***
Вода в походном котелке, которым Дин успел недавно разжиться здесь же, в лагере, закипела, и Винчестер осторожно, стараясь не обжечь руки паром, снял его с огня. Пошарил по карманам рюкзака в поисках какой-нибудь снеди и, к своему удовлетворению, нашел пакетик растворимого кофе «три в одном» — не ахти что, но вряд ли во всех Семи Королевствах сыщется похожий напиток, который поможет продержаться бодрячком до следующей ночи после этой, бессонной. Оценив размеры котелка, Дин решил, что лучше воспользоваться более мелкой термокружкой — на сей раз вещицей из его родного мира, кочевая жизнь давно приучила таскать такие полезные штуки с собой, — чтобы вкус кофе хотя бы ощущался. — Доброе утро, — послышался совсем рядом знакомый девичий голос. Не сказать, что своим появлением она напугала Дина, но передвигалась она слишком легким шагом, чтобы увлекшийся своим занятием охотник не сумел заметить ее приближение издалека. — Что это у тебя? — полюбопытствовала Талиса, потянув носом воздух. — Вкусно пахнет. — Кофе, — ответил Дин и, недолго думая, протянул девушке кружку: — Хочешь попробовать? Пакетик оказался в запасах последним, но Винчестер был готов пожертвовать горячей кружкой живительного кофеина, лишь бы Талиса Мейгир задержалась рядом с ним чуточку дольше. Он никогда не обманывал себя в таких вопросах, да и сейчас оставался предельно честным с самим собой, чтобы признать: эта девушка понравилась ему если не с первого взгляда, то со второго точно, абсолютно его типаж, если опускаться до столь вульгарных характеристик. И он никогда не отличался робостью в делах любовных, так что отступать сейчас, несмотря на слишком много причин отступить, не собирался. Девушка обняла ладонями теплую кружку, прикрыв глаза, с наслаждением принюхалась к напитку, изучая новый для себя аромат, и сделала осторожный глоток. — Необычно... — прокомментировала она, вдохнула запах кофе еще раз и, улыбнувшись, протянула напиток обратно. — Не понравилось? — Дин постарался, чтобы в голосе не звучало даже намека на обиду, но тщетно — реакция Талисы раззадорила его отстаивать свою «диковинку» до победного, если придется. И пожалел, что у него с собой нет настоящего кофе, в зернах — вот тут-то никто не устоит перед ароматом и вкусом. От этой мысли Винчестер почему-то почувствовал себя слишком старым, на все свои сорок лет, которые он до сих пор не воспринимал всерьез. В былые времена он угощал девушек совсем иными напитками, более крепкими и первоклассно снимающими стресс, причем совсем для иных целей. Леди Талиса за свою жизнь наверняка не пила ничего крепче столового вина. — Я не уверена, что могу взять у тебя это... кофе, — неуверенно ответила Мейгир. — Это ведь напиток из твоей страны? — А ты уже наслышана о моей истории? — отозвался Дин с улыбкой. Рядом с девушкой ему хотелось улыбаться как последнему болвану, не прекращая. — Много кто в лагере обсуждает чужеземца, — отозвалась Талиса и посмотрела на него таким пронзительным взглядом, словно душу читала, пытаясь понять, правдивы ли те бо... дьяв... кто угодно его знает какие слухи. Дин встретил ее взгляд своим, упрямым и смелым, словно бросающим вызов «поделишься, что интересного увидела на дне зрачков?». — Ты не такой как все, — внезапно подвела итог девушка, прерывая их игру в «гляделки» и первой отводя взгляд. Ее рука точно по своей воле поднялась и легонько коснулась его заросшей многодневной щетиной щеки кончиками пальцев. Опомнившись, Талиса поспешила одернуть руку, но Дин мягко перехватил ее за запястье. Он прекрасно знал этот жест: обычно если девушка позволяла себе такой, можно было смело начинать планировать ночь в ее компании. Ну, если не слишком заострять факт на юном возрасте Талисы Мейгир. Давненько Дин не охмурял девиц, годящихся ему в дочери — с годами и опытом при виде них все чаще начинал срабатывать инстинкт папочки-Барни Стинсона[1], хотя по сравнению с легкомысленными ровесницами Талисы из его мира, сама Талиса казалась на добрый десяток лет взрослее. Средневековая жизнь, все дела, здесь даже десятилетний мальчик может остаться править замком за главу семейства, и никто не возразит. Здесь последовать за зовом сердца ему могло помешать что угодно, но только не разница в возрасте. — Да? — игриво поинтересовался Винчестер, чувствуя притяжение между ними и подозревая, что Талиса чувствует то же самое. Этот манифест чувств случился слишком быстро для них обоих, и если за нее говорила горячая