Жизнь после смерти

МИЭРИН Джон ураганом носился, но комнатам и коридорам, а слова Даарио крутились у него в голове: «Она терпит тебя, потому что ты отец ее ребенка. Она приняла факт, что ребенку нужен отец. Но она не сможет тебя любить, не так как делала это раньше. Ты потерял ее, когда вонзил кинжал в ее сердце». Может быть, он был прав. Как бы он ни пытался поверить в их любовь… Джон со всей силы ударил стену, даже не чувствовав боли. Он не мог поверить, что Даарио сказал Дейенерис, что якобы он переспал с кем-то в борделе. Он даже не думал о других женщинах! С того момента, как в его сердце ворвалась Матерь Драконов, он ни о ком кроме нее не мог и помыслить, не то чтобы сделать что-то… Но, возможно, его слова были правдой и для «них» уже не было никакой надежды, но Джон твердо решил, что не позволит этому ублюдку лгать Дени. Хотя причина была ему ясна: он расчищал для себя местечко, и даже тот факт, что Джон спас ему жизнь… Это было так несущественно для Даарио. — Где он? — он вышел из Пирамиды и заметил Арью. — Кто? — спросила она. Она сидела на камнях и удивлялась такому Джону. Его редко можно было застать в таком состоянии. — Этот гребаный мудак, сукин сын… — начал Джон, и Арья сразу поняла о ком речь. — Должно быть это характеристика Даарио, — Арья улыбнулась, — Он куда-то ушел, но я не знаю куда, — она снова взглянула на брата, — Выглядишь… хреново. — обреченно заключила Арья. Джон глубоко вздохнул и закатил глаза. — Не волнуйся, она выглядит также, — Арья продолжила и посмотрела на свой меч, — Я думала, что вы рады вашему воссоединению. — Я рад, — Он вздохнул и наклонился к каменной стене рядом с ней, — Все просто… всегда идет не так. Как бы я ни старался… так постоянно происходит, — сказал он. — Когда усмиришь свой гнев, может быть, покажешь мне свою дочь? — Арья заявила, — Я видела ее один раз в Волантисе, но… — Извини меня, — Джон положил руку ей на плечо, — Я худший брат на планете, -Он вздохнул. — Ты был занят другими вещами, я понимаю, — Арья слегка улыбнулась, — Но я хочу встретиться с моей племянницей, если у тебя будет время. — Для этого у меня всегда будет время, — Он наклонился ближе к ней и поцеловал ее в макушку. Они вошли в комнату, и там была Дени. Весь гнев, который переполнял Джона до этого момента исчез, стоило ему увидеть хихикающую и поющую Дени, держащую Миссандею на руках. Джон никогда не слышал, как она поет. Но этот прекрасный момент навсегда останется в его памяти. Когда они подошли ближе, и Дени заметила их, она остановилась и перестала петь. Джон глубоко вздохнул и опустил голову. — Арья… — начал он, — хотела бы увидеть свою племянницу, — тихо закончил Джон. — Если ты не возражаешь, — добродушно улыбнулась Старк. — Нет, конечно нет. — Дени повернулась к ним с Миссандеей. Девочка смотрела на Арью своими большими карими невинными глазами, которые растопили лед в сердце, казалось бы, такой холодной и расчетливой Арьи. — Она красивая. — сказала она и коснулась маленьких пальчиков Миссандеи. — Хочешь подержать? — спросила Дейенерис. — Если можно. — Конечно, — Она осторожно передала девочку Арье и показал как правильно держать ребенка. — О боже, — Арья не могла перестать улыбаться, — Привет, малышка, — Она начала болтать с маленькой девочкой, — Ты прекрасна. У нее… — Арья посмотрела на Дени, -… твои волосы. — Это так, — улыбнулась Дейенерис, поглаживая головку Миссандеи, — И с глазами, как у отца, — добавила она. Джон подошел ближе и встал позади Арьи. Он хотел сказать Дейенерис, как ему жаль… Обо всем, что случилось между ними, как он грубо с ней разговаривал. Джон хотел сказать ей, что она была неправа насчет него, но не мог. Не при Арье. — Но улыбка у нее твоя, — Джон посмотрел на Дени. Они улыбнулись друг другу, мысленно извиняясь за недопонимания. В этот момент они были просто счастливыми родителями маленького чуда по имени Миссандея. Арья начала качать малышку, а