Light Captivity

Биение собственного сердца как музыка в ушах. Воспоминания наслаиваются хаотичными фрагментами, потому приходится на несколько мгновений закрыть глаза, сжав зудящие пальцы в кулак. Магия, будто огонь, обжигает вены — никогда после сна у меня не было такого прилива энергии. Именно энергии — не сил. В голубых искрах только ненависть и злость, а в теле пустота. Всепоглощающая, всеобъемлющая. Тело будто растерзали, а потом по кусочкам собрали заново. Каждое движение — пульсация в висках. Влажные волосы слиплись и лезут в рот, кое-как заправляю их за уши и протираю заплывшие глаза. Постепенно память возвращается: убийство черного мага, унижение, смерть Дианы. Постепенно появляется не только физическая боль — начинает будто колоть в груди. И когда я успел потерять сознание? Наверное, от боли, и не заметил этого. Усмехаюсь, но разбитые губы дают о себе знать. Поврежденной еще в последнем городе рукой хватаюсь за рот и тут же жалею об этом, почувствовав горящую спину. Вдруг ощущаю, как холодные пальцы с вязкой жидкостью касаются шрамов, но у меня даже нет сил отпрянуть. Только неловко дергаюсь, желая скинуть чужую руку. — Тихо ты, — раздается недовольный голос над ухом. — Тебе жизнь облегчить хочу. Кажется знакомым, и прокручиваю в голове недавние события. Конечно, это тот мальчишка, с которым я разговаривал ночью! Приподнимаю голову — за окном темнота. Должно быть, я проспал весь день. А может, и несколько. Что случилось за это время? Кого еще мне не удалось спасти? С ужасом сосредотачиваюсь на магии, но не замечаю ничего необычного, и это приносит временное облегчение. Шанс выдохнуть, потому что хотя бы Лекс жив. Я хотя бы не один. — Что происходит? — не узнаю собственный голос — я молчал будто целую вечность. Хрипота кажется непривычной, говорю с надрывом, словно готов разрыдаться в один момент. Однако это не так — напротив, чувства немного притупились, перегорели после кошмарной кульминации — публичной порки. Словно нить, натянутая до предела, резко оборвалась. Сейчас мысли звучат в голове гораздо громче, чем страхи. Сейчас не переживания, а обязанности опускаются на плечи. Сейчас собственная жизнь кажется настолько ничтожной, что исчезает страх ее потерять. Надо же, раньше это казалось нереальным. — Лекс Картер принес тебя, — отвечает мальчишка. Лишь в этот момент ловлю себя на мысли, что ни разу не спросил его имя. И это совсем не обычное опущение: даже когда я проник в чистилище, я хотел узнать, как звать неизвестного на тот момент разведчика. Но у рабов нет имен. Этому с детства учил меня отец. — Эту мазь при помощи чужих сил я научился делать еще при первых избиениях. Она работает, сейчас должно стать полегче. — Как тебя зовут? Мальчишка хлопает глазом, и я замечаю, как склянка с мазью подрагивает в его руках. Возможно, никто раньше не задавал ему подобных вопросов. На нем было клеймо с самого рождения. Даже Лекс неосознанно обошелся с мальчишкой, как со слугой — просто заставил меня вылечить. — Йешаяу, — насмешливо отвечает мальчишка. — Мать дала мне это имя. — Как?.. — неуверенно переспрашиваю, и мальчишка уже не сдерживает смешка. — Шай. Можешь звать меня просто Шай, хотя не знаю, зачем тебе это вообще. Хочу улыбнуться, но губы вновь пронзает болью. Морщусь, и Шай странно ведет плечом, а потом намазывает мазь на пальцы и аккуратно притрагивается к моему рту. Сжимаю руку в кулак, силясь не оттолкнуть его, но быстро расслабляюсь, ощущая, как легко скользит его холодная ладонь. Пока я спал, Шай мог бы легко разрезать мое