молодость, то сам Дин попросту не привык топтаться вокруг да около слишком долго и сейчас всеми силами придерживал метафорических коней из банального уважения перед желаниями леди. — И какой же я? — Ты... другой. Странно, что ты друг короля. Ты ближе к простолюдинам, — она выразительно посмотрела на свое плененное запястье, и Дин вспомнил, что в этом мире за прикосновение к лорду могли отрубить руку, а в Волантисе, на родине дома Мейгир, вроде как вовсе казнить. Ощущение, что сейчас его жизнь в каком-то смысле зависит от благосклонности леди Мейгир, добавляла ситуации красок. Винчестер давно не чувствовал себя настолько живым. Наверное, последние двенадцать лет, с тех пор, как каждый новый рассвет неумолимо приближал для него вой адских псов. Сейчас тоже все чувства точно обострились, открывая Дину дивный новый мир. Взять хотя бы обоняние: Талиса необычно пахла, слишком непохоже для тех девушек, с кем Винчестеру приходилось пересекаться в прошлом, пусть даже на одну ночь. От волантийки веяло чем-то настоящим, тем, что обычно женщины его времени и страны прячут за духами, многочисленной косметикой, гелями для душа и прочими дамскими радостями. Здесь же всей этой «штукатурки» и химической мишуры, созданной и навязанной ради прибыли косметическим магнатам, не было. Вернее, знатные дамы наверняка использовали что-нибудь эдакое, но только не девушка-медик в полевых условиях. И эта простота, естественность делали ее привлекательнее любой разукрашенной манекенщицы. Их лица находились слишком близко, они сами не заметили, когда настолько склонились друг к другу. Прямой, дерзкий для невинной девицы взгляд Талисы будоражил сознание Дина. Все еще держа ее руку, но уже не за запястье, а нежно переплетая свои пальцы с ее, другой рукой Винчестер аккуратно притянул девушку к себе и впился в губы сочным, но не слишком долгим поцелуем, словно дозволения спрашивал. Разумный ход для человека, оказавшегося в мире со средневековыми законами, и даже за такой мимолетной дерзостью могли последовать серьезные проблемы. Он отстранился от девушки и не сумел сдержать шкодливую улыбку, пока ожидал реакцию, какой бы она ни случилась. В лучшем случае ему достанется пощечина, но от такого даже его мужское самолюбие не пострадает. А вот если Талиса решит пожаловаться Старку... Но нет: Талиса, как и по ту сторону экрана, оказалась далеко не робкого десятка. И явно питала к чужестранцу теплые чувства, а потому ее ответом стало игривое: — А ты ведь можешь научить меня и этому тоже. Дин не имел ничего против. Вернее, почти не имел: открытая местность и дневное время совсем не подходили для продолжения, и он не считал себя настолько распущенным, чтобы предаваться первородным утехам на глазах чуть ли не всей армии, хотя случаев из прошлого, когда он зажимал девчонок где-нибудь в общественном месте и они оба кайфовали от обостряющего ощущения страха быть пойманными за разврат, мог вспомнить предостаточно, да только все происходило хотя бы ночью и в более уединенных местах. Здесь им никто не мешал до поры до времени, но стоит только продолжить, и обязательно кто-нибудь заявится совать нос не в свои дела. Списывать со счетов закон подлости, особенно в их с братом нелегкой винчестеровской жизни, было бы слишком легкомысленно. — Не думаю, что сейчас удачное место для учебы, — подмигнул Винчестер, перемещая ладонь на колено девушки. Талиса не сопротивлялась. Напротив, ей нравились эти прикосновения и ее тело откликалось на них с такой страстью, что Дину начинало казаться: еще немного — и войско Робба Старка перестанет его смущать. Винчестеру нестерпимо хотелось поцеловать девушку снова. — Доброе утро, миледи, — послышался голос молодого короля, прерывая мечты, от которых до действия оставалось всего ничего. Дин с неохотой убрал руку и поднялся со своего насиженного места. Видимо, придется уйти, раз они со Старком не в ладах — чтобы лишний раз глаза не мозолить. Талиса поднялась на ноги и присела в полупоклоне. На ее щеках горел смущенный румянец благовоспитанной леди, пойманной за запретным, и это сводило Винчестера с ума. С ней он будто заново узнавал, что такое первая влюбленность. Тем не менее, он подхватил рюкзак, сгреб туда вытащенные сегодня пожитки и закинул его на плечо, намереваясь перебраться в другое место. Наверное, трудно будет отыскать что-нибудь похожее: живописное и максимально на отшибе. — Останься, — мягко проговорил Робб и усмехнулся: — Говорят, ты вывел из