Жизнь после смерти

МИЭРИН Да, пусть это было нелегко, но Арья попросила их идти как можно скорее, чтобы вернуть Миссандею домой, к ее семье. Она, безусловно, была удивлена, даже подумать не могла, что безликий убийца попытается убить Дейенерис. Это странно. Она знала все до мелочей о работе безликих: их можно нанять убить любого человека, даже если он невинный, но Дейенерис таковой не являлась, но Джон… Джону она дорога, он будет разбит и подавлен, если узнает, что с ней что-то случилось. А Арье дорог Джон, поэтому она любой ценой защитит мать его единственного ребенка. В тот миг Арья словно почувствовала приближение опасности, поэтому едва увидев мужчину с ножом, она ни секунды не колебалась. Она сделала то, что должна была. Пусть Арья недолюбливала Дейенерис за все то, что та сотворила, и даже желала ей смерти, она стала той, кто спасла ей жизнь. Но это было правильно, ребенок не должен жить без матери. Но Арья отчетливо понимала, что эта Дейенерис из Эссоса не похожа на ту Дейенерис из Вестероса. Она не видела в ней никаких признаков безумия. Но Арья не могла забыть тот ужас в столице. И даже если сейчас Дейенерис изменилась, забыть сотворенное невозможно. Арья была там… Видела обугленные маленькие тельца детей и плачущих матерей, жен, мужей, заживо погребенных под слоем пепла. Кем они стали? Кем могли бы быть? Кто имел право отбирать у них жизнь? Они могли спокойно жить, любить, растить детей… Но Дейенерис распорядилась иначе, она забрала у них жизнь, забрала жизнь у их близких, чтобы построить новый мир на их костях… Она спасла Дейенерис сейчас только из-за Джона, который верит ей. Только из-за того, что у них есть ребенок. Дочь, которая заслуживает лучшей жизни. У нее должна быть семья, Арья не в праве лишать ее этого. Не в праве. Дени вышла из ванной в свои покои, где обнаружила Арью, стоящую у окна. — Тебе не нужно быть со мной все время, я полагаю, ты сама не особо-то этого и хочешь, — высказалась Дейенерис. — Нужно поставить тут несколько стражей, — она повернулась к ней, — Есть кто-нибудь, кому ты доверяешь здесь помимо Джона и предводителя Младших Сынов? — Даарио. Его зовут Даарио. — Мне плевать на его имя, — сказала Арья с равнодушием. — Некоторые дотракийцы были со мной в Вестеросе. Я знаю их лучше всех, они никогда не причинят мне вреда, — сказала Дени. — Тогда следовало бы приказать им держать глаза открытыми и стоять на страже. Лучше чередоваться, — спокойно ответила Арья. — Хорошо. Арья снова повернулась к окну. — Я… — Дени подошла к ней ближе, - Я не сказала спасибо за то, что спасла меня. Я не ожидала этого… от тебя. — Мой брат думает, что ты хороший человек. Он сказал мне, что ты не тот монстр каким я тебя считаю. Если бы я позволила этому человеку тебя убить… Думаю, это было бы неправильно, — выдохнула Старк. — Спасибо, Арья. — Дени тихо сказал ей. — Ты любишь его? — она спросила ее без каких-либо эмоций. Арья просто хотела, чтобы все было ясно, — Потому что он любит тебя. Поэтому он здесь. — Это сложно… — на выдохе ответила Дени. И это действительно было сложно. Конечно, чувства есть, они сильны как прежде, но чтобы в них признаться… Это невыносимо и очень сложно для нее после всего, что он сделал. Как можно продолжать любить его? Как можно любить его после того, как он вонзил кинжал в ее сердце? Она не знала. — Потому что он тебя убил? — Арья подняла глаза на Дени. — Любить кого-то, кто зарезал тебя, нелегко, — ответила Таргариен. Эта тема все еще заставляла сердце кровоточить. — Ты заслужила это. После всего. И это причиняет Джону еще больше боли. Ты ведь не видела его после