***
В минивэне было тесновато для такой шумной компании. Рюкзаки наваливались друг на друга, парни делали то же самое, кидали друг в друга едой, горланили неприличные песни всю дорогу, делились историями свиданий с девчонками и на себе показывали чем конкретно их эти девчонки поразили. Колин кратко представил брата друзьям, а друзей брату. Коннор запомнил имена, но не запомнил кто из них кто, но полутора часов дороги хватило, чтобы выучить, что рыжего парня звали Скотт и у него «нет души», что того с резким голосом и серьгой в ухе звали Брэд, третьего, любителя покурить крепкие сигареты – Крис, и парня, которому принадлежало авто и который вез всю эту шумную ораву, Нейтан. Нейтан был спокоен как кирпич. Даже мягкий и покладистый Коннор удивлялся, как же водителю удавалось сохранять самообладание, пока позади тебя и в тебя тоже летят чипсы, все время что-то орут на ухо, а парень рядом беспрестанно курит. – Я думал, что спортсмены ведут здоровый образ жизни, – Кон неуверенно покосился на Криса и тот залился смехом. – Крис так хуево бегает по полю, что ему и остается, что курить. А бегает он плохо, потому что курит. Замкнутый круг, – ухмыльнулся Скотт и пригладил свои рыжие волосы, и без того приглаженные и блестящие, словно медная монета. – А ты никогда не играл в бейсбол, Кон? – Сидевший рядом Брэд проявлял к близнецу повышенное внимание. Колин занял место по другую сторону от брата и уже успел заревновать. Не то Коннора к друзьям, не то друзей к Коннору. Последние полчаса на его величество никто не обращал внимания, все только и шутили на тему похожести и различий близнецов и тихий Кон в этой бурной тусовке неожиданно пользовался повышенным вниманием. – Я не спортсмен, – честно признался старший близнец. – Из нас двоих для спорта приспособлен только Колин. Он сильный, быстрый… Я не знаю никого смелее. Кон поднял восторженные и блестящие темные глаза на брата и тот поджал колени. Изученное вдоль и поперек лицо Коннора было как никогда милым, трогательным… Братским, черт возьми. Почему он восхваляет его? В чем подвох? Коннор не умеет льстить и подлизываться, как чертова собака. Но как собака умеет смотреть невинными глазами и вилять невидимым хвостом перед предметом своего обожания. Колин быстро отвернулся. Спрятал руки в карманы кожаной куртки и уставился в окно, на проносящуюся лесную дорогу. – Эх… Хотел бы я иметь брата-близнеца, – уже в который раз за время поездки вздыхал Скотт. Коннор и Колин синхронно промолчали и опустили взгляд в ноги.***
– Ты умеешь ставить палатку? Колин уже минут двадцать изучал инструкцию и переводил взгляд от тента на каркас, примерял одну к другому, но никак не мог сообразить, как из такого минимального количества комплектующих может получиться двухместная туристическая палатка. Остальные уже устраивались в поставленном жилище и теперь занимались костром и едой, но гордость не позволяла Колину попросить помощи у друзей. Не дай бог еще развеять миф о альфаче, который все знает и умеет. Лучше уже поэксплуатировать старшего брата. – Раньше этим папа занимался, – тихо протянул Коннор, взял из рук близнеца инструкцию и опытным взглядом архитектора оценил масштаб проблемы. – Но думаю, что справлюсь. – Уж постарайся, – фыркнул ему Колин, встал с земли и отряхнулся от налипшей травы. Кон уже говорил, что сидеть в этой время года на голой почве небезопасно для здоровья, но был бодро послан нахуй. С палаткой он разобрался быстро. Всего-то и нужно было согнуть каркас дугой, соединить между собой эти трубы, так чтобы получился «скелет» временного дома и натянуть на него непромокаемую материю и сетку от насекомых. Симпатичный зеленый тент хорошо вписывался в местное окружение. Синий лес, тихая река с огромными серыми валунами, гладкими, будто они были сахарными