Жизнь после смерти

ВОЛАНТИС — Вы уже готовы? — Джон постучал в дверь и, войдя в комнату, посмотрел на две любимейшие фигуры в его жизни. Дени и Миссандея, лучи света в его жизни. Она стояла там, с глазами, полными слез, и просто смотрела на Миссандею. — Я не хочу оставлять ее здесь, но… — он подошел ближе. — Кинвара сказала мне, что они могут спрятать ее от его глаз. Она сказала, что Трехглазый Ворон не может найти ее здесь, — Дени вздохнула и мгновение страх за дочь прошел. Но Джону не понравилось, как она это сказала. Она не хотела говорить «твой брат», но это сейчас неважно. Джон все еще не мог поверить, что его собственный брат пытается убить его дочь. — И ты ей веришь? — Джон нахмурился. Он не совсем-то и доверял этим жрицам. Порой, они ошибались в своих пророчествах о великих свершениях. — Я не знаю, верить мне или нет. Но ее Бог воскресил меня. И тебя тоже, если ты не забыл. Какова бы ни была причина. Я никогда не думала раньше, что такое вообще могло произойти со мной, но мы здесь, — ответила она, смаргивая слезы. — Да, мы здесь, — Он согласился с ней. — Мы должны оставить ее здесь, пока не убедимся, — вздохнула она, - что будем в безопасности в Миэрине. Она погладила голову Миссандеи, а Джон обнял ее и положил руку ей на плечо. Дени сразу же прильнула к его груди, продолжая плакать, осознавая скорую разлуку с дочерью, с самым родным ей человеком, он сначала удивился, но был бесконечно счастлив. Она снова позволила ему приблизиться к ней, хотя и сомневалась в нем. Но несмотря ни на что, они семья. Так и есть. Последние Таргариены. КОРОЛЕВСКАЯ ГАВАНЬ — Мы снова потерпели неудачу, — Глаза Брана стали нормальными, когда он увидел, что его армия покинула Пентос, — И кто-то предал меня, — Добавил он и поднял вечно задумчивые глаза на Тириона. Тот лишь нахмурился и ничего не понял. — Может, нам просто оставить дракона жить своей жизнью? Не думаю, что он когда-нибудь вернется. Он далеко и… — Мне плевать на дракона, — он посмотрел на Тириона, который округлил глаза в замешательстве. — Могу я предложить сосредоточиться на наших собственных землях? Есть много людей, которые голодают, и мы должны… — Дейенерис Таргариен жива, — Бран сказал ему без эмоций. Глаза Тириона расширились, и он попытался вздохнуть. Он потерял дар речи, что было редким моментом в его жизни. Как такое возможно? Хотя, Тирион припомнил «кинжал в сердце» в груди Джона Сноу, и все сразу встало на свои места. — Мы должны были убить эту тварь прежде, чем он смог бы забрать ее тело в Эссос. Ты встретил Красную Жрицу, которая ее поддерживает, когда ты служил ей в Миэрине, но не упомянул об этом. — Я не думал… и… — Тирион явно не знал, что ответить. Он помнил Кинвару, которая говорила загадками, точно как Мелисандра, которая ненамеренно, но убила Станниса и, кажется, воскресила Сноу, но он и понятия не имел, что это важная информация для нового короля. — Теперь она опаснее, и она больше не одна, — Бран продолжал, — Собери совет. — Он смотрел на Тириона. Карлик глубоко вздохнул и кивнул. Он немного поколебался. Тирион не понял одной вещи, но хотел было промолчать, но его любопытство взяло верх над его разумом в очередной раз. — Ваша Милость, что вы имеете в виду, что она больше не одна? — Она не остановится, пока не получит то, что принадлежит ей. Мы должны убить ее раз и навсегда, — Он ответил и посмотрел на своего слугу, который, поняв что к чему, взял за ручки коляски и увез Брана из комнаты. Тирион не мог поверить словам Брана. Быстрым шагом он направился к Сэмвелу, которого считал умнейшим мейстером в истории. Если кто и мог ему все объяснить, то только он. — Это невозможно, — покачал