та задорно смеялась и что-то бормотала, а Дени наблюдала за всем этим и понимала, что у этого ребенка самая лучшая семья в мире, которая только может быть. По крайней мере, сейчас. Она не могла представить, что Санса будет вести себя так, если будет там… Джон подошел к ней и посмотрел ей в глаза. В его глазах была грусть, своей ссорой они снова воздвигли пропасть, которую придется как-то перешагивать. Все, чего он хотел, это любить ее. Сейчас, завтра, через месяц, год, всегда. каждую минуту своей жизни дарить ей любовь и заботу, которой когда-то лишил ее, и он ненавидел то, как она отталкивала его снова и снова. — Ты такая счастливая, у тебя прекрасный папочка, но ты не давай ему много думать, а то надумает всякого, — Арья улыбнулась, разговаривая с маленькой девочкой на ее руках, а Джон и Дени немного рассмеялись. Они стояли рядом, но не мешали, — И мама у тебя чудесная, — заявила Арья, чем немало удивила Дени. Казалось, этот ребенок действительно стал спасением для этой семьи, — Но не говори ей, что я это сказала, — Арья подняла глаза на Дени, а Джон наблюдал и наслаждался этой картиной. Это все, о чем он мог мечтать. Им нужен был этот мир, когда война подступала со всех сторон. — Если… — Джон глубоко вздохнул, — Если Дени не возражает, не могла бы ты остаться здесь с ней… пока мы… не поговорим? — Джон спросил свою сестру, затем посмотрел на Дейенерис. Она кивнула, и Арья только прижала Миссандею ближе. — Я буду здесь столько, сколько нужно. Для меня нет ничего важнее этого сейчас, — Она сказала им и продолжила играть с ребенком. Они вышли. — Джон, я… — Дени, я… Они начали говорить сразу после того, как закрылась дверь. Оба улыбнулись, когда поняли, что сделали это одновременно. Сказать по правде, у них частенько так выходило. Все-таки они части одного целого, только трудно они поддавались складыванию… Особенно когда речь шла об их отношениях. — Я не хочу спорить с тобой, я устала от этого и… — начала Дейенерис, но Джон прервал ее. — Я тоже не хочу спорить с тобой, просто хотел, чтобы ты… была честна со мной, несмотря на то, что это может быть больно. — Ну, это не только от меня зависит… — Да, но это зависит от того, сможешь ли ты снова мне доверять или нет. И самый важный вопрос… — Он вздохнул, — Как бы мы не старались быть хорошими родителями и показывать всем, что все прекрасно, без доверия… Это все рухнет, — сказал Джон серьезно. — Я уже говорила тебе, что… — Да, ты говорила, но действительно ли ты чувствуешь, что сможешь, Дени? — Он попытался взглянуть ей в глаза, — Люди всегда много говорят, но другое дело, что они на самом деле при этом чувствуют. Мне важно знать это, Дени. Будь честна со мной, прошу. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — тихо ответила Дейенерис, утаивая истинную причину этому. Она не могла так просто взять и сказать, что чувствует к нему… Не сейчас… — Не уйду, пока ты… не отпустишь меня… Точнее, нет, пока моя дочь не окажется в опасности. Я никогда не оставлю тебя здесь одну, — Джон глубоко вздохнул, — Я знаю, что это сложный вопрос, и… я знаю, может быть, я прошу слишком многого… но я готов ждать сколько потребуется. Дни, недели, месяцы, годы… Не важно. Если тебе нужно время, чтобы снова довериться мне, я справлюсь. Даже если она сможет простить его через 70 лет, когда оба будут на смертном одре… это будет стоить того. — Что случилось тогда в борделе? — Она глубоко вздохнула, — Я хочу услышать это, даже если это причинит мне боль, — Дени посмотрела на него. — Я не хотел идти туда. Но… возможно, Даарио был прав, и это было безопаснее, чем провести ночь в пустыне… Большую часть ночи я не спал… Бордель — это было последнее место, где я хотел бы находиться, я хотел продолжить путь и поскорее добраться о Волантиса, но нам нужно было немного отдохнуть. Я провел большую часть ночи, думая о тебе и о нашей дочери, я даже и помыслить не мог о развлечении или