Железный Феликс

Он всегда любил ее. Всегда. Сначала он не понимал, что это не просто родственная любовь. Когда понял, то испугался. Но сделать с собой ничего не мог. Он с трепетом наблюдал за тем, как она растет, как превращается из девочки в девушку. Ее мать всегда смотрела на него настороженным взглядом, словно читала его мысли. Скорее всего, она ощущала интуитивно своим материнским сердцем опасность для своей дочери. Она зря беспокоилась. Что бы он не чувствовал, он бы никогда не переступил запретную черту. Самоконтроль у него был запредельный. Так случилось, что рабочие интересы для него всегда были на первом месте, а потом рабочие интересы стали и его личными. Вероника выбивалась из этого ряда, заставляя постоянно тлеть внутри маленький уголек. Когда же на чашу весов легли долг и его чувства к ней, долг перевесил. Только потом он понял, что обманул сам себя. Долг был только предлогом в его стремлении контролировать ее жизнь. Он смешал долг и любовь. Уголек, который, как ему казалось, не представлял угрозы, с годами сделал свое дело. Он хотел эту девочку до такой степени, что не дрогнувшей рукой сломал ей жизнь, лишь бы хоть немного увеличить шанс когда-нибудь овладеть ей. И вот наступил момент, когда она сама пришла к нему. Ее оценили как самого опасного воробья и у нее взыграла звездная болезнь. И она решила, используя свои способности, подчинить его себе. Он не сразу сообразил, ослепленный своими столько лет сдерживаемыми чувствами, что она затеяла. На один только миг он открылся перед ней, но и этого для него было достаточно. Он разозлился. Самый опасный воробей, говорите, ну-ну. Он наказал зарвавшуюся девчонку. И уползая от него, она ненавидела его всеми фибрами своей души. Она решила взять реванш в тот же день. Как же она была хороша! Он боялся кончить только от того, что смотрел на то, что она делает. Когда она сама завелась не меньше него, он понял, что этот визит не будет последним. Так начались их встречи. Он получал колоссальное удовольствие от близости с ней. Ни одна женщина не доставляла ему столько наслаждения. Он млел, слыша как она стонет под ним. Он видел, что она все больше и больше попадает в сексуальную зависимость от него, но даже боялся мечтать, что она когда-нибудь будет чувствовать к нему не только физическое влечение. Сначала ее злость от невозможности подчинить его себе сменилась просто досадой, а потом он увидел ожидание в ее взгляде. И это было ожидание взаимности. Господи, каких усилий ему стоило продолжать эту игру. Он жаждал ее губ до умопомрачения. Ему хотелось пить этот рот и с силой вторгаться в это тело, заставляя ее кричать во время оргазма. Но он терпел, подавляя безумные желания, дожидаясь пока она укрепится в своем чувстве и осознает его. Поступившее распоряжение застало его врасплох. О, он все, конечно, знал и понимал. Еще бы ему не знать и не понимать. И если бы это касалось только его самого, то он бы даже не задумался ни о чем. Он знал, кем он был, и знал, на что шел. Но Вероника была невольна в своих действиях. Он сломал ей жизнь. А сейчас он осознал, что станет, как следствие, и причиной ее смерти. И теперь он не мог ни скрыть ее, ни защитить. Если она отправится на задание, то, пусть и один на миллион, но шанс выжить у нее будет. Может быть он ее никогда уже не увидит, но хотя бы она останется в живых. Отказ от выполнения будет гарантировать ее гибель на 100%. Он приказал принести пакет с документами к нему в кабинет. Егоров услышал поднимающийся лифт и открыл дверь. Привычная толстая корка самообладания едва не дала первую трещину, когда он увидел, что она подавляет желание обнять его. Когда же она посмотрела на него полными боли глазами, он осознал, что это их последний раз и безумный порыв снес все на своем пути.