Вопреки всему

Гермионе было необходимо срочно с кем-то поговорить. Она была так взволнована от увиденного в Омуте, а теперь еще и это странное письмо от мистера Брентона.. Ведьма накинула на плечи вязаную шаль и сразу же отправилась в гостиную Гриффиндора, чтобы найти там Джинни. Время было уже очень позднее, но Грейнджер догадывалась, что подруга вряд ли уже спит. В голове гриффиндорки стучали самые разные мысли, и она пыталась привести их хоть в какой-то порядок, в очередной раз радуясь своей привилегии старосты, позволявшей ей гулять по ночам. Осенний холодный воздух, наполняющий пустые коридоры Замка сквозь приоткрытые створки высоких окон, всегда успокаивал взволнованную Гермиону, и, быстро прочищая сознание, помогал ей сосредоточиться на самых важных аспектах. Усталость как рукой сняло, и Гермиона отчетливо поняла, как именно ей нужно действовать. Малфой наверняка находился в растерянности, иначе бы он никогда не дал ей доступ к своим потаенным мыслям. Омут Памяти выбросил Грейнджер из воспоминания Драко на самом интересном месте, и Гермиона поняла, что дальнейшее видение его мысли было ей пока недоступно. Возможно, он стыдился произошедшего, или по какой-то другой причине не позволил ей увидеть дальнейшее развитие событий. Но было очевидно, что он нуждался в ее помощи, передав девушке лишь самые важные, на сегодняшний день, части своих воспоминаний. Увидев их, Гермиона поняла, что Аллан Брентон был крестным Драко, и что его отношения с Малфоем были очень непростыми. Но каким образом она должна была помочь ему, и почему Брентон попросил ее об этом? Непонимание не позволяло Грейнджер сложить все детали в одну картинку, и она поняла, что обязательно должна выудить у Малфоя подробности о событиях тех дней. «..Что произошло после того, как Драко услышал признание матери? Как он ощущал себя после убийства того маггла? И как эти события связаны между собой?..» Гермиона, сдвинув брови, шла к портрету Полной Дамы на автомате, не следя за дорогой — она отлично знала все закоулки, и даже немного удивилась, что преодолела ночной путь так быстро. Проскочив мимо заспанной ворчащей Хранительницы гостиной Гриффиндора, Грейнджер вошла в теплое помещение. Оглядев пустую комнату, Гермиона нахмурилась сильнее — на столике стоял котелок с недопитым глинтвейном, повсюду были разбросана грязная посуда и крошки от закусок. «Что за хрюшки?» Грейнджер расстроило и разозлило то, что она увидела, и она тут же достала волшебную палочку из кармана клетчатой юбки, чтобы навести порядок. — О, староста явилась.. Привет. Она подпрыгнула от неожиданности, до этого момента полагая, что гостиная пуста. Из-за дальнего книжного шкафа вышел Кормак Маклагген, в довольно помятом виде, с полурасстегнутой рубашкой и самодовольной ухмылкой. Лицо крепкого парня было очень лукавым, и Гермиона с опаской соображала, чем же он там только что занимался. А главное — с кем? Следом из-за шкафа выскочила пунцовая шестикурсница, на ходу поправляя мятую блузку. Девушка стремглав унеслась по лестнице в спальню девочек, а Грейнджер осталась стоять с суровым выражением лица напротив расплывшегося в улыбке нахального загонщика команды Гриффиндора. — Маклагген, ты с ума сошел? — в ярости зашипела Гермиона, чувствуя, как ее щеки заливаются краской. — Ты что себе здесь позволяешь?! — Что, Грейнджер, включила ханжу? Только не говори, что ты ничем подобным не занимаешься. — Кормак деловито поправил ремень на брюках, и Грейнджер обожгло от стыда, когда она непроизвольно отметила, как красноречиво выпирает ткань на его штанах. Молодая ведьма зажмурилась, и, мотнув головой, убрала палочку в карман юбки, чтобы хоть как-то занять вдруг такие мешающие ей руки. Поправив шаль, она снова взглянула на Маклаггена, который, как ни в чем не бывало, уже допивал бутылку бордо. — Где Джинни?! — выпалила первое, что пришло ей в голову. Кормак удивленно повел бровью. — Почему ты спрашиваешь об этом у меня? Не лучше ли тебе расспросить об этом Поттера? Или они уже не пара? — Маклагген сложил руки на широкой груди, внимательно изучая лицо Грейнджер, стремительно меняющее цвет. Действительно, почему? Она злилась. На этого похотливого качка Маклаггена, на Джинни, за то, что та так безрассудно решила бросить