себя Цареубийцу. Думаю, он не скоро сможет поднять свой меч — в лучшем случае миску для еды. Что ты ему сказал? — То, что в Вестеросе о Ланнистерах и так каждая собака знает, — пожал плечами Дин. В принципе, не такая уж и ложь, учитывая деятельность Неда Старка, Станниса Баратеона и лорда Аррена, который всю эту кашу со средневековым ДНК-анализом заварил. Разве что о Тише рассказывал Сэм, потому что эта история из книги, а не сериала, и даже не каждый зритель в курсе. — Мне любопытно, откуда все это знаешь ты, — со странной интонацией прищурился Старк, пристально разглядывая гостя. После знакомства с Сэмом он уже давно ничему не удивлялся, но Дин со своим появлением принес немало невероятных загадок, и Роббу не хотелось мириться с незнанием ответа на каждую из них. Дин встретил этот взгляд и на лице его не дрогнул ни один мускул — играй кто в покер столько, сколько играл за свою жизнь он, тоже так умел бы, — однако в мыслях охотник лихорадочно придумывал объяснение, которое не включало бы в себя слишком много правды о Боге и путешествиях в параллельные миры. Жаль, ему неизвестно, сколько об их жизни успел рассказать Сэм — это бы здорово помогло врать убедительнее. Его спасением стала Талиса: — Ваша милость, — перебила она их разговор, — молчаливые сестры просили передать, что вашего брата сегодня ночью мучили колики. Снова. — Я хочу видеть его, — озадаченно произнес король Севера и наконец-то на его лице проявилась та знакомая Дину эмоция, которую он ожидал увидеть на лице Старка уже давно — братская любовь. Та самая привязанность, которую испытывают друг к другу родные люди, узы навсегда, нерушимые ничем. Однако теперь Винчестеру было не до торжества единомышленников, поскольку его-то новость ошарашила настолько, что весь «покерфейс» сошел на нет со следующим удивленным взглядом на Робба. Кажется, еще совсем недавно тот говорил, что Бран сейчас в Винтерфелле, вместе с Сэмом. Рикон, как самый младший, тоже остался под защитой замка и его обитателей, а больше сыновей у Старков не было. Только мерзнущий на Стене Джон Сноу, но даже если парень дезертировал, как собирался изначально, он давно вырос из колик. Может, это все-таки Рикон? Даже заявись сюда Джон Сноу и отравись он плохой пищей, бастард не прожил бы дольше, чем необходимо для скорого суда и казни — вряд ли честный и прямолинейный Старк проявил бы снисхождение к своему побочному брату за клятвопреступничество. Оставался лишь один способ разобраться. — Брат? — вслух спросил охотник. — Ты взял с собой Рикона? — Кажется, нашлось то, чего ты не знаешь? — легко рассмеялся Старк, не скрывая своего мальчишеского торжества. — Нет, мы говорим о моем брате Эддарде, втором этого имени. Теперь настала очередь охотника быть озадаченным и рассеянно почесать затылок в попытках постичь происходящее. Он же хорошо помнил события сериала в первых сезонах и досмотрел до Красной Свадьбы, где из Старков выжила только Арья и то потому, что Пес успел вовремя забрать ее, только нигде не было мальчика по имени Эддард, даже не упоминалось. Конечно, это не имело особого значения, но распаляло природное любопытство Винчестера. — Могу я его увидеть тоже? — Дин решил все же разгадать загадку, раз уж довелось с ней столкнуться, а заодно проверить, насколько потеплел к нему Робб после истории с Джейме. — Если что, я знаю, как обращаться с детьми. Талиса окинула Винчестера недоверчивым взглядом, точно он сказал какую-то глупость.***
Дин с нескрываемым удивлением взирал на маленького, еще совсем крохотного мальчика, завернутого в распоротую рубаху и в мех для тепла. Младенец был еще меньше, чем он помнил маленького Сэмми — ему от силы пара месяцев. Раньше сомневаться в своей памяти Винчестеру не приходилось, но сейчас наступил тот самый момент, когда факты упорно не желали складываться в понятную картину. Дин был уверен на все сто, что старшие Старки еще в самом начале разъехались кто куда каждый по своей сюжетной линии и заделать еще одного ребенка... или все же он что-то забыл? Хотя вряд ли бы он пропустил в этой истории младенца. — Моя леди-мать едва не потеряла ребенка, когда узнала о казни отца, — мрачно объяснил Робб. — Но боги оказались милосердны и дитя удалось сохранить. Он назван в честь моего отца. Словно услышав брата, малыш заплакал. Талиса развернула ребенка — проверить пеленки. Дин бегло осмотрел младенца и бросил оценивающий взгляд на ткань, в которую тот был завернут. Современные мамочки от