Жизнь после смерти

Джон остался с ней на ночь, и она заснула в его объятиях. Кошмары сильно ранили ее и пугали, но Дени смогла забыть об этом, когда чувствовала тепло любимого человека рядом с собой. Когда утром она открыла глаза и поняла, что Джон здесь, Дейенерис была в замешательстве: какая-то часть ее все еще хотела просыпаться в его объятиях, улыбаться ему в губы, гладить волосы цвета вороного крыла, но в то же время… другая ее часть хотела больше никогда не видеть его лица, не видеть его взгляд, губы, эти руки, не слышать эти слова… Эта боль, которую нельзя забыть или простить. Это невозможно. Она все еще не могла доверять ему, сомневалась, особенно по поводу его семьи… Из-за его брата, который послал солдат убить ее. Дени все еще не могла поверить, что если перед Джоном встанет выбор, он выберет ее и их ребенка. Не важно, что он обещал дочери. Он ведь всегда выбирал Старков. Это и стало причиной великой трагедии. Когда она попыталась вырваться из его объятий, он внезапно открыл глаза. Джон знал, что не должен был оставаться на всю ночь, обнимать ее сейчас, но он не мог… не мог позволить ей остаться одной. Она выглядела такой испуганной и взволнованной, поэтому он убрал руки с ее спины. — Я… Как ты? — поинтересовался Джон, явно подбирая слова как выход из весьма неловкой ситуации. — Тебе не следовало оставаться здесь всю ночь, — холодно ответила ему Дени, стараясь не смотреть в глаза. — Я решил остаться на рассвете, не ночью… — он попытался пошутить, но Дени не смогла улыбнуться в свете последних событий, — Прости, — нахмурился он, явно чувствуя смущение, — Когда ты заснула, я, вроде как тоже заснул… ну… — он пытался объяснить с легкой улыбкой, но у него выходило явно плохо, а Дейенерис, казалось, и вовсе его не слушала, мечтая лишь вылезти из кровати. — Могу я… — поинтересовалась Дени, глядя своими заспанными глазами ему в глаза. — Конечно, — Джон вскочил и позволил ей выбраться из постели. Она подошла к колыбели. — Она ангел, — Дени смотрела на Миссандею, которая мирно спала. — Совсем как ее мать, — Джон вздохнул, но тут же пожалел, что произнес это вслух. Он ведь знал, что его комплименты и всяческие знаки внимания лишь усугубляют ситуацию, но поделать с собой он, увы, ничего не мог. — Ее мать не ангел, и никогда им не была. Если бы это было правдой, эти кошмары не преследовали бы меня. Непрерывно… — выдохнула она, все еще глядя на дочурку с грустным взглядом от полного осознания своих слов. Она говорила правду. Ангелы ночами не горят в аду. — Мы все совершали ошибки, — заявил Джон, — и мы… Я уверен, что мы еще будем ошибаться на нашем жизненном пути. Мы ведь всего лишь люди… — Есть ошибки, которые не могут быть забыты и прощены, — Дени вздохнула, а он вновь почувствовал укол совести, хотя говорила она вовсе не ему и не про его ошибки. — Может быть. — Джон пожал плечами, — Если мы оглянемся назад… и будем жить в прошлом, мы пропали, — обреченно сказал Джон, глядя на Дени так пронзительно. Она застыла. «Если я оглянусь назад — я пропала». Дейенерис всегда говорила это себе в прошлом, когда нужны были силы двигаться дальше и продолжать свой нелегкий путь. Она медленно повернулась к Джону. — Но у нас есть будущее. У нас обоих, — Он продолжил, — и у нас есть ребенок, — Он подошел ближе и посмотрел на Миссандею с такой любовью и нежностью, что Дени хотелось расплакаться, — Мы должны… Сделать шаг вперед, двигаться дальше. Ради нее и ее счастья, — вдохновенно проговорил Джон, переводя взгляд на Дейенерис. — Хотелось бы, чтобы это было так просто, — Дени глубоко вздохнула, ей хотелось побыстрее закончить этот больной и такой щепетильный разговор, но Сноу не унимался, проявив больше инициативы. — Да, это непросто, — Он взял ее руку и погладил, а Дени удивленно уставилась на него, мысленно говоря: «Не переходи границы». Он коснулся пальцем ее подбородка и приподнял его, переводя взгляд на ее губы, такие манящие и желанные. И Дейенерис готова была послать все к чертям в тартарары, но понимала, что назад дороги не будет. Все стены, которые она вновь выстроила против него падут, и на сей раз безвозвратно. Но как она может вновь коснуться губами его губ? Не важно, как был сладок их вкус, последнее касание было для нее смертельным, с привкусом крови и стали во рту. — Ты думал о том, что я тебе сказала? — Она остановила его прежде, чем он смог продолжить, смотря ему прямо в глаза. — Дени… — Он нахмурился и вздохнул. Да, но это все еще звучит нереально для него. Вся ее теория… насчет Брана. — И так каждый раз, — обреченно выдохнула она, — «это не так просто», да? — Она сделала шаг назад и повернулась к дочери, а Джон шумно выдохнул. Дени снова ужалила его в тот момент, когда он был так уязвим, боже… Теперь она снова думает, что он не за нее. Снова за Старков… Для Дейенерис это не было новостью, но