— А, кстати, ты так и на рассказал о шраме на боку.
— Э… Это было давно, забей, — Сал отвёл взгляд.
— Хей, Мальвина, почему ты всё время говоришь, что не важно или забыть? Не доверяешь?
— Нет! — Фишер взял руку Ларри и пододвинулся ближе, — Просто, это правда было давно и не особо хочу вспоминать…
— Допустим, а на счёт Эш, ты не собирался говорить, это было не давно.
— Не знаю… — парень смотрел в пол, — Прости…
— За что?
— Что не доверяю…
Ларри отпустил руку:
— Серьёзно? После всего этого, всё ещё не доверяешь? — Джонсон встал с дивана, — Это ты прости, что давлю. Ты ведь не обязан рассказывать, что-либо.
— Лар, правда прости… Не знаю, что со мной…
— Не чего, всё нормально, кстати. А в прочем, не важно. Тебе скорей всего плевать.
— Плевать на что? — Фишер тоже поднялся с дивана.
— На меня.
— С чего?.. С чего ты это взял?
— С твоего отношения ко мне… — патлатый смотрел в глаза парня, но тот отводил взгляд, — Я тут вспомнил про письмо.
— Письмо?
— Да, твоя предсмертная записка. Никого не любил после смерти матери.
— Я не понимаю к чему ведёшь? Я не кого не любил, до тебя, после смерти мамы.
— А отец? Ты не любишь его?
— Уже давно нет…
— А почему? Это ведь не из-за избиения тебя, не-е-ет… А из-за чего?
— Э… — Сал замешкался, — Из-за избиения меня. А из-за чего ещё?
— Ну вот, враньё. Я же говорил, что работаю как детектор лжи, меня не обмануть. Не хочешь — не говори, мне просто было интересно, соврешь ли ты, — Джонсон был расстроен и зол одновременно.
— Ларри, прошу успокойся. Давай поговорим потом? Напиши, как будешь готов, ладно?
— Решил сбежать? Протез не забудь…
Салли зашёл в комнату надел протез, забрал телефон и пошёл к себе.
Фишер вернулся домой. Прошёл в гостиную и лёг на диван. Прошло пол часа и в квартиру вошёл Генри.
— Привет, сынок!
— У тебя не выходной? — Сал быстро встал и направлялся в комнату.
— Стой! Я хочу поговорить, — отец направился к сыну.
— Давай через дверь? — Салли находился в своей комнате с запертой дверью.
— Сынок, прошу прости за всё. Я не помню, что делал, так расскажи мне! И я попробую исправиться! — Генри сел напротив двери, — Я хочу, чтобы ты снова начал доверять мне, как три года назад.
— Я не смогу тебе доверять, как раньше, — протезник облокотился на дверь, — Да и вообще, я тебя ненавижу! — прокричал голубоволосый.
— Из-за чего?
— Из-за того, что ты избивал мать! — Фишер говорил с повышенным тоном, — Как она ещё не ушла от тебя? Мне плевать, на то что ты делал со мной, но ты причинял боль единственному человеку, который был нужен мне тогда, кого я любил! — У Сала потекли слёзы, — А я ведь не хотел жить, когда она умерла… И пытался совершить суицид…
Мысли Салли.
Бля-я-ять, сколько можно реветь? Размазня долбанная. Я как маленький ребёнок, Блять.
Конец мыслей.
— Что? — Фишер старший полетел с места, — Ты пытался убить себя?
— Ты глухой? Да, пытался. Всё бы получилось, но меня спасли. Кстати, — парень уже не плакал, — Я хотел бы получать хотя бы половину денег, которые тебе за меня даёт.
— Хорошо, хорошо. Ты так и не сказал, что я делал по пьяне, сам ведь не помню.
— Нуууу… Эх, — протезник вздохнул — Ну как бы ты много орал и пытался избить, но я успевал зайти в комнату. Ну, кроме одного раза… Ты снял протез и выкинул его в окно, потом побил меня об дверь, нашёл где-то трубу и начал избивать ей.
— Боже, сын, умоляю прости, я не понимал, что делал, мне так ст…
— При этом ты орал, что я убийца.
— Мне стыдно… Давай ещё вечером поговорим, мне нужно идти, ладно?
— Возможно я буду спать не дома.
— А у кого?
— Не важно.
— У тебя появилась девушка?
— Ты же идти собирался!
— Точно.
Тем времен. Квартира Джонсонов.
— Блять, какой же я долбаёб, — проговаривал Джонсон уже минут десять раз за разом.
Мысли Ларри.
Нужно извиниться, а если не простит? Боже, я повёл себя, как ребёнок…
Конец мыслей.
Посидев ещё минут тридцать патлатый всё же пошёл к парню.
— Хей, Сал, я войду? — приоткрыв дверь сказал длинноволосый.
— Как ты открыл дверь? Взломал? — с кухни послышался голос.
— Она была не заперта!
— Так запри, — Сал прошёл в гостиную.
— О’кей, — Ларри вошёл в квартиру и запер дверь.
— Присаживайся, — Салли указал на диван.
— Сал, прошу прости, я повёл себ…
— Сядь!
Джонсон сел на диван, к нему подошёл Фишер и присел на его колени.
— Я тебя слушаю, — голубоволосый улыбнулся, но из-за протезов этого не было видно.
— Прости, я повёл себя, как ребёнок. Просто стало неприятно, что ты не доверяешь…
— Я тоже должен извиняться. Так что прости. И вообще я так подумал, я доверяю тебе, как себе, даже показал настоящее лицо… Просто не хочу расстраивать тебя, — Сал смотрел то в пол, то на Джонсона, то на дверь, — Люблю тебя.
— И я тебя, — Ларри потянулся поцеловать Салли.
— Стой! Протез! — Голубоволосый расстегнул ремни, положил протез на пол и поцеловал парня. В этот момент в квартиру зашёл Генри.
— Какого…