такого зрелища уже давно попадали бы в обморок от ужаса. — Давно ему меняли пеленки? — уточнил он у Талисы. Девушка бросила взгляд на одну из дежуривших в шатре молчаливых сестер. Та сделала руками несколько движений, очевидно, на местном диалекте жестового — на болтовню Сэма с покойной Эйлин Лихи походило мало, хотя за время, проведенное с Эйлин, Дин и сам успел разучить несколько самых простых жестов. Только вряд ли молчаливые сестры поймут в его исполнении банальное «спасибо», если и вовсе не обидятся. — Прошлой луной, — ответила девушка, — вернее, вчера, когда стемнело. Дин понимающе кивнул: для него все стало предельно ясным. Судя по всему, малыш страдал не только коликами, но и запорами, и лучше бы с этим не затягивать. Странно, что Кейтилин этого не заметила — с ее опытом воспитания шести детей все проблемы седьмого должны решаться чуть ли не задолго до их возникновения. В этот момент в шатре появилась еще одна женщина, которая передала Талисе бурдюк и тут же скрылась за пологом. Девушка налила в чашу белую жидкость и добавила немного воды. — Это кобылье молоко? — догадался Винчестер. — Моей матери нездоровится, а кормилиц здесь нет, — все еще мрачно отозвался Робб. — Сейчас идут непростые времена, мы ведем войну с Ланнистерами, а потому я не могу отправить мать одну и не могу покинуть лагерь, чтобы сопровождать ее в дороге к безопасному месту. Кроме того, пока никто не должен знать, что Старков стало больше, даже союзники. Сейчас это слишком опасно. — Тогда ей было надежнее вернуться в Винтерфелл еще до родов, — возразил Дин. — Быть может, в вашей стране все просто. Насколько я знаю, вы можете проехать от одной границы до другой максимум за пару-тройку ночей. Вестерос гораздо больше, если ты не в курсе. Дин усмехнулся, придержав комментарии и подробности относительно средств передвижения при себе. Будь здесь его Детка, он бы уже распрощался со Старками и разыскал Сэма, а не околачивался в лагере, делая вид, что тоже играет в местную политику. — Дайте мне пригоршню овса и немного воды, — попросил он вместо этого. — Думаю, я могу помочь маленькому лорду. — Овса? — переспросил Старк, явно сомневаясь в разумности просьбы. — Это еда для лошадей. — Бросьте, ваше величество, — небрежно фыркнул Винчестер, — в ближайшей битве часть конницы поляжет, а от оставшихся лошадей не убудет. Нужна всего лишь одна горсть овса, я знаю этот способ с пяти лет — делал такой отвар для брата. Во взгляде короля читалось недоверие, однако недостаточное, чтобы Дин не получил пригоршню овса и дозволение действовать, а это, вкупе с посвящением в великую тайну дома Старк, уже дорогого стоило. Насвистывая песню «Don't Worry, Be Happy»[2], Дин достал свой котелок: перво-наперво овес предстояло отварить.***
Дин слегка коснулся губами целебного настоя, проверяя температуру: остыло достаточно, ребенок не обожжется. Винчестер взял малыша на руки, нашел местечко, где можно удобно сесть, и неловко ухватил свободной рукой чашу: кроме него никого в шатре не осталось и приходилось изворачиваться самому. Дин до сих пор не мог поверить, что и Робб Старк, и Талиса покинули шатер, отправившись по своим по делам, а к нему даже охранника, кого-нибудь из рыцарей или, на худой конец, молчаливую сестру не приставили — без малого, показали величайшую степень доверия, которой не заслужили даже присягнувшие на верность Старкам лорды. Впрочем, одиночество длилось недолго: спустя какую-то минуту охотник услышал, как распахнулся полог шатра, но не обратил на вошедших слишком много внимания и не оторвался от своего занятия. Малыш Эддард беспокойно вертелся и дело обстояло бы куда проще, существуй здесь бутылочки и соски. — Руки прочь от моего сына! — послышался командный голос. Настолько командный, что таким голосом можно вести за собой армию, обращать в бегство врагов даже без меча и воодушевлять отчаявшихся на поиски второго дыхания. Наверняка таким голосом будет командовать малышка Лианна Мормонт, когда дорастет до возраста Кейтилин Старк. В том, что обладательницей этого голоса была мать Робба, Дин не сомневался — он знал только одну леди, разгуливающую по лагерю северян в компании высокой светловолосой женщины, облаченной в доспехи и всегда готовой продемонстрировать искусное владение мечом. Хотя чтобы снести ему голову, на что так красноречиво намекало лезвие у его, Дина, горла, леди Бриенне, которая обнажила свой клинок за какие-то пару секунд, не понадобится ни особого