она все же надеялась, что он выберет ее. Что хоть кто-нибудь один раз в жизни выберет ее! Но никто никогда не делал этого… Она никогда не станет для кого-то первым номером. Никогда… И слезы боли и немого отчаяния снова наполнили ее голубые глаза. — У нас проблема, — встревоженно сказала Кинвара, заходя в комнату. Дени взглянула на дочь и последовала за Красной Женщиной, как и Джон. Что на этот раз? — Что случилось? — Из Вестероса прибыли солдаты. Сейчас они в Пентосе. — В Пентосе? — Дени нахмурилась, переваривая то, что сказала жрица. — Я думаю, они хотели избежать внимания, но… Они будут здесь через день, и ищут тебя. Это очевидно, — с опаской сказала Кинвара, уставившись на Дени. — Может и нет. Вероятно, у них есть причина остановиться в Пентосе, а не идти сразу же сюда, — заявил Джон, недоумевая от сказанных Кинварой слов. — Она величайшая угроза для королевства, — ответила Кинвара, — Как и ее дочь. — Что ты там говорил о своем брате? Что он не пошлет своих солдат, пока ты будешь здесь? И что мы с дочерью будем в безопасности рядом с тобой, потому что он никогда не причинит тебе вреда? — с усмешкой сказала Дени, торжествуя, словно зная, что так оно и произойдет. — Я все еще не верю, что он… — Тебе лучше поверить в это, наконец, и выбрать сторону. Потому что ты не можешь быть и с ним, и с нами одновременно, — твердо и с уверенностью с голосе сказала Дейенерис. — Дени… — Нет! — она была в ярости, — я назначила Ланнистера десницей. Я верила, что он действительно хочет отомстить своей семье, но он не желал этого. Он предал меня. Как и ты. Он решил освободить своего брата и попытался помочь своей сестре, моему злейшему врагу, бежать из столицы. Я доверяла тебе… Я доверяла тебе всем сердцем, а затем… Ты решил убить меня, чтобы спасти свою семью. Теперь твой брат хочет убить меня. И если ты не со мной, то теперь ты мой враг тоже, — она начала уходить, выплюнув эти слова ему прямо в лицо, желая, чтобы он наконец определился, но видя его метания, поняла, что это игра на поражение… — Куда ты идешь? — встревоженно сказал Джон, провожая ее взглядом. — Я заставлю их понять, что будет лучше, если они оставят меня и мою дочь в покое. Огнем и кровью, если они не понимают по-другому, — она накинула шаль на голову, захлопнула дверь и вышла из дома. — Дени! — Джон собрался уходить, но понял, что здесь его дочь, и она явно не в безопасности. Он колебался, снова. — Я отведу ее в Красный храм, она будет там в безопасности, — Заявила Кинвара. Джон кивнул и побежал за Дейенерис, пытаясь уберечь ее от необдуманных действий и ошибок, что они повлекут за собой. — Дени! Дени, подожди, черт возьми, — он схватил ее за руку посреди улицы. — Ждать чего? — прошипела она ему в лицо, с гневом смотря на него. — Ты не можешь просто пойти туда и сжечь их заживо. Это не так работает, — Ответил Джон с не меньшим пылом и жаром в голосе. Он желал ей самого лучшего… но она должна была научиться на своих ошибках! — Тогда как это работает? Позволить им убить меня и мою дочь? Или ты сделаешь это снова для «общего блага», — ее лицо искривилось в гримасе, и она попыталась выдернуть из его ледяной хватки руку, но он сильно сжал ее, не давая пути отступления. — Если ты сделаешь это снова, ты просто докажешь, что опасна. И все больше людей узнают, что ты здесь и жива. Ты хотела сохранить это в тайне, но если ты отправишься туда, в Пентос с Дрогоном, и сожжешь их заживо… это только вызовет больше проблем, и у тебя будет больше врагов. Как думаешь, люди здесь не слышали, что произошло в Вестеросе? , — он пытался убедить ее, вспоминая о минувших событиях, отдающих холодным ветерком по коже, — Ты сама мне сказала… ты бы послушалась меня, если бы я дал тебе шанс. Теперь я даю тебе шанс. Дени, пожалуйста. Ты знаешь, что это не лучшее решение. Она опустила голову. И хотела бы она сказать ему, что его слова больше ничего не значат для нее, но это было бы великой ложью. Тогда она послушала бы его. Сейчас же… — Дени. Доверься мне. Пожалуйста, — продолжил он и, наконец, отпустил ее руку, с мольбой глядя на нее. — Как прикажешь снова это сделать? , — с упреком смотрела на него Дени, почти взвывая от боли в еще не зажившем сердце. Нельзя вернуть то, что было утрачено. Нельзя склеить разбитую вазу, ведь ты не хочешь провести жизнь, лицезрея трещины? Как довериться человеку, убившему тебя, предавшего тебя и твое доверие? Как… — Пожалуйста, хотя бы попробуй, — он умолял ее. В его взгляде была грусть и… честность. Он действительно хотел доказать свою верность своей любви, но он смотрел на нее точно так же, когда приставил кинжал к ее сердцу. Она помнила тот взгляд. Она помнила каждую эмоцию на его лице. Глаза были полны любви, поцелуй… смерть. И после всего, он все еще хотел, чтобы она доверяла ему… Она не могла… но был ли у нее сейчас выбор?