конфетами, которые хорошо помусолили. Косматые ели раскидывали свои лапы на землю, а яркое солнце превращало воду в поток из мелкой алмазной крошки. Пока Колина не было, и он пытался показаться опытным туристом, хотя бы демонстрируя навыки разжигания костра, Коннор расстелил плед у самой кромки воды, снял обувь и носки и босиком прошелся по мягкой траве. Холодная, но щекочущая, она сразу напоминала юноше о детстве, когда вот так же он бегал вокруг палаточного лагеря, по-настоящему скрываясь от одного брата и играя в прятки с другим. Ричард долго его не находил и Кон догадывался, что тот подыгрывал, дабы было интереснее. А вот Колин никогда не давал слабину. Находил быстро, расправлялся жестоко. То лягушку в штаны закинет, то в воду толкнет, так что Коннор потом долго отмывался от ила и избавлялся от синяков. Твердые камни на дне реки были такими же беспощадными как брат-близнец. Удивительно, но эти воспоминания все равно отзывались теплым огоньком в душе. Маленьким, но не потухшим. От взгляда на холодную чистую воду и такое же небо, этот огонек распалялся, становился ярче и жарче. Кон закрыл глаза, глубоко вдохнул и попытался абстрагироваться от голосов, наперебой решающих какую музыку поставить в переносных колонках. Было сложно воспринимать этот хаос как белый шум, но стоило немного сосредоточиться, а потом наоборот расслабиться и вот уже нет ничего, кроме мелодичного журчания воды и шума еловых веток, шуршащих друг о друга иголками в порывах ветра. Приятный запах хвои был такой мягкий, свежий и успокаивающий, что захотелось лечь на спину и вдыхать его полной грудью. Коннор положил руки на грудь, впитывал звуки и ароматы леса и наслаждался единением с природой. Есть только лес, он и… – Коннор! Хули ты разлегся? Иди хворост собирай! И Колин, нагнувшийся над братом и требовательно смотрящий в лицо. Его брат привстал на локтях, внимательно изучить разыгравшееся пламя в центре лагеря и не мог с уверенностью сказать, что хворост там и не нужен. Колин просто хочется проявить свои лидерские качества и послать близнеца куда-нибудь поглубже в лес. Коннор только вздохнул, лениво поднялся и молча побрел в лиственную чаще вдоль русла реки. Спорить на глазах у всех друзей Колина было бы не лучшим началом выходных. Сухих веток на пути юноши встретилась целая россыпь. Осенью деревья были особо уязвимы и ломались даже от простого ветра, а в этой чаще среди осин и берез и вовсе стадо лосей прошлось. Коннор склонился над очередной веткой и не заметил слишком низко растущий сучок. Береза как специально вытянула свою острую лапку, чтобы оцарапать неаккуратного путника. Коннор ойкнул и схватился за щеку. Свежая царапина уже наливалась кровью. Вот и первая травма на отдыхе и странно, что получена она была в отсутствии Колина. Когда Кон вернулся с охапкой разномастного топлива для костра, ребята встретили его одобрительными вскриками. — Молодец, Коннор! А то нам этих углей надолго не хватит. Нейтан ворошил особо длинной палкой угольки под поленьями и прожорливый костер заворчал капризно. Владелец минивэна кивнул на расчищенную полянку, указывая Коннору, куда сложить его добычу. — Ты поранился? Поцарапал лицо, — особо заботливый Брэд рассматривал старшего близнеца и морщился, будто это ему было больно. — Блять, Кон, когда ты умудрился? — Колин взвыл. — Даже за хворостом послать нельзя и там умудришься накосячить. — В машине есть аптечка, — Нейтан вытащил из кармана ключи и с помощью кнопки дистанционного управления открыл багажник. Все рюкзаки и подобные вещи были выгружены наружу и просторный минивэн, вмещающий шесть пассажиров и все их барахло, теперь выглядел сиротливо пустым. Колин не разрешил брату рыться в авто его друга, чтобы Кон не дай бог чего-нибудь не сломал. Коннор возражать не стал, хотя Колин