Гарри ради него; на себя, что ее угораздило увидеть обнимающуюся парочку за этим проклятым шкафом. Гермиона горячо благодарила Мерлина, за то, что она не пришла на пять минут позже и не увидела продолжение. — Вообще-то, я запросто могу оштрафовать тебя за неподобающее поведение, Кормак. — серьезно ответила она. — Здесь живут не совершеннолетние, и занятия развратом в общей гостиной влекут за собой серьезные санкции. А что за срач вы тут устроили?! Отчеканив эту фразу, Гермиона почувствовала новый приступ ярости. Усталость от постоянных сомнений и такого трудного, и насыщенного на эмоции дня, навалились на девушку всей своей тяжестью, и она чувствовала, что еще немного, и плотину злости прорвет. Маклагген склонил голову, и присел на кресло, широко расставив ноги. — Грейнджер.. — спокойно ответил он. — Кажется, сейчас в тебе говорит довольно сильное сексуальное напряжение. Оттого и бесишься. Гермиона вспыхнула в негодовании, никак не ожидая услышать подобное в свой адрес. — Что?.. А не пошел бы ты к черту, Маклагген?! Секунду-другую она метала молнии из глаз, чем только раззадоривала наглого парня. Кормак довольно ухмыльнулся, подтвердив свою догадку, и подмигнул волшебнице, ставшей вновь пунцовой от ярости и стыда. — А ты прикольная, когда злишься. Люблю горячих девчонок. — хохотнул он. Грейнджер выскочила как ошпаренная из гостиной, наглухо захлопнув за собой дверь. Переполошившаяся Полная Дама взвизгнула, крича что-то невразумительное вслед разъяренной Гермионе. Быстро вернувшись в свою Башню, Грейнджер откупорила бутылку вина и сделала несколько торопливых глотков прямо из горлышка. Откашлявшись, она схватила первый попавшийся ей под руку пергамент и, скомкав его, с силой зашвырнула бумагу в огонь. "А ведь он прав, наглец.." * Утро выдалось хмурым. Ветер затих, его сменили новые заморозки. Всего за одну ночь снег мягко накрыл макушки остроконечных Башен Хогвартса, сделав вид из высоких окон по-настоящему дивным. Зимняя сказка для некоторых студентов омрачалась лишь окончанием осенних каникул, ведь уже завтра начинался новый семестр. Гермиона вяло наматывала бекон на вилку, чувствуя тошноту после выпитой ночью в одиночку бутылки вина, и увиденной картины в гостиной Гриффиндора. В голове волшебницы полночи крутились неприятные мысли на счет Джинни и Гарри, и Грейнджер гадала, успела ли подруга озвучить своему молодому человеку неприятную новость о расставании, или было еще не поздно поговорить с младшей Уизли и рассказать ей об истинной натуре ее нового избранника. Когда огнегривая гриффиндорка заняла свое место за завтраком, тепло поприветствовав друзей, Гермиона хмуро кивнула ей в ответ, сразу же переведя взгляд на Гарри. Он выглядел вполне бодрым и спокойным, и с аппетитом поглощал свой омлет, перебрасываясь фразами с Роном и Симусом на счет скорого матча по квиддичу. Грейнджер устало закатила глаза, подумав о том, как много психологических задач стояло перед ней. А ведь ей еще надо было как следует подготовиться к завтрашней первой лекции по Алхимии, написать эссе по Зельям, и хотя бы мельком пробежать глазами первые пару глав талмуда по «Углубленному изучению магической защиты магглов», рекомендованного к ознакомлению старшекурсникам, поступающим после окончания Хогвартса на службу в Министерство Магии. Первые два месяца последнего курса обучения в Школе прошли для Гермионы довольно продуктивно — она преуспела в новых предметах, успешно сдала первые зачеты, и в вопросах учебы ее беспокоили только систематические нарушения дисциплины как студентами, так и ею самой. Влюбленность в Малфоя, внезапно накрывшая ее с головой, с логической точки зрения никак не укладывалась в правильную картину мира Грейнджер, и она поняла, как дико устала за это время. Устала сомневаться, переживать, додумывать, вести бесконечные долгие монологи сама с собой. История их с Драко отношений по-прежнему оставалась тайной для остальных, не считая Джинни и Блейза, которым они сами все рассказали. Но Забини и младшая Уизли держали язык за зубами, и на счет них Малфой и Грейнджер не волновались. Однако сам факт, что ни один человек до сих пор не был в курсе, сильно удивлял Гермиону, и она могла лишь полагаться на везение. Хотя в глубине души внутренний