головой Сэм, как только Тирион рассказал ему все, что сам недавно узнал. — Неужели? Джон Сноу тоже восстал из мертвых. Красная жрица вернула его, не так ли? — Меня там не было, — Тихо ответил Сэм. — В ваших книгах должно быть что-то об этом, — Он шагнул ближе к Сэму, — И пошлите ворона к Стене. Мы должны сообщить Джону об этом. Он в величайшей опасности, если это правда. Если она жива и… — он остановился, и страх наполнил его разум, отражаясь к глазах карлика. Джон ведь убил ее! Тириону казалось, что первому она захочет отомстить именно ему. О чем она вспомнила, как только поняла, что не зарезана, а жива? Конечно о нем. Джон не был последним человеком для Тириона, и сейчас им овладело беспокойство. — Что? — настороженно спросил Сэм. — Господи, помилуй нас всех. — Добавил он и оставил его в комнате с книгами. ВОЛАНТИС — Обещаю тебе, моя Королева, мы позаботимся о ней. Пока ты не найдешь путь, который запланировал для тебя Владыка Света, — Кинвара сказала им у ворот, — Вам двоим суждено совершить великие дела вместе, — Она кивнула в их сторону, — но будьте осторожны. Потому что ночь темна и полна ужасов. — Что это значит? — Джон вздохнул, желая узнать истинный смысл сказанных ею слов. — Держи свою Королеву в безопасности, Джон Сноу, — Добавил Кинвара, а потом повернулась и ушла. — Ты уверена, что не хочешь полететь туда? Так было бы проще и быстрее. — Нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я жива, пока не увидим собственными глазами, что это безопасно, — Дени сказала ему, — Будет лучше, если я отправлюсь туда как жрица. Они не причинят вреда слугам Бога. — Единственное верное решение, — Джон слегка улыбнулся. — Дрогон будет следить за нами и заботиться о нас с высоты, — Сказала она, и в этот момент дракон с громким ревом пролетел над ними, — И я… — она заколебалась. Она хотела сказать, что с ним она в безопасности и он защитит ее, но слова не хотели вырываться из ее уст, и Дени промолчала. — Что? — Джон посмотрел ей в глаза, но понял, что она не настроена сейчас разговаривать, перевел тему, — Нам лучше идти. Дорога длинная, — Она опустила голову и подошла к лошади. Они ехали вместе. Она ехала с Джоном Сноу, человеком, который убил ее, предал… Человек, который был отцом ее ребенка. Человек, который теперь ее семья.Но сдержит ли он теперь свою клятву? Будет ли он рядом с ней, что бы ни случилось? У нее до сих пор много вопросов и сомнений по поводу него, и как бы ни была сильна ее любовь, не сомневаться было теперь невозможно. КОРОЛЕВСКАЯ ГАВАНЬ — Какого хрена еще нужно королю? — Бронн сел за стол. Ему пришлось оставить трех прелестных девиц из-за этого совета. — У него важные новости. — Ответил Тирион, явно нервничая. Он посмотрел на Сэма. — Я надеюсь, что важные новости хоть как-то влияют на людей, потому что все становится хуже и хуже. Мы попросили помощи у Севера, но это займет время, пока они прибудут. — упомянул сир Давос. — Потому что наш новый король заботится только о своих гребаных видениях. — Добавил Бронн. — Следи за языком. — Сир Бриенна презрительно посмотрела на него. — Он король, которого мы выбрали. — Вы. Не я. Вы проголосовали за него. За калеку! И сделали вы это лишь для себя, — Бронн продолжал в своем стиле. — Ты можешь просто заткнуться на минуту? — Тирион повысил голос. Все ясно видели, что что-то не так. Тирион выглядел таким раздраженным и обеспокоенным. Это было необычно для его весьма обычного веселого настроя. Подрик и Бран вошли в комнату, и все поднялись, приветствуя короля. — Долгой жизни королю Брану Сломленному! — Они сказали это одновременно, но в их голосах не было радости. — Садитесь, — начал