Жизнь после смерти

МИЭРИН — Это Джон Сноу, — Дени представила Джона Даарио после того, как он, наконец, позволил своим солдатам впустить его. Когда Дейенерис упомянула, что приехала не одна, а с другом, Даарио был недоволен, и ситуация только ухудшилась, стоило этим двоим взглянуть друг на друга. Джон медленно поднялся по лестнице и встал рядом с Дени. Очень близко, как бы защищая ее. — А это, — Дени перевела взгляд, — Даарио Нахарис, предводитель Младших Сынов. Двое мужчин просто смотрели друг на друга оценивающим и анализирующим взглядом. Дени чувствовала напряжение, витающее в воздухе, и уже ненавидела его. Она, конечно, знала, что это будет нелегко, знала, что стоит меж двух огней, точнее, двумя мужчинами, которые любят ее. Но самым смешным было то, что один из них никогда не причинит ей вреда, независимо от того, чего хотят другие люди или что хорошо для мира, потому что ему попросту плевать на других и на их мнение тоже, между тем тот, кого она любила больше всего на свете, убил ее. Из-за долга. Перед страной, жителями, может, перед собой. — Думаю, теперь ты можешь идти. Королева здесь в безопасности, — Даарио протянул к нему руку, — Спасибо, что привел ее сюда. — Мне кажется, ты что-то неправильно понял, — Джон пожал ему руку, — Я никуда не уйду, — Джон почувствовал, как Даарио сжал его руку, и на их лицах появилась фальшивая улыбка. — Тебе здесь не место, — Даарио продолжил. — Если она останется, останусь и я, — он ответил, и выпрямился, но хоть Даарио был намного выше его, но в телосложении и деталях… Джон был победителем. Определенно. Нахарис хотел было съязвить Джону, но не успев договорить, Дени перебила их обоих: — Вы закончили? — Дени бросила на них сердитый взгляд и подошла к трону. Дотронувшись до него холодной рукой она ждала, пока кто-нибудь из них добавит что-нибудь еще, но они оба молчали. — Хорошо, — она вздохнула, — я не хочу мести. Мне больше не нужны Семь Королевств, — она вздрогнула. При упоминании о Королевской Гавани, да и о Вестеросе в целом, ей становилось не по себе. Тревоги, сомнения съедали ее бедную душу, а разум застилала боль прошлых ошибок. — Что? Но… — Даарио опешил, явно надеясь на другой ответ. — Я хочу… — она повернулась к нему, — я хочу защитить свою дочь. И эту страну тоже. Я хочу закончить эту войну. — Что ты сказала? — Даарио подошел ближе, не веря ее словам, а Джон просто стоял с легкой улыбкой и хотел было выплюнуть Даарио прямо в лицо, что у нее есть дочь, что у них с Джоном есть дочь, он чрезвычайно гордился этим. — У меня есть дочь. Она… в безопасности сейчас, но мы должны остановить нового короля Вестероса, — она слегка презрительно посмотрела на Джона, — он хочет видеть нас мертвыми. Всех нас. И мне нужно, чтобы ты и мои союзники спасли ее и дали ей то, что она заслуживает. Нормальную жизнь, — Дени перевела взгляд на Даарио, смотрела на него с надеждой. Меньше всего ей хотелось, чтобы из-за ее ошибок пострадала их невинная с Джоном Миссандея. Она бы не выдержала этого. — Кто отец? — Даарио вздохнул и уставился на нее. В его взгляде читалась ревность, и хотя в глубине души он понимал, кто отец ее ребенка, все равно хотел услышать это от нее лично. — Это не имеет значения. Сейчас это неважно, — Дени опустила голову и пошла вниз по лестнице. Она чувствовала, как Джон смотрит на нее. Она почувствовала его разочарование и некую обиду, но в тот момент ей не хотелось говорить об этом Даарио. Хватит открытий за один день. Она остановилась у подножия лестницы, — И… Даарио, никому не говори, что я здесь. Пока нет. Дотракийцы вскоре присоединятся к нам, когда они прибудут, я объявлю об этом народу. Но не раньше. — Как пожелаете, — он поклонился, — Но… — Да? — она вопросительно посмотрела на него. — А как насчет