голос подсказывал ей, что здесь было что-то не чисто.. Глотнув тыквенного сока, Гермиона подумала о том, что она даже завидует Кормаку — он мог вот так запросто зажать девчонку прямо в гостиной факультета, и, очевидно, совершенно не боялся быть застигнутым врасплох. Гермиона в целом неплохо общалась с Маклаггеном, и он казался ей неплохим парнем, если не брать в расчет внезапную страсть Джинни, которая медленно, но верно разрушала ее отношения с Гарри. Грейнджер по-прежнему была вынуждена жить в двух мирах — в одном она была веселой беззаботной девчонкой, хохочущей в компании любимых друзей; в другом — молодой женщиной, которая любила Драко. Растворялась в его сильных руках, бездонных голубых глазах, засыпая бессовестно счастливой у него на плече, и каждый раз боялась проснуться одна, лишиться этой невероятной сказки. Логика и здравый смысл подсказывали Гермионе, что между ними с Малфоем до сих пор было много непонятных, недосказанных моментов, которые она пока не могла выяснить и понять, но что-то буквально заставляло, толкало ее в его объятия, едва девушка оказывалась на небольшом расстоянии от него. «Наверное, это и есть та самая страсть, о которой пишут в книгах..» Драко аппарировал в Хогвартс к вечеру, когда студенты уже начали активно подтягиваться на ужин в Большой Зал, и молодой маг сразу же направился в гостиную Слизерина, чтобы выпить немного огневиски. Скулы Малфоя сводило от одной мысли, что вскоре ему предстоит очень непростой разговор с крестным. В Мэноре всю ночь горели свечи, и его обитатели смогли сомкнуть глаза лишь к утру. Нарцисса и Драко проговорили остаток ночи, и измученные, проспали несколько часов, когда сквозь хмурый рассвет в поместье прилетела нарядная белая сова с красным хохолком. Птица с громким уханьем оповестила заспанных хозяев особняка о важном письме, отправителем которого оказался Аллан Брентон. Он говорил о необходимости встретиться с Драко один на один через пару дней, когда накал страстей немного уляжется, и волшебники смогут договориться о дальнейших действиях. Также в письме говорилось о том, что на Мэнор были наложены Особые защитные Чары, не позволяющие Министерству отслеживать в поместье применение каких-либо заклинаний, и что Драко может не беспокоиться о тяжелых последствиях своей недавней ошибки. Глаза Нарциссы наполнились слезами, когда она зачитала сыну послание, и Драко ощутил жгучий стыд за то, что он вел себя с ней совершенно не подобающим образом. Кажется, Аллан действительно заботился об их с матерью покое, и Драко оставалось лишь гадать, в каких отношениях Брентон состоит с работниками из Министерства, и почему имеет такое большое влияние на многие вещи. Это беспокоило молодого мага, но сейчас он мог думать лишь о спокойствии матери, неохотно признавая в себе сильнейший эгоизм в отношении нее. За обедом Малфой и Нарцисса выпили немного вина за их долгожданное примирение, и Драко понял, что ему лучше сегодня же вернуться в Школу. Матери нужно было отдохнуть от потрясений, учиненных ее нерадивым сыном, и юноша поймал себя на мысли, что он, впервые за много лет, захотел почувствовать себя в шумной компании. Гостиная Слизерина вполне подходила на роль фактора, отвлекающего Драко от не простых переживаний, а несколько порций отменного огневиски показались усталому волшебнику отличным дополнением. Блейз с распростертыми объятиями встретил закадычного друга, едва тот переступил порог их гостиной, и Малфой даже немного растрогался, позволив себе крепкое рукопожатие. Алкоголь расслабил Драко, и он решил взять передышку от своих мыслей. — Ну что, готов к новым свершениям? — Блейз расслабленно откинулся на спинку кожаного дивана. — Завтра к обеду в Хогвартс наконец прибудет мистер Фламель, а то Макгонагалл всех уже с ума свела наставлениями о нашем примерном поведении. — Мне плевать на старуху и ее указания. — честно выпалил Драко. — Я не собираюсь стелиться перед кем-бы то ни было. — Ну, возможно она немного перегибает палку, но все же этот Фламель реально очень крут. Я бы хотел узнать у него парочку секретов.. — с ехидством произнес мулат, и покосился на Пэнси Паркинсон, которая, спускаясь из спальни девочек, в очередной раз дразнила его горячую южную натуру своим аппетитным декольте. — Поговорим об этом позже, Блейз. Сегодня я просто хочу как следует оттянуться.. — болтая в руке хрустальный бокал, Малфой глубоко вдохнул карамельный аромат коллекционного напитка. — Ну, тогда добавь вот это.. — Забини протянул Драко скрученный в трубочку маленький пергамент, дымящийся с одного конца. — Обещаю, эффект превзойдет все твои ожидания. — Это еще что за хрень? — недоверчиво покрутив в пальцах подобие маггловской сигареты, отозвался Малфой. — Обалденная штука. — подмигнул Блейз. — Проверенный метод моей бабули, разом помогающий от всех грустных мыслей. — Хм.. Почему бы и нет? Сегодня я отдыхаю по полной. — Драко затянулся, выпуская изо рта клубы зеленого дыма. Его запах напомнил ему безумную смесь из ароматов гвоздики, ладана, и.. корицы. — Черт.. Шоколадные глаза призывно смотрели на него из-под пушистых ресниц, манящие розовые губы были приоткрыты, желая почувствовать его горячий язык.. Малфой точно знал, что могло помочь ему сейчас лучше всего. ..Его глаза горели опасным огнем, когда он стремительно приближался к ней. По телу Гермионы прошла ледяная дрожь, внезапно превратившаяся в жгучее желание близости. Она глубоко дышала, приоткрыв рот, когда Драко подошел к ней вплотную, обжигая пылающим взором. Его зрачки были расширены на максимум, делая взгляд молодого мага просто демонически сексуальным. Он желал ее. Желал так сильно, что все его тело пылало адским пламенем. Схватив Грейнджер за руку, Малфой зашвырнул молодую ведьму в ближайший открытый кабинет, и, не отрывая от нее голодного взгляда, пнул ногой дверь, даже не потрудившись наложить на помещение заклинание Оглохни. Гермиона приземлилась на ближайшую пыльную парту, попутно снеся с нее пару старых книг. В темноте кабинета глаза волшебницы смогли узнать очертания каких-то колб и кувшинов, и не успела она толком понять, где они находятся, как Малфой схватил ее за горло. Сердце ведьмы зашлось в хаотичном ритме, и она в страхе закрыла глаза, в следующую секунду ощутив во рту горячий язык Драко. Малфой с силой прижался к Грейнджер, заставив ее широко раздвинуть ноги, и сполна почувствовать твердость его намерений. Кусая ее губы, Малфой проникал глубже языком в ее влажный рот, отбирая последние остатки ее невинности, и наслаждаясь тем, что окончательно делает из нее грешницу, стремительно утягивая в темный водоворот своей демонической похоти. Он возьмет ее прямо здесь и сейчас. Быстро расстегнув брюки, Драко грубо задрал мешающую юбку раскрасневшейся ведьмы, и одной рукой резко стянул с нее кружевные трусики. Гермиона услышала треск ткани. В памяти выскочила сцена их горячего секса в чулане, и Грейнджер громко выдохнула, откинув голову назад. Ее накрыла волна не объяснимой агонии, страсть вперемешку с опасностью затуманила рассудок, заставляя ее повиноваться Драко, отдаваясь в его властные руки. Кожа горела огнем, когда он целовал ее, и Гермиона громко застонала, когда почувствовала между своих дрожащих ног его жгучую плоть. Он бесцеремонно вошел в нее, причинив боль, наслаждаясь ее безропотностью, желая лишь глубже и сильнее иметь ее. Малфой прижимался разгоряченным торсом к дрожащей девушке, крепко сжимая ее тело, которое давало ему сейчас такую необходимую разрядку. Грейнджер ощущала в себе совсем другого Малфоя — жесткого, напористого, немного пугающего своей силой, но от этого даже более возбуждающего, манящего своей новизной, дикостью. Приоткрытая дверь и осознание того, что в любой момент их могут застукать, сводили с ума, заставляя Гермиону лишь плотнее прижиматься к Драко, активно подмахивая ему бедрами. «Я подумаю об этом потом.» * Лаванда Браун оценивающе посмотрела на себя в зеркало, озорно подмигнув своему отражению. Ведьма осторожно откупорила новый пузырек с мистической сиреневой жидкостью, и пухлые губы девушки растянулись в самодовольной ухмылке. — Все идет по плану.. В памяти Браун всплыл отрывок ее недавнего разговора с Драко. — …Зелье многократно усиливает влечение объекта, но только при условии, что изначально у него присутствовала к тебе определенная симпатия. Если же объект всегда был равнодушен к тебе, колдовство может не сработать. — Ты когда-нибудь пользовался сам этим зельем? Драко усмехнулся. — Пусть это останется моей маленькой тайной.