лицо, но он не сделал этого. Странно осознавать, но, похоже, он на моей стороне. Создается ощущение, что он помогает мне не только из-за указа Лекса. — Что произошло, пока я спал? — Прошло не так много времени. — Шай садится напротив и скрещивает ноги. — Это из-за моей мази ты очухался так быстро. — Спасибо, — улыбаюсь, и губы действительно болят намного меньше. Шай снова глядит на меня удивленно, но я лишь пожимаю плечами. Безусловно, я хочу разговаривать с ним тепло, чтобы он ощущал себя не только бесполезным рабом, но подпускать его близко к себе — опасно. Если привяжусь к мальчишке, захочу спасти и его тоже. Это станет проблематично — я не могу жертвовать войском ради безопасности нашего врага. — Обед и ужин я приносил Господину вместо тебя, с твоим отсутствием он совсем с ума начал сходить. Сначала потребовал вернуть тебя к нему, а не держать в своей комнате, но я сказал, что смогу вылечить тебя быстрее, и он согласился. — Шай всегда разговаривает быстро, но сейчас делает долгие паузы между словами. Его взгляд бегает, и я сразу понимаю, в чем дело. Он мне не договаривает — пытается найти много ненужной информации, чтобы скрыть что-то важное. — Что произошло, Шай? Тот изрезанными ладонями сжимает колени, сальные волосы прядями падают ему на лицо. В груди появляется страх, и я еле сдерживаюсь от желания встряхнуть его за плечи и потребовать ответы на свои вопросы. Еле сдерживаюсь от крика или оплеухи, на что, должно быть, способен принц королевства. Не я. — Госпо… — Вдруг Шай замирает, поднимает на меня взгляд, и в его единственном глазу появляется что-то новое. Совсем непохожее на привычный страх. Напоминает скорее ненависть. — Натан. Он сказал, что мутанты, то есть твое войско, работают недостаточно хорошо. Что… от них нет никакого прока. Понять, к чему ведет Шай, не составляет труда. В горле пересыхает. Кажется, мы с каждым днем все больше и больше отдаляемся от мечты сбежать. Сдаваясь черным магам, я сказал, что мертвые не могут скрыться. Так, черт возьми, и есть. Я не спас никого от смерти — просто увеличил срок мучений. Наполнил их жизни не только гибелью, но страданиями и рабством. — Они еще живы, — говорит Шай. — Казнь будет завтра на рассвете. Слава Богу, Натан не стал делать это сразу. Конечно, не стал. Этот больной ублюдок хотел, чтобы я все видел. Какой толк убивать мое войско, если я без сознания? С пальцев невольно срывается магия, но я сжимаю руку в кулак. Ненависть, голубыми искрами струящаяся по венам, переполняет тело. Вот-вот лопнет и разольется по сердцу, захватив разум. Вот-вот магия будет управлять мной, а не я — ей. Ни разу я не испытывал ничего подобного. Ни в день битвы за Зону Мутантов, ни в последнем городе, наблюдая за «смертью» Лекса, ни держа на руках тело Эвелин. Никогда. — Кайл Вилсон, — Шай вдруг испуганно зовет меня, и, посмотрев на руки, едва не отшатываюсь. Пальцы мерцают, разрезая опустившуюся ночную темноту. Что происходит? Ни у одного мага я не замечал ничего подобного. — У тебя бывает… такое? Отрицательно мотаю головой, и на губах Шая появляется робкая улыбка. — Я уже заметил, что черная магия как-то влияет на тебя. Я следил за тобой с самого прибытия. Помнишь, что происходило? — Шай приподнимается, на его лице появляется энтузиазм, я практически слышу, как мысли вращаются в его голове. Жаль только, что сам не понимаю, что он имеет в виду. — Насколько я знаю, ты можешь переселяться в чьи-то тела. Ничего больше! Ты слышишь, ничего больше! Но это «ничего больше» с тобой не работает. — А конкретнее? — Когда