Навстречу Нетландии

      Желтый был твоим любимым цветом, твоя любимая майка была жёлтая, но на один из твоих дней рождений твоя подруга подарила тебе ночнушку. Чёрную. Она была похожа на платье, её лямки были широкие и открывали зону декольте, а она сама была выше колен. Ты, конечно приняла этот подарок, по началу, она казалась тебе слишком вульгарной, ну, или скорее для взрослых женщин. Но, когда ты её надела ночью того дня, он тебе так понравилась, что ты легла в ней спать.       С тех пор прошёл не один век. Ты прошла внутрь жилища Питера и улыбнулась, ничего не изменилось. Это зелёное кресло, больше похожее на трон, кровать, тумбочки и небольшое зеркало на стене. Достаточно уютно, но на тебя наводило страх, но, конечно, ты его не показывала, больше никогда. Ты села в кресло и расплылась в ухмылке, Питер терпеть не мог, когда кто-то шарит без его ведома в его хижине, а тем более сидит в его кресле, ты облокотилась на спинку и положила руку на подлокотник, приложив пальцы к губам. Ты вновь ухмыльнулась и вытянула руку вперёд, из неё выходил выходил черно-синий пар, похожий на грозовые облака, а через секунду за входом ты услышала шум грозы и ливня, а за ними последовали возгласы Потеряшек, забегающих в свои маленькие домишки. Ты убрала руку, вновь приложив пальцы к губам. В домик вошёл его хозяин, ты не двинулась с места. Твои глаза были ярко выделены чёрной подводкой, а на теле была та самая ночнушка, напоминающая платье, у которого ты спустилась лямки, а зона декольте выражалась ярче, чем обычно.       Питер остановился, он не мог поверить своим глазам и прищурился, а ты не двигалась, замерев с ухмылкой, будто статуя. — Не ожидал, Питер? — ты усмехнулась, проводя указательным пальцем по своим губам. Он нахмурился, вздернув одну бровь. — Я убил тебя. — он не двигался с места, застыв, как и ты. — А я жива! — рассмеялась ты, отстранившись от спинки кресла и положив руки на колени. Он медленно подошёл и остановился в трёх шагах от тебя. — Что ты здесь делаешь? — Пришла сделать то, чего так желаю. — ты поднялась с места и медленно подошла к Питеру, остановившись в шаге от него. — И ты мне не помешаешь. — ты обнажила зубы. — Твоих рук дело? — Питер оглянулся назад, спрашивая о погоде.       Ты отошла назад и села обратно, положив ногу на ногу. Ты протянула руку, а из ладони пошёл синий огонь, ты пошевелила пальцами, в огне появились бабочки с голубыми и чёрными крыльями, они испарялись в воздухе, отдаляясь от огня, а затем ты перевела взгляд на Питера. — Научилась кое-чему. — Убери эту погоду. — приказал Питер, пропуская мимо ушей твои слова. Тебя бесило то, что он не обращает внимание на то, как сильно ты изменилась, он вообще на тебя внимание не обращает. — Зачем? Она моя любима. — ты сделала огонь в руке больше. — Я сказал, убери и уходи! — Питер повысил голос и поднял руку, чтобы применить удушение, но у него не получилось. — Защитные чары. Мой учитель сказал, что, когда идёшь к Пэну, стоит их применять. — Ну, и кто же твой учитель? — усмехнулся Питер, смотря на свои руки и на тебя. — Время. — ты сжала синий огонь в руке и он превратился в жёлтый шар, ты со всей силы направила его на Питер, но тот увернулся. Он открыл рот, смотря на пролетевший шар, а потом на тебя. Его глаза зажглись огнём, ярче, чем был в твоих руках. Ты встала с места и подошла к Пэну. Он облизнул губы и закрыл рот. — Покушаешься на своего короля? — ты усмехнулась, а вот Питер был серьёзен. — Короля? С каких пор? — Разве не ты меня так называла, обнимая? — на лице Питера была улыбка, он старался сделать тебе, как можно больнее и он сделал, но на твоём лице всё ещё была ухмылка. — О, совсем забыла про это. — ты тоже делала больно. — Но, Питер, — ты сделала вид, что тебе его жаль. — Это же было до того, как ты сбросил меня со скалы. Это было до того, как ты убил меня. — Разве твоя «смерть» что-то меняет? — он вырисовал в воздухе кавычки. Ты усмехнулась, твоя влюбленность настолько затуманила тебе голову тогда, что ты не видела этой черты