Casual Affair

Мерседес вновь замедлил ход и остановился, ожидая, пока где-то впереди очередная знаменитость выйдет из авто. Через металлические ограждения, которыми была обнесена узкая двухполосная Горвард Роуд, перевешивались те, кто стоял в первом ряду. Они с любопытством пытались заглянуть в неспешно проезжающие мимо автомобили и, рассмотрев кого-то из селебрити, начинали выкрикивать их имена, всколыхнув в толпе зевак волну восторженных криков. Когда снаружи кто-то пронзительно завопил «Ториииин!» и толпа по обе стороны дороги подхватила и взорвалась радостными криками и визжанием, Ричард в лёгком недоумении глянул в окно. — Твой профиль невозможно не узнать, — хохотнула Аманда, глядя на него. Высокий лоб, прямой нос, подбородок с чётко очерченной линией челюсти — она знала каждую чёрточку его лица и любила в нём всё это. — Знаешь, меня всегда немного пугает такая реакция, — признался Ричард, продолжая улыбаться фанатам. — Всё это, конечно, очень лестно и вдохновляюще, но требует соответствующего этому восприятия и потому давит страхом ошибки. Аманда порой поражалась насколько серьёзно и ответственно Ричард подходил ко всему: будь то работа на площадке или случайная встреча с поклонниками, которым он никогда не отказывал в фото или автографе и всегда находил пару добрых слов для каждого. Автомобиль вновь почти беззвучно покатился по дороге. Люди на улице по-прежнему хлопали в ладоши, свистели, выкрикивали их имена, и приглушённое эхо их голосов просачивалось в салон. — Милый, посмотри на меня, пожалуйста, — попросила Аманда, отвлекая любимого. Ричард повернулся к ней. Вокруг голубых глаз, заполненных ярким воодушевлением, разбегались уютные морщинки, на тонких, красиво вылепленных губах играла улыбка. Аманда протянула руки, поправила край чуть сбившегося набок шёлкового итальянского галстука, который сама ему выбрала, проверила его узел на прочность и удовлетворенно кивнула: — Вот теперь идеально. Замечательно выглядишь. Расслабься и получай удовольствие от вечера. Мерседес остановился, подкатившись к началу красной ковровой дорожки, Ричард торопливо облизнул пересохшие губы, застегнул верхнюю пуговицу пиджака и взял Аманду за руку: — С тобой — куда угодно. Они не прошли и двадцати футов из положенных ста, а Ричард уже несколько раз останавливался, чтобы дать автографы и сфотографироваться. В его общении с фанатами было столько искренней благодарности и внимания, что это невольно трогало Аманду, но у любой красной дорожки существовал строгий регламент и потому ей пришлось поторопить его. Эбби предупреждала, что на весь проход у них максимум пятнадцать минут, включая остановки на всех фототочках и три небольших интервью. Ричард помахал фанатам и с тревогой посмотрел вперёд, туда, где из толпы репортёров били вспышки камер и тянулись руки с микрофонами. Аманда могла поклясться, что сейчас он предпочёл бы остаться с поклонниками, чем идти общаться с представителями СМИ. Перед лицом защёлкали вспышками фотографы, и Аманда лучезарно заулыбалась в объективы. — Аманда, Ричард, раскройте секрет: когда и где вы познакомились? — спросила журналистка «Дэйли Вэрайети» — с виду невысокая миловидная девушка в модных солнцезащитных очках с самым гламурным акцентом этого лета — анималистичным змеиным принтом. — Мы познакомились в Лос-Анджелесе на вечеринке пару лет назад, — не вдаваясь в подробности, ответила Аманда, благо такие экспресс-интервью их и не предполагали. — Это была любовь с первого взгляда? Аманда выжидающе посмотрела на Ричарда. Он тепло улыбнулся ей и, не задумываясь, ответил: — Да. — Аманда, а для вас?.. — А мне потребовалось некоторое время, чтобы это понять. — Ваша помолвка стала сенсацией месяца. Когда и где ожидать свадьбу? В Лос-Анджелесе или Лондоне? — Мы ещё не определились, — отвечая на вопросы, Ричард смущенно улыбался, то скашивая взгляд в нацеленную на них камеру, то поглядывая на Аманду, и девушка понимала: он нервничает. Насколько легко он чувствовал себя на съёмочной площадке