ты просто шел, твоя магия сорвалась с пальцев и вспышкой осветила все вокруг. А потом, когда начался хаос, твой голос стал таким громким, что его слышал весь город. В окружении нас, черных магов, ты начинаешь вытворять невозможное. — Ладно, допустим, — относительно легко принимаю факт, что знаю о своей энергии далеко не все. В конце концов, именно мутанты последнего города учили меня, а они знали заклинания черных магов, так что слова Шая похожи на правду. — Но как это поможет моему войску? — Я просто говорю то, что думаю, — хмурится Шай. — Пойми ты, ради Бога, войску уже не помочь. Ты должен думать о том, как твоя магия поможет сбежать тебе. Тебе одному. — Нет, — качаю головой и выпрямляюсь, чтобы возразить Шаю. Уже не желаю сдерживаться от оскорблений и хочу сказать, что не раб, чтобы просто сбежать, но вдруг замечаю: боль в спине немного проходит. Благодаря Шаю. Благодаря Шаю, на которого я не должен срываться сейчас. — Нет… Это моя обязанность — помочь им. Просто… ты не представляешь, что это для меня значит. Буквально несколько месяцев назад я был врагом каждого из них. Каждого! Но потом Лекс пожертвовал всем, пройдя со мной Леса Смерти, Кассия оставила свой город, а остальные отдавали за меня жизни. Я не могу бросить их. Шай ошарашенно смотрит на меня, и я сам удивляюсь, что говорю это. Отметаю мысли, что он не поймет. Несмотря на то, что у него толком никогда не было тех, кому он мог довериться, Шай умен. Достаточно умен, чтобы встать на мое место. — Это самоубийство, — уже без возбужденности говорит он. — Они умрут на рассвете. Ты не сможешь победить Натана. Никто никогда не мог его обхитрить. Это правда. Он провел меня, устроив публичную порку, а потом убил Диану на моих глазах. Откуда-то он знал, что я попытаюсь спасти ее, читал меня, как открытую книгу. Мне даже стыдно, что я оказался такой легкой добычей. Диана… Вспоминаю ее слова. «Он накинулся на меня. Я не знаю… Я подумала, что он хочет… Хочет от меня…» Меня мутит, и приходится сосредоточиться лишь на дыхании, чтобы не задохнуться от паники. «Все произошло так быстро, Кайл» Я плохо знал Диану, но мне жаль ее. Из-за спасения Эвелин я всегда пытался заботиться о ней, и, должно быть, Натан как-то понял это. Диана просто стала оружием, чтобы причинить мне боль. Вот только она не предмет — ее, как и других мутантов, нельзя просто убрать с игральной доски, как пешек. Хочу обратиться к Шаю, но вдруг еще вспоминаю ее слова. Слова, от которых в груди появляется что-то, помимо боли. «Черный маг вытащил меня из лагеря. Лекс еще в первый день своровал ножи и раздал нам, и я прихватила оружие с собой…» «Лекс еще в первый день своровал ножи и раздал нам…» Шай удивленно смотрит, как я заливаюсь смехом. Натан ошибся! На самом деле, Натан ошибся! Все оказалось сложнее, чем и я, и он предполагали. Лекс не просто так раздал оружие — он знал, что рано или поздно им кто-то воспользуется. Из-за того, что я сблизился с Лексом, стал забывать о его жестокости. Стал забывать, что он не только мой напарник, обнимавший меня в лесу. Что он еще и безумный разведчик и наемник, который стрелял в моего отца и сжег лагерь искупления. Джейми не просто так пытался убить именно его. Не меня и не Воительницу. — Я знаю кое-кого, кому удалось провести Натана. — Смотрю на Шая. — И мне нужна твоя помощь. В качестве… посла.

***

— Это ужаснейшая идея, — говорит Шай. — Я не слышал ничего глупее. Хмыкаю и уже плохо разбираю, мальчишка озвучивает свои слова или передает фразы Лекса. Кажется, прошло много времени, пока Шай