в нём. — Да, она поменяла меня. — Оу, — он начал ходить по комнате, но потом вновь вернулся к тебе. — Я и не заметил. Какой была, — он с презрением и отвращением посмотрел на тебя. — Такой и осталась. — он убрал локон тебе за ухо. Ты поверить не могла, а, ведь этот человек говорил, что ты его и только, он говорил это с особой нежностью. — С огнём играешь. — предупредила его ты. — Вовсе нет, лишь с маленьким и потухшим угольком. — он ухмыльнулся и убрал руку. Ты поднесла руку к его шее, желая задушить. — Ну, же. Давай, надави. — усмехнулся Питер смотря тебе в глаза. Ты ничего не сделала, лишь смотрела в его глаза, желая найти ответ на вопрос — почему он толкнул тебя? Почему толкнул, если целовал? Может ты одна любила? А он — нет.       Ты смотрела в глаза, утопая в них, но давала себе мысленные пощечины. Его шея была горячая, ты вспомнила, всё, что было между вами. — Чего же ты ждёшь? — Мне не нужно убивать тебя, — ты немного сжала руку, ты была сильнее обычного человека. — Лишь убить веру в тебя, а потом смотреть, как ты умираешь. — ты ухмыльнулась, а потом разжала пальцы.       Питер закашлял, обхватывая шею рукой и потирая больное место, он с неистовой злобой смотрел на тебя, сжимая челюсть. Он усмехнулся. — Бедняжка, такая обиженная, что её бросили, что не любили. — говорил он притворно жалостливым голосом. — Думаешь, я любила тебя? — ты засмеялась. — О, Питер, мне тебя жаль, ты такой доверчивый. — вы оба больно жалили. — Я с самого начала ненавидила тебя, с самого начала знала о своих силах. — лжешь, ты узнала о них, только, когда лежала на сырой земле перед скалой, когда ты думала, что мертва. — Стоило лишь заманить тебя, а ты был не против. Стоило лишь притвориться хрупкой и милой, а ты мне поверил, наивный. — ты вновь засмеялась. — Ох, вот как? — он стоял в нескольких сантиметрах, гордо подняв голову и изогнув бровь, а губы расплылись в ухмылке. — Именно так. А теперь мне пора, нужно нести возмездие, извини. — ты хотела обойти его, но он встал перед тобой. Он протянул руку и дотронулся до лямки, украшеной кружевами, он провёл рукой по краю лямки. — Питер, — ты ухмыльнулась. — Всё кончено, твои попытки, как и ты, жалкие. — злость заиграла на твоём лице, а вот Пэн был спокоен. — Предлагаю сделку. — он убрал руку. — И, какие условия? — тебе было интересно. Он приблизился к твоему уху. — Ты полностью подчиняешься мне, как в старые добрые времена, а я делаю тебя своей королевой. — он улыбнулся, а ты приблизилась к его уху. — Лучше убить тебя, чем делить власть. Я уничтожу Нетландию и ты умрёшь, Питер Пэн. — ты тоже улыбнулась. — Да брось, ты всё ещё неравнодушна ко мне. Только представь, вся Нетландия твоя, а ты лишь советуешься со мной. — Зачем мне советоваться, когда я могу подчинить тебя себе и Нетландия будет моя без посредников? — Потому, что со мной лучше. Ты ещё любишь меня. — он положил руку тебе на шею и провёл большим пальцем по коже. — Значит, я получаю всего лишь часть от власти, а ты всю меня? — Именно так. — Питер положил свои руки тебе на талию и сжал её в своих руках. — Это не выгодно для меня. — ты положила свои руки на широкие плечи Питера. — Но ты этого хочешь. — он приблизился к твоему лицу и смотрел в глаза. — Ты не знаешь, чего я хочу. — Я знаю тебя, Т/и. — он переводил взгляд с твоих глаз на твои губы. — Этого хочешь ты, а не я, Питер. — Так, по рукам? — он говорил тебе в губы. — И скрепим сделку поцелуем? — ты поддалась вперёд и впилась в его губы, на тебя нахлынули старые воспитания счастливых дней вместе с Пэном.       Ты всё ещё помнила вкус его губ. Питер хотел властвовать и над поцелуем, но теперь ты не уступала ему и вы оба качались вперёд-назад, не уступая друг другу. Этот поцелуй был таким жадным и наполненный всей болью, что вы принесли друг другу, будто это был не поцелуй, а месть за эту боль. Ты не соглашалась на сделку, но хотела этого поцелуя, как и Питер. Но ты уже вынашивала план и он был интереснее, чем просто уничтожить Нетландию и веру, он был гораздо интереснее.