***
Зал суда был небольшим и полупустым: присутствовали лишь родственники сторон и такие же студенты-юристы. Все они были одеты официально – в костюмы, от чего Коннор испытывал неловкость за свой внешний вид. Он не планировал сегодня (да и когда-либо) присутствовать на судебном процессе, поэтому надел джинсы и обычную белую майку. Хорошо еще, что на входе нет строгого дресс-кода. Ричард и адвокат, которому он помогал, представляли ответчика – солидного мужчину, сорока пяти лет на вид, с сильной проседью на висках, которая, кажется, образовалась именно из-за пережитого стресса совсем недавно. Браки – вещь довольно изнуряющая, требующая большого терпения. Плохие браки – это проверка чувств. А вот развод это уже тест на человечность. Сколько, оказывается, желчи может накопиться в людях за время семейной жизни, а потом выплеснуться перед чужими людьми в здании суда. Женщина – теперь уже бывшая жена – не стеснялась в выражениях, порицая некогда любимого человека в каждом аспекте их брака: от выбора молока в магазине, до неудовлетворенных женских потребностей. Она требовала не менее ста тысяч долларов компенсации морального вреда, уверяя, что у нее есть неоспоримые доказательства измены со стороны мужа. А также отдать под ее опеку двух несовершеннолетних детей. – Этот… – женщина скривилась в отвращении и подбирала подходящее слово, за которое ее не удалят из зала. – …Человек. Он изуродовал мою молодость! Он поставил клеймо позора на нашу семью! Мои дочь с сыном не будут воспитываться этим подонком! Раздался стук молотка. – Уважаемый истец, прошу соблюдать корректное поведение в зале заседания. У представителей ответчика есть возражения? Ричард нагнулся к Майерсу. Коннор сидел прямо позади них и смог расслышать полушепот брата: – В материалах дела мистер Чарджер уверяет, что никогда не изменял жене. Я уверен, что она блефует и никаких доказательств у нее нет. – Да, только вот сам мистер Чарджер обратное доказать не может, – нервно цедил сквозь зубы адвокат. – У нас действует презумпция невиновности, мистер Майерс. Это истец должна доказать, что у нее есть улики против мужа. – Ричард, ты же понимаешь, что она не имеет права давать ложные показания. – Мистер Майерс, – требовательно позвал судья. – Нет, Ваша честь! Возражений нет. Возмущенно сжавшиеся кулаки Ричарда не ускользнули от взгляда близнеца. Он никогда не видел Ричарда в гневе – тот умел подавлять в себе яркие эмоции, будь те негативными или позитивными. Но сейчас он буквально закипел изнутри, словно чайник и температура стремительно приближалась к решающей отметке, когда пар со свистом вырвется наружу. Что тогда произойдет, Коннор даже представить боялся, но вспомнил тот арсенал младшего брата в ящике его комнаты и нервно сглотнул. Мужчина-ответчик, сидящий по другую сторону от адвоката, обреченно зарылся пальцами в коротко стриженые волосы. Со спины он поразительно был похож на отца Коннора и его братьев. Процесс длился еще час. Все это время Ричард не терял надежды вразумить своего куратора, приводя ему все новые доводы в защиту их клиента. Но Майерсу, похоже, все это было до лампочки. Он свои деньги уже получил, а адвокатская репутация в гражданском суде его волновала мало. Им удалось лишь снизить требуемую сумму ущерба до пятидесяти тысяч. Эту информацию их клиент даже не воспринимал – меньше всего его интересовали деньги. Коннор понял это, когда судья объявил, что оба ребенка переходят под опеку матери, с возможностью навещать их не чаще раза в месяц. Тут солидный и взрослый мужчина не выдержал, пряча лицо под ладонью, всеми силами стараясь унять дрожь и подавлять всхлипы. Они спускались в лифте в