Жизнь после смерти

ГДЕ-ТО В ЭССОСЕ Дени и Джон остановились, замерев. Они услышали непонятные звуки и оглушающий шум. Они чувствовали, как земля трясется. Дейенерис, посмотрев в даль, поняла в чем дело. Орда дотракийцев неслась к ним галопом, сокращая расстояние до минимума. Джон обеспокоенно посмотрел на Дени, которая выглядела совершенно спокойной. Она чего-то ждала, не сводя глаз с дотракийцев. Ждала, когда они подойдут ближе. Орда окружила их, а Дейенерис отчаянно искала знакомые лица. Она узнала несколько своих кровных всадников, которые были рядом с ней в Вестеросе. Но они не узнали ее, и Дейенерис хотелось взвыть: как они могли? Хотя… чему тут удивляться? Они полагали, что она мертва, а сейчас ее волосы были окрашены в черный цвет, и всем своим видом Дейенерис была похожа на служительницу Владыки Свете, нежели на Драконью королеву, не была похожа на Кхалиси. Вдруг к ним подошел всадник и улыбнулся, Дени поняла, что не знает его. — Какой хороший день, — начал всадник на дотракийском, — две лошади. Что-то, с чем можно поиграть, — он посмотрел на Джона и ухмыльнулся, — О, и я был бы не прочь трахнуться с этой, — Он поднял глаза на Дени. Джон нахмурился, и хотя он понятия не имел о том, о чем говорит дотракиец, он чувствовал угрозу, исходящую от него. Он обеспокоенно посмотрел на Дени, ведь был уверен: она все поняла. — Так возьми их, — сказал главарь дотракийцев, по-видимому, новый кхал. — Я бы на вашем месте не стала этого делать, — Дени ответила на их языке, и это их явно удивило. Он снова повернулся к ней, — Кто ты? Я тебя не знаю. — Она была немного саркастична и так уверена в себе, что это не на шутку взбесило кхала. — У тебя нет права голоса, ведьма. -Ошибаешься, — Дени пристально смотрела на него, -Ты стал новым кхалом? Как? Потому что ты был слишком труслив, чтобы пересечь Узкое море с их Кхалиси? — Она заявила с твердостью в голосе и с бешеной уверенностью в искрящихся глазах. — Эта сука умерла. Они потерпели неудачу, потому что последовали за женщиной. — Они последовали за ней, потому что она победила всех их кхалов в Дош Кхалине. Возможно, вы слышали об этом, — продолжила Дени. — Я трахну тебя, а потом отрежу тебе язык, а потом трахну еще раз. Ты раздражаешь меня, а еще понятия не имеешь, с кем говоришь, — самонадеянно закричал он, с явным вызовом в голосе. — С кхалом, который стал кхалом, когда ему некого было победить, — Она ответила. — Клянусь… — он яростно посмотрел на нее, женщину, посмевшую угрожать ему перед всей ордой. Это унижало и оскорбляло, и он готов быть убить ее на месте, перерезав ей глотку и вырвав ее язык, чтобы она, наконец, замолчала. — Кровь моей крови. Вы все покинули Вестерос, когда ваша Кхалиси потерпела поражение. Вы не отомстили за нее, за ее пролитую кровь. Но я прощаю вас и даю вам еще один шанс, чтобы все исправить! Потому что ваша Кхалиси жива! , — закричала лидерским и поистине прекрасным голосом оратора Дени, и Джону показалось, что тон ее был так же уверен, как и много месяцев назад, когда она стояла перед ними в Королевской Гавани. — Эта сука сумасшедшая, — Кхал начал смеяться, но двое кровных всадников подъехали ближе к Дени. Они смотрели на нее, пытаясь найти знакомые черты из Кхалиси, ради которой они переплыли соленые море на деревянных лошадях, чтобы заполучить железный стул. Дени соскочила с лошади и посмотрела на Джона. Он следил за каждым ее движением. Отдав поводья Джону, Дени сделала несколько шагов вперед, улыбаясь. — Взять ее! — крикнул кхал, но никто не двинулся с места. В этот момент в воздухе над ними с громким ревом появился Дрогон, и всадники бросились врассыпную, а дракон приземлился рядом с Дени, развевая черные, как ночь, волосы, а вокруг стояла тишина. Никто не смел двинуться с места. — Кровь моей крови! — Она продолжала, — Я здесь. Я жива и все еще нуждаюсь в каждом из вас! Я не хочу, чтобы вы переплыли со мной Узкое море вновь, не прошу вернуть мне то, что