умения, ни изящных жестов. Точно заинтересованный происходящим, малыш Эддард притих и перестал извиваться на руках Дина. На мгновение Винчестер пожалел, что приходится упускать такой момент спокойствия младенца, ведь приставить неудобную чашу к его губам — целое дело, с которым он почти успел справиться, пока леди Кейтилин его не отвлекла. — Мэм... ми... леди... — начал Дин, от неожиданности растеряв дар речи. Впрочем, а кто бы на его месте не растерялся? Холод стали обжег кадык, и Дин даже побоялся сглотнуть, хотя во рту и без того пересохло. Не желая испытывать судьбу, он осторожно поднял руки вверх, пытаясь удержать младенца на коленях. Будь он в не настолько проигрышном положении, уже попытался бы задать женщине-рыцарю жару потехи ради, но сейчас любое неосторожное движение сулило опасность ребенку и его собственной жизни. — Выпей это! — приказала Кейтилин, указав глазами на чашу в поднятой руке охотника. Бриенна свела светлые брови вместе, точно добавляя веса этим словам, хотя ими и без того можно было сваи забивать, а клинок скользнул вниз, к груди, замирая прямо напротив сердца Дина в немой угрозе. Лишь после этого леди Старк приблизилась к чужаку и осторожно забрала сына у него с колен. Сам Дин решил, что лучше не заигрывать с судьбой слишком нагло, пытаясь спорить в такой момент. Он жалел потраченных на отвар времени и сил, но это не то, ради чего стоит умирать. Он залпом осушил чашу и отставил ее в сторону, стараясь кривиться поменьше — все-таки овсянка, даже приготовленная более изысканно, нежели сейчас, никогда не была его любимым блюдом, а вот благородные дамы могут истолковать выражение его лица совсем по-другому. — Ну, и когда ты умрешь? — с долей нетерпения в голосе поинтересовалась Кейтилин. — Надеюсь, лет эдак через шестьдесят и в компании пары молодых распутниц, если леди Бриенна не выпустит мне кишки в ближайшие несколько минут, — нервно усмехнулся Дин, переведя взгляд на воительницу. — Что было в чаше? — с этим вопросом голос леди Старк приобрел металлические нотки, что мало вязалось с ее образом матери, ныне заботливо укачивающей хрупкое дитя. — Яд? — Отвар из необработанного овса, — отозвался Дин, стараясь говорить как можно спокойнее и не делать лишних движений, чтобы не дать Бриенне Тарт повод наделать в нем пару лишних дырок, несовместимых с жизнью. — Ты хотел дать это моему ребенку? — продолжала допрос Кейтилин. — Зачем? — Кобылье молоко — слишком тяжелая пища для вашего малыша. У него было расстройство желудка, грудничкам это очень вредно, вам ли не знать, мэм... миледи. — Кто ты и кому служишь? — ей-богу, в свое время его даже в полиции с таким усердием не допрашивали, так что Дину пришлось побороть желание закатить глаза и смириться с тем, что некоторыми секретами придется поделиться. Однако ответить он не успел: полог шатра снова распахнулся и внутри появился король Севера собственной персоной. В его присутствии Дин почувствовал себя гораздо спокойнее, несмотря на все распри между ними. Да и, похоже, Робб решил оставить размолвки позади, о чем свидетельствовало его доверие, проявленное в отношении маленького Эддарда, так что Дин решил тоже перестать их вспоминать. Было — и было. Сам ведь напросился на неприятности. — Матушка? — радостно воскликнул Робб, словно они не виделись уже несколько дней. Сейчас он напоминал больше мальчишку, нежели выкованного войной короля, полководца. — Ты обещал, что здесь Нед будет в безопасности, — укорила его Кейтилин, даже не глядя на сына и по-прежнему разглядывая Дина, — настоял, чтобы никто о нем не знал и что здесь его никто не найдет... — Это Дин Винчестер, все в порядке, — примирительно отозвался Старк. — Я рассказывал тебе о чужеземце со Стены, что сейчас гостит в Винтерфелле. Это его брат. Ему можно доверять. Бриенна бросила взгляд на свою леди, словно спрашивая, можно ли довериться словам Робба и, получив кивок, убрала меч в ножны, а затем сделала шаг назад и встала в позу телохранителя, прямо напрашиваясь на мысль, что ей бы подошла профессия вышибалы в каком-нибудь ночном клубе или баре. Почувствовав себя относительно свободным, Дин глубоко вздохнул, будто находился сейчас на обдуваемом бризом берегу моря, и заметил, что последние минуты, пока решалась его судьба, едва дышал. В этом проклятом лагере вообще слишком многое грозило его жизни и несколько раз только чудом он оставался цел. Самое время грешить на вмешательство Чака, который наверняка так развлекается — подбрасывая Дину побольше неприятностей, чтобы посмотреть, как тот будет из них выпутываться. — Ваше величество, — проговорил Дин, заслужив своим обращением недоуменные взгляды присутствующих дам, — нужно еще немного овса. Мне пришлось выпить этот отвар, леди Бриенна и леди Кейтилин были весьма убедительны в своей просьбе доказать его безвредность. И если вначале, ослепленная яростью и беспокойством за свое дитя, Кейтилин не обратила должного внимания на его манеру говорить, то сейчас заметила странности в поведении незнакомца. — Ты знаешь мое имя? — полюбопытствовала она. Представители благородных домов давно привыкли знать друг друга по именам и даже в лицо, да только простолюдины обычно разбирались в аристократии не дальше ленников из своей местности и их сюзеренов. Дин Винчестер мало походил на человека благородного происхождения. — Он знает больше, чем мы, — уверил мать Робб с тем пылом, с каким мальчишки обычно хвастаются своими новыми игрушками, — в его стране умеют делать мгновенные точные картины, которые они называют фотографией, и это только малая часть подвластных им чудес. — Какой толк от картин, — сокрушенно вздохнула леди Старк. — Если бы он только мог сказать, где мои дочери и в порядке ли они, — она пристально посмотрела на Дина. — Вы можете сказать мне, где сейчас Арья? — Сожалею, но нет, мэм... миледи, — максимально учтиво для своего порой чересчур длинного языка ответил Дин, — мне известно лишь, что Арья точно не в Королевской гавани. — А где? — ухватился за возможность узнать больше Робб. — Ты можешь сказать, где сейчас моя сестра? — Ее забрал из столицы вербовщик Ночного Дозора и после его гибели она прислуживает Тайвину... — не зная куда деться от двух пар внимающих каждому его вздоху глаз, Дин перевел взгляд на Бриенну. Эта женщина напоминала актрису Гвендолин Кристи, восхищавшую их с братом сочетанием грациозной женственности и впечатляющих габаритов, весьма отдаленно — Бриенна оказалась моложе на добрый десяток лет, если не больше, и все-таки не настолько красивой: веснушки умиляли и даже вызывали теплые родственные чувства обладателя таких же, а вот некогда сломанный нос и выраженная «британская» улыбка впечатление все же портили, хотя по меркам местных с зубами у нее все было прекрасно в той степени, где целые белые зубы расценивались как показатель здоровья несмотря на легкую кривоту, а их полное наличие при рыцарском образе жизни и недостойном леди агрессивном поведении — как мастерство и удачливость в бою. Робб и Кейтилин выглядели более сериальными. — Или же Болтонам... — на самом деле, Винчестер успел уже порядком запутаться в хронологии событий этого мира, чему поспособствовала давность увлечения первыми сезонами сериала и большое количество тумаков в процессе охот с тех пор, включая как прискорбно нередкие удары головой, так и смерть с дальнейшим превращением в нечисть и обратно. Отдельные факты вспоминались на порядок проще. — Или они уже сбежали оттуда, я не уверен. Могу сказать лишь примерно. — Они? — переспросила Кейтилин с надеждой в голосе. — У вашей дочери есть друзья, — сообщил Дин, с сочувствием наблюдая за тем, как омрачилось лицо леди Старк, готовой услышать, что под «они» подразумевалась компания Сансы. — Если бы Арья служила Болтонам, мы бы знали, — с недоверием в голосе возразил Робб. Дин сдержал смешок, который наверняка стал бы отправной точкой в долгих и бесплотных попытках доказать вероломство главных конкурентов Старков на трон Севера, однако их прервал отчаянный надрывный плач малыша Эддарда. Леди Старк тут же оставила звучащие фантастически истории чужеземца и переключилась на более реального здесь и сейчас сына. Робб обернулся на звук рога, раздавшийся вдали, и покинул шатер без лишних вопросов.***
Кейтилин, совершенно нехарактерно для заботливой матери семи детей, оставила своего маленького сына довольно скоро и уже примерно час спустя Дин вместе с обоими Старками сидел в шатре короля Севера. Хотелось бы ему менее пытливую компанию, но Талиса вновь занялась своими обязанностями целительницы и здесь не присутствовала. Хотелось бы Дину сбежать хоть к ней в госпиталь, хоть затеряться где-нибудь еще в лагере, да только приглашению короля отказывать не принято. — Получается, в вашей стране лечат младенцев этим снадобьем? — спросила Кейтилин, не найдя более удачного способа завязать новый разговор. — Есть и другие способы, — охотно отозвался Дин, — но они не всегда доступны, особенно