убийства, ведь он тем кинжалом начал копаться внутри себя: обвинял себя и задавал вопросы. Мы пытались убедить его, что он сделал правильный выбор, но это не имело значения… Он любил тебя, и даже если он не сказал нам об этом, я знала. Мы все это знали. Тогда он убил не только тебя, он себя убил тоже. — с ноткой сожаления сказала Арья. — Я верю. Он много раз говорил мне, что сожалеет об этом. — Он не должен об этом сожалеть, ведь это было неизбежно. Если бы он не сделал этого — сделал бы кто-то другой. Это было единственное верное решение в том положении. Дейенерис было больно слышать такие горькие, но правдивые слова от Арьи. Она решила объясниться. — Многие вещи заставили меня сделать то ужасное, что я совершила в Королевской Гавани, — Дени прошла мимо Арьи и вышла на балкон, — Я не такой человек, никогда им не была. Ты можешь не верить мне, но это правда. Мой путь начинался с боли и унижения. Невинная светлая девочка Дейенерис, что была продана собственным братом дотракийскому кхалу за армию, которую тот не получил… Он любил меня, Визерис любил меня. Сначала… Он продал корону нашей матери, чтобы прокормить меня, а потом, повзрослев, он понял, что я появилась на свет ценой жизни нашей матери… Он ненавидел меня за это, он унижал меня, он готов был убить ребенка в моем чреве, он сделал бы это… Я научилась быть сильной. Меня насиловали, унижали, но я привыкла извлекать пользу для себя из всего, что окружает меня. А потом мой муж убил моего брата на моих глазах, и ни один мускул моего лица не дрогнул в тот миг, пока золото, раскаленное золото заливало ему глаза, уши… Я потом осознала, что осталась она. одна на этом свете: без семьи, без всего. Вскоре мой муж умер, мой ребенок тоже. Теперь у меня осталась лишь… я сама. Слушая речи брата о Железном троне и о том, что нам нужно вернуть величие нашей семьи, я сама возжелала этого. Я хотела помочь людям, стать лучше тех, кто был до меня, и у меня получалось. Я освободила Залив работорговцев, но высокой ценой. Я получила армии обманом, но я их получила, это было главным для меня. Потому что я всегда хотела домой… Но это не был мой дом, он им не стал. Наверное, никогда им и не был… Много лет прошло прежде чем я собрала достаточно сил, чтобы вернуться в Вестерос. А потом я встретила твоего брата, это разрушило все мои планы. Разрушило все. Ведь из-за него и из-за того, что я любила его, я потеряла все, что у меня было. Он ворвался в мою жизнь, как ураган, сметая все на своем пути… И пусть я потеряла все, я до последнего надеялась, что у нас может быть будущее. Что я обрету свой дом с ним. Я все еще хотела этот чертов Трон, но я видела лучшую жизнь с Джоном. Всю свою жизнь я была одна, и я больше не хотела этого… Все, чего я хотела — обрести семью, свою семью, которая бы любила меня и принимала такой, какая я есть. Я не должна была быть одна, я так думала, но все это… — слезы лились из глаз Дейенерис, ведь тема семьи и постигшего ее в столь юном возрасте одиночества оставалась незажившей раной, Арья тихо подошла к ней и внимательно слушала, — Ты знала, что он чуть не погиб за Стеной? — Я слышала, что много раз. — Да, это так, но один раз был в моем присутствии. Я помню, как получила ворона, что Джон с командой за стеной, на ледяном озере, в окружении десятков тысяч мертвецов. Я понимала, что я их единственный шанс на спасение, и я, бросив все, полетела за стену, в незнакомый край к почти незнакомому человеку… Я рисковала тогда всем: своей жизнью, жизнью моих детей… Я потеряла там Визериона, он пал от копья Короля Ночи на моих глазах, а Джон пошел под воду, и я