по праву мое. Я прошу вас спасти эту страну от иностранного завоевателя, который хочет ее уничтожить, — Закричала она. — Кто ты такая? — Закричал кхал. — Я Дейенерис Бурерожденная из дома Таргариенов. Разрушительница цепей, Матерь драконов. И Кхалиси Великого Травяного моря, — ответила она ему, слегка изменив свой титул, решив оставить только самое важное. Решив оставить то, что у нее никто и никогда не отнимет. Дрогон снова взревел. Кровные всадники отвернулись от своего кхала и не понимали, что происходит. — Это она. — Нет. Этого не может быть. — Я знаю этого человека, — Они тихо разговаривали друг с другом, — Это человек, который убил ее. — Так вы со мной? — Она все еще кричала, но в ответ слышала завывание степей и тихие голоса дотракийцев, которые разговаривали между собой. — Ты действительно думала, что мы поверим в твою историю? — Кхал все еще смеялся и глубоко презирал ее, — Эта сука умерла. А ты просто лгунья. Он направился к ней. Дени смотрела на него и хотела было сказать что-то, но… признаться честно, она хотела бы сжечь его заживо, чтобы преподать им всем урок, но не могла. Слова застряли у нее в горле, руки вспотели и задрожали. Джон с беспокойством наблюдал за ней. Он понятия не имел, что делать, а кхал был достаточно близко, чтобы снова отнять ее у него. Он никому не позволит убить ее, нет! Никогда! Джон немедленно встал перед ней и вытащил меч, готовый защищать свою любимую, но в то же мгновение Дрогон загородил их своей огромной мордой и выдохнул яркое пламя на кхала, оставляя после него лишь горстку пепла. Сын защитил свою мать. Кхал кричал, кричал от боли, и запах горящей плоти заполнил эту местность, заставляя поежиться от страха. Вот цена человеческой жизни… Что после нас остается? Что этот человек успел сделать? Сейчас он лишь пепел, и он развеется по ветру, и больше никто никогда не увидит и не услышит о нем. Он будет стерт со страниц истории… Навсегда. Дени смотрела на то, что осталось от него, и была явно шокирована. А огонь появившейся вновь власти струился по ее венам. Что с ней? Неужели все по-старому? Всадники переглянулись, и те, кто был с ней в Вестеросе, начали подбадривать ее, тихо проговаривая ее имя, а остальные последовали за ними. Джон положил руку ей на плечо. — Дени, — ободряюще прошептал он. — Кровь моей крови! — Она подняла глаза, сделала шаг вперед и попыталась скрыть свои внутренние страхи. Власть — это сила. Но в ее случае она стала поражением, стала причиной гибели, и опасения насчет этого вновь заполнили ее разум, взбудоражившийся победой, — Вы снова со мной? До самой смерти? — Она спросила, и они громко поприветствовали ее — Возвращайтесь в Ваес Дотрак и скажите всем, что ваша Кхалиси жива. И она здесь. Я должна спасти эту землю, этот народ! — Они кричали, и их голоса смешивались с голосом ветра. Она слегка улыбнулась, а в воздухе раздался голос Дрогона. КОРОЛЕВСКАЯ ГАВАНЬ — Сэмвелл, ты послал воронов? — Тирион зашел в его комнату. Он покачал головой. — Погоди, что? Король приказал… — недоумевал Тирион. — Я не стану посылать Воронов к нашим союзникам, чтобы они все вместе убили Джона, — убедительно ответил Сэм, полностью уверенный в своих действиях. — Это так не работает, — Тирион сел, — Ты же знаешь, что он видит… всё, — Он говорил тише. — Да, и он видит, даже если ты пытаешься шептать, — ответил Сэм и посмотрел на него, — Ты веришь всему, что он говорит? — Сэмвелл… Он наш король. У него свои причины. Если Дейенерис жива и… — Как мы можем быть уверены, что она жива и хочет снова уничтожить Вестерос? И то, что Джон ее поддерживает? Ты же его знаешь. Это же Джон! — У нас нет выбора, — покачал головой Тирион, отвечая Сэму, но с толикой неуверенности в голосе. Он, конечно, не отрицал вероятность того, что Дейенерис окажется жива (каким-то чудом), но то, что они вместе… С Джоном… Собираются уничтожить Вестерос… Это слишком, даже для этой огненной парочки. Тирион все еще не мог поверить, что