или сцене, настолько же некомфортно ему было стоять под прицелами фотоаппаратов. — К слову об Англии. Аманда, похоже, вам нравятся именно британские мужчины? — журналистка хищно осклабилась, и Аманда догадалась, к чему именно клонит акула пера. Этого вопроса не было в перечне, и Аманда почувствовала, как рука Ричарда, лежащая на её талии, слегка напряглась. Позавчера определяя круг возможных вопросов, Ричард и Эбби долго спорили. В основном о том, насколько глубоко стоит пускать посторонних. И, разумеется, никаких упоминаний о бывших там уж точно не должно звучать. А теперь эта очкастая змея собиралась говорить о Доминике. — Ведь ваши самые продолжительные отношения… — Уверяю вас: национальность роли не играет, — перебила её Аманда, ещё крепче сжимая руку Ричарда. — Мне нравится тот мужчина, который сейчас рядом со мной. Журналистка недовольно наморщила нос, но вернулась к заранее согласованному списку. Аманда ободряюще улыбнулась Ричарду. Со вторым и третьим интервью они справились гораздо легче. Репортёры больше не спрашивали лишнего, а ограниченность во времени не позволяла вдаваться в детали, и Аманду с Ричардом это устраивало. Мероприятие обещало быть шумным и многолюдным, актёры мировой величины толпились в просторном холле, поднимались по широкой мраморной лестнице и расходились по двум залам в ожидании начала. Здесь в звёздной тесноте играла музыка, и слышался звон бокалов, все тусовались по фильмам или старой дружбе. До начала церемонии они с Ричардом успели пообщаться с двумя десятками коллег. Аманда, как всегда, держалась свободно и непринуждённо, чего нельзя было сказать о Ричарде. Он и правда неловко себя чувствовал в таком скоплении людей. По большей части молчал, а улыбка, не сходившая с его губ, казалась будто приклеенной. Не находя применения собственным рукам, он то прятал их в карманы брюк, то бесцельно одёргивал из-под пиджака рукава своей белоснежной рубашки. Аманде постоянно приходилось брать его под руку, только тогда его ладонь успокаивалась и замирала. — Может, шампанского? — заметив приближающегося официанта, предложила Аманда. Ричарду явно не помешало бы сейчас выпить. Он осторожно подхватил с подноса пару бокалов, кивком поблагодарил официанта и, повернувшись к Аманде, протянул ей один. — Спасибо. Всё хорошо? — на всякий случай уточнила она. — Да, замечательно, — заверил он её и, провожая взглядом проходящих мимо гостей, спросил: — Нам ещё не пора на свои места? — Сейчас половина рассядется и пойдём. Аманда сделала глоток шампанского и в заметно поредевшем зале увидела Доминика в компании двух красоток модельной внешности. Обе девушки жадно впивались в его лицо заинтересованными взглядами и призывно, кокетливо улыбались. Аманда едва не рассмеялась. В этом был весь Доминик. Высокий, тёмноволосый, в идеально сидящем по фигуре угольно-чёрном костюме, белоснежной сорочке и сизом шёлковом галстуке, с невероятно обаятельной улыбкой, отменным чувством юмора и заразительным смехом он всегда умел производить впечатление. В особенности, на женщин. Словно почувствовав её взгляд, Доминик обернулся и, заметив Аманду, расплылся в улыбке. Девушка приветливо кивнула ему, и он, вероятно, расценив это как приглашение, оставил своих собеседниц и направился в их сторону. — Добрый вечер! — приветствие предназначалось обоим, но всё внимание Доминика сосредоточилось на Аманде. — Привет! — немного истерично повысив голос, поздоровалась Аманда. На неё восхищённо взглянули знакомые карие глаза, а в следующее мгновение на щёку опустился невесомый поцелуй. — Выглядишь сногсшибательно! — отступая, произнёс Доминик. — Спасибо. Ты тоже, — поблагодарила Аманда и, не давая возникнуть паузе, на всякий случай уточнила: — Полагаю, вы знакомы? — Да, конечно, — первым согласился Доминик, коротко кивнул Ричарду и протянул руку: — Как дела? — Спасибо. Хорошо, — сдержанно произнёс Ричард, отвечая на предложенное пожатие. — Каким ветром здесь? — поинтересовалась Аманда. Ричард казался совершенно спокойным