думала, что больше никогда не увижу его. Но он выжил, и я поняла, что у нас, возможно, есть шанс… Боже… Я не могла его потерять, ведь до боли была влюблена в него уже тогда! Хотя я до последнего отрицала это. И знаешь, все было как в сказке. Королева нашла идеального короля, они любят друг друга… Так и было до прибытия в Винтерфелл, до тех пор, пока я не узнала правду о нем, пока я не была отвергнута им в виду нашего родства, пока твоя сестра не разнесла эту новость. До тех пор я была счастлива, так глупо… После упоминания о Сансе, Арья нахмурилась, но Дейенерис даже не повернулась к ней. — Твоя сестра разрушила мое счастье. Я потеряла все тогда: советников, которые считали Джона лучше, потому что могли им управлять. Варис каждый день пытался отравить меня, а Джон… Он больше не мог, не хотел любить меня так, как делал это раньше. А ведь это все, что было мне нужно тогда, после смерти дракона и Миссандеи — его любовь. Моего ребенка убили на моих глазах, мою лучшую подругу обезглавили на моих глазах, а тот, кого я любила, больше не любил меня. У меня больше ничего не осталось. Я осталась совершенно одна со своим горем, болью и отчаянием. И вот посмотри к чему это привело. Взглянув тогда на Красный замок под звон колоколов, я вспоминала смерти всех, кого потеряла, вся моя боль, которую я пыталась подавить, все порывы, вся ненависть… Все оказалось на поверхности. Я больше не могла это контролировать. Я хотела показать Серсее, что я не слаба, что она не сломала меня, что я крепко стою на ногах. Тогда я совершила большую ошибку, возможно, самую большую в моей жизни. И все из-за того, что я осталась одна в этом мире, и никто не мог помочь вытащить меня в из этой бездны. Никто не захотел сделать это. Я оглянулась на все, что сделала тогда, и я просто… потеряла саму себя. Дейенерис глубоко вздохнула. Она была удивлена, потому что Арья слушала ее в абсолютной тишине, не перебивая. Дени нужно было рассказать все это. Быть может, Арья не сможет простить ее, но хотя бы, возможно, поймет мотив совершенных поступков, ужасных и неотвратимых. — Я тоже мстила за тех, кого потеряла, — начала Арья, — Они перерезали глотку моей матери, зарезали моего брата и его жену с ребенком в чреве. Я убила их всех, всю их семью, всех, кто был виновен. Но я не тронула невинных детей и женщин, я знала границу. Не они убивали мою семью, не они их резали, я понимала это. — Хотела бы и я знать те границы, которые преступила тогда, — ответила Дени и пошла обратно в свою комнату. — Ты не ответила на мой вопрос, — напомнила Арья и последовала за ней, — Ты любишь его после того, что он сделал? Или ты просто используешь его, чтобы уберечь себя и дочь от опасности? Сначала Дени опустила голову, хорошенько подумав, но сердце уже знало ответ, затем подняла глаза на Арью. — Я все еще люблю его. Всем сердцем. — выдохнула Дени. — Хорошо. — она кивнула и начала выходить из комнаты. ГДЕ-ТО В ЭССОСЕ Даарио и Джон ехали вместе. В полной тишине, ведь они оба не рады, что находятся в компании друг друга. Джон хотел снова быть вместе со своей семьей. Со своей любовью и дочерью. Даарио был последним человеком, с которым он сейчас хотел проводить время. — Солнце садится, — заявил он и остановил лошадь. — И? Ты боишься темноты? — с усмешкой сказал Даарио. — Разобьем лагерь здесь, на рассвете отправимся в путь. — Джон ответил. — Вот почему поездка в Миэрин занимает у тебя два дня. — Лошади нуждаются в отдыхе так же, как и мы, — настаивал Джон. — Я не останусь здесь посреди пустыни. — Думаю, ты чего-то боишься, — Джон пришел к такому выводу. Даарио засмеялся и повернул