одиночестве, вдвоем: самый старший и самый младший братья. Оба молчали, хотя у каждого внутри бурлили эмоции, и накопилось так много всего, что хотелось бы произнести вслух. – Ты не виноват, – первый прервал молчание Коннор. – Ты ничего не мог поделать. – Мог, – пальцы Ричарда опасно сжались в кулаки так, что костяшки побелели. – Я мог набить морду этому кретину Майерсу. Может, это бы его вразумило и мы не проиграли бы дело. – Это он его проиграл. Не ты. – Я был там и так же защищал клиента, – Рич опустошенно прислонился спиной к зеркальной стене лифта. – Лучше бы я не брал тебя с собой. – Все хорошо, я горжусь тобой. Ты боролся до последнего, Ричард. Коннор ободряюще улыбнулся и потрепал брата по голове, как он часто делал, когда они были детьми. Трудно было поверить, что тот маленький голубоглазый мальчик, выпрашивающий у отца лимонный сорбет, вырастет в ответственного мужчину, с рьяной жаждой справедливости в груди. С коллекцией кляпов и ошейников в спальне, – неожиданно подумал Коннор, когда перед глазами снова мелькнула эта картина. В тот день все его мысли были заняты этим ящиком и размышлениями о том, как давно они с Колином живут, не ведая о завидном БДСМ ассортименте под боком. И как все это Ричард незаметно приносил домой. К счастью, тогда он так и не заметил, что в его комнате кто-то был. – Я хочу выпить. Составишь мне компанию? Лифт медленно подъезжал к первому этажу и его сигналы, вместе с прозвучавшим бархатным голосом брата, вернули Коннора к реальности. Хорошо еще Ричард не заметил задумчиво-смущенный вид, иначе близнецу пришлось бы срочно придумывать правдоподобное обоснование своего выражения лица. – А как же машина? – отозвался он, нетерпеливо следя за меняющимися цифрами на мониторе лифта. – Оставим возле бара и вернемся домой на такси. Завтра утром заберу. – Ты ведь не собираешься пить при каждом проигрыше? – Все гораздо проще, – лифт, наконец, опустился на нижний этаж и двери его распахнулись. – Я больше не собираюсь проигрывать.***
В это время в баре всегда было шумно и людно – в большинстве своем мужчины собирались в дружеские компании после работы, поболтать о жизни и отвлечься от ежедневной рутины. Братья едва нашли место, где можно присесть – к сожалению, только у барной стойки, где и укрыться от посторонних глаз нельзя и пообщаться спокойно трудно. Ричард подозвал бармена, диктуя ему заказ, при этом стараясь перекричать музыку и посетителей: – Джин со льдом и… – он обернулся к Коннору, – Что ты пьешь? – Не знаю, – смутился тот. В алкоголе старший брат разбирался только теоретически с точки зрения официанта, – Что-то не очень крепкое. – Джин со льдом и апероль-спритц. Бармен кивнул, приняв заказ, и отошел от ребят, чтобы заняться приготовлением напитков. – Тебе понравится. В чистом виде апероль горчит апельсином, но с вином и минералкой отлично идет, – Ричард задорно подмигнул брату и одновременно стал распускать свой галстук и расстегивать пуговицы воротника. Коннор чувствовал себя не в своей тарелке – Рич видел это по скованному виду близнеца и его озадаченному взгляду, робко обводящему помещение. Его старший брат не был завсегдатаем подобных помещений и не представлял как себя нужно вести. Ничего, пару стаканов апероля и он расслабится и вольется в тусовку, – про себя ухмыльнулся Ричард и принял от бармена напитки. – Как это нужно пить? – Коннор с подозрением понюхал ярко-оранжевую жидкость в высоком бокале. В нос сразу ударил острый запах спирта с нотками апельсина и еще чего-то приторно-сладкого. – Вот так, – Рич продемонстрировал, одним глотком осушив стакан с джином и тут же поморщился, прижав к носу манжет своего рукава. Пораженные