Бран, а совет уставился на него, — Тирион, ты сообщил им о нашей проблеме? — Нет. Еще нет… я думал, вы сами захотите рассказать об этом, — запнулся Тирион, сминая в ручонках края воротника, нервничая. — Хорошо, — Он ответил без всяких эмоций, — Дейенерис Таргариен жива. И она в Волантисе. — Черт, — заявил Бронн, казалось, испугавшись больше остальных. — Как… — Бриенна вздрогнула и поняла, что он, должно быть, видит ее в одном из своих видений. — Она жива, и с ней предатель. Предатель, который помогает ей выжить. Человек, которого мы изгнали на Стену. Человек, нарушивший клятву. — Он говорил медленно, его глаза не выражали эмоций. — Джон? — Спокойно спросил Сэмвелл. — Джон Сноу предал и отвернулся от нас. — Он бы никогда… — Давос вздрогнул, но Бран поднял на него глаза. — Джон Сноу с ней и с их ребенком. — Что? — Глаза Тириона округлились. Как такое возможно? Когда они успели? После всего? Это казалось таким бредом и полнейшим абсурдом, что хотелось поскорее выйти из зала Совета в свою комнату и выпить сладкого вина, пытаясь забыть обо всем на свете, — У нее есть ребенок? — Он был в полнейшем замешательстве, как и все присутствующие. — Теперь наша задача покончить с этой угрозой. Раз и навсегда, — Бран говорил так серьезно, — Прежде чем она объединит свою армию, чтобы снова напасть на нас и забрать то, что она считает своим. — Мы не можем убить невинного ребенка. — Ответил Давос, выражая искреннее беспокойство за невинного малыша. Он считал, что несмотря на ошибки родителей, малыши не должны страдать. Упоминание о детях вызвало укол боли в душе Сиворта, такой сильной, что хотелось плакать. — Может, Джон Сноу пошел туда… — Сэмвелл пытался спасти такое положение вещей и хоть как-то оправдать Джона. — Он там, чтобы защитить их. Потому что это его ребенок. — Это невозможно. Она умерла. Джон Сноу сказал нам… он же убил ее… — Бриенна попыталась понять, но у нее плохо получалось. — Им нет пощады, — Продолжал Бран, и все были потрясены: - Мы должны созвать наших знаменосцев и покончить с угрозой Таргариенов, прежде чем они снова нападут на нас. — Джон Сноу — ваш брат. Вы… не можете… — Давос попытался заговорить, но Бран снова помешал ему высказаться: — Он мне не брат. Он предатель, нарушивший вечную клятву Ночного Дозора, поэтому в любом случае его ждет одно — казнь, — Его спокойствие в такой сложной и опасной ситуации раздражало, потому что оно контрастировало с недоумением окружающих на общем фоне, — Джон Сноу умрет. Со всеми остальными Таргариенами, — Он поднял глаза на Подрика, который тоже был молчалив и удивлен. Ему понадобилось несколько секунд, но потом он вывез Брана из зала Совета. В комнате все были потрясены. Особенно Давос и Сэмвелл, ведь они знали Джона лучше, чем кто-либо другой здесь. Они любили Джона, поэтому сказанные Браном слова… это было слишком тяжело для них и попросту немыслимо! — Думаю, я больше тебе не нужен. Я иду наслаждаться жизнью, пока нас всех не убили. И трахать красивых женщин, — Бронн встал и вышел. Остальные смотрели друг на друга, но боялись высказывать свои мысли вслух. — Ну… — Тирион глубоко вздохнул, — Ты слышал приказ короля. Отправь воронов, Сэмвел, — Он сказал ему, но уже не был в этом уверен. Сэм покачал головой, — Мы должны сделать то, что необходимо. Независимо от цены, — Ответил Тирион и вышел. Ему явно надо все это переварить. ГДЕ-ТО В ЭССОСЕ Дени и Джон ехали верхом. Пару раз они видели Дракона, который пролетал над ними. Джон каждый раз улыбался, вспоминая то, как гордо Дени смотрела на огромного зверя. — Как бы он ни вырос, он все равно твой ребенок, — Джон вспомнил, как Дени еще на Драконьем камне сказала