Жизнь после смерти

МИЭРИН — Что за срочность? — Дейенерис вышла с Даарио из своей комнаты. Она была напряжена и не очень то и хотела обсуждать политические и стратегические вопросы сейчас. Она осознавала, что являлась королевой, но сейчас она еще и мать, и ее ребенок нуждается в любви и заботе. Это заставляло смотреть на вещи иначе. — Сейчас настали тревожные времена, — Даарио начал, — Люди боятся. Улицы Волантиса пусты. Новости о грядущей войне пугают их, и некоторые из них будут винить в этом тебя. — Почему? Я же хочу спасти их, — развела руками Дейенерис. — Я это знаю, — он стоял перед ней, — Но что думают они? Она видят, что вы вернулись, объявили всему миру, что живы, а теперь король Вестероса собирается захватить эту страну, которая всегда была в стороне от того континента и не вмешивалась в королевские распри и битвы. — Бран все равно рано или поздно сделал бы это, в не зависимости от моего возвращения. — Возможно, но народ Эссоса… — Что ты предлагаешь мне сделать? — она посмотрела на него вымученными, но добрыми глазами. Даарио подошел немного ближе к ней. — Я не твой советник. Я бы не посмел указывать тебе. Ты — моя Королева, и я доверяю твоим решениям, — он вздохнул, — Я только знаю, что не хочу, чтобы ты пострадала. Ни ты, ни твой ребенок, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас защитить. — Я признательна тебе, Даарио, — Дени улыбнулась и подняла на него глаза, — Есть новости от солдат, отправившихся на Наат? — она немного отошла от него. — Пока вестей нет, но я уверен, что они уже достигли острова. Так же я уверен, что Безупречные вернутся, как только узнают о том, что ты жива. — Я все еще не уверена… есть ли у нас шанс… — она вздохнула, — Если Бран объединит все армии Вестероса, если убедит их, что я для них опасна… — Я всегда буду рядом с тобой, — ответил он и опустил голову. Дени улыбнулась ему, — И я убью даже Короля ради тебя. — Я не думаю, что он придет сюда. — она покачала головой. — Тогда, может быть, нам следует придти к нему, — хищно улыбнулся Даарио. — Это не сработает, мы не сможем нанести неожиданный удар, он ведь видит все, а мы до сих пор не знаем всех его возможностей. Кинвара… — Она вряд ли поможет в этом. Я вообще сомневаюсь, что она поможет хоть в чем-то, — Даарио действительно не верил во всю магию, во Владыку и во все то, что они проповедовали, — Она нам сказала, что они не мейстеры, у них нет знаний из книг, но… если вы спросите меня, я думаю, что у них меньше силы, чем мы думаем. — Они вернули меня, — Дейенерис сердито посмотрела на него, — После этого, кто я такая, чтобы подвергать сомнению их силу? Даарио молчал. Это было правдой, но, тем не менее, у него много сомнений во Владыке Света и его последователях. Он никогда не верил в эти вещи. Нахарис верил лишь в то, что видел и знал сам: в любовь и в войну. Эти две вещи были реальны для него. — Так как прошла поездка с Джоном Сноу? — Дени спросила его после некоторого колебания. — Насыщенно, — ухмыльнулся Даарио. — И что это значит? — Мы провели ночь в борделе и там… — Даарио хотел продолжить, но Дейенерис, ошарашенная и пораженная, прервала его. — Что? — Дени почувствовала, как ее кровь закипела, — Что вы сделали? — Мы подумали, что лучше провести ночь в каком-нибудь безопасном месте, чем посреди пустыни. Поэтому мы… — Вы взяли мою дочь в бордель? По-вашему это безопасное место? — Дени сократила расстояние между ними и уставилась на него. — Боже, да нет же. Это была первая ночь, с нами ее не было тогда, — он сглотнул, — Мы провели там ночь, и одна из девушек пыталась убить меня. Но, как видишь, ей не удалось. — Это было до или после того, как ты ее трахнул? — Дени сорвалась на крик. — Ты что, ревнуешь? — Даарио немного улыбнулся. Конечно, ревность была, но отнюдь не из-за Нахариса. То, что Джон провел ночь в борделе, заставляет ее нервничать и злиться. Это чувство выводило ее из себя… Она могла представить, что… Джон провел ночь с какой-то другой женщиной, которая не боится любить его или доставлять ему удовольствие, но если это права, то это разрушит все, что между ними было или, по крайне мере, имело место быть. — Я разочарована. Я послала тебя, чтобы вернуть мою дочь в безопасное место, а ты просто пошел в бордель удовлетворять свои потребности, просто потому что ты мужчина, и это все, о чем ты можешь думать, — голос Дейенерис