глаза Коннора, однако, развеселили его. Чего он не ожидал больше: что младший братишка может так глушить высокоградусный алкоголь или что предложит ему проделать то же самое? – Ладно, я шучу. Как хочешь, так и пей, только чтобы мне потом не пришлось тебя домой на руках нести. В бокале с апероль-спритц стояла черная соломинка из которой Коннор и потянул коктейль с недоверчивым лицом. Сначала он отпил совсем чуть-чуть, распробовал и вскинул брови: – Неплохо. Мне нравится. Приятно горчит и совсем не такой алкогольный, как кажется по запаху. – Ты аккуратнее, – Рич жестом попросил бармена повторить его порцию джина и сам оперся на барную стойку, с улыбкой наблюдая, как Коннор познает взрослый мир с взрослыми незатейливыми развлечениями. – С виду он безобидный, но быстро опьяняет. Прямо как ты, – промелькнуло в голове Коннора, и он уже смело втягивал в себя коктейль через трубочку, привыкая к атмосфере бара. Громкие и бурные эмоции вокруг уже не казались несущими в себе угрозу. Люди расслаблялись и веселились, никто друг другу не мешал, и казалось, что достаточно выпить еще стакан-другой и любой случайный посетитель, попавшийся тебе на глаза, станет твоим закадычным другом. Вторую порцию джина Рич потягивал уже медленнее, смакуя и рассматривая старшего брата, пока тот рассматривал бар и безостановочно пил апероль. Он даже не понял, когда стакан опустел и все еще пытался всосать еще что-то через соломинку. Ричард рассмеялся, заказал еще один такой же коктейль и как только в руке Коннора был вновь полный бокал апероль-спритц, Рич предложил тост: – За нас? – За семью, – улыбнулся Коннор и чокнулся своим бокалом о стакан брата. Они одновременно осушили свои порции. Ричард вытер губы тыльной стороной ладони и расстегнул еще одну верхнюю пуговицу. Перед глазами очертания стали не такими четкими, предметы начали сливаться друг с другом, а реакция замедлилась. Сидящий рядом Коннор уже смело заказывал еще коктейль для себя и казался таким притягательно-милым, наивным, с разрумянившимися от жара щеками и осоловелыми блестящими глазами. В баре заиграла бодрая клубная музыка и кто-то из посетителей пустился в танец, расплескивая содержимое своих бокалов прямо на пол. Но все были уже такие пьяные и веселые, что разве что уборщица и бармен наблюдали эту картину с толикой раздражения и зависти. Очередной апероль-спритц Коннор потягивал уже прямо из стакана, а не через соломинку, делая большие глотки. Ричард ухмылялся, никогда прежде не видя старшего брата напивающимся. Да и сам он уже готов был с одинаковой вероятностью развалиться на барной стойке или взобраться на нее и показать бесплатный стриптиз. – Нравится? – крикнул Рич брату, нагнувшись к самому его уху. Музыка так долбила басами, а оба они были уже так пьяны, что информация до мозга доходила лениво. – Да! – воскликнул Коннор и добрался до дна бокала. Он оглянулся по сторонам, с глупой улыбкой покачивая головой в такт клубным ритмам. А потом нагнулся к Ричарду навстречу, точно так же громко спрашивая: – Слушай, я хотел поинтересоваться. Помнишь, когда родители развелись и ты жил с мамой? Ты не злился на нас и отца? Рича вопрос озадачил и он удивленно вскинул бровь: – Нет, конечно. Честно, я не помню из того времени ничего примечательного. Почему ты спрашиваешь? Из-за этого суда? – Нет, просто нашел фотографии в твоей комнате и вспомнил, – беззаботно пожал плечами Коннор и снова повернулся понаблюдать за жизнью бара. – Ты был в моей комнате? Только когда Ричард внимательно, не моргая, уставился на него, до Коннора дошло. Он замер, еще раз воспроизводя свои собственные слова в голове, убедился, что сказал именно