История Мани

      Мани беспомощно переводил непонимающий взгляд с одного омеги на другого. Он хорошо знал их обоих, они были из числа прислуги, и звали их Векс и Маар. Обычно они и темнокожий уборщик были в одной лодке, все они трое были в гареме на низжайших ролях, и потому подвергались унижениям и грубости почти на равных. Но всё равно, и Векс, и Маар, считали себя лучше Мани. Теперь же в их глазаю юный раб видел... зависть?       — Что, понравилось быть игрушкой важного господина? — процедил Векс. — Что он делал с тобой? Ну же, не стесняйся.       Маар при этом гадливо усмехнулся, разглядывая голое тело Мани.       — Ничего плохого. Он был очень добр, — Мани понял, что его смуглые щёки горят. Он поспешно прикрылся простынёй.       Векс недоверчиво прищурился:       — Хм? Или для твоей нации просто нет ничего плохого в поедании фекалий?       Маар тут же довольно засмеялся. Мани передёрнуло:       — Нет!       — Или в засовывании в тебя раскалённой кочерги... Или в трахе с животным...       Мани закусил губу. На глаза его привычно навернулись было слёзы, но вдруг ощутил в себе смелость ответить:       — Он целовал меня. И сказал, что я — его малыш.       Векс на мгновение умолк, а потом ядовито выплюнул:       — Лжёшь, обгорелая кочерыжка.       — Он ещё сказал, что его зовут Бэзил.       Тут оба слуги переглянулись, явно потеряв дар речи. Мани сам не совсем понимал, что именно такого сказал.       — Сам брат коро... — начал Маар, но Векс зажал ему рот рукой и внимательно посмотрел на Мани.       — Герцог Бэзил Амалар Шаосийский? Ходит в наш бордель, чтобы потрахивать всякую навозную падаль вроде тебя? Ты это хочешь сказать?       В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетел Нир. Мельком он услышал окончание фразы Векса и громко, угрожающе зашептал:       — У нашей замарашки воображение разыгралось! Поторапливайтесь и отправляйтесь убираться на второй этаж, дармоеды!       Омеги очень быстро собрали всю посуду и убежали, и Нир с Мани остались одни. Бородатый хозяин пожевал губу, уставившись на омегу:       — Не знаю уж, что так приглянулось в тебе господину... Но теперь ты живёшь в лучших покоях. Никакой больше работы. Все дни ты будешь учиться танцевать, ухаживать за своими волосами и телом и грамотной, красивой речи. Понял? Теперь поднимайся, бестолочь, и иди отмывайся. И вообще, мойся теперь почаще! Может, отмоешь эту сажу со своей кожи.

***

      Конечно же, кожа так и не отмылась. Мани помнил, что она с детства была у него такого цвета. Отчего он получал множество противных кличек и уже давно к нем привык, хотя и знал внутри, что они несправедливы. От других людей он слышал, что существуют целые страны и огромные острова, где у людей кожа ещё более чёрная. Иногда Мани мечтал там оказаться. Может, там всё было бы по-другому.       Но сейчас... Даже несмотря на изматывающие скучные занятия, он хотел бы остаться здесь. Ведь однажды, как ему сказал Нир, Ворон должен был прийти к нему опять.       — Вполне возможно, что он уже позабыл и выкинул из головы это недоразумение... — рассуждал хозяин борделя. — Но в любом случае, нужно быть готовым.       Растяжка давалась Мани легко. Он всегда умел ловко подтягиваться на сильных руках и немыслимо гибко двигаться. А вот изящество танца ему было попросту не дано, особенно потому, что учитель, тоже бывший омега из борделя, постоянно прикрикивал на него и критиковал.       Таким же тяжёлым испытанием стала гигиена. Купаться в ванне с горячей водой и розовым маслом было приятно, но когда его отросшие волосы вновь начинали драть щёткой, вырывая целые пряди, Мани, не стесняясь, плакал.       Иногда он даже мечтал, чтобы всё вернулось на круги своя, когда его, хотя бы, не замечали и не трогали. Но всё это меркло перед сладким ожиданием новой встречи с его альфой.