Мёртвые души

2. Доркас Медоуз. Доркас Медоуз вышла из вагона следом за своей подругой Марлин, задержав сочувственный взгляд на Эванс, что была вынуждена выстраивать первогодок перед посадкой в лодки вместе с Хагридом. Вместе с Марлин они прошли к каретам, что по своему обычаю находились возле кромки Запретного леса. Только на этот раз Доркас увидела то, что ранее не было ей подвластно. Вороные кони с перепончатыми крыльями и мордой, отдаленно напоминавшую драконью, были запряжены в кареты. Фестралы, те самые о которых так часто упоминал Хагрид вскользь. Они вызывали странную смесь страха и восхищения, хотелось их коснуться, понять, что это не виденье, но подходить ближе Доркас не стала. Даже наоборот, девушка отвела взгляд и села в карету, напротив Марлин заведя разговор. — Думаешь, Лили долго провозится с первогодками? — О, она сказала, что поедет вместе с ними, на лодках, — Марлин откинула длинные волосы назад, — так символично, не находишь? — Что символично? — Последний год в Хогвартсе у нее начнется так же, как и первый, с путешествия на лодках, — улыбнулась Марлин. — Да, — Доркас тяжело вздохнула, более не находя слов для поддержания разговора. В школе все ошибочно думали, что Доркас и Марлин подруги, но они скорее были просто в общей компании. Лили и Мэри всегда выступали между ними связующим звеном, уж очень разными были эти две девушки. Марлин была жуткой активисткой, симпатичной блондинкой с карими глазами и точеной фигуркой, она посещала всевозможные курсы и клубы в Хогвартсе, утверждая, что именно в этом и проявляется дух школы. Марлин Маккиннон знали все студенты, и все исключительно положительно о ней отзывались, считая ее милой и отзывчивой. Но по мнению Доркас Медоуз, Маккиннон было уж слишком много, а ее взгляды были скучными и поверхностными. А вот по мнению Марлин, именно Доркас была весьма скучной и пессимистичной натурой, с очень специфическим чувством юмора, что ж поделать, Маккиннон не ценила сарказм. — Доброго вечера, дамы, у вас не занято? Даже не дождавшись ответа, Сириус запрыгнул в карету. — Конечно, нет, Сириус, — широко улыбнулась Марлин. — Где потерял друзей? — поинтересовалась Доркас, расслабившись, не придется выдумывать темы для разговора с Марлин. Парень пожал плечами, не желая вдаваться в подробности. — Как прошло лето, Марлс? — Отлично, весь август мы провели в Барселоне, мама даже подумывала там остаться… Доркас совсем не слушала рассказ подруги о солнечной Испании, она наблюдала за дорогой, да ловила обеспокоенные взгляды Блэка. Жаль, что сейчас эти жесты заботы вызывали у Доркас лишь приступы тошноты. Она хотела побыть одна, пропитать скорбью каждую клеточку своего тела, ведь Мэри была ей больше чем подругой, она была ей семьей. — Признаться, мне даже захотелось там остаться, — подытожила Марлин. Доркас покосилась на подругу, сдерживая улыбку. Марлин старалась произвести на Сириуса впечатление, хоть и никогда в этом не признавалась. Для Доркас была очевидна ее любовь, черт, по Блэку сходили с ума многие, кто-то черкал ему записки, дарил конфеты с любовным зельем в виде начинки, открыто заявлял о своей симпатии — но Марлин считала такие поступки низкими, строя из себя недотрогу. Девушки не должны бегать за парнями, все должно быть с точностью наоборот. Поэтому она ждала, ждала, когда, наконец, Сириус обратит на нее внимание, при этом сама никаких действий особо не принимала. Она давилась своей безмолвной любовью, мечтая, что когда-нибудь они все же будут вместе. — Я никогда не был заграницей, но очень бы хотел, — сообщил Сириус, — как только все это дерьмище с Волан-де-Мортом закончится, точно рвану в путешествие, чтобы просадить все деньги дядюшки Альфарда. — Он бы точно это одобрил, — улыбнулась Доркас, — однажды он проиграл моему отцу целое состояние в преферанс. — Рассказывай, — усмехнулся Сириус, — Альфард был лучшим в преверансе… — Это