то, чего говорить не следовало, и опасливо покосился на младшего брата. – Значит, мне не показалось, – хмуро заметил Рич, рассматривая тающие на дне кубики льда. – Что ты еще там нашел? Так он заметил? – сердце Коннора испуганно заколотилось. – Ничего, – быстро замотал он головой. – Ты не так понял. Я просто делал генеральную уборку и решил прибраться и в твоей спальне тоже. Врал Коннор хуже, чем Колин. Как минимум, бегающий взгляд его выдавал. Ричард не спускал с него глаз и еще отпил немного джина. Младший брат вежливо сделал вид, что поверил. – Забавно. Я думал, что это Колин там шастал. Или вы оба? – Нет! Это был я и один, – меньше всего Коннору хотелось, чтобы за этот проступок Рич злился на обоих близнецов. Он героически взял всю вину на себя. – Ну ладно, – ухмыльнулся Ричард и пригладил одной рукой спадающие на лоб пряди волос. – Но больше так не делай. Одним глотком допив джин, Рич поставил стакан на стойку и жестом показал брату, что направился в уборную. Коннор понимающе кивнул и остался сидеть один, сгорая со стыда. Даже чувство опьянения не заглушало другое чувство – вины. И перед Ричем и перед Колином. Ранее Коннор никогда не употреблял так много алкоголя и язык сам собой развязался, а губы выдавали то, чего не должны были. Близнец медленно сполз с высокого барного стула и, покачиваясь на ватных ногах, побрел в сторону мужской комнаты, по пути натыкаясь на других посетителей и то и дело извиняясь перед каждым. В туалете музыку было слышно так же, но намного приглушеннее. Помимо Коннора и его младшего брата внутри был только еще один мужчина, который как раз досушивал руки и такой же неуверенной походкой выходил наружу. Ричард стоял перед раковиной, умывался и приводил себя в порядок перед зеркалом. Заметив в отражении старшего брата, Рич посмотрел на него сначала через зеркало, а потом обернулся с вопросительным выражением лица. – Что-то случилось? Ответом ему было неуверенное покачивание головой, не то отрицательное, не то положительное. Коннор быстро посмотрел на дверь уборной, потом на пустые кабинки, оценил, насколько это позволял опьяненный разум, ситуацию и, схватив Ричарда под локоть, потащил к дальнему туалету. – Кон! – только и успел воскликнуть тот, но его уже прижимали спиной к дверце кабинки изнутри. Темные, блестящие глаза томно скользили по младшему брату, замирая сначала на губах, а потом на дернувшемся кадыке. Ричард с трудом сглотнул, впервые ощутив смятение, когда не он, а его застали врасплох. Кажется, сегодня Коннор хотел напомнить, что из всех братьев он был старшим. Скатившуюся по виску капельку пота он быстро подобрал поцелуем, а потом губы спустились ниже – к скуле, потираясь о нее ласково и чуть касаясь. Сейчас Коннор и Рич могли посоревноваться: кто из них пьянее и у кого раньше сорвет крышу. Их детскую забаву «кто первый моргнул – тот и проиграл», можно было переиначить во взрослое «кто первый поцелует – тот и оплачивает счет». Они стояли, тесно прижавшись друг к другу и их даже не волновало, что кто-то мог застукать двоих парней в одной кабинке. Сейчас все сомнения отошли на второй план. Коннор уперся коленом между ног брата, намотал его галстук на руку, притягивая к себе еще ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда. Глаза глядели в глаза, губы выдыхали в губы и братья молча присматривались друг к другу, словно до этого момента никогда не были знакомы. В тесной кабинке катастрофически не хватало воздуха на двоих. И тогда они одновременно закрыли глаза и прижались ртами, делясь кислородом между собой и жадно лаская языком язык. Ричард обхватил лицо старшего брата ладонями, пока тот в отместку еще сильнее