Дракона? Он уже здесь. Я слышал его. Он не появлялся здесь с тех пор, как ты покинула этот город, но… — Драконы не рабы. Он свободен быть там, где захочет, — она пожала плечами, — он может быть где угодно, — она начала уходить, затем остановилась в дверях и оглянулась на Джона. — ты остаешься здесь? Он не сказал ни слова, просто спустился по лестнице и последовал за ней. У него было много вопросов, как и сомнений. Он уже ненавидел Младших сынов, но это было ничто по сравнению с тем чувством, которое он испытывал к Даарио Нахарису. Этот человек был высокомерным, раздражающим и напыщенным, и то, как он смотрел на Дени… С каким желанием он смотрел на нее, с каким восхищением и… любовью? Джон хотел уже видеть его мертвым. Дени прошла в свои покои и слегка улыбнулась, увидев, что они не тронуты. Все было так же, как и в тот момент, когда она покинула Миэрин, чтобы покорить Вестерос. Она не ожидала этого, ведь думала, что Даарио уже использовали эту опочивальню для исполнения своих грязных желаний и для получения удовольствия. Она всегда знала о пристрастии Младших Сынов, да и наемников в целом, к женщинам и сексу, и это нисколько не волновало ее до тех пор, пока они пока они не начали проявлять к ним открытое неуважении и даже насиловать их. Дени обходила комнату, касалась предметов интерьера. В центре комнаты лежала большая карта. Она улыбнулась, вспомнив, сколько раз планировала завоевание Вестероса за этим столом. Дени услышала, как снаружи зарычал Дракон, и пошла туда. Дракон летал вокруг, словно он правит всем городом. Он, наконец, дома, чувствовала Дени. Его сердце принадлежит Эссосу. И всегда будет. — Он прекрасен, — Джон остановился рядом с ней и огляделся. С этой высоты был виден весь город, они были почти на вершине пирамиды. — Так и есть, — Дени ответила, — но здесь есть люди, которые тоже голодают, у которых нет ни дома, ни семьи. Я хотела помочь им. — Ты помогла, сделала это. Ты покончила с рабством, — твердо ответил джон. — Да… — она кивнула, — Ты спросишь о том, что тебя волнует или позволишь этому свести тебя с ума? — она взглянула на него. Дени знала, что он хочет поговорить не о Миэрине. Нет. Разум Джона Сноу был где-то в другом месте. Он ревновал, и, если честно, ей это нравилось. Видеть, каким защитником он стал, когда увидел Даарио, было для нее ново. Этого она никогда не испытывала с ним… Джон всегда очень хорошо скрывал свои эмоции перед другими. Так же, как и она. Она была королевой. Никто не должен был видеть ее слабости. Но он стал одной из них, и ее это угнетало. Джон не был уверен. Он не был уверен, что хочет это знать. Он колебался. Сноу опустил голову и глубоко вздохнул, задавая тот самый вопрос, который мучил его с момента встречи с наглым наемником. — Он… — Был, — незамедлительно ответила Дени, наперед зная, о чем спросит ее Джон. — Ты даже не знаешь, о чем я хотел спросить, — Джон повернулся к ней всем телом и выглядел расстроенным. — Он был моим любовником, — Дейенерис взглянула ему прямо в глаза, — До того момента, как я отправилась в Вестерос. До того, как я встретила тебя. Дени считала, что будет неправильным держать его в неведении. Это один из прошедших этапов в ее жизни, и он обязан об этом знать. Правда, она не знала, стало ли ему легче от ее слов, или нет. Что должно было порадовать его? Что Даарио больше не любовник Дени? А мысль, что этот наемник, не внушающий никакого доверия, касался его королевы так же, как делал с ней Джон? Стало ли ему легче? Любил ли он ее так же сильно и чувственно, как делал Джон? Делал ли он с ней те вещи, которые делал с ней бывший Король Севера? Как долго у них это продолжалось? Это когда-нибудь сведет его с ума. — Что случилось? — он сглотнул, все еще не уверен в том, хочет ли он об этом