в вашей местности. В детстве этот отвар очень помогал моему брату. Мы часто оставались одни и порой это был единственный выход. — Кто ваши родители? — полюбопытствовала леди Старк. «Охотники», — незамедлительно пронеслось в голове Винчестера, но он отмел эту мысль. Такой ответ вряд ли сказался бы на его и без того не ахти какой репутации, да только, кажется, в Вестеросе охота даже на зверей считалась либо развлечением знати, либо занятием для низшего сословия, и на знать он, Дин, тянул в самую последнюю очередь. А рассказам про нечисть, даже местную, они все равно не поверят. — Они были воинами, — ответил он и даже не соврал. Главное — чтобы Сэм, если и рассказывал что-либо Роббу, говорил то же самое, а то получится неловко. — Погибли в битве, — тоже отчасти правда, — защищая нас с братом. Взгляд Кейтилин преисполнился состраданием, с каким обычно смотрят маленьких сирот, и Дин от него почувствовал себя не в своей тарелке — все-таки они с леди Старк в лучшем случае ровесники, да и в любом случае разрыв в возрасте у них невелик. Сочувственное молчание затянулось, и Дин нашел в себе достаточно наглости, чтобы испытать терпение Старков, особенно Робба, в очередной раз: — Миледи... — проговорил он, тщательно выбирая слова, чтобы донести свою мысль в том виде, в котором она терзала его разум уже давно, — в вас нуждаются сейчас все ваши дети. Но, — он бросил взгляд на Робба, — король Севера меньше всех. — Дин замолчал, вспоминая сюжет сериала. Прав ли он? Трудно сказать, ведь Роббу нужен верный советник, а кто еще для него окажется честнее и преданнее родной матери? Несомненно, его младшим братьям и сестрам сейчас несладко: Санса в плену, Арья скитается в стане врагов, мирные дни Брана и Рикона сочтены, если, конечно, Сэм не поможет мальчишкам и не сумеет отстоять замок с остатками жителей Винтерфелла, что маловероятно (и Дин старался не думать, что снова может потерять брата теперь уже в чужой войне). Зато, по крайней мере, в сериале они добрались до восьмого сезона, даже бесславно погибший Рикон прожил дольше, чем его старший брат и мать. У Кейтилин еще есть шанс образумить Робба, уберечь от ошибок, приведших их семью к Красной свадьбе. — Простите, мысли вслух... — покачал Винчестер головой в конце концов. — Думаю, мой брат присмотрит за Браном и Риконом. На него можно положиться. Кажется, Робб хотел что-то ответить, но в этот момент полог шатра распахнулся и внутрь вошел Русе Болтон. Дин не сдержался и закатил глаза — только его здесь не хватало, ведь все так спокойно шло! Но лорд выглядел явно чем-то встревоженным. — Ваша милость, миледи, — обратился он к Старкам, начисто игнорируя присутствие Дина (хоть не попросил на выход, и на том спасибо), — новости из Винтерфелла. Теон Грейджой и железнорожденные захватили замок.***
— Я возвращаюсь на Север! — со рвением заявил Старк. — Я с вами, ваша милость, — согласился Дин, примеряя в руке первый попавшийся меч. Перспектива биться на мечах не радовала: куда лучше он владел ангельским клинком, стрелял и дрался, боевое фехтование — не его стихия. Но сейчас это его мало волновало. Особенно когда в стане врага его брат с двумя детьми. И если за судьбу Брана и Рикона он не сильно переживал, уповая на канон, то одна только мысль о том, что могут сделать островитяне с Сэмом, который не будет стоять в стороне, пока жителей замка убивают, пугала до чертиков. — Мы должны выиграть войну, — осадил молодого короля Русе Болтон. — Тебя спросить забыли! — огрызнулся Винчестер на лорда, хватая свои немногочисленные пожитки. — Мы с королем Севера идем освобождать Винтерфелл и его братьев. И моего брата. — Прикажите седлать коней, — распорядился Робб. — Вы не можете отступить сейчас, иначе война будет проиграна, — продолжал настаивать Болтон. — Вы — король и не должны все делать самостоятельно. Я напишу своему бастарду, он соберет людей и отвоюет для вас Винтерфелл. Дин видел сомнение в глазах Старка и не удивлялся: само собой, Робб больше склонен прислушаться к совету давнего союзника своего отца, взрослого и умудренного опытом лорда, нежели к безродному чужеземцу, оказавшемуся здесь неизвестно как всего несколько дней назад. Любой на его месте поступил бы так же. — И потом, если вы сейчас повернете обратно на Север, больше не увидите сестер, — а вот это уже был подлый трюк, рассчитанный на Кейтилин. Женщина тихо ахнула и в смятении прижала ладонь к губам, глядя на сына с мольбой, которую не