинком в пах Колина, несильно надавливая и ощущая, каким упругим стал орган от возбуждения. – Хочешь попросить меня о чем-то? Ричард благосклонно улыбнулся и склонил голову к плечу, любуясь приоткрывшимся ртом и затуманенными желанием глазами. Колин сглотнул вязкую слюну и кивнул. – Ричард... – Сэр, – строго отрезал голос. – Так ты должен обращаться ко мне. Ясно? – Да, – послушно выдохнул Колин и поморщился, когда шипы ошейника снова впились в его шею. – "Да, сэр", – процедил Рич ему в лицо, притянув к себе за кольцо удавки. – Да, сэр. Наконец произнесший верные слова Колин был вознагражден легким похлопыванием по щеке. – Молодец. О чем ты хочешь попросить? – Сэр...– Колин нерешительно отвел взгляд, облизнул кончиком языка пересохшие от волнения губы и робким кивком указал вниз. – Позвольте мне....Я хочу, чтобы Вы дали мне кончить, сэр. Его тихий, смущенный голос, такой же как у Коннора, когда тот просил причинить ему боль, обескураживал и заводил сильнее любых прикосновений. Он подбирал слова, стеснялся, унижался, но выдавливал из себя гордость, лишь бы получить заветное наслаждение. Ричард даже закусил губу, еле удерживаясь от соблазна запустить руку в свою же ширинку. Колин быстро учился, и Рич ловил себя на мысли, что легко бы мог сделать из него хорошего сабмиссива. Возможно, даже лучшего, чем его брат-близнец. Он медленно моргнул, в знак согласия, и потянул за строгий ошейник, усаживая Колина к себе на колени. И поморщился, когда упругий зад протерся по его возбужденному члену. Почему бы не трахнуть его прямо здесь и сейчас? Чем не замена Коннора? – на секунду промелькнула идея и пальцы уже потянулись к молнии своих брюк, но тут же осеклись. Ричард не хотел заниматься сексом с одним братом, думая о другом. Сама мысль об этом была ему противна. Возможно ли делать это с Колином и осознавать, что это Колин, хотеть именно Колина, а не его близнеца? И не делать с ним этого из мести. Но думать становилось все труднее, голову уже кружило как от дурманящего дыма и терпкого вина. Ричард заставил Колина снова встать и хрипло приказал снять джинсы и белье. А сам, уже на ватных ногах, подошел к заветному ящику, где среди ошейников, плетей и кляпов нашел прозрачную бутылочку смазки. Обернувшись и увидев представшего перед ним абсолютно голого, в одном лишь металлическом ошейнике, смущенного и возбужденного, с красными следами на спине от порки и шипов на шее, брата Рич замер на месте. Колин или Коннор – он ни за что не смог бы ответить наверняка кто перед ним. Сейчас его сердце так быстро колотилось о ребра, что серое помещение вдруг стало давить своими стенами, сокращаясь до пары квадратных метров, на которых только он сам и его брат. Ричард даже пожалел, что они сейчас не в той шикарной комнате с широкой мягкой кроватью, на которую он бы не раздумывая завалил сейчас Колина и отымел во всех известных ему позах. Пришлось довольствоваться тем, что было на данный момент. Ричард совершенно не планировал, что воспитание Колина обернется таким образом. Но отказ от принятого решения казался еще большим безумством, чем его принятие. Ричард снова уселся на стул, расстегнул ширинку своих брюк, оттянул резинку трусов, высвобождая напряженный орган, и поманил Колина к себе взглядом. Тот только этого и ждал. Он буквально припал на колени к младшему брату, с трудом глотая кислород, в нетерпении ожидая, когда Рич закончит приготовления. Протяжный стон наполнил воздух, когда пальцы толкнулись между ягодиц, легко проникая внутрь благодаря смазке. Ричард старался держать себя в руках, делать все неторопливо и правильно. Свободной рукой он схватился за ошейник, затягивая его на шее Колина, удушая и царапая шипами одновременно. Брат отзывался мычанием и томным взглядом очаровательно-темных глаз, и Рич в конце-концов не выдержал, подхватил Колина за бедра и уперся членом в расслабившийся проход. Благодаря подготовке, Ричард почти без труда проник внутрь, постепенно, медленно опуская на себя Колина, с наслаждением наблюдая, как тот корчится, шипит, но терпит и пытается приспособиться к дискомфорту. Рич не был уверен – был ли у младшего близнеца уже опыт в пассивной роли, но мог сказать наверняка, что такой опыт, как он, ему никто другой не подарит. Младший брат приобнимал Колина за талию, двигаясь в нем все более импульсивно и все так же придерживая другой рукой ошейник, напоминая, в какой роли находился сегодня близнец. А тот стонал уже в голос. Откинул голову, позволяя металлическим шипам впиваться над кадыком, давить и мешать дыханию. Но когда Колин стал буквально хватать ртом воздух и чертовски сильно напоминать Коннора, так же беспомощно задыхающегося в сдавливающих горло пальцах, Ричард быстро перехватил цепь и рванул брата на себя, чтобы он завалился к нему на плечо, утыкаясь носом между ключицей и шеей. – Ты теперь мой. Скажи это. Скажи, что ты мой, – полушепотом жарко выдохнул Рич в ухо. – Скажи "я Ваш, сэр. Я принадлежу Вам". Я хочу это услышать. Колин не в силах был выдавить из себя и слова, то постанывая, то до скрипа стискивая зубы. Но резко дернувшая ошейник рука призывала к ответу. – Я Ваш, сэр...– чуть слышно прошептал он в ответ и тут же поджал губы и протяжно замычал, когда член Ричарда почти полностью вышел и снова до конца вошел. Колин всем телом завалился на Рича, обнимая его за шею. – Я не слышу. Громче. Выразительнее, – требовал голос. – Я Ваш, сэр. Я принадлежу Вам, – громче простонал Колин в ответ и его влажные губы сжались на напряженной мышце шеи, слизывая соленый пот. – Только мой? Пальцы с талии опустились вниз и стиснули мягкую ягодицу. – Да. Только твой, Ричард, – содрогаясь всем телом от оргазма, Колин и сам не заметил, как нарушил установленное братом правило, называя его по имени. Однако, и сам Рич уже был на пределе и простил ему эту маленькую оплошность. Он кончил, не выходя из распаленного, влажного и скользкого тела, словно подтверждая своими действиями признания старшего брата. Колин еще долго будет помнить этот вечер и кому он принадлежит. А если забудет – Ричард и следы на спине с радостью напомнят.