был громче, чем минуту назад, она была очень зла. — Я не говорил, что провел ночь с теми девушками. — Правда? Тогда как девушка пыталась тебя убить? На глазах у всех? В борделе? Спустя столько лет ты все еще думаешь, что я просто глупая девушка, которая верит во все, что ты мне говоришь? Я думала, что ты умнее, — она могла убить его своими глазами. Даарио колебался. Если он скажет ей правду, он потерял шанс вернуть ее. А этого он хотел меньше всего. Но у него все еще есть шанс, — Уходи. — Та девушка… Я не спал с ней, — он сглотнул и сделал шаг назад. — Тогда что она делала в вашей комнате? Даарио просто поклонился ей и ушел, оставив ее наедине со своими вопросами. Сердце отбивает бешеный ритм, Дейенерис не могла ни о чем думать, кроме как об этой ситуации. Она ведь знала Джона… Точнее, думала, что знает. Она никогда бы не подумала, что он способен убить ее, но он смог это сделать, вопреки всем ее ожиданиям, потому что он человек, способный на все. Может быть, вся ее уверенность в Джоне была ложью? Может, он никогда не был тем, кем она его считала? Может, она и правда ошибалась насчет него. ГДЕ-ТО В ВЕСТЕРОСЕ — Ты должна отправиться в тайне. Письмо — гарантия вашей безопасности, — Сэмвелл взволнованно сказал Лили*. — Но… почему ты не идешь с нами? — Лили обхватила лицо Сэма руками, — Почему я не могу остаться здесь? — Потому что здесь небезопасно. Тормунд поможет. — Но Север… Это… — с тревогой посмотрела она на него. — Две недели на лошади. Я знаю. Я бы не отправил тебя туда, если бы в этом не было необходимости. Когда ты доберешься до Стены, они помогут тебе. Найди одичалых. — Но Сэм… ты… — Мы готовы. — Два солдата оказались рядом. Они были из Рогова Холма. Сэм попросил его мать отправить двух солдат, которым она доверяла. Он не сказал ей зачем, но был уверен, что Лили и их детей нужно отправить подальше от столицы, подальше от… войны. Сэм был уверен, что с Тормундом за Стеной они будут в безопасности, а это для него самое важное. Это было не лучшим местом для матери с детьми, но он не может взять их с собой. Нет… это было бы слишком опасно. Все сведения, что он нашел в Цитадели, тревожили его день ото дня. — Верь мне, Лили, прошу тебя, верь мне, — он умолял ее. — Я верю, ты же знаешь, я всегда тебе верила, — она не могла сдерживать слез. МИЭРИН Дени и Арья продолжили свои уроки. Дейенерис решила научиться сражаться, но из-за того, что ей сказал Даарио, она не могла сосредоточиться. Держа на руках Миссандею после разговора, она успокоилась, но как только взяла в руки деревянный меч, то ревность волнами накрывала ее снова и снова. Знать о том, что он любил* других женщин… Это разбивало ей сердце. — Сконцентрируйся, — сказала ей Арья. Она вздохнула и снова подняла деревянный меч. Дени нападала с яростью, но, как известно, гнев — не лучший спутник, Арья с легкостью отбивала ее выпады. — В чем дело? — она нахмурилась и выбила меч из ее руки в ту минуту, когда Дени подняла его. — Мы можем не говорить, а просто продолжить? — угрожающе ответила Дейенерис. Они продолжили, но Арья видела, что с ней что-то не так. Она выглядела чем-то озабоченной, словно мыслями была не здесь, и очень нервной. Джон стоял наверху лестницы и наблюдал за ними. — Все, на этом хватит, — Арья бросила меч на пол, — Мы продолжим, когда ты придешь в себя. — Ты не можешь просто взять и бросить все сейчас! — Дейенерис почти кричала, в то время как Арья была раздражающе спокойна и холодна. — Почему не могу? — Арья развела руками и ушла. Конечно, почему нет, Старк не признавала Дейенерис королевой. Они обе знали это. Это перемирие, которое между ними сейчас, легко могло быть разрушено ими самими. Джон медленно спустился по лестнице. Он видел эту сцену, но он не очень понимал, что произошло между ними. — В чем дело? — Джон остановился рядом с Дени. — Твоя сестра должна научиться уважению, но, похоже, это ваша семейная черта, — огрызнулась Дейенерис, она хотела было уйти, но Джон остановил ее тренировочным мечом. — Я не думаю, что урок окончен, — Он сказал ей. Джон видел, что что-то случилось и намерен был выяснить это. Он ненавидел, когда она ему что-то недоговаривала. — Твоя сестра ушла, если ты этого не заметил, — Дени подняла на него глаза. — Но я здесь, — ответил Джон и сделал шаг назад. Он поднял меч. — Я должна… — замешкалась Дейенерис. Ей хотелось поскорее