Дени каким-то образом могла бы простить Джона. Любовь любовью, но он же убил ее… — Если у нее действительно есть ребенок, то это ребенок Джона, а он мой друг, не раз выручавший меня, — утвердительно проговорил Сэм. — Он и мой друг тоже. — Нет! — Сэм ударил по столу, — Он никогда не был твоим другом! Ты просто использовал его, как используешь всех, чтобы достичь своей цели. И вот мы здесь. Ты десница короля. Короля, который хочет убить собственного брата! — Сэм еле держался на ногах от бушевавшей в нем ярости, а слова непозволительным тоном выливались каплями яда в лицо десницы. Тирион не мог ответить. Он никогда не видел Сэма в таком состоянии, и, мягко говоря, был в шоке. — Скажи мне, что другого выхода не было! Ты знал, что он любит ее, и использовал его против нее. Ты использовал его, чтобы убить ее! — Она убила много невинных людей. Она убила твоего отца и брата, — Тирион пытался убедить его. — Да, она убила их. И, да, ты использовал моего лучшего друга, чтобы остановить ее, и тебя не волновали последствия. Знаешь почему? Если бы он не убил ее — она убила бы тебя, — выплюнул Сэм прямо в лицо Тириону, говоря истинную правду, — Ты не лучше ее и никогда не был, — сказал он, оставляя Тириона наедине со своими собственными мыслями. Может, решение повлиять на Джона было вызвано лишь алчным желанием спасти собственную шкуру? Быть может, он всегда прятался за мелким благородием, чтобы скрыть монстра внутри? ГДЕ-ТО В ЭССОСЕ Дени гладила Дрогона по жесткой, пропитанной живым огнем, чешуе. Некоторые дотракийские всадники остались с ними на ночь, чтобы защитить их. Более того, Дрогон убедил их, что после сожжения их кхала, у них нет выбора, кроме как последовать за ней. Она снова доказала, что заслуживает этого. — Дени, — Джон остановился рядом с ней, — Ты в порядке? — Конечно, — она посмотрела на него с улыбкой, отчего ему сразу стало тепло и уютно. — То, что ты сделала сегодня… Я… думал… — он замялся, пытаясь подобрать нужные слова и не усугубить ситуацию. — Ты думал, что мы умрем, — заявила Дени. — Признаться честно, да. Но ты… в твоих глазах не было страха, ты… — Я боялась, — Она глубоко вздохнула, — Но я понимала, что если позволю им забрать нас, мы пропали. Они бы убили тебя раньше, чем мы достигли бы Вейес Дотрак. И надо было срочно сделать что-то, ведь теперь у меня есть причина. Огромная и самая важная причина, по которой я обязана выжить. — Она объяснила ему, опустив голову. «Миссандея», пролетело в голове у Джона. — Я тоже по ней скучаю, — ответил Джон и положил руку на Дрогона рядом с ее. В следующее мгновение дотракиец с рычанием прошел мимо них. — У меня такое чувство, что я им не нравлюсь, — заявил Джон, бегло глядя на Дени. — Большинство из них были со мной в Вестеросе. Ты убил их Кхалиси, а теперь ты снова здесь со мной. Они тебе не доверяют, — сухо и холодно ответила Дени и пошла прочь. Джон вздохнул и последовал за ней. Почему почти каждый их разговор сводился к недоверию? -А ты? — Спросил он ее, когда они шли рядом. Дени не ответила, просто пошла к палатке. Дотракиец встал перед дверью и впустил ее, но в тот момент, когда Джон хотел последовать за ней, он преградил ему путь. — Все в порядке, он может зайти, — сказала Дени на дотракийском. — Он должен оставить оружие снаружи, — грозно ответил мужчина, а Дени слегка улыбнулась. — Что он сказал? Джон нахмурился, ощущая себя в тысячу раз глупее, чем обычно, не понимая ни слова на дотракийском. Дени кивнула в сторону крупного мускулистого мужчины. — Пожалуйста, отдай ему свое оружие, — Дени сказала Джону и вошла в палатку. Он удивился, но вскоре понял, почему дотракиец потребовал этого от него, расстегнул ремень и протянул Длинный коготь этому мрачному и угрюмому человеку. Он посмотрел на кинжал, и Джон вздохнул. Он тоже протянул его, и мужчина наконец впустил его в палатку. — Это действительно было необходимо? — вошел он, вставая позади нее. — Как я уже сказала, они