и всё же её не покидало ощущение, будто она оказалась между двух огней. — С апреля мотаюсь по Штатам, снимаюсь в «Жажде скорости» у Скотта Во. А сюда организаторы пригласили поработать. — О, так ты сегодня один из ведущих? — Да, награждаю в одной из категорий, — Доминик сверкнул белоснежной улыбкой и, выдержав театральную паузу, добавил: — «Лучшая киноактриса второго плана». — Что бы там ни было в конверте — называй моё имя, — пошутила Аманда, и они синхронно рассмеялись. — Непременно! — заверил её Доминик и оглянулся в сторону распахнутой двери. — Мне пора. Ещё увидимся. — Конечно. — Удачи, Амс! Я за тебя болею, — Доминик подмигнул ей и, пожелав им обоим хорошего вечера, ушёл. Аманда поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта и повернулась к Ричарду. По выражению его лица трудно было понять, о чём он на самом деле сейчас думает. Всё тот же спокойный взгляд и лёгкая полуулыбка, но в памяти Аманды ещё свежа была сцена, которую он устроил из-за Джастина в Нью-Йорке, а тот, в отличии от Доминика, даже не был её бывшим. Плюс их недавние совместные фотографии, опубликованные в сети… Её пальцы скользнули в его ладонь. Она потянула его к себе, заставляя наклониться, и тихо прошептала на ухо: — Я выхожу замуж за тебя. Не за него. — Разве я что-то сказал? — широко и искренне улыбнулся Ричард, сплетая их пальцы. — Идём. Нам тоже пора. Под церемонию награждения был отдан самый большой зал Castaway Event Center. Помещение оказалось просторным и камерным, с высокими потолками, хрустальными люстрами и панорамными окнами от пола до потолка, из которых открывались потрясающие виды на живописную долину Сан-Фернандо и вечерний, сияющий огнями Лос-Анджелес. Организаторы постарались на славу: белоснежные скатерти, сверкающие бокалы, изысканные блюда, элитный алкоголь. И в дополнение ко всему этому — дизайнерские наряды и дорогой парфюм приглашённых гостей. Они с Ричардом быстро отыскали свой столик под номером пятнадцать, поздоровались с теми, кто оказался вместе с ними. Из-за соседнего Аманде радостно помахала Энн Хэтэуэй. Рядом с ней сидел Хью Джекман, номинированный как «Лучший киноактёр». Он показал Аманде большой палец, она послала ему воздушный поцелуй. Аманда искренне желала удачи своему «экранному папочке», как она называла Джекмана во время совместных съёмок. Ричард, конечно, болел за своего коллегу по фильму — Мартина Фримана. «Хоббит» был представлен в самом большом количестве номинаций — восьми. В том числе, как «Лучший фильм-фэнтези». К сожалению, самого Ричарда кинопремии вниманием обходили. На «Лучшую мужскую роль второго плана» из «Хоббита» претендовал не он, а Иэн Маккеллен. Аманда не помнила себя от волнения, когда объявили её номинацию. Доминик вышел на сцену, чтобы из заветного конверта вытянуть имя актрисы, сыгравшей «Лучшую женскую роль второго плана», и вручить ей статуэтку. Она практически не слышала, что он говорит, сердце колотилось как сумасшедшее, ладошки слегка вспотели. Она почувствовала, как Ричард нашёл её руку под столом и накрыл ладонью её сжатые в напряжённый кулак пальцы. Когда семь лет назад она впервые оказалась номинированной на «Сатурн», всё было иначе. Ей ещё не исполнилось и двадцати, она была беззаботна, относилась ко всему легко и пребывала в полнейшей уверенности, что всё впереди, и потому и свою номинацию на «Лучшую молодую актрису», и проигрыш в ней восприняла совершенно спокойно. — И «Лучшей киноактрисой второго плана» становится… — Доминик опустил взгляд на конверт в собственных руках, интригующе улыбнулся и громко произнёс в микрофон: — Аманда Сандер! Фильм «Сейчас». Зал взорвался аплодисментами, Аманда шумно выдохнула, радостно и немного нервно рассмеялась, повернувшись к Ричарду, поцеловала его, оставляя на коже отпечаток губ. Она почувствовала, как его руки обвили её талию, потянув вверх, напоминая растерявшейся девушке, что ей нужно идти за своей наградой. Ричард слегка подтолкнул её в нужную сторону, и она, улыбаясь и маневрируя между