так спешно рылся в багажнике, что если бы кто-то и оторвал деталь машины, то скорее всего именно младший близнец. — Садись, — строго указал он Коннору на нишу багажника, а сам выудил из найденной аптечки перекись и пластырь. — Почему ты такой невнимательный. Помню, как в детстве на каникулах ты споткнулся о камень и разбил колени. Огромный валун! Как можно было его не заметить? — Я бежал от тебя и споткнулся. Ты меня пытался ужалить крапивой, — спокойно пояснил Коннор и терпеливо выдержал манипуляции брата со своим лицом. Колин был не таким нежным и умелым в вопросах оказания первой помощи, как Ричард. Но старался. Кон видел сосредоточенный взгляд, высунутый от напряжения кончик языка и неловкие пальцы, пытающиеся открыть пластырь. С пятой попытки им это удалось. И вот на лице Коннора красуется не красная полоса, а телесного цвета лейкопластырь. – Класс! Теперь мы вас можем отличить. Хихикал Крис и затягивался сигаретой. Скотт поддержал его не только в поглощении никотина, но и в мнении, что братья неотличимы, как две капли воды. Только Брэд и Нейтан многозначительно переглянулись и Брэд высказался за обоих: – Вы хоть и близнецы, но такие разные… Как ангел и демон. – Ну спасибо, – Колин уже просек, что его друзьям Коннор симпатизировал и демонстративно сел на поваленное бревно в стороне от костра и ребят. – Мы разные, но… – Коннор косился на брата и осторожно подбирал слова. – Мы оба хорошие. – Да не скажи, – Нейтан хмыкнул и толкнул палкой бревно, выпуская яркие точки искр. – Колин может такое… Что ты сделал с Брайаном, Колли? Колли… Такого варианта прозвища Коннор еще не слышал и оно максимально напоминало кличку собаки из одноименного сериала детства. Юноша не сдержал улыбку и спрятал ее под ладонью, когда увидел возмущенный взгляд брата из подлобья. Как бы Колин не выглядел красиво в своем именном ошейнике, собачью кличку он себе брать явно не собирался, о чем прямо и заявил. – Не называй меня так, ясно? Колин и никак иначе. Иначе вслед за Брайаном отправишься. Коннору стало неловко за брата. Его друзья, вопреки всем ожиданиям, относились к нему так, будто были знакомы уже много лет и приняли за своего в компанию отвязных подростком-бейсболистов. А Колин опять вел себя как мудак. – Ты прав, – Нейтан толкнул Брэда локтем в бок и кивком указал на смущенного Кона. – Они совсем разные. С погодой компании повезло. Несмотря на ветерок, на небе не было ни облачка и ничто не предвещало дождя. Костер хорошо разгорелся, а когда стемнело, он поднялся высоко и освещал весь палаточный лагерь, привлекая к себе не только шестерых парней, но и оравы насекомых. Кто-то из ребят предусмотрительно прихватил репелленты и поделился ими со всеми, так что комары теперь только тоскливо пищали, но не приближались к вожделенной кровавой плоти. Свалив еще несколько стволов деревьев поближе к огню, парни сидели, делились байками, нанизывали на очищенные палки сосиски, маршмеллоу и все, что прихватили с собой, попутно вскрывали банки с пивом и расслаблялись вдали от дома. Никаких родителей, никакого тренера. Только черное небо, мириады звезд и мелодичная перекличка сверчков. Коннор очарованно наблюдал за пламенем и его потрескиванием, ибо новую заведенную тему о девчонках поддержать не мог. Зато его брат-близнец перебил всех, чтобы рассказать о Дженнифер и ее сестричке, и что они обе были от него без ума. О Ричарде он, конечно, не упомянул. Да и про Кона забыл, хотя тот сидел рядом, буквально касаясь брата плечом. – Ты чего не пьешь, Коннор? Держи, это клевое пиво, – Крис отпил из своей банки и вскрыл новую, коих ребята привезли если не половину машины, то половину багажника точно. От протянутой ему жестяной банки Кон вежливо отказался. – Спасибо, я не люблю пиво. – Ты просто не пробовал это! – Не унимался