и удивительно, мой отец до последнего дня об этом вспоминал! Сириус прищурился, пытаясь распознать, врет ли ему Доркас. — Ерунда, его никто не мог обыграть, никогда тебе не поверю. — Дело твое, — пожала плечами Доркас, на что Сириус обижено фыркнул. Дальше разговор между ими двумя свернул в старые детские воспоминания, в которых не было места Марлин Маккиннон, она пыталась уловить хоть что-то в их разговоре, но пара словно разговаривала на наречье понятном только им двоим, Маккиннон чувствовала себя лишней. Большая обида захлестнула ее, когда Сириус и Доркас выбравшись из кареты, пошли к Замку, полностью про нее забыв. — Так где твои друзья? — вновь спросила Доркас, когда Сириус юрко свернул влево из общего потока студентов. — Джеймс теперь староста, уверен, Эванс об этом не раз упоминула. Доркас усмехнулась, подтверждая его догадки. — Питер сморозил глупость на счет Мэри и довел Римуса до приступа ярости, поэтому они разбежались по разным концам поезда, оставив меня одного, — Сириус оглянулся на предмет наличия поблизости студентов или преподавателей, никого не было, пошарив в кармане достал пачку сигарет. — И какую глупость сморозил Питер? Сириус отмахнулся, мол, ничего важного, но от Доркас просто так нельзя было отделаться. Выпустив первую порцию дыма, он все же заговорил. — Он сказал, что Мэри следовало вести себя аккуратнее, меньше болтать всякого про слизеринцев… — Если мы будем молчать, ничего не изменится, Питер вряд ли может это понять. — Я так ему и сказал. — Жалкий трус. — Полегче, Доркас, он как-никак мой друг. Питер не трус, просто… черт, наверное, где-то в глубине он чертовски смелый, раз шляпа определила его на Гриффиндор. Короче, Питер — мой друг и закрыли тему, — Сириус прибавил тону серьезности — Это и удивительно, — бросила Доркас, — как ты вообще терпишь его? — Я ведь просто святой, — улыбнулся Сириус, — мои друзья сущие дьяволы, Питер еще цветочки по сравнению с тихоней Люпином и озабоченным Поттером. — Ты можешь рассказать об этом кому-нибудь другому, Сириус Блэк, я знаю тебя очень хорошо, чтобы вестись на твои сказки о пай-мальчике. — Только не вздумай выдать кому-нибудь всех моих чертей, — засмеялся он, выкидывая почти докуренную до фильтра сигарету. Доркас лишь фыркнула в ответ. Она и вправду знала его слишком хорошо, знала поименно каждого из его демонов. Сириус виделся всем бунтарем, рассекающим ночной Лондон на железном коне, беззаботным красавчиком, с львиной долей золота в своем хранилище банка Гринготтс. Никто не хотел разбираться в причинах, приведших к такому результату. Доркас знала его с иной стороны, возможно поэтому, не грезила о нем в своих мечтах. Сириус был эгоистичным, немного тщеславным и самовлюбленным, он легко управлял людьми и даже получал от этого удовольствие. Его не волновали чужие чувства или чье-то горе, он относился ко всему наплевательски, если дело не касалось тех, кого он считал своей семьей. Джеймс, мистер и миссис Поттер, Доркас, Люпин, и даже Хвост в какой-то мере. Они были его семьей, той, ради которой он был готов даже умереть, защищать до последнего вздоха, словно преданный пес. Пожалуй, его преданность и честность были тем самым ключиком к сердцу Доркас, раз она до сих пор продолжала терпеть рядом этого придурка. Если бы Марлин знала обо всем, что скрывает Сириус, она бы точно не смогла его полюбить. Столь уродлива была его душа. Есть ли его в этом вина? Отчасти. Сириус был закрыт и не терпел «соплей», ему проще зализывать раны в одиночку, огрызаясь на целый мир, он не понимал, что иногда стоило открыться, чтобы ненависть ушла. Блэку больше нравилось вновь и вновь возвращаться к своему прошлому, злить ненавистную мать, заставлять краснеть каждого до последнего Блэка за его поступки, ему было проще, когда его ненавидели или не понимали, когда видели в нем самонадеянного бунтаря, рассекающего Лондон на мотоцикле, нежели