столиками, поспешила на сцену. По пути Аманда кивала звучавшим со всех сторон поздравлениям, махала кому-то рукой и, наконец, легко взбежав по ступенькам, оказалась в объятиях Доминика. — Ты умница! — прошептал он ей на ухо и вручил статуэтку, которая оказалась на удивление довольно внушительной. Переведя дух и продолжая улыбаться широкой неподдельно счастливой улыбкой, Аманда обернулась к залу и шагнула к микрофону. — Это так неожиданно… — произнесла она, слыша, как предательски дрожит собственный голос. — Речь всё же стоило приготовить, — с нервным смешком произнесла она, поднимая взгляд в зал. Она поблагодарила Академию за высокую оценку своей работы, студию «Двадцатый век Фокс», Эндрю Никкола — выступившего продюсером, сценаристом и режиссёром «Сейчас», своего партнёра по фильму и всю съёмочную команду, не забыла сказать «спасибо» незаменимой Эбби и своей семье за поддержку. — И, конечно… — Аманда нашла глазами Ричарда и в тот же миг в огромном зале, заполненном не одной сотней людей, весь свет словно сконцентрировался лишь на нём одном, — моему любимому человеку за любовь и терпение, и за то, что сопровождаешь меня сегодня, — она сделала паузу, в которой позволила себе тепло и любовно улыбнуться. — Это невероятно важно для меня. Ричард вернул ей счастливую улыбку, и Аманда почувствовала, как к глазам предательски подступают слёзы… Афтерпати, на которое осталось больше половины приглашённых на церемонию, затянулось далеко за полночь. Аманда потеряла Ричарда из виду, когда вернулась с фотосета победителей. Он собирался пойти пообщаться с Питером Джексоном, пока тот не ушёл, а потом с кем-то из съёмочной группы «Хоббита». Фильм, представленный в самом большом количестве номинаций, к большому удивлению многих, победил лишь в одной: Дэн Ханна взял «Лучшую работу художника-постановщика». Вернувшись в зал, Аманда попала в тёплые, почти отеческие объятия Хью Джекмана и надолго задержалась в компании прославленного актёра и его супруги Деборры-Ли. Потом поболтала с ещё несколькими знакомыми, и сама не заметила, как в какой-то момент оказалась рядом с Домиником, Рэйчел МакДауэлл и её парнем Константином. Подружившись во время совместных съёмок в Греции в 2008-м, они потом частенько проводили вместе время, до тех пор, пока они с Домиником не расстались. — Так это правда! — воскликнула Рэй, подхватив левую руку Аманды и рассматривая кольцо. — Ну, ты и скрытная, подруга. Не ожидала от тебя. — Это был секрет, который пришлось раскрыть, — улыбнулась Аманда. — Я вас познакомлю, — она оглянулась в поисках Ричарда, но в очередной раз его не обнаружила, — когда он найдётся. — И когда свадьба? — поинтересовался Доминик. — Мы ещё не определились, но раньше будущей весны, полагаю, не получится. Работа. — Весной? — переспросила Рэйчел. — Надеюсь, не в одно время с нами, потому что я хочу, чтобы ты была моей подружкой невесты. — Так вы тоже?.. — округлила глаза Аманда. — Вы обручились, и ты ни слова не сказала? — Беру пример с тебя, — рассмеялась Рэй, обнимая Константина. — На самом деле, мы собираемся объявить о помолвке десятого — в годовщину нашего знакомства. И хотим громко отметить это дело. Приглашаем вас обоих. Отказ не принимается. Ой, — спохватилась Рэйчел, — твоего Ричарда, разумеется, тоже. Они ещё немного поболтали, после чего подруга с женихом уехали домой, и Аманда осталась с Домиником. — У меня кое-что есть, — признался он, извлекая из внутреннего кармана пиджака тот самый конверт. — Сохранил для тебя. — Спасибо, — поблагодарила его Аманда и улыбнулась: — Надеюсь, там моё имя? — Хочешь взглянуть? Девушка рассмеялась, отрицательно покачав головой: — А не важно. Статуэтку всё равно уже никому не отдам. — Слушай, а можно я оставлю его себе на память? — Забирай, — легко согласилась Аманда, а потом, чуть склонив голову набок, внимательно посмотрела на него: — Ты становишься сентиментальным. Не замечала раньше за тобой такого. — Взрослею, наверно. Жаль, что так поздно… — на его лице не было и тени улыбки, а в