Крис и настойчиво пихал напиток в руки близнецу. – Ты не слышал? Он не хочет. Прекрати спаивать моего брата. Неожиданно возмутившийся Колин сначала просто бросил грозный взгляд в сторону Криса, но когда тот засмеялся, не воспринимая товарища по команде всерьез, близнец зарычал и отпихнул протянутую руку так, что Крис разлил все пиво. – Какого хуя, Колин?! – Такого! Я сказал, чтобы ты убрал свое гребаное дешевое пойло и не лез, до тебя плохо доходит? Крис заворчал, вставая и пересаживаясь от Колина как от чумной собаки подальше, заодно кинув тому горькой отравой нечто похожее на «как жаль, что ты не похож на своего брата». Того самого, который сидел и тактично молчал, чтобы не превратить небольшую мужскую перепалку в драку. Все остальные насмешливо переглядывались, и по искрящимся в мерцании огня глазах Кон мог прочитать, что подобный конфликт между Колином и Крисом был не впервой. Хотелось ли младшему близнецу защитить брата или он просто искал повод впиться Крису в глотку, Кон не знал, но от чего-то стало так тепло на душе… И явно не из-за оранжевого пламени, тянущем свой язык вверх. Дальнейшее общение продолжилось в дружелюбном ключе в основном благодаря неунывающему Скотту и его сквернословию через каждое слово и Брэду, который вел себя наиболее дружелюбно и не конфликтно и даже отдал свою порцию маршмеллоу Коннору, когда это отказался сделать Колин. Последний скривился с таким видом, словно только его зефир был истинно правильным на этом празднике жизни. Сколько было времени, когда они разошлись спать, никто не знал. Крис молчал, обидевшись и безуспешно пытаясь поймать сеть на своем разбитом смартфоне. Колин тоже интересом к общению не горел, поэтому стянул последнюю зефирину с палки зубами и, жуя, направился на ночлег. Сильно набухавшийся Скотт тактично уточнил в какой стороне у них туалет и неуверенно побрел в указанном направлении, сопровождая каждый шаг отборным матом. Нейтан и Брэд подкинули еще поленьев, чтобы костра хватило до утра, а потом вместе направились в одну палатку. Коннор еще какое-то время сидел наедине с молчащим Крисом, который нервно выкуривал одну за другой сигареты. – Не куришь? – Он безуспешно щелкнул зажигалкой, пока не вспомнил на пьяную голову, что есть пламя и можно подкурить от него. Коннор молча покачал головой. Он то оглядывался на зеленую палатку, где затаился Колин, то вглядывался в темноту, где исчез Скотт. Почему-то он беспокоился за рыжего бездушного парня, тот ведь и заблудиться мог. Темнота, лес и пиво на неокрепшие рыжие головы действовали не лучшим образом. Вопреки ожиданиям Коннора, спортсмены на свежем воздухе занимались отнюдь не спортом, а тем же, чем и все подростки в универе: бездельничали и наслаждались моментом слабости. У кого-то эта слабость была в выпивке, у кого-то в мате, а у кого-то в сигаретах…Интересно, какая была у Колина? – Ты лучше, чем твой брат. Колин мразота та еще, – Крис на ощупь стер со щеки сажу, примерно в том же месте, где у Коннора был пластырь. Тот инстинктивно пощупал щеку, проверяя на месте ли он. Колин, может, и был мразотой, да вот только его старший брат никогда бы не согласился с этим утверждением, как бы больно ему ни делал близнец. Он знал Колина лучше этих парней. Он знал его даже лучше, чем Ричард. Дождавшись, когда из темноты послышатся шаги и к огню выйдет Скотт с таким же огненным цветом волос, Коннор тихо пожелал всем спокойной ночи и удалился к месту своего ночлега. В палатке Колин уже забрался в свой спальный мешок и вроде бы спал. Коннор в такой тесноте да и при этом не разбудив брата переодеться не смог, поэтому снял грязные джинсы и куртку и остался в трусах, носках и свитере, забрался под пуховое одеяло на пенку и сжался в калачик от холода. Каким бы солнечным ни было утро, осенняя ночь