чем-то подобном, — он был честен, Дени просто почувствовала это. Она тихо слушала его, — Я никогда раньше не был в борделях и как-то и не планировал… Зачем? У меня есть семья, меня интересует только одна женщина. Чего стоит удовольствие, доставленное за деньги и без чувств? — он нахмурился и поднял на нее глаза, — Я знаю, что ты можешь мне не верить, но… — Я верю тебе, — Дени ответила с легкой улыбкой. Они стояли в тишине друг перед другом, они оба были взволнованы. Тогда, несколько десятков минут назад, крича друг на друга им хотелось вовсе не убивать… — И я… — Тебе следует слушать меня хотя бы изредка, а не слепо… — Даарио я тоже доверяю. — Он любит тебя, — заявил Джон, — И он хочет оставить меня за бортом, я не виню его в этом, но то, как он это делает… — Он просто намекал, но не сказал никаких подробностей, — Дени рассматривала пол, отчего-то не хотелось смотреть ему в глаза сейчас. — Но этого было достаточно, чтобы мы начали спорить, — Джон внимательно посмотрел на нее, а она подошла ближе и положила руку ему на грудь, которую Джон тут же схватил и с силой сжал, мечтая, чтобы этот момент длился как можно дольше. — Я… мысли о том… другая женщина прикоснется к тебе и сможет дать тебе то, чего ты хочешь… Я… — она не знала как правильно выразиться. — Мне не нужна другая женщина, Дени. Разве это не очевидно? — Он нежно погладил ее по руке, затем глубоко вздохнул, — Но, если быть честным… то я кое-что тебе не сказал, — понял он. — Что? — Дейенерис уже испугалась, что же он от нее скрыл? — Один раз я все же был в борделе, когда был еще очень молод. До того, как я покинул Винтерфелл, чтобы отправить на Стену… Мы с моим братом Роббом зашли в бордель, — он начал рассказ, — и там была женщина. — Зачем ты мне все это говоришь? — Просто хочу, чтобы ты знала, — Джон продолжил, — Итак, там была женщина. Красивая, с прекрасным телом, и она хотела меня так же, как и я ее. Она могла бы забрать мою девственность, прежде чем я дал бы обет безбрачия в Дозоре… Но я не смог. Не потому, что был слишком молод, а из-за того, что я был бастардом. Я никогда не знал свою мать. Тогда я знал лишь то, что мне рассказывали: Нед Старк был с ней, а когда она забеременела, он бросил ее. И с тех пор я поклялся самому себе, что никогда не стану отцом бастарда. Никому не желал такой жизни, которая была у меня, бастарда Неда Старка. И в тот момент я подумал о том, а что если эта женщина забеременеет? Я не смог. И сейчас бы тоже не смог, даже если бы хотел, — он объяснил, — Но зачем мне сейчас это, когда я обрел свою семью? Дени пыталась набрать воздуха в легкие, эта история тронула ее до глубины души. Она никогда не была бастардом, не знала той жизни, что он знал, она и понятия не имела, что пришлось пережить Сноу в такой, казалось бы, благородной семье. Все-таки он был уникальным, не таким как все. Они оба никогда не говорили о своем прошлом. Оно было слишком мрачным и болезненным для них, не хотелось бередить старые раны. Но теперь Дейенерис жила не прошлым, а будущим: Миссандеей и Джоном. — Ты спросил… — начала Дени, — О моем доверии… Я… — Ваша светлость, — Даарио едва не ворвался в коридор, где они стояли. Джон грозно взглянул его, и если бы взгляд мог убить, наемник был бы уже мертв. — Что произошло? — Дени сердито посмотрела на него. — Корабли. Несколько кораблей приплыли в гавань. — Безупречные? — она повернулась к Даарио, надеясь, что уже скоро увидит своего верного друга и соратника Серого Червя. — Нет, нет… Это вестеросские корабли, но над ними развеваются белые флаги, — он ответил, — Но мы не можем быть уверены, это может быть очередная ловушка от его брата, — Даарио кивнул в сторону Джона, которые тут же нахмурился, но молчал. Корабли — это проблема. Дени и Джон с беспокойством переглянулись. — Скажи Арье остаться с Миссандеей. — она приказала Джону и ушла, Дейенерис хотела узнать, в чем дело, и Даарио последовал за ней.