06.08.1967
В комнате не было другого источника света, кроме как молочно-белого блеска полной луны. Потухший фитиль свечи еще дымился, дрожал от ветра, что забрел в небольшую спальню через щели старого дома. Тюль трепетала словно призрак, вздымаясь и возвращаясь в прежнее спокойствие, через открытые створки окна, доносилось кваканье лягушек с ближайшего пруда, да громкое уханье диких сов. — Я убью тебя тварь! — рычащий хриплый мужской голос разрезал тишину. В самой маленькой комнате дома, зажав уши руками, вжавшись в угол на кровати, сидела девочка, ее черные глазки, словно огоньки, блестели страхом. Когда дверь в комнату, чуть пошатнулась, она закрыла глаза, моля, чтобы это был кто угодно, только не отец. Она распахнула большие черные глаза, как только почувствовала, как кровать проседает под чьим-то весом. — Эй, это я, Джилл — прошептал мальчишка с вьющимися волосами. Девочка несколько раз кивнула брату, утирая слезы рукавом пижамной рубахи. Мальчишка, что внешне напоминал цыгана, уж очень смуглый и чернявый, забрался на кроватку с ногами и приобнял младшую сестру. — Все будет хорошо, — прошептал он, — все закончилось, слышишь как тихо? Девочка навострила ушки, чуть приосанившись, действительно было очень тихо. — Давай, забирайся под одеялко, вот так. Как только он подоткнул теплое одеяло, парнишка вновь уселся на прежнее место, его младшая сестренка крепко держала руку, чтобы не дай Мерлин, он не ушел сейчас, заснуть одной ей точно не удастся. — Хочешь, расскажу тебе одну сказку? — Сказку? — Да, — усмехнулся парнишка, — старинную скандинавскую сказку, о валькириях. Девочка невнятно кивнула, старший брат то ли в желании отвлечь сестренку, то ли истолковав это как знак согласия, завел свою историю, что так часто рассказывала ему мать. — Давным-давно задолго до наших лет, все в мире было иначе, люди поклонялись Богам, чествовали их, просили помощи и приносили дары. Верховным был Один, Бог Войны и победы, хозяин Вальхаллы, повелитель Валькирий. Сказочных красавиц, что верхом на крылатых конях, с чьих грив капала роса, мечи их источали небесный свет, а от блеска доспехов на небе возникало северное сияние, реяли над полем битвы, обладали правом решать ее исход, забирать лучших воинов на Вальхаллу, где их ждали постоянные сражения и пиры. Их было двенадцать, пока однажды в ночь полной луны под вой диких псов родилась тринадцатая сестра — валькирия по имени Вольфия. Едва исполнилось ей семнадцать, как сам Один призвал ее на помощь своим сестрам. Вольфия была не такой как ее старшие сестры, у нее не было крылатой лошади, лишь волк, что с самого рождения следовал за ней, был назван ею же братом и лучшим другом, она не была столь чтима Одином, все больше оставалась в стороне, ей не доверяли вершение боя, она лишь подносила мед на пирах. Она столько раз слезно молила старших сестер своих взять ее с собой, столько просила Одина быть благосклонным, но никто не принимал младшую всерьез. Это и послужило им ошибкой, однажды, наплевав на запреты, Вольфия бросила небесный чертог и спустилась на землю. В отместку Одину и сестрам, Вольфия не сдерживала себя, лично вступив в бой, отбирая жизни славных воинов, она возлюбила смерть больше своих Богов. На кровавом рассвете, отравленная жаждой смерти Вольфия, встретила Хаддинга, мастера над чарами одной из сторон. Он был на грани жизни и смерти, истекал кровью от раны в левом подреберье. В его руке не было ни меча, ни копья, лишь тонкое древко волшебной палочки, до этого момента незнакомого юной Валькирии. Когда она узнала, что за силой обладает молодой Хаддинг, Вольфия залечила его раны в обмен на обещание сделать ее величайшей из всех сестер. Хаддинг полюбил Валькирию всей душой… — Мама говорила не так, — вдруг перебила его девочка. Старший брат нахмурился, явно не ожидав, что ей известен правдивый конец, он-то хотел выдумать что-то счастливое… что-то для детских ушей… — Она забрала его магию, убила Хаддинга, и пошла против сестер. Один проклял ее… ее и всех ее потомков. Вольфия до конца своей жизни должна была жить среди мертвых душ, провожая их на другую сторону… так же как и ее дети. Как наша бабушка и мама, так же как и я буду должна. Николас поджал губы, даже не зная, что сказать, больше даже удивился столь холодному и пустому тону, с которым говорила его восьмилетняя сестренка. — Я буду тебе помогать, Джи. — Знаю. Джиллиан пыталась поспеть за призраком Мэри, что неустанно ее