убежать от него, благо была вразумительная причина. — Она спит. Не ты ли говорила мне, что хочешь научиться сражаться? — он держал меч одной рукой и вращал его, — Может быть, я могу научить тебя кое-чему. Они смотрели друг на друга, и Джон ждал ее ответа. — Хорошо, — улыбнувшись совсем неласковой улыбкой ответила Дейенерис. Она злится на него и не может скрывать этого. Перед ее глазами была картина, как Джон был с другой женщиной, и ярость накрыла ее с головой. Дейенерис со всей силы ударила мечом, но Джон легко сделал блок, и, повернувшись, она оказалась в его руках. Он удерживал ее сзади. Дейенерис же, почувствовав его руки оттолкнула его, и они начали драться снова. Дени была очень напряжена, а глаза горели необузданной яростью и безумием влюбленной женщины, и Джон понятия не имел, что случилось. — Гнев, — он сдерживал ее атаку, — никогда не был хорошим советником. — Ненависть тоже? — спросила Дени, и Джон удивился такому ее ответу. Он выхватил меч из ее руки и снова «обнял» ее. Одна его рука обвивала ее шею, а другая держала ее за живот. Они задыхались и горели от близости между ними. — Кого ты так ненавидишь? — спросил Джон, не выпуская из стальной хватки рук. — Угадай, — ответила Дени и попыталась вырваться, но он не позволил ей осуществить задуманное. — Что я успел натворить после возвращения? — вымученно сказал он ей почти на ухо, это было непозволительно близко, она чувствовала его дыхание на своей шее. — Ты сделал это до того, как вернулся, — Дени ударила его локтем по прессу, и смогла вырваться. — Это было некрасиво, — он схватился за свой живот. — Лгать мне, по-твоему, было красиво? — ответила она и посмотрела на него с гневом. — Какого черта ты несешь? — Джон развел руками, — Я не сделал ничего плохого, только привез нашу дочь домой. Я делаю все, чтобы доказать тебе, что я достоин доверия! — Джон сделал шаг ближе, теперь рассержена была не она одна. Он говорил жестко и прямо, — Но неважно, что я делаю, ты всегда находишь причину ненавидеть меня или спорить со мной. — Ты хочешь, чтобы я снова доверилась тебе? Ты хочешь, чтобы я простила тебя и снова впустила тебя в свою жизнь? Как девушка, которую ты трахал в борделе вписывается в эту картину, скажи мне? — Дейенерис была груба и прямолинейна, повышая на него голос. переходя на крик. — Что? — непонимающе свел брови Джон. — И об этом мне известно тоже. Но, по крайне мере, это открыло мне глаза на то, что ты не такой уж и особенный, каким ты был в моих глазах, — она подошла к нему ближе, — Ты ничем не отличаешься от всех остальных похотливых, грязных мужчин, желающих только одного. — Я не знаю, что тебе там рассказал про меня Даарио, но… — Джон начал оправдываться, но Дейенерис считала это глупым и недостойным поступком. — Ему и не нужно было мне ничего рассказывать, — крикнула она. — Я ни с кем не спал, Дени, ты же знаешь это, я бы никогда… — ответил он. — Ты бы никогда что, Джон? — она была так близко к нему. Их лица почти встретились, и своими дикими глазами она смотрела на него, испепеляя, — Что ты никогда не сделал бы? Я тоже думала, что ты никогда не убьешь меня, но посмотри, ты же сделал это! — она почти рассмеялась прямо ему в лицо, загоралась словно спичка от одной только мысли, что он был с кем-то, кроме нее. Но в воздухе, наполненном животной страстью и желанием, гневом и ненависть, витал легкий аромат любви, которую больше никто не в силах был отвергать и отрицать. Дени уже хотела уйти, но Джон не позволил ей сделать это, оттащив назад. — Прежде чем кидаться на меня с обвинениями во всех смертных грехах, лучше спроси у своего любимого наемника, кто предложил пойти в тот бордель, и кто там кого трахал. Потому что, как я вижу, он пытается ввести тебя в заблуждение, и у него это отлично получается, потому что ты веришь ему, как наивное дитя, даже не спросив меня, — он перешел на крик, а глаза Дейенерис из диких и необузданных становились стеклянными, ведь она поняла как ошибалась, — Иногда я не понимаю, почему я так стараюсь… мне теперь совершенно ясно видно, что бы я ни делал для нашей семьи, ты никогда не простишь меня, не подпустишь к себе, — он жестко отбросил ее руку и ушел, а Дейенерис осталась в одиночестве и в крайней степени удивления. Дени никогда не видела его таким… яростным. Она видела в его глазах разочарование, а сама была словно загнана в тупик.