***

Когда армия достигла Волантиса, люди спрятались, и улицы опустели. Воины Вестероса заметили одинокого всадника, который галопом мчался к ним из-за стен города. Он остановился на довольно большом расстоянии от них. Это был Джон верхом на белом коне. — Где ваш командир, — крикнул он. Солдаты просто стояли и смотрели на него, потом один из них подъехал к нему. Они переглянулись, прежде чем продолжили разговор: — Тебе здесь нечего делать, возвращайся домой, — сказал Джон. — Ты мне не приказываешь. Король послал нас сюда, и мы никуда не уйдем, пока не закончим с тем, зачем прибыли сюда. — Ты привел слишком большую армию, чтобы убить женщину, которая уже мертва, — Заявил Джон без эмоций. Командир явно не понимал, откуда он об этом знает, и был смущен и удивлен одновременно. — Дейенерис Таргариен мертва. — Наш король сказал нам… — ошарашенно пробормотал воин, не находя нужных слов. — Он сказал вам, что она жива. Была до сегодняшнего дня. Теперь она мертва, я убил ее. — Кто вы? — Меня зовут Джон Сноу. Я сводный брат короля. Я брат Ночного Дозора. Угроза смерти исчезла, поэтому я пришел сюда, чтобы покончить с настоящей угрозой, — четко проговаривая каждое слово сказал Джон, с такой холодностью, на какую был способен. — Я вам не верю, — ответил командир. — Тогда убей меня. Интересно, что скажет король, когда узнает, что ты убил его брата. Его брата, который покончил с настоящим врагом, — Джон продолжал, но его слова казались ему неуверенными. И он не ошибся. — А ее дракон? Этот зверь все еще там и жив. Он тоже представляет угрозу. — Он улетел в древнюю Валирию. Вы можете пойти туда и найти его, но я не рекомендую это. Каменные люди опасны, — он был таким бесчувственным, а слова его были отчетливы, а командир тем временем подъехал ближе. Они стояли так близко друг к другу. — А если ты врешь? — Спросил он. Джон положил руку на рукоять меча. — Эссос не под контролем короля. Что тебе надо? Грабить? Унизить и изнасиловать каждую женщину, и убить каждого невинного, чтобы быть уверенным, что я не лгу? В таком случае, почему Король Бран Сломленный лучше, чем Дейенерис Таргариен, которая убивала невинных? — Мы собираемся обыскать город. Если вы говорите правду, вам нечего бояться, — он всматривался в лицо Джона. — Не жди ласкового приема. И будь осторожен. Владыка Света защищает этот город. — Мы не верим в суеверия и мифы, — грубо ответил он. — Говорит человек, который служит королю, который является Трехглазым Вороном, — Заявил Джон с усмешкой в голосе, — Послушай моего совета, дорогой друг, и уходи, пока можешь. Он повернулся к ним спиной и поехал обратно в город. Джон направился прямо к Красному храму, спрыгнул с лошади и вошел внутрь. — Джон Сноу наконец-то научился лгать, — Кинвара доброжелательно приветствовала его. — Она ушла? — он едва мог дышать, в душе надеясь, что Дейенерис не совершила очередную ошибку. Джон повернул голову на знакомый мелодичный голос и обомлел. — Нет, — Дени величественно спустилась по лестнице в красном длинном платье, так похожем на то, что носила Кинвара, — Я же сказала, что не убегу. — Твои волосы… — Джон молча смотрел на нее. Ее волосы были черными, и она выглядела как одна из Красных жриц. Он смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. Это было непривычно, но в то же время пробуждало в душе Джона столько новых эмоций. Дейнерис была прекрасна, пусть и без своих отливающих серебром волос. — Итак, твой план сработал, Джон Сноу? Они уходят? — Дени подошла к нему поближе, и он смог рассмотреть довольно глубокое декольте ее поистине великолепного наряда. — Понятия не имею… Но почему ты все еще здесь? — он волновался, думал, что Дейенерис найдет более безопасное место, чем здесь, в храме Красного Бога, где ее в любой момент могут найти. — Потому