принесла с собой прохладу. В сетку палатки бился свет костра и большие мотыльки. Коннор же ворочался под одеялом и боролся с соблазном прижаться к брату, чтобы согреться. После получаса неудачных попыток уснуть, Коннор прислушался к мерному дыханию. Колин спал. Тихо, мирно, не шевелясь. В туристическом спальном мешке, который и грел лучше и не промокал, было куда уютнее, чем на жесткой пенке и под одеялом, которое уже успело отсыреть. Кон сантиметр за сантиметром, вслушиваясь каждую секунду в нависшую тишину, плотнее придвинулся к брату со спины, пока не уперся носом в его затылок. Колин пах костром и сигаретами Криса. А еще травой, прохладой осени и маршмеллоу. Уютный, сладкий, а главное – теплый. В замершем времени внутри палатки вдруг раздалось сонное ворчание и Колин поежился в своем мешке. Тяжело вздохнул и вдруг перевернулся к брату лицом. Коннор замер, ожидая, что близнец сейчас проснется и если не рявкнет на него, то укусит за нос, как злющая собака. Но Колин не проснулся. Он умаялся и разморился, поэтому не только не оттолкнул Кона, но даже сам прильнул к нему, почуяв во сне притягательное тепло. Тоже замерз, одинаковый, но все равно младший брат. Коннор был преисполнен впечатлений за сегодняшний день и его отяжелевшая голова просто напрашивалась погрузиться в спокойный темный сон без всяких раздумий. Но близнец думал. Думал о друзьях своего брата, об их словах… Что они с Колином разные, что он хуже… Прожив с близнецом бок о бок всю жизнь, Колин лучше кого бы то ни было знал его самые гадкие стороны. Но знал и хорошие. Такие, которые никто и представить не мог. Колин мог быть нежным. Мог быть преданным и заботливым. И даже сегодня вступился за своего старшего братишку и залечивал его рану. Коннор с удивлением поймал себя на мысли, что они с братом даже не поссорились особо и Колин ни разу не пожалел о том, что взял Кона с собой. Самое странное, что поймал он эту мысль, когда утыкался холодным носом в мягкие каштановые волосы с запахом хвои и пепла. Зарываясь в пряди Колина как в пушистую лисью шубку, Коннор глубоко вдохнул аромат, замер и расслабился всем телом, пытаясь уснуть. Перед самым погружением в сон он успел почувствовать горячее дыхание в свою шею.***
Солнце еще толком не поднялось над рекой, когда Коннор проснулся от холода и кваканья лягушек возле самой палатки. Булькающий звук раздавался так громко и близко, что юноша подумал, будто одна из жительниц реки забралась к ним внутрь. Глянув на телефон, Кон обнаружил, что еще только шесть утра и в их лагере никто, кроме него и лягушек не проснулся. Колин забился в свой спальный мешок по самый подбородок и носом выпускал белый пар холодного дыхания. Обратно уснуть его брат уже не смог, поэтому укрыл своим одеялом близнеца, а сам натянул джинсы, куртку, звонко расстегнул молнию входа в палатку и выбрался наружу. Осенняя природа умывалась пастельным цветом холодного утра. Бледные персиковые и сиреневые тона укутывали небо, а ели замотались в пелену тумана. Костер еще горел, но слабо, так что Коннор поежился, растер себя руками и подхватил охапку хвороста и поленьев, подбрасывая их в каменный круг и раззадоривая голодное пламя. Красные языки лениво взмылись вверх, юноша потер онемевшие руки и сел к теплу поближе, грея пальцы и оглядывая полянку. Брэд и Нейтан успели убрать большую часть пивных банок в пакет, но еще несколько недопитых так и стояли у костра и приманили стайки муравьев запахом пива. Коннор взял одну и принюхался. Запах хмеля и солода ему никогда не нравился, так что он поморщился, вылил из всех банок остатки жидкости и закинул жестянки в мусорный мешок. – Ты егерем заделался? Кон и не заметил, как его брат проснулся и потягивался с хрустом в костях рядом с палаткой. – Нужно убрать мусор, чтобы животные не