знать. — Я оставила его здесь, сказав, что не могу взять любовника с собой в Вестерос, — она повернулась и медленно пошла обратно в свою комнату, — Я сказала ему, что, может быть, я выйду замуж на той стороне моря ради крепкого и выгодного мне союза, — Дени взглянула на стол с большой картой, так напоминающий ей о Драконьем камне, месте, где она родилась, о зале Расписного стола. — Но ты не сделала этого, — Он пошел за ней. На миг Джон задумался, что было бы, прибудь он на Драконий Камень не с просьбой и полнейшим неповиновением, а ради брачного союза. Быть может, все было бы по-другому. Они стали бы семьей… Джон думал, что именно он должен был стать ее мужем, делить с ней горе и радость, быть в болезни и здравии, рука об руку, навечно… Но резко все пошло не так, как они того желали. — Нет. Не сделала, — Она тихо ответила с ноткой обреченности в голосе, будто ждала от него другого ответа. Тишина была угнетающей, давившей. И эта ситуация для них обоих была неприятной темой для разговора. — И что теперь? — Через минуту спросил Джон, прерывая молчание, которое, казалось, длилось целую вечность. — О чем ты? — незамедлительно ответила Дени, поворачиваясь к нему. — Ты знаешь, что я имею в виду, — Он смотрел на нее. Его лицо говорило все за него. К чему слова сейчас? Джон словно умирал внутри, разваливался на мелкие кусочки, и он ненавидел это чувство, которое растет внутри него в этот момент. Ему хотелось развеять все сомнения этим вопросом, или же утонуть в собственной боли, которая, скажи она эти три чертовых слова, станет непреодолимой пропастью между ними, которую они не смогут преодолеть… Он не хотел потерять ее. У них слишком много проблем, чтобы Даарио стал одной из них. — Я не понимаю о чем ты говоришь, — проговорила Дени, видя его грустный и потерянный взгляд потускневших глаз. — Ты любишь его? — Наконец спросил он. Он спросил то, что хотел знать больше всего. Даже если ее ответ причинит ему боль и разорвет на куски, ему было важно узнать это сейчас. — Я никогда не любила его. Это и нельзя было назвать любовью: просто увлечение, — Она вздохнула и опустила голову. «Вот что ревность делает с людьми» — подумала Дени, вновь переводя взгляд на Джона, который уже, кстати, не выглядел таким уж грустным. Как он вообще мог подумать об этом? По одному лишь взгляду можно было понять, что в сердце Дейенерис давно живет другой образ, и пусть он причиняет боль время от времени, его нельзя было выкинуть или стереть из памяти. Только продолжать жить с этим чувством. — Но он любит тебя. — Любит. И он сделает все для своей королевы, — Она подняла на него глаза, — А сейчас мне нужны все, кто меня поддерживает. Даже если тебе это не нравится. Мне нужен каждый союзник, который поможет мне спасти мою дочь от твоего брата, — Своими словами она словно вонзила нож ему в сердце. Он знал, что заслуживает этого, но это все еще причиняет нестерпимую боль. Он всем сердцем желал уберечь Дени и Миссандею от всех бед и несчастий, и в Миэрине сейчас ему приходилось беспокоиться не только о врагах, но и о человеке, который никогда не поступит с ней так же, как он. — Почему ты ему не сказала? — Джон все еще нервничал и ревновал, и это невозможно было скрыть. Возможно, узнай Даарио правду о том, кем на самом деле Джон приходится Дени, он бы перестал раздевать ее взглядом… Дейенерис глубоко вздохнула и закрыла глаза. Она ждала этого вопроса. — Если ты ничего к нему не чувствуешь, почему ты ему не сказала? — он приблизился еще на шаг. — Потому что, как я уже сказала, это не важно в данной ситуации. — Разве это не важно? — Джон повысил голос, не в силах сдержать свое внутреннее пламя, вспыхнувшее на почве ревности и чувства несправедливости. — Не важно! — Дени закричала в ответ, - Мне нужны союзники, а