тебе не доверяют, и я не могу их винить, — Ответила она через плечо. И пусть Джону снова было неприятно слышать из ее уст о том, что она, как и ее люди не доверяют ему, но все же решил на время забыть об этом. Дени начала раздеваться. Она носила только шелковые полупрозрачные одежды под красным платьем, и взгляд Джона остановился на прекрасных частях ее тела. — Ты можешь спать здесь или снаружи. На твое усмотрение, но я не уверена, что было бы хорошей идеей провести ночь в одиночестве… с ними, — Она слегка улыбнулась, считая дотракийцев не лучшей компанией для приятного сна, но стояла спиной к Джону, чтобы он этого не заметил. Она легла и прикрылась. Мгновение спустя Джон шумно сглотнул, снял свои тяжелые доспехи и лег рядом с ней. Она была к нему спиной, так что он не мог видеть эмоций на ее лице. Что она чувствует, находясь настолько близко к его разгоряченному телу, так жаждущему ее поцелуев и ласк? Злость или смущение? Волнение или радость? Немного поколебавшись он обнял ее, так неуклюже и почти по-детски целомудренно, боясь сдвинуться с места и нарушить это прекрасное мгновение. Застыть бы сейчас в вечности, вечно держать бы ее за руку… Несколько минут прошло в полной тишине, но они не могли уснуть. — Дени, — Он вздохнул, — Что случилось? Это- из-за того, что то тот мужчина хотел убить тебя? Ее губы дрожали. Джон почувствовал, как участилось ее сердцебиение, а дыхание стало прерывистым. Ей хотелось плакать. — Ты не приказала Дрогону сжечь его, — Он спокойно продолжал: — Почему? Он чуть не убил тебя, а ты просто стояла там, я не понимаю этого. Она по-прежнему не отвечала, но по ее лицу скатилась слеза. Джон осторожно повернул ее к себе, но она избегала его взгляда. — Дени, — Он вытер слезу и пристально посмотрел на нее. — Я не смогла. Я хотела, но… Я не смогла, — Она тихо ответила, а слезы продолжали литься из ее голубых прекрасных глаз, — Когда он подъехал ко мне и… . Я знала, что должна сделать это, чтобы обезопасить, спасти себя, но… — она, казалось, задыхалась от слез. Джон прижал ее к груди, глядя волосы, пытаясь утешить, успокоить ее. Он понимал, что ей сейчас нужна поддержка и понимание. Тогда он понял, что она все еще беспокоилась о том, что сделала в Королевской Гавани, все еще не могла простить себя за это… Когда она сожгла тех людей… невинных людей. — Нет, он не был невиновным. Он хотел убить тебя, — Прошептал Джон ей на ухо, — Никто не осудит тебя за это, никто. Она кивнула, но все еще сомневалась. Кошмары все еще преследовали ее. Крики женщин, мужчин и маленьких детей… пепел, падающий на ее волосы, страдания и огонь… — Посмотри на меня, — Он попытался приподнять ее лицо за подбородок. Джон смотрел ей в глаза, и она выглядела такой невинной сейчас. Маленькой девочкой. Сломленной и раненной, — Ты не твой отец. Ты никогда им не будешь. — Я хуже… Я ведь сожгла их… Всех. — Она заикалась от потока хлынувшей боли, настигшей ее в такой неподходящий момент, — Я не могла остановиться. Я убила их. В конце концов я стала тем, кого презирала… Я стала такой же сумасшедшей, как и мой отец… Порой, глядя в зеркало, она видела не себя, а лицо Эйриса Таргариена, собирая его образ если не по своей памяти, то по словам тех, кто видел его собственными глазами. — Нет, — Джон покачал головой, — Нет… ты… ошиблась… и ты заплатила за это… жизнью. Я знаю, ведь именно я сделал это… — Его глаза тоже были полны слез. Он держал ее лицо в руках, заглядывая ей прямо в глаза, ища в них ответы на вопросы, — Но ты лучше этого. Я уверен, ведь я знаю девушку под маской, которая просто сломалась от боли и горечи потерь. — И все же ты сделал то, что сделал. Потому что, возможно, ты совсем меня не знаешь. И никогда не знал. — Ответила Дени, вытирая слезы ладонью, пытаясь привести себя в порядок, и пообещала себе больше не показываться Джону в таком виде… Она вздохнула, снова повернулась к нему спиной и отодвинулась, желая, чтобы он сделал то же самое.