тёмных глазах, словно золото блестели, знакомые ей медовые прожилки. — Перестань, у тебя ещё всё впереди. — Амс, почему он? — после недолгой паузы спросил Доминик. Аманда пожала плечами. — Я люблю его, и он делает меня счастливой. — Что ж… в таком случае я рад за тебя. Правда. На свадьбу пригласишь? — Как самого почётного гостя. Потому что, если бы ты не бросил меня тогда, я бы не оказалась в том клубе, пытаясь залить своё отчаяние алкоголем, и не встретила единственно важного человека в моей жизни. — Хочешь сказать, что это я поспособствовал? — Получается, что так, и я тебе очень благодарна. Пригубив шампанского, девушка вновь огляделась вокруг и на этот раз заметила Ричарда. Он сидел в самом конце барной стойки и выглядел полностью вовлечённым в беседу с незнакомой Аманде брюнеткой. На женщине было узкое платье, плотно, словно футляр обхватывающее стройную фигуру. Глубокий тёмно-зелёный цвет оттенял прямые отливающие золотистыми бликами каштановые волосы. В высоком аппетитном разрезе виднелись обнажённые ноги с подтянутыми икрами. Узкие стопы изящно изгибались в босоножках на тонких высоких каблуках. — Хм… Знаешь её? — озадаченно нахмурившись, поинтересовалась Аманда. — Да, видел в Лондоне. Анна… — он наморщил лоб, пытаясь вспомнить. У Доминика всегда была отвратительная память на фамилии. — Актриса? — В основном театр и сериалы, — утвердительно кивнул Доминик. — Англичанка? — уточнила Аманда, почувствовав, как в груди зашевелилось беспокойство. Анна выглядела лет на десять старше неё, но Аманда не могла не признать, что она довольно привлекательна. По крайней мере, профиль британки был весьма интригующим: высокий лоб, аккуратный прямой нос, верхняя губа чуть вздёрнута, но это ничуть её не портило, красивые скулы то прятались под волнами шелковистых волос, то вновь появлялись. — Да, но не стоит того, чтобы переживать, — заметил Доминик. Вероятно, он ещё помнил, как она изводила его ревностью, в то время, когда они были вместе и теперь считал, что она точно также ведёт себя с Ричардом. Но Доминик ошибался. Аманда не ревновала Ричарда, не гадала о том, где он и с кем. Она доверяла ему, и он никогда не давал ей повода сомневаться в себе. Но сейчас, наблюдая за тем, как посторонняя женщина смотрит на него, как привлекательно она выглядит в своей расслабленной сосредоточенности, как склоняет голову на бок, едва заметно кивает ему и неспешно помешивает шпажкой прозрачный мартини, Аманда почувствовала что-то, отдалённо напоминающее ревность. — Как сказать… брюнетки под сорок — его типаж. — Амс, ты себя слышишь? Какие брюнетки под сорок, если он женится на блондинке слегка за двадцать пять? Не нагоняй. Не все такие сволочи, как я. — Ты не сволочь, хотя было время, когда я так считала. — Больше не считаешь? — Я давно тебя простила, — призналась Аманда и сразу почувствовала невероятную лёгкость на душе. — Значит, друзья? Аманда утвердительно кивнула, ловя себя на мысли, что и в самом деле считает Доминика другом. Их слишком многое связывало, чтобы навсегда остаться чужими. — Спасибо. Для меня это важно. И Аманда... — Доминик устремил на неё долгий, серьёзный взгляд: — я всегда предпочту быть твоим другом, чем вообще никем, — сказал он, а потом по-доброму улыбнулся ей: — Ладно, иди, спасай своего жениха. В янтарных как мёд глазах Доминика мерцало понимание, и Аманда, нисколько не опасаясь собственной искренности, пожаловалась: — Он не похож на человека, которого нужно спасать. — Куколка, не заводись. Ты придумываешь то, чего нет. — Наверно, ты прав, — согласилась, успокаивая себя, Аманда. — Пожалуй, я пойду. Увидимся у Рэй, — она позволила ему обнять себя на прощание и направилась к бару. Его галстук исчез, рубашка была расслабленно расстёгнута на пару пуговиц, пиджак небрежно перекинут через колено. Голос звучал слегка осипшим, а кончики ушей покраснели — явные признаки лёгкого опьянения. Аманда подошла к Ричарду, коротко хлопнула его по плечу и, встревая в разговор, весело воскликнула: — Вот ты