потянул за галстук. Кто из них издавал влажные и мычащие звуки трудно было понять. Скорее всего – оба. Рич первый разорвал поцелуй, но лишь для того, чтобы выманить наружу юркий язык Коннора, обхватить его губами и с силой всосать, наслаждаясь апельсиновым вкусом апероля. Сильные руки отпустили лицо и быстро переместились ниже – одна на талию, а другая на ягодицу, сжимая ее и методично разминая, словно антистрессовую игрушку. С одним лишь отличием – ни одна игрушка не снимала стресс так, как это могла сделать задница Коннора. – Я ведь могу не сдержаться, – прошептал Ричард, отпуская язык близнеца. Тонкая ниточка слюны, соединяющая их поцелуй оборвалась и соблазнительно-влажно блестела на губах Коннора. – И что тогда будет? – расплылся в неосознанной улыбке Коннор, вызывающе смотря на младшего брата полузакрытыми глазами. – Ты знаешь, что будет, малыш, – ухмыльнулся тот в ответ, убрал руку с талии и большим пальцем стер слюну с чужого подбородка. – Я не большой любитель секса в общественных туалетах, но если ты продолжишь так на меня смотреть – я трахну тебя прямо здесь. И даже не буду спрашивать разрешения, как в прошлый раз. В одном из темных и самых развращенных уголков фантазии Коннора давно была идея сделать это в общественном месте, с риском быть замеченными незнакомцами. Это так будоражило сознание и возбуждало тело. Но окинув затуманенным взглядом тесную кабинку барного туалета и прикидывая, как это все будет смотреться, Коннор поджал губы: – Ты прав. Тут неудобно и антисанитарно. Рука на его ягодице призывно сжалась, а потом к ней присоединилась и вторая, прижимая Коннора к телу Рича максимально плотно. Старший брат громко выдохнул и опустил взгляд, когда почувствовал упирающийся ему в бедро стояк. – Но с этим нужно что-то сделать, – Ричард хитро улыбался взглядом и им же указал на свою небольшую проблему. Точнее, довольно большую, как мог судить Коннор по натянувшему брюки изгибу. У него было несколько вариантов разрешения данной задачи. Он выбрал нечто, что можно было бы назвать на языке юристов «мирным соглашением». Коннор встал перед Ричардом на колени, наплевав на чистоту пола и просвет под дверью, который мог выдать их недвусмысленную позу. Руки ловко расстегнули ремень и ширинку, и стоило только оттянуть резинку трусов, как упругий член тут же встал перед лицом Коннора в полной боевой готовности. Горячий и пунцовый от налившей его крови. Близнец неловко сглотнул, прокручивая в голове обрывки из порнофильмов, где актеры делали минет. Сам он еще ни разу это не практиковал, но давно хотел, особенно с Ричардом. А сегодня был самый подходящий день: много чего случилось впервые в его жизни, он был пьян и готов к осуществлению самых развратных своих желаний, а Ричард был не более трезв и мог простить старшему брату неловкость и ошибки. – Не бойся, – с придыханием вымолвил Рич и нетерпеливо облизал пересохшие губы. Он смотрел на Коннора сверху-вниз и погладил его по щеке, подбадривая таким жестом. Коннор глубоко вдохнул, выдохнул и кивнул, решительно обхватывая рукой член у основания. Язык медленно прошелся от самого кончика до лобка, оставляя блестящую дорожку. Близнец закрыл глаза, на ощупь нашел влажными губами начало и всосал головку, медленно вбирая ртом член, пока тот не уперся в корень языка. Вторая рука придерживалась за колено Ричарда. Ноги последнего и без того плохо держали тело, а теперь и вовсе подкашивались. Пришлось расставить их шире, сильнее опираясь спиной на дверь, а заодно придерживать Коннора за затылок, направляя его. Ричард еще силился не закрыть глаза, созерцая чертовски эротичную картину, открывшуюся перед ним: осмелевшего