израненного подростка, запутавшегося в паутине собственных обид. — А где Марлин? — вдруг спросила Доркас, когда они вышли обратно на тропу. — Кажется, мы ее не подождали, — пожал плечами Сириус. — Черт, она и так меня ненавидит. — Забей, — Сириус накинул руку на плечи Доркас и прижал к себе, Медоуз тут же ее скинула, — Что? — Она же любит тебя! Еще не хватало, чтобы она ревновала тебя ко мне! — Твою мать, Доркас, ты ведь мой друг, как Джим, — начал Сириус, а потом и вовсе сплюнул, — да и черт, что она подумает, что ты так о ней печешься? Давно бы трахнул ее, и у нее бы все отлегло… — Ты мерзок, Блэк. — Нет, просто ты заморачиваешься, Доркас, зачем-то бережешь ее, хотя вы с ней не самые лучшие подруги. — Я не дам поступить с ней так же, как ты поступаешь с остальными, Марлин…хоть она и не в моем вкусе, но она лучше тех с кем ты обычно… она искренняя, и она любит тебя по-настоящему, если ты все разрушишь, она ведь никогда никого к себе не подпустит! — А так пусть льет слезы в подушку и мечтательно вздыхает, глядя в мою сторону? — возмутился Сириус. Доркас вдруг озарило, она резко остановилась и пыталась разглядеть в его лице ответ на свой немой вопрос. — Ты что забился на нее? — Что? — Что слышал, Сириус! Ты поспорил на нее с Джеймсом? — Нет, — более спокойно ответил Сириус, но ответ был неверным и Доркас об этом знала. — Только через мой труп, Блэк! — рыкнула она, — Я не позволю, если будет нужно, буду спать с ней в одной кровати, но не дам ее тебе в обиду. — Да, брось, — его лицо вдруг стало вымученным, словно после долгого дня. — Нет, не брось, черт возьми! Что за хрень, я думала, вы давно переросли эти тупые «соревнования»! Все! Закрыли тему! Доркас рванула в сторону замка, пытаясь догнать общий поток студентов, Сириус следовал за ней попятам, размышляя, как провернуть все таким образом, чтобы Доркас оставалась в неведении. Он испытывал необычайную скуку, Доркас хоть и села с ним рядом, по-прежнему его игнорировала, Питер сидел тихо и насупившись, нервно поглядывая на главный вход. Когда к ним подсоединился Римус, Сириус облегченно выдохнул. — Наконец-то. — Пит, извини, я не должен был на тебе срываться, — просто сказал Римус, — обещаю держать себя в руках. — И ты прости, мне не стоило так говорить… — Ох, вы еще поцелуйтесь, — закатил глаза Блэк, — когда там уже приведут этих малявок, и мы приступим к еде? Его вопрос остался без ответа, как и многие другие ворчливые фразочки, на которые Сириус был горазд. В следующий момент, в дверях Большого зала появилась профессор Макгоннагал, ведущая за собой первогодок, их строй завершал Джеймс. — Я никогда не думал, что мы были такими же, — Джеймс плюхнулся на скамью рядом с Сириусом, — мелкими. — Ну и какого это? — Что? — Быть старостой? — с усмешкой спросил Люпин. — Пока что жуткая скука, Лунни, но думаю, мое назначение пойдет на пользу Мародерам, — просиял Джеймс. — Что на счет Эванс? — Ничего, — Джеймс неоднозначно пожал плечами, — мы почти не разговаривали… Сириус было открыл рот, сообщить что план Сохатого похоже провалился, но только Старая шляпа завела песню. «Четыре могущественных колдуна, что были сильны и известны Решили школу создать на века, чтобы вы были грамотны с детства. Один храбрецом был с полным сердцем отваги и чести, Подруга его не боялась труда, верным другом была ему с детства, Третья пытлива умом, да славна словом и честью, Ну, а четвертый любым путем был готов своей цели достичь, не стыдясь ни обмана и лести. Идеей они горели — обучать молодых сорванцов, способных к чародейству, Да только вот каждый на свой собственный лад — Гриффиндор брал под крыло смельчаков, Когтевран умных и честных, Воспитывал Слизерин хитрецов, у коих родовитые предки, Лишь Пуффендуй не строгой была, всех принять под крыло готова. Вчетвером мирно жили они, обучая талантливых чародеев. Только вот настало утро когда, взбунтовался