поранились. – Угу, как же, – зевнул его младший брат и достал открытую упаковку с зефиром. – Как спалось? – Поинтересовался Коннор, но по помятому виду Колина понял неуместность вопроса. – Ненавижу спать в палатках. Не знаю, как вообще согласился на это. Неудобно, холодно, насекомые жужжат… Брат клеится… Коннор недоуменно вскинул бровь и проследил за Колином глазами, пока тот подходил и устраивался рядом. Тот ничего пояснять не стал. Лень, да и Кон сам помнил, как ластился ночью к близнецу. – Как щека? – Колин нанизывал маршмеллоу ну палку и держал над костром, пока белые подушечки не подрумянились. Причем первую порцию передал Коннору и тот так опешил, что не сразу принял из рук угощение. – Все хорошо. Это просто царапина… Спасибо. Ласковый голос, ласковый взгляд, ласковая улыбка. От всего этого Колин таял, как зефирная подушечка на костре. Его душа таяла. Сама по себе. Карамелизовалась снаружи и была жесткая, но внутри становилась еще нежнее от пламени в лице его старшего брата. Колин помнил его тепло, дыхание и даже разговоры во сне. А еще беспокойное дерганье и нервный скрежет зубов, когда Коннор метался рядом, потел и будто пытался скрыться от кого-то в своих кошмарах. Первым желанием Колина было прижать его к себе и успокоить… И только потом разбудить и привести в чувства, чтобы он не мешал спать. Он не сделал ни того ни другого. Постеснялся своих чувств, постыдился. Но прижимался к Коннору и терся носом о его раненую щеку. Пластырь был не такой приятный и мягкий на ощупь как бархатистая кожа с россыпью родинок-звезд. Хотелось содрать этот кусочек неприятной материи, чтобы обнажить красный след пореза с крапинками запекшейся крови и лизать, собирая кисло-металлический вкус. Даже сейчас, пережевывая маршмеллоу и слушая лягушачью трель, Колин смотрел как двигается челюсть брата, как уродливо выглядит на щеке лейкопластырь и облизывал нижнюю губу, в навязчивом желании снять его. – Так вкусно. Прямо как в детстве! – Коннор расквитался с последней зефиркой и утер губы тыльной стороной ладони. – Угу. Мама такие делала, я помню. Она нас учила… Нанизывала маршмеллоу на длинную веточку и отдавала каждому, чтобы мы держали над огнем. У меня всегда обугливались… А у тебя получалось идеально. Маленькая белая обугленная душа Колина. Кон бросил пустую палочку в костер и в задумчивом молчании любовался своим братом. Тот понуро рисовал своей палкой что-то на земле, а увидев заинтересованные глаза Кона быстро зачеркнул изображение. Его старший брат успел рассмотреть нарисованные лягушачьи лапы. Смешные такие, кривоватые, но узнаваемые. – Что делать будем? Кажется, кроме нас никто просыпаться не собирается, – Колин поднял один из камней, огораживающий костер, подбросил в руке и кинул в реку. Блинчики по воде у него тоже не получалось делать. Только топить камни и пугать местных обитателей. – А черт… Так и не научился. – Могу научить, как раз разбудим остальных, – рассмеялся Коннор, не стал дожидаться ответа и взял Колина за руку, утягивая за собой. Берег реки был просто находкой для такого развлечения. Коннор сразу собрал несколько подходящих плоских камней и покрутил один из них в руке, показывая Колину как нужно держать. Тот сначала сопротивлялся, обнимал себя руками и сетовал на холод, и что его задубевшие пальцы не способны сейчас никакие камни кидать. Но Коннор его подзадорил: – Спорим, что ты не сможешь повторить мой рекорд? – Старший брат взвесил камушек в руке и быстро накинул на серебристую ровную гладь. Тот оттолкнулся четыре раза, прежде, чем погрузиться на дно. Колин завистливо поджал губы. Еще одного показательного урока от Коннора ему хватило, чтобы он рванул набирать себе плоских камней и тренироваться. Лягушки посыпали от реки куда глаза глядят, пока им по голове не залетело