не враги. Нет, я не хотела говорить в лицо человеку, который меня любит, что у меня есть дочь от тебя. И я не сказала ему, что ты сделал со мной, потому что в таком случае, ты был бы уже мертв! — Джона словно облили ледяной водой. Они вернулись к тому с чего начали. Ссоры и споры, крики… И снова обвинения из-за прошлых ошибок. Джон подошел ближе. Они стояли лицом к лицу. Гнев, страсть, напряжение между ними были огромны. Дыхание стало прерывистым, а сердца забились чаще. Вот так у них всегда, и хотелось наброситься на нее не с криками и оправданиями, а с бешеными поцелуями, касаться ее, гладить волосы, быть с ней, рядом, но… — Может, ты забыла, что я один из лучших фехтовальщиков Вестероса. Убить меня не так-то просто, — Он ответил с полуусмешкой. Она почувствовала его дыхание у себя на губах. Его глаза тоже горели. В такие моменты он всегда преображался. И она отчетливо понимала, что Джон был драконом, а не просто волком. Эта ревность, эта страстность… ей не хотелось признаваться в этом, но она любила это. Ей нравилось видеть в нем эти эмоции, которые он тщательно скрывал, нравится эта открытость, этот гнев и отрицание, огонь и страсть в глазах… — Может, ты забыл, что мы больше не в Вестеросе, — Дени ответила на выдохе, когда ее губы почти коснулись его, но затем она просто отвернулась. Джон закатил глаза и ударил кулаком по столу. Он должен быть в здравом уме, иначе потеряет ее. И он понимал, что не остановится, пока не вернет ее. ВОЛАНТИС Кинвара сдержала обещание. Она заботилась о маленькой принцессе Таргариенов. Каждая жрица обожала и любила ее. Они все верили, что именно она та самая принцесса, которая была обещана, та, что принесет рассвет. Принцесса, которая принесет мир во всем мире. Принцесса, которая объединит царство людей. — Она такая красивая, — Сказала другая Красная Женщина, глядя на ребенка. — И посмотри, волосы наконец начали расти, — Кинвара погладила ее по головке, — Ее мать будет расстроена. — Почему? — Она хотела темноволосого мальчика или девочку. С темными глазами. Она много раз говорила об этом, когда была беременна. — Не понимаю, — Другая жрица нахмурилась. — Потому что она боялась. Эти волосы такие редкие… А главное — узнаваемые. Почти только у Таргариенов такие светлые серебристые волосы, это может быть очень опасно для малышки. Она уже в опасности, — объяснила Кинвара. Они играли с ребенком, когда услышали стук в дверь. Кинвара быстро накрыла лицо Миссандеи одеялом, чтобы прикрыть волосы, и вернулась в комнату, где спали остальные дети. Она немного волновалась. У нее было плохое предчувствие. Не из-за Трехглазого Ворона. Это было что-то другое, странное. Она поспешила к двери, чтобы открыть ее. — Добро пожаловать в храм Владыки Света, — Она приветствовала незнакомку. Это была маленькая женщина, хоть и одета была как мужчина. Каштановые волосы, серые глаза, миловидное лицо, но она не сказала бы, что она красива. Они смотрели друг на друга с таким чувством, что уже знают друг друга, — Чем я могу помочь? — Кинвара улыбнулась. — Я ищу ребенка. Кто-то потерял его несколько месяцев назад. И некоторые говорят, что вы принимаете детей-сирот в этом храме. — Она подняла голову. — Не думаю, что ребенок, которого вы ищете, здесь. — Ответила Кинвара. — Можно войти? Я не хочу причинять им боль. Я просто хочу вернуть его к матери. — Она любезно объяснила. — Эти дети находятся под защитой Владыки, им здесь ничего не угрожает. — И, как я уже сказала, не хочу причинять им боль. Если ребенок, которого я ищу, здесь, я просто принесу хорошие новости его матери. — Кто ты? — Кинвара явно не доверяла девушке. — Я тебя здесь не видела. — Я Арья Старк из Вестероса. И я просто хочу помочь матери, которая потеряла сына, — она ответила доброй улыбкой.