старшего брата, стоявшего перед ним на коленях и неумело, но старательно делающего ему минет. Снаружи послышались голоса и Рич опасливо прислушался, жестом приказывая Коннору замереть прямо с членом во рту. Двое мужчин смеялись, и разговаривали между собой, но так и не дошли до последней запертой кабинки и не заметили ничего необычного, к облегчению братьев. Незнакомцы все еще были поблизости, когда Коннор почувствовал обе руки на своем затылке, тянущие на себя его голову и требовательно намекающие на продолжение. Он умоляюще посмотрел снизу на младшего брата, но тот был непреклонен и только усмехнулся, отрицательно покачивая головой, словно говоря: ничего не знаю – продолжай. Сипло выдохнув носом, Коннор заново начал свои ласки, обсасывая член до середины, плавными и равномерными движениями двигая головой, скользнул губами дальше и попытался вобрать орган в себя целиком, но горло тут же сжалось, а пищевод отозвался рвотным рефлексом. Близнец виновато поднял глаза на Ричарда, но тому было уже настолько все равно как именно Коннор собирается довести его до экстаза, что он просто закрыл глаза, откинув к плечу голову и давая брату свободу фантазии. Только руки не отпускали затылок и пальцы сжали темные волосы, не давая отпрянуть от паха. Коннор, не раздумывая, закрыл глаза и стал сосать быстрее, помогая себе рукой у основания и мягким языком нащупывая вздувшуюся вену. Голоса снаружи еще не утихли, когда Рич чуть не застонал в голос, но вовремя прикусил нижнюю губу и стон его подавился внутри. Его зубы стиснулись, напрягая мышцы под скулами, а блестящие от пота брови нахмурились, когда Ричард почувствовал, что ему осталось совсем немного, стоит только Коннору еще чуть-чуть ускориться. Словно прочитав мысли брата, Коннор действительно стал двигаться еще быстрее, плотнее сжимая губы и вбирая член так глубоко, как позволял ему организм, не вызывая приступ тошноты. Незваные гости вовремя вышли из уборной, потому что Рич был уже не в силах сдерживать свой голос и протяжно простонал, до боли потянув Коннора за волосы к себе, содрогаясь и кончая в этот неумелый ротик с привкусом горького апельсина. Напоследок, младший брат одним взмахом руки зачесал растрепавшиеся каштановые волосы близнеца и стал застегивать свои штаны, пытаясь при этом отдышаться. Коннор остался растерянно стоять на коленях, косясь по сторонам с поджатыми губами. Сообразив в чем дело, Ричард улыбнулся уголками губ и провел подушечками пальцев по щеке брата: – В чем дело? Глотай. Я глотал, – с намеком напомнил он Коннору, словно это была какая-то детская игра, типа салочек. И сейчас Рич его «осалил». Тот обезоружено кивнул и сглотнул солоноватое вязкое семя, чуть поморщившись, а после, водя языком по рту, словно никак не мог понять, что за вкус он теперь ощущает. – Ну что? Не страшно ведь? – Ты про что конкретно? – непонимающе уточнил Коннор, вставая с колен и понимая, что он постепенно трезвеет. – Про все разом, – Ричард приоткрыл кабинку и осторожно выглянул. Снаружи никого не было видно, и он вышел первый, потом поманив за собой Коннора. – Было забавно, – аккуратно подобранные слова точно не могли передать весь спектр пережитых эмоций. Ричард взял на себя роль спонсора их вечера и добровольно расплатился по счету. В конце-концов, Коннор ему свою долю уже отдал там – в туалете. Все еще неуверенно шагая, разрумянившиеся и распаленные алкоголем и ласками, братья вышли навстречу прохладе вечера и стали ждать такси. – И что тебе сегодня больше всего запомнилось? – поинтересовался Рич, поправляя галстук на шее. – Апероль-спритц, – не раздумывая ответил Коннор. – Я определенно хочу попробовать его еще раз.