подгоняла, явно забыла про все прелести человеческой жизни — хорошо ей было без отдышки и покалывания в боку от быстрого бега по коридорам и крутым лестницам Хогвартса. В голове было много ругательств в ее адрес, с уст не слетело и одного. Ее проклятье обязывало поступать с призраками по совести, ей нужно было им помогать, будь оно не ладно. Да, признаться честно, будь ее воля, Джиллиан бы послала Мэри куда подальше спросонья, даже не вникая в то, что там задумала какая-то Доркас Медоуз. — Давай же ну! Мы можем опоздать, пожалуйста, Джи! — вновь взмолилась Мэри. Забравшись на самый верх по винтовой лестнице, Джиллиан затормозила, переводя дыхание. Доркас не должна знать, что Боули как ошпаренная неслась с самых подземелий по ее душу. Медленно вышла на площадку, заметив девушку, что стояла на самом краю башни, стало труднее дышать от страха, возможность допустить ошибку была слишком велика, Доркас уже стояла на краю, расправив руки словно крылья. Медоуз обернулась, ее лицо, раскрасневшееся от слез выглядело абсолютно безразличным. — Падение с высоты — худшая из всех смертей, — низкий женский голос Джиллиан громом прозвучал в этой тишине. — Я не осуждаю, но по мне так лучше яд. Джилл вышла из тени, обойдя огромный шар с вращающимися вокруг орбитами, она взглянула вниз, чуть присвистнула, склонившись над ограждением. — Если бы ты действительно этого хотела, не стояла бы здесь и не думала, верно? — насмешливо произнесла она. Медоуз лишь покачала головой, чувствуя подступающую тошноту. А потом, что-то вновь угасло внутри. Что помешает ей? Страх? — Проваливай, это не твое дело. — Послушай, — голос Джиллиан был ровным и безразличным, — мне дела нет до твоих проблем, до твоей жизни или смерти… Боули закрыла глаза, мотнула головой, словно сказала что-то не то, а затем посмотрела на Доркас. — Дерьмо случается и с этим ничего не поделать, нужно найти силы жить дальше. Медоуз дрожала всем телом, слезы катились по щекам, услышав знакомые слова, что она сотни раз говорила ее уже мертвая лучшая подруга, она посмотрела на Боули так, словно та была спасательным кругом в бездонном океане. — Я виновата, — голос Доркас дрогнул, на глаза вновь накатили слезы, — я могла ее спасти. — Не могла, — тупо ответила Джиллиан, — что случилось, того не изменишь, пойми, нужно научиться с этим жить. — Ты понятия не имеешь, о чем я говорю! Джиллиан призадумалась, она могла спасти Доркас своим чистосердечным признанием, но до боли не хотела признаваться ей в своем проклятье. — Скажи ей, что я не виню ее, ну же! — взмолилась Мэри, — Скажи! — Неважно, слезай давай, — буркнула Боули, — страдаешь херней, ты не виновата в том, что не смогла спасти, она бы и так умерла, каждому в жизни отмерено время, и время Мэри пришло в ту ночь, никто тебя не винит в ее смерти, кроме себя самой, это никому не нужно… Джиллиан осеклась, заслышав топот ног, мужской голос донесся позже. — Доркас! — Сириус ворвался на Астрономическую башню, тяжело дыша. Он подскочил к девушке, быстро обхватив ее за талию, и силой перетащив через ограждение на твердый пол. — Не торопись, — палочка в руках Джеймса была направлена прямо на Боули, что собралась покинуть башню, воспользовавшись суматохой. — Остынь, я пыталась ей помочь, сам спроси. Джеймс глянул на Доркас, она теперь сидела на полу, пытаясь избавиться от лишних расспросов Блэка, что пытался убедиться в ее адекватности нетрезвой подруги. — Откуда ты ее знала? Ты ведь была на кладбище тогда, я … помню, — вдруг произнесла Медоуз. Несколько пар глаз устремились на Джиллиан. — На кладбище? — тупо переспросил Джеймс, переводя взгляд с Джиллиан на Доркас. — У Мэри? — Нет, — буркнула Джиллиан, — ваша подружка пьяна, несет какую-то дичь, ей нужна помощь, причем мозгоправа, а не школьной медсестры. — Как ты узнала, что я здесь? — не унималась Доркас. — Могла бы сказать просто «спасибо». Я могу идти? — Джи глянула на Джеймса, что по-прежнему держал ее под прицелом, секунду поразмыслив, он отступил в сторону. Она спускалась по винтовой лестнице, зло, почти гневно топая по каменным плитам, терпеливо скрепя зубами, но, не отвечая надоедливой Макдональд, что никак не могла угомониться после произошедшего — ее страх смешался с благодарностью, гневом и облегчением, выливаясь в весьма невразумительный поток слов. Она прогнала ее, едва они вырулили из коридора ведущего к главным лестницам. — Не будет ли лучше тебе сейчас отправиться к своей подружке-суициднице? — Я