Железный Феликс

Ее обменяли три года спустя. Худое и бледное существо со стеклянными глазами мало походило на роскошную брюнетку Веронику Егорову. Но самым страшным было то, что она не помнила ничего. Она могла часами сидеть, безэмоционально уставившись в одну точку. Глядя на нее, Егоров впервые в жизни подумал о самоубийстве. На вопрос, поправится ли она, врач ответил, что время покажет. Что он может сделать со своей стороны? Ждать. И он ждал, храня в памяти ее лицо, каким оно было раньше. Он не приходил больше и лишь по телефону узнавал о ее состоянии. Время для него мучительно тянулось. Он вспоминал каждую их встречу, когда раз за разом Вероника менялась, сама того не понимая. Их первые "свидания" всегда вызывали улыбку. Чертова девка. Когда она заявилась в третий раз, он уже был готов к ее визиту. Она была крайне соблазнительна. Но ему было все равно, что было на ней надето или каким был ее макияж. Даже, если бы она надела мешок и вымазала лицо сажей, и тогда бы она была для него самой желанной женщиной. Он наблюдал как она не спеша избавляется от платья, обнажая свое идеальное тело, и боролся с желанием взять ее прямо там на полу. Он позволил увлечь себя в спальню, стянуть с себя одежду. Ее руки и губы на его теле. Тот момент, когда она положила его руки на свои груди. Он забавлялся ее серьезностью и не спешил ей помогать. Когда она, исчерпав весь свой арсенал и так и не заставив его что-то сделать в ответ, сама закинула ногу и собралась сесть на него, он вдруг опрокинул ее на спину. Введя два пальца в обжигающую плоть, он надавил внутри, найдя безошибочно точку, вырывая у Вероники истошный крик. Она судорожно хваталась за его руку, пытаясь освободиться, и продолжала кричать, мотая головой из стороны в сторону. Распахнув в изумлении глаза, она приподнялась в последнем крике и в изнеможении откинулась назад, зажав его руку между ног. Когда она наконец расслабилась и отпустила его, он, спокойно смотря на нее ошарашенную, поднялся, так больше и не притронувшись к ней. На ходу подбирая одежду, он покинул спальню, оставляя ее распростертую на кровати. Егоров нетерпеливо заерзал в кресле. Надо сосредоточиться. Но мозг, приученный работать, как машина, на этот раз отказался спрятать Веронику в дальний угол сознания и упорно ставил перед его мысленным взором ее нагую с бесстыдно разведенными ногами. Он приехал в клинику без предупреждения и попросил свидания с ней наедине. Старый мозговед просветил его рентгеновским взглядом: - Вы знаете, где кнопка вызова. Когда стеклянная дверь с легким шорохом отъехала в сторону, Вероника обернулась. Она поправилась, лицо обрело прежнюю округлость, волосы заблестели. Они смотрели друг на друга. Он настороженно-выжидающе, она спокойно-вопросительно. - Вероника, - позвал он шепотом. Она не шевелилась и по прежнему молчала. Он медленно приблизился. Она позволила взять и поцеловать свою руку. Он вдохнул любимый аромат ее тела, смешанный с больничным. Ее ровный взгляд говорил о том, что она не узнает его. Он осторожно обнял ее, прижался лицом к ее волосам. Они замерли на некоторое время. Егоров хотел сгрести ее, прижать к себе, прильнуть к губам, но боялся напугать. Он отстранился и заглянул ей в глаза. Она была спокойна. Медленно он наклонился и легко поцеловал ее. Она шевельнула в ответ губами, но смысла в ее глазах все еще не было. Он продолжал обнимать ее, бережно удерживая рукой за талию. Нежно касался ее лица, проводя пальцами по контуру, убирая в сторону волосы. Так и не услышав ответа, он еще раз поцеловал ей руку и покинул палату. Врач позвонил среди ночи. - Она хочет видеть Вас. - Она вспомнила меня? - Нет. Сказала, что хочет, чтобы пришел мужчина, который был сегодня днем. Кроме Вас, никого не было. Она ждала. Когда он вошел, она тут же приблизилась и сама обняла и поцеловала его. Со стоном он проник языком ей в рот и зашелся в экстазе от встречи с ее язычком. Ее руки опустились вниз, расстегивая пряжку ремня, и она, увлекая его на кровать, склонилась к паху. Закатывая глаза, он закусил губу, чтобы не закричать. Тяжело дыша, он придерживал ее голову, чуть контролируя темп. Потом рывком подтянул ее вверх и стал стаскивать с нее пижаму. Впиваясь пальцами ей в ягодицы, он бился в нее, а она смотрела на него, подаваясь навстречу каждому толчку и, когда он застонал, блаженно улыбнулась. Приходя в себя, он понял, что так и остался в пальто. Колени мелко дрожали, пот катился градом. Стараясь выровнять дыхание, он нежно поцеловал ее. - Ты вернулась, - с облегчением выдохнул он. - Я хотела тебя, - был спокойный ответ. Всматриваясь в ее глаза, Егоров догадался, что она не понимает, кто с ней. Он для нее просто мужчина, которого она хотела. Он не знал, злиться ему или смеяться. Его, как ночную бабочку, вызвали на час, чтобы удовлетворить свою похоть. Он обескураженно смотрел, как она укладывается в постель и закрывает глаза. Минуту спустя она уже спала, забыв о своем мужчине. Ангел мой, я буду, кем ты захочешь, в любое время суток, только вернись. Врач ждал его в коридоре. - Она узнала Вас? - Нет. Хотя, я не знаю, может быть, - он усмехнулся, проводя рукой по волосам. - Но, по моему, ей значительно лучше. По прежнему звоните в любое время. Доктор не стал больше задавать вопросов. Этот немало повидавший на своем веку человек знал, когда нужно остановиться.