где! — она чмокнула Ричарда в щёку и лишь после этого обратила внимание на Анну: — Привет! Кажется, мы не знакомы? Кошачьи глаза британки прищурились, губы дрогнули в холодной светской улыбке: — Добрый вечер. Аманда стойко выдержала пристальный, изучающий взгляд серо-зелёных глаз. Женщины и раньше смотрели на неё подобным образом. Она часто ловила на себе такие взгляды в прошлом, появляясь где-то с Домиником, и никогда не путала их ни с какими другими. Именно так выглядела зависть. — Милая, — широко и уже немного нетрезво улыбнулся ей Ричард. Подхватив пиджак, он слез с высокого барного табурета и представил их друг другу: — Анна Мэдли. Мы вместе работали в Шекспировской королевской труппе, — пояснил он. — Аманда Сандер. — Его невеста, — не удержавшись, добавила Аманда и, сомкнув пальцы вокруг локтя Ричарда, практически повисла на нём, не забыв при этом расположить свою левую руку так, чтобы от внимания Анны не ускользнуло помоловочное кольцо. — Поздравляю с наградой, — Анна полоснула по ней острым взглядом, а потом, с едва коснувшейся губ усмешкой, добавила: — Фильм, к сожалению, не смотрела, но уверена, что он хорош. В голосе Анны не было ни капли искренности. Аманда ощутила лёгкую волну раздражения, но всё же кивнула, растягивая губы в ответной притворной улыбке: — Благодарю, — обычно она старалась вести себя приветливо и находить общий язык даже с теми, кто весьма прозрачно проявлял к ней враждебность, но сейчас не могла ничего с собой поделать: ей отчаянно не нравилась эта английская дамочка. Утратив к ней всякий интерес, Анна вновь сосредоточилась на Ричарде.  — Возвращаясь к тому, о чём мы говорили: Рич, ты должен вернуться в театр. Обязательно. Это твоё, — сказала она, одаривая его внимательным, заискивающим взглядом, а потом, будто вспомнив о её существовании, обернулась к Аманде и, улыбаясь одними кончиками алых губ, поинтересовалась: — Вы согласны, Аманда? — Получить роль в хорошей пьесе, тем более в Лондоне — сложно, — возразила Аманда. Она искренне желала Ричарду успеха, но не считала, что для этого ему необходимо возвращаться в Англию. А если он так желает играть на сцене, то театры есть и в Нью-Йорке. На лице Анны проскользнуло удивление, и она, едва заметно вздёрнув точёные брови, бросила короткий взгляд в сторону Аманды, но практически сразу же вернула его обратно на Ричарда. — Аманда права, — сказал Ричард. — Тем более я одиннадцать лет не играл. — А я до сих пор прекрасно помню твоего Делио в «Герцогине Мэлфи». И вообще… — низким бархатистым голосом протянула Анна, подкрепляя свои слова плавным движениям руки. Что там подразумевалось под «и вообще…» Аманда уточнять не стала. Ей было болезненно неприятно наблюдать за тем, как Ричард общается с этой британкой. Объективно Аманда понимала, что сгущает краски там, где для этого нет повода, но ясно ощутила заворочавшийся глубоко внутри тошнотворно скользкий комок ревности. — Слышал о Яэль Фарбер? — не унималась Анна. — В начале нулевых она прогремела серией спектаклей по своим пьесам, посвящённым жизни ЮАР после апартеида. — Конечно! — глаза Ричарда загорелись, как всегда, когда речь заходила о понравившихся ему постановках. — Она ярчайшая представительница авторской режиссуры. Я видел «Он ушёл тихо». Гениально. — Да! — с воодушевлением согласилась Анна. — Яэль приверженка эстетики «тотального театра» и сама себе драматург. Так вот: в следующем году в театре «Олд Вик» она планирует ставить «Суровое испытание» Артура Миллера. И мой агент шепнул по секрету, что своего Джона Проктора она ещё не нашла. Ты ведь мечтал об этой пьесе со времен учёбы в театральном училище. Пусть твой агент закинет удочку. — Спасибо за информацию. Обязательно поговорю с Керком. «Спасибо?!» — едва не воскликнула Аманда. Почему, когда она попыталась помочь, он заявил, что ему это не нужно, а какая-то Анна сразу же удостоилась благодарности? И откуда, чёрт возьми, у неё такая осведомлённость, о чём он мечтал в училище? Её «и вообще…» начало приобретать весьма