просто хотела сказать тебе спасибо. — Отвали от меня, Мэри стерла с лица всякие намеки на улыбки, для нее было крайне удивительно, сколько злобы сидит внутри слизеринки, внутри единственного человека, что может ей помочь. — Проводить время только в твоем обществе не самое увлекательное занятие, поверь мне. — Решение простое — уйди, ты ведь пропала на эти сутки, почему бы тебе не продолжить в том же духе? — Я не могу, тупая твоя голова, — беспомощно выдохнула Мэри, распахнув серо-голубые глаза еще шире. — Я не об этом, иди к своей подружке, и не лезь ко мне пока я не найду решение, как избавить тебя от бренности бытия. Макдональд бросила на собеседницу последний взгляд, тяжелый и протяжный, хотела было что-то сказать, но быстро сообразив, что ее недовольство ничем не поможет просто ушла.***
Джиллиан сидела в Большом зале, сутулясь под взглядом четырех пар глаз, отчего в горло и кусок не лез. Одна принадлежала Мэри Макдональд, что сидела за столом Гриффиндора, обеспокоенно поглядывала то на Джиллиан, то на Доркас, что ковырялась в тарелке. Медоуз, еще одна сложность, не дающая спокойно жить. За сегодняшнее утро назойливая гриффиндорка, как минимум трижды пыталась поймать ее в коридорах. Но то, что произошло в ближайшие минуты никто не мог предвидеть. Медоуз закинула рюкзак на плечи и двинулась прямиком к Слизеринскому столу. Не обращая внимания на удивленные взгляды, она подсела рядом с Джиллиан, по столу прополз недовольный шепот. — Как твои дела? Джиллиан глазами пробежалась по залу, примерно посчитав, сколько человек теперь наблюдает за ней. — Оглохла? — переспросила Доркас. — Тебе стоит свалить отсюда, Медоуз, — Джиллиан уже накинула рюкзак на плечи, преждевременно завершив свой обед. — Пока мы не поговорим, я от тебя не отстану. Краем глаза Боули заметила Мэри, что, конечно же, направилась к ним. — Не понимаешь, что по твоей вине у меня будут проблемы кое с кем… — Мне плевать, что там у тебя будет из-за меня. Джиллиан наконец посмотрела на Доркас, она явно нервничала, хоть и вида не подавала. Когда на скамью напротив них сел Нотт ситуация стала хуже некуда. — Ты, похоже, ошиблась столом? — насмешливо спросил он. — Нет, не ошиблась. — О, наша маленькая дурмстранговская шлюшка завела себе новых друзей? Доркас была готова поклясться, что слышала, как клацнули зубы сидящей напротив Джиллиан. — С каждым разом все интереснее, Боули, сначала тебя бежит спасать грязнокровка… сейчас эта, — его неприятный липкий взгляд пробежался по Медоуз, — что скажут люди? — Мне все равно, — равнодушно бросила Джиллиан, надевая рюкзак на плечи, — разговор окончен. Девушка поднялась из-за стола, за ней тут же последовала Доркас. — Не окончен, — голос Доркас прилетел вместе с рукой, что вцепилась в локоть. Босые ноги аккуратно ступали по дубовым половицам, ступали так тихо, что слышно было лишь шуршание черной мантии. Двое волшебников, что принесли хозяину свою добычу стояли у стенки, с неким восхищением и даже вожделением глядя на мужчину. Он был высок и худ, его движения, словно движения змеи — плавные и таящие опасность. Сероватая кожа в отблесках свечей казалась прозрачной, восковой. Он занес палочку. Доркас улыбнулась и сплюнула кровь под его ноги. Ее горло сдавил истерический смех, но он так и застыл на губах. — Авада Кедавра. Зеленая вспышка и боли больше нет. — Не трогай меня! Медоуз стояла неподвижно, с неким ужасом глядя в глаза Джиллиан. Боули резко ударила по руке, чтобы Доркас ее убрала. — Что это было? — тупо спросила Доркас. Но вопрос остался без ответа, Джиллиан сбежала, чувствуя всем своим естеством, что за ней спешит Мэри. Боули выскочила на задний двор, под редкий колючий дождик, спрятавшись от лишних глаз за большим деревом, Джиллиан вытащила из сумки пачку сигарет и задымила. — Что это было? Твои глаза… — Ничего. Оставь меня в покое, — в теле зарождалась истерика, руки трясло, а на ресницы уже налились слезы. — Джилл… — Отвали, Мэри, прошу… — Я хочу помочь тебе… ей. — Она умрет, ты не поможешь, — с ощутимой болью в голосе бросила ей Боули. — О чем ты? — Ей осталось не больше года, Мэри, максимум два, она умрет. — Ты не можешь этого знать, — Мэри пребывала в полнейшем шоке, не находилось слов, чтобы ответить. — Я знаю это. — Но как? — Просто знаю и все, Макдональд, как я могу видеть и разговаривать с тобой? — Действительно, как? Джилл обернулась, позади нее стоял Поттер, весьма заинтересованный услышанным.