ему об этом, что для нее они не звери, а дети. — Так и есть, — улыбнулась она, — Последний… — с толикой печали в голосе проговорила Дени уже шепотом. — Не последний. Теперь у тебя есть дочь, — ласково заметил Джон, с улыбкой глядя на любимую, а она отвечала ему нежной улыбкой в ответ. — Правда, — Она кивнула и пару минут пристально смотрела на него, — У нее твои глаза. — Неужели? Я думаю, ее глаза намного красивее, — с усмешкой, но такой доброй и не таящей в себе обиды, проговорил он. — Я рада, что она унаследовала от тебя глаза. Жизнь была бы тяжелее для нее, если бы она владела всеми чертами Таргариенов. Может, когда-нибудь у нее будет нормальная жизнь. — ответила Дени, переводя взгляд на Джона. — Ты изменилась, — заметил Джон, и она вопросительно посмотрела на него, — Раньше все твои мысли были обращены лишь к одному — Железному Трону. Ты так хотела его. Хотела изменить мир, сломать колесо, и мне казалось, что ничто не заставит тебя передумать. Ее лицо изменилось, а от улыбки уж и след простыл. — Я что-то не так сказал? — Джон нахмурился и почувствовал сильное желание прикусить язык. Почему Боги обделили его способностью держать его за зубами, когда это необходимо? — Я умерла за этот Трон, — Она ответила. — Из-за этого я потеряла всех. Каждого, — она сдерживала слезы, поднимая глаза высоко наверх, чтобы Джон не видел ее в таком состоянии. — Не всех. Я с тобой. И всегда буду. — Теперь да. Но тебя там не было. Я была совершенно одна… — Таргариен один во всем мире — это ужасная вещь, — Джон вздохнул. Мейстер Эйемон рассказывал ему о многом, но он и представить себе не мог, насколько важны эти слова. — Что? — Дени нахмурилась, не понимая о чем он говорит. — Думаю, я просто понимаю. Таргариены одни в мире — ужасная вещь. — он повторил, — Эйемон Таргариен сказал мне это давным-давно в Черном замке. Он был прав. Я должен был помочь тебе, когда ты была так одинока, когда ты нуждалась во мне. Должен был забыть свою честь и сделать то, что хотело мое сердце. — Ты сделал. — Нет, Дени, — Он сделал глубокий вдох, — Если бы я сделал то, что говорит мое сердце… Я никогда… — я бы никогда не ударил бы тебя ножом. «Но ты послушал голос разума» — мысленно сказала ему Дени. — Сейчас это не имеет значения. Я имею в виду… То, что я сделала — ужасно. И непростительно. Я осознала это, поняла, что ошибалась...Но я до сих пор не могу понять, как ты мог убить меня, хоть и осознаю, почему ты считал это верным решением. Какая должна быть причина у этого? Возможно, много: смерть невинных, сожжение города, гнев и ярость… но была всего одна не делать этого. Просто любить ее, всем сердцем, доверять, попробовать переубедить… Но честь и долг для Джона всегда были превыше любви. — Я никогда не считал это правильным выбором. Я не чувствовал, что это так, — Он ответил и посмотрел на нее, но она отвела взгляд, полный боли и обиды, — Лучше бы я никогда этого не делал. — Прошлое уже написано чернилами жизни. Мы не можем его изменить, — она поскакала вперед. Дени не хотела, чтобы он видел, как ей больно. Она не хотела, чтобы он видел ее уязвимой. Нет. Она все еще была воином и всегда будет такой, и теперь у нее есть более важная вещь, за которую нужно бороться, чем этот чертов стул, как говорил Кхал Дрого и дотракийцы: ее дочь. И если понадобится, она будет сражаться за нее огнем и кровью. Ее лошадь внезапно остановилась. Она не поняла, что могло послужить причиной. Конь начал делать шаги назад, вставая на дыбы, и Дени почувствовала страх за свою жизнь, но Джон вовремя успел поймать ее, и они оба оглядели окрестности. — Держись рядом. — Сказал ей Джон и положил руку на Длинный коготь.