осмеливалась произнести вслух. Робб колебался, как колебался бы любой, оказавшийся на том распутье, где предстоит выбирать между сестрами и братьями. Между исходом Войны пяти королей и родовым замком вместе с родными землями. Такой выбор никому не пожелаешь. — Что бы сделал ты на моем месте? — внезапный вопрос Старка застал Винчестера врасплох. Дин не знал, как ответить. Ему повезло не попадать в подобную ситуацию, ему повезло не иметь никого настолько дорогого, кроме Сэма. Адам не в счет, и Винчестеры уже давно поняли и приняли, что там, где третьего не дано, их выбор будет точно не на стороне единокровного брата, как бы жестоко это ни было. У Робба — два брата и две сестры, застрявшие в разных частях страны, где путь из одного места в другое составляет недели. И он еще слишком молод, чтобы мириться с потерями. — Не знаю, — признался Дин в конце концов, — у меня только один брат. И я за него порву любого. — Дин, правильно? — Кейтилин все же оправилась от волнения и вмешалась в их разговор. — Разве у вас один брат? Охотник осторожно кивнул, удивленный интонацией леди Старк. — Значит он обманул меня? — вздохнула Кейтилин в пустоту и пояснила на его недоуменный взгляд. — Он назвался Кастиэлем и сказал, что ищет своих братьев, Дина и Сэма Винчестеров. Дин ощутил, как к горлу подкатил ком, а сердце бешено застучало. Кас! Он здесь. Видимо, где-то недалеко, стоит лишь лучше вспомнить путешествия Кейтилин... или спросить ее лично, от чего он не стал себя удерживать: — Вы видели его? Когда? — произнес он, во рту пересохло и казалось, что от ответа зависит его жизнь. — Кастиэль — мой друг, союзник, — он попытался объяснить их отношения более понятным для местных языком, но эти слова звучали слишком поверхностно и, пожалуй, никакой пламенной речью невозможно выразить их связь, начавшуюся в Аду много лет назад. — Он выступил на суде поединком на стороне Беса и победил, — ответила леди Старк. — У него были крылья, и он... он не умер, когда его проткнули мечом. Если раньше у Дина и оставались сомнения, то больше доказательств не требовалось. Потерянные в пространстве и времени, они наконец-то нашли друг друга. По крайней мере, Дин нашел всех. Почти. Оставался лишь Джек, если, конечно, пацан успел сбежать от сбрендившего дедули Чака, в чем Винчестер не сомневался... опять-таки, почти. Как и в том, есть ли им с братом куда возвращаться, или после их перемещения на Земле начался второй, теперь окончательный Апокалипсис? — Вы знаете, где он сейчас? — продолжил допытываться Дин с не самым вежливым рвением, но плевать он хотел на местный этикет, особенно в такой момент. К счастью, присутствующие еще находили в себе крупицы понимания и терпения, коего не находил в себе сам Дин, вспоминая, что пленение Тириона Ланнистера произошло еще до казни Неда Старка. То есть уже довольно давно. — Они ушли из Орлиного Гнезда вместе, — отозвалась Кейтилин, наблюдая за его лицом, — если их не поймали горные кланы... — Уверяю вас, миледи, — фыркнул Дин. — Это ваши кланы должны опасаться Каса. Внезапно разрозненные детали пазла встали на свои места и слова Джейме этой ночью обрели смысл: Кастиэль — вот какой великой силой хвалился Ланнистер. Их с братом пернатому недоразумению по уже укоренившейся привычке ввязываться в неприятности хватило ума связаться с Тайвином._________________________
[1] Барни Стинсон — персонаж американского комедийного телесериала «Как я встретил вашу маму». Гедонист до мозга костей и бабник, который предпочитает девушек. Ведет сугубо холостяцкий образ жизни, однако, несмотря на это и собственные утверждения, Барни очень хочет иметь детей, поэтому, когда одна из его случайных девушек рожает от него дочь, он отказывается от прежних разгульных привычек и посвящает себя ее воспитанию, что накладывает отпечаток на его дальнейшее общение с молодыми женщинами — глядя на них, он больше не хочет их соблазнить, а вместо этого читает им тираду о нравственности и отправляет заниматься более важными делами, нежели будничные посиделки в баре с алкоголем и соблазнением случайных мужчин. [2] «Don’t Worry, Be Happy» (с англ. — «Не беспокойся, будь счастлив») — песня 1988 года американского музыканта Бобби Макферрина, исполненная в жанре регги. Часто используется в саундтреках кино- и телефильмов, в качестве фонового сопровождения разных «светлых», оптимистичных сцен. Нередко ее авторство ошибочно приписывается Бобу Марли как культовому исполнителю в данном жанре.