очередным снарядом. С десятой попытки у Колина получилось сделать один «блинчик». – Ты видел?! Видел? Получилось! – Ликовал он так громко, что его можно было услышать на том берегу. – Видел, – улыбнулся Коннор. – Ты молодец. После двадцати попыток Колин мог улучшить свой результат. А после тридцати – сравнять счет с Коннором и разбудить остальных обитателей лагеря. – Что за шум? – Заплетающимся языком ворчал Скотт и растирал глаза. – Вы топите рыбу? Он недоуменно уставился на братьев, лупящих реку камнями. – Топим рыбу? Ты еще не протрезвел, да? – Камни закончились и Колин оттряхнул руки о свою куртку. Коннор рядом сдерживал смех и прежде, чем прыснуть от вида растрепанной морковной прически Скотта, капитулировал помогать со сбором лагеря. Нейтан, как самый сознательный, предложил сразу погрузить лишние вещи в машину и заняться завтраком. А потом собираться домой, ибо, судя по натягивающимся тучам, собирался пойти нехилый дождь. На том же костре был сварен кофе и пожарена яичница с сосисками. Коннор запивал свою порцию чаем из термоса, предусмотрительно приготовленным еще дома Ричем. Умница Ричард позаботился о своем брате, не переносящем кофе даже на запах. Колин вроде бы заключил мир с Крисом и даже сел с ним рядом в машине, когда они все вместе направились в обратный путь. Интуиция их не подвела и сильный ливень действительно обрушился на минивэн через пару километров. Под приятный шум, в тепле и тесноте между окном и братом, Коннор стал засыпать. Ребята болтали о чем-то своем, а он чувствовал накатившую усталость и недосып. – Я вздремну… Разбудишь, когда будем подъезжать к дому? – Уже не просил, а невнятно мямлил Кон, подбирая к себе колени и наваливаясь на стену авто. Колин согласно кивнул. Крис рядом с ним снова закурил и отстраненно смотрел в окно. Скотт на третьем ряде сидений обнимал сумки и тоже задрых, наполняя салон заливистым храпом и запахом перегара. Нейтан и Брэд никак не могли решить какое радио слушать и метались от техно к року и обратно. Колин же скучающе рылся в своем телефоне, пока не открыл папку с фотографиями из архива Ричарда. Незнакомые парни в бондаже были ему уже как родные. Он им даже имена дал. Вот этого, с кляпом во рту и связанного по рукам и ногам звали Крис. Коннор рядом заворочался, выдохнул беспокойно и вдруг свалился брату на плечо. Колин только и успел подхватить его и уложить к себе на колени, чтобы Кон не рухнул на пол. Только по любопытствующему взгляду Криса Колин понял как мило выглядела сия картина и как ласково теперь младший брат гладил по щеке старшего. Чертов пластырь не давал перфекционисту внутри Колина покоя. Он то и дело подцеплял его ногтями, норовясь отклеить. Коннор что-то ворчал себе под нос, и терся головой о колено близнеца, уткнулся носом в его живот и сгруппировался в позу эмбриона на тесном сидении. – Братская любовь – прекрасна, – умилялся Брэд, когда развернулся с переднего сидения, чтобы предложить всем присутствующим чипсы с сыром. – Я даже не думал, что вы так хорошо ладите. Мы с моим братом не ладим… – Он с досадой вздохнул. – Хотел бы я таких же отношений, как у вас с Коннором. Не хотел бы, – выл внутри себя Колин. – Поверь, никогда бы не хотел, если бы знал, о чем говоришь. Мягкий, сладкий, тягуче-привлекательный как маршмеллоу у костра Коннор пугался и дрожал во сне. Дождь остервенело барабанил в стекло и намекал о приближении холодного октября. Но внутри минивэна было еще тепло и уютно. По крайней мере Колину, который сгреб одной рукой брата, успокаивая, а другой подпирал подбородок и любовался проносящимся за окном дремучим лесом. Деревья были уже не такие большие, как в детстве. Зефир на огне был уже не такой вкусный, как в детстве. И Коннор был уже не такой отторгающий, невыносимый и ненавистный, как в детстве.