Слизерин густо, Не хотел, чтобы магглов дети постигали волшебные искусства. С тех пор прошло много веков, хоть вражда и чутка поутихла, Но живем мы с вами, ни для кого не секрет — в половинчатом, хрупком согласье. Я наверное и не должна, призывать вас к сплочению, дети, Ведь с целью другой была создана — разделить вас, места указать для учебы и жизни не вместе. Но ведь я историю знаю всю, видела своими глазами, что ни к чему не приводят нас споры. Я вас сегодня всех разделю, только прошу вас, не стоит нам сеять былую вражду, повторять нам позорную участь. Мы должны быть едины, дружны лишь тогда пред врагом мы будем сильны. Чтобы жить нам, сплотитесь, друзья, — иначе развал, мы ничем спасенье не купим. И на этом я все сказала вам, к сортировке сейчас мы приступим!» Раздались аплодисменты, сопровождаемые шепотом обсуждений, редко бывало так, чтобы шляпа уходила дальше описаний качеств необходимых первогодкам для поступления на тот или иной факультет. Профессор Макгоннагал обводила студентов испепеляющим взглядом, явно не довольная тем, что ей не дают приступить к церемонии отбора. Как только голоса поутихли, она развернула длинный список и принялась зачитывать фамилии первогодок. Каждый раз стол взрывался аплодисментами, приветствуя в своих рядах новобранцев. Мало-помалу длинная шеренга новичков редела, в паузах между выкрикиванием имен, Гриффиндорцы слышали отчаянные жалобы Сириуса на отсутствие еды на столах. Когда последняя девочка убежала к столу Когтевранцев, даже Блэк зааплодировал, но к его несчастью Макгоннагал снова призвала к тишине. — Еще одну минуту, — профессор убрала свиток с именами первогодок, — В этом году мы встречаем еще одну ученицу, только седьмого курса, надеюсь, мисс Боули найдет в ваших лицах верных друзей, Джиллиан. Девушка что сидела с самого краю за столом Когтевранцев поднялась с места и прошла к табурету. — Думаешь, на какой? — спросил Джеймс, наблюдая, как на голову водружают шляпу. — Ясно одно, если она поступит на Гриффиндор, МакГи заставит ее расчесаться, — усмехнулся Сириус. — Но с Джеймсом это не сработало, — подметил Питер, ища улыбки на лицах друзей. — СЛИЗЕРИН! — выкрикнула шляпа после долгого молчания. — Отлично, наконец-то, — выдохнул Сириус потирая руки, через мгновение на столах появилось настоящее изобилие еды. Когда тарелки опустели, а животы набились досыта, внимание студентов потребовал Альбус Дамблдор, подойдя к кафедре с совой, он дважды хлопнул в ладоши — столы опустели. — Добро пожаловать, дорогие друзья! Теперь, когда мы все уже сыты, я хотел бы сказать пару слов. Во-первых, поприветствуйте в нашем коллективе двух новых преподавателей — профессор Септима Вектор, будет преподавать нумерологию и профессор Марк Уиппет, новый учитель Защиты от Темных Искусств, — двое профессоров поднялись на ноги и совершили короткие поклоны под аплодисменты, — По просьбе мистера Филча хотел бы оповестить вас о запрете волшебства на переменах, с полным перечнем дисциплинарных правил вы можете ознакомиться у мистера Филча в кабинете, — это фраза вызвала несколько коротких смешков, — Так же напоминаю всем о том, что походы в лес без сопровождения преподавателя или персонала школы запрещены и опасны для жизни. — Дамблдор замолк, его лицо омрачилось, — Этим летом случились события, что раз и навсегда изменили нас. Друзья, я хочу, чтобы каждый из вас поднял кубок и почтил память девушки, что была вашим другом. Мэри Макдональд не стало этим летом, вся ее семья погибла сражаясь с Лордом Волан-де-Мортом. Она была храброй девушкой, отзывчивой и невероятно доброй. Большой зал наполнился шумом, скамьи отодвигались, студенты поднимались на ноги, держа в руках кубки, и по залу прокатилось «За Мэри Макдональд». В глазах Римуса застыли слезы, это видели многие, но никто и слова не сказал, никто и не заметил, как стала белее мела Доркас, ее тело покрылось мелкой дрожью.