коня обратно к Джону. Они были совсем близко, чтобы продолжать выплескивать друг на друга свой яд. — Ты не в Вестеросе. Было бы лучше понять это уже. Ты не можешь разбить лагерь там, где тебе приспичит. Иначе умрешь. Теперь я думаю, что тебе стоило бы остаться здесь, ради нас обоих, — он повернулся к нему спиной и снова пошел вперед. — Я знаю, что ты любишь ее. Так же, как и я. — Джон должен был сказать это. Даарио остановился. — Ты? — Он переспросил. — Да. Я здесь, потому что я люблю ее. И ты ненавидишь меня, потому что она любит меня, потому что выбрала не тебя, и ты не можешь принять это, — Джон ответил с уверенностью. — Не знаю как там у вас в Вестеросе, но здесь, в Эссосе, если ты любишь женщину, ты не предаешь ее, — он снова повернулся к Джону, — Ты не сделаешь ей больно. И уж точно не убьешь ее. — он поднял на него глаза. Джон молчал, опустив голову. «Сражаться» было бессмысленно. — Так это правда, — через пару секунд Даарио заявил, — Ты убил ее, а сейчас тебе хватает наглости заявлять, что ты любишь ее? — Ты ничего не знаешь об этом. Тебя там не было. — с пылом ответил Джон, защищаясь от нападок Даарио. — Жаль, что меня там не было. Я бы никогда не позволил тебе убить ее. Потому что я люблю ее. Она моя королева. Я бы никогда не предал ее. — Другого выбора не было. Она была не той, кого мы знали. — И после того, что ты сделал, ты все еще надеешься, что она любит тебя? — он ответил с сарказмом, — Она терпит тебя, потому что ты отец ее ребенка. Она приняла тот факт, что ребенку нужен отец, каким бы он ни был. Но она никогда не сможет любить тебя так, как, возможно, любила до этого. Может, она попытается. Может, она попытается убедить себя, что она может любить тебя, но никогда не станет. Ты потерял ее, когда убил ее. И я не могу дождаться момента, когда она наконец поймет, что ни она, ни ее дочь не нуждаются в тебе, когда ты станешь ненужным, — выплюнул Даарио прямо в лицо Джону. Джон не мог спорить. Это был его самый большой страх. Он ненавидел это, но Даарио был прав. Дени, возможно, никогда больше не сможет его любить, как раньше, но он не сдастся. Пока он дышит, пока живет, он будет делать все, что в его силах, чтобы вернуть ее. Он должен исправить свою ошибку. Им жизненно необходимо забыть все обиды и двигаться дальше… Джон не может позволить еще и этому мудаку занять его место, не выдержит, если тот даже просто коснется Дейенерис или Миссандеи. — Пойдем, я знаю место, где можно переночевать. — Сказал Даарио, направляя лошадь вперед, Джон последовал за ним. У него не было другого выбора, — Вот чего я до сих пор не могу понять, как ты вообще выжил после всего этого? Как тебя не убил один из безупречных или дотракийцев? Ты уже должен был умереть, — он не может остановиться. — Может быть, Владыка Света хотел, чтобы я остался в живых, — твердо ответил он. — Конечно. Почему вот только? Кто ты, черт возьми? Просто мужчина. Мужчина, который убил женщину. Свою женщину. Ты не заслуживаешь того, чтобы жить после того, что ты сделал. — Да, я мужчина. Последний живой мужчина из рода Таргариенов. Может быть, нам суждено было быть вместе. Может, поэтому Боги подарили нам дочь, — Джон слегка улыбнулся, когда сказал это, и увидел, как Даарио замер в оцепенении. — Что ты сказал? — Она не сказала тебе, — продолжил Джон, — Меня зовут Эйгон Таргариен, может быть, это объясняет, почему Дрогон не сжег меня заживо. И я не оставлю ее. Даже не мечтай об этом. Если ты хочешь, чтобы я исчез, тебе придется убить меня. Посмотрим, что она тебе на это скажет, — ухмыльнулся Джон. Хоть из этой схватки он вышел победителем.