что, если бы твой план провалился… Я… не хотела, чтобы ты погиб, — она опустила голову, понимая, что снова выглядит влюбленной дурочкой в его глазах, но она искренне волновалась за него, понимая, что планы нередко проваливаются, а герои погибают: - Я была готова придти тебе на помощь. Дрогон был готов спасти тебя. Если… Если это было бы необходимо, — она потупила взгляд, не решаясь посмотреть на него. Но она не выдержала соблазна взглянуть в его такие нежные, наполненные любовью и заботой, глаза, ставшие ей родными. И Дейенерис поняла, что сколько бы она не бежала от него, она всегда найдет путь назад. «Порой разные дороги ведут в один и тот же замок.» — Спасибо, Дени. — он улыбнулся ей и тоже заметил на ее лице легкую улыбку. — Но ты же знаешь, что твой план дает нам только немного времени, но не защиты, верно? — она изменила голос на более строгий, но в то же время было видно, как она боялась, — Когда они вернутся в Вестерос, то поймут, что ты им солгал. И Бран тоже об этом узнает. Возможно, он уже узнал. Ты уверен, что он пощадит тебя после этого? — ее голос дрогнул. — Мне все равно. Мы выиграли немного времени, — немедленно ответил он, — Теперь мы должны выяснить, каковы наши шансы, и как мы можем обеспечить тебе и Миссандее безопасность, — сейчас он не шутил. Благополучие и здоровье Дейенерис и их дочери стало для него главной задачей, целью всей оставшейся жизни. Ему было все равно, брат он ему или нет, он не позволит причинить вред своему ребенку. — Где она? — настороженно спросил Джон. — В комнате выше. С другими детьми, — спокойно ответила Дени. Но почему тогда на душе было так не спокойно? Мысль, но скорее предчувствие, что здесь что-то не так поселилась в голове Джона ещё тогда, когда солдаты так легко отступили, даже не решаясь переступить городские ворота. И это предчувствие крепло с каждой минутой. Вдруг они услышали громкий стук в дверь. — Иди! — Дени посмотрела на Джона, не на шутку испугавшись за его жизнь. — Нет. Я не оставлю тебя здесь, — сразу ответил ей Джон, пристально глядя на нее, не в силах отвести взор. — Если они найдут тебя здесь, то сразу поймут, что ты им солгал. Это может привести к неприятностям, — размеренно сказала Дени, глазами умоляя Джона, чтобы он сделал хотя бы раз так, как она его просит. — Здесь есть черный ход. Там, — Кинвара показала рукой, — Владыка Света позаботится обо всех нас. — Дени…- Джон не хотел оставлять ее сейчас здесь, в самой гуще событий. Он прекрасно понимал, что она может пострадать, и тогда Джон никогда не сможет простить себе этого. Ведь если умрет она — умрет и он. Как умер он вместе с ней в тронном зале Королевской гавани, и как воскрес, восстал из мертвых, как только увидел ее здесь, живую и здоровую, с его ребенком под сердцем. — Просто иди, прошу, — она посмотрела ему в глаза, и впервые за долгое время он отчётливо видел в них ту самую любовь и нежность, сострадание и заботу, истинное беспокойство, и они снова услышали громкий стук. — Откройте! — они слышали, как снаружи кричал человек. Джон, все еще колеблясь, не выдержав, взял ее за руку и направился к тайному выходу, куда показала Кинвара. — Добро пожаловать в храм Владыки Света, Милорд! — Кинвара открыла дверь и кивнула солдатам. — Мы ищем принцессу Таргариенов. Скажи нам, где она, и ты не пострадаешь, — надменно проговорил воин, наивно строя из себя того, кем вовсе не является. — Следи за тем, что говоришь в этом храме. Наш Владыка все слышит. И он не любит, когда иноземцы угрожают его слугам, — она была на редкость спокойна и повернулась к ним спиной. — Я не боюсь твоего воображаемого Бога, — Он сделал шаг вперед. — Неужели? — - Она подняла на них глаза и дотронулась до факела, который тут же вспыхнул огромным сияющим пламенем, который отразился в глазах Жрицы.