чёткие очертания. — Рич, эта роль создана для тебя, — едва не заглядывая ему в глаза, сказала Анна, а в её голосе отчётливо зазвучала мягкая волнующая хрипотца. — Я серьёзно. Ричард на мгновение опустил голову, смущённо и растерянно улыбаясь. — Спасибо, — сбивчиво и едва слышно пробормотал он. Аманда молча наблюдала за насевшей на Ричарда Анной и тем, как он весьма щедро отвечает ей вниманием. И хотя она понимала, что то, как ведёт себя Ричард — его обычная вежливость и британская обходительность, но внутри неё всё равно полыхала тяжёлая, опаляющая сердце злость, и потому ей не терпелось, чтобы Анна поскорее убралась. — Желаю тебе удачи! Мне пора, — к радости Аманды, засобиралась восвояси Анна. — Рад был встрече, — Ричард улыбнулся старинной знакомой и протянул руку, помогая спуститься с высокого стула. — Я тоже очень рада, — заверила его Анна, растягивая губы в ослепительной улыбке. — Надеюсь в скором времени увидеть тебя на лондонской сцене, — напоследок проворковала британка и, кивнув на прощанье Аманде, наконец, удалилась, изящно балансируя на тонких шпильках. — Представляешь, мы не виделись больше десяти лет, — Ричард выглядел весьма воодушевлённым и довольным. — Представляю, — её так и подмывало спросить, был ли у них в то время роман, но она не была уверена, что хочет это знать и потому поспешила сменить тему: — Удалось пообщаться с Питером? — Да и ещё кое с кем из ребят. Потом я решил подождать тебя у бара, но тут появилась Анна и мы разговорились о последних театральных премьерах. А ты как провела время? — Замечательно. Встретила старых друзей и получила приглашение на помолвку подруги. Хочешь, поедем домой? Ричард посмотрел за её спину и вдруг неожиданно предложил: — Потанцуем? Аманда оглянулась и с сомнением посмотрела на пустынный танцпол, над которым звучал чарующий голос Адель и саундтрек к фильму «007: Координаты «Скайфолл», полтора часа назад получившего «Сатурн» в категории «Лучший приключенческий фильм». Let the sky fall When it crumbles We will stand tall, And face it all together* — Мы с тобой ещё ни разу не танцевали, — напомнил ей Ричард и, улыбаясь ещё шире, добавил: — Давай зажжём этот унылый танцпол? — Зажжём?! — удивлённо переспросила Аманда. — Не знала, что ты танцуешь на публике. А как же «я некомфортно себя чувствую на светских мероприятиях»?.. — Да, правда, — согласился Ричард. — Но стоит мне немного… расслабиться, как это проходит. Выхожу на танцплощадку, и я просто зверь. Она изумлённо хлопнула ресницами, пару секунд внимательно смотрела на него, а потом звонко расхохоталась: — Армитидж, да ты пьян! — И опьянён её очарованьем ** — продекламировал он, опуская ладони ей на спину и привлекая к себе. — Но двум влюблённым море по колено?** — смеясь, подхватила Аманда то немногое, что наизусть знала из Шекспира. — Благодарю, но нет. — Кстати, я начинал с музыкального театра и мюзиклов, и там приходилось много танцевать. — И какой твой любимый танец? — Танго, — не задумываясь, ответил он. — Это подлинная страсть! — Вау! Но, боюсь, что к танго я не готова. — Это будет просто танец, — он взял её за руку и потянул за собой, уволакивая прочь от барной стойки. Аманда, больше не возражая и не пытаясь высвободиться, позволила ему вывести себя на танцпол. На спину легло мягкое прикосновение горячей ладони и по телу тут же рассыпался ворох мурашек. Ричард наклонился к Аманде, по её щеке скользнуло его тёплое дыхание, пахнущее медовой горечью виски. — Доверься мне… — тихо проговорил он ей прямо в ухо. Голос бархатисто вибрировал в его груди и, резонируя, перетекал в тело Аманды. Она прикрыла глаза и, поддавшись импульсу, обняла Ричарда, уткнувшись в его шею и вдыхая запах его кожи, пробивающийся сквозь цитрусово-древесный одеколон и налипший запах сигаретного дыма. Его сильные тёплые руки ещё теснее прижали её ближе к нему: — А танго я научу тебя дома… _________ * Пусть небеса обрушатся. Когда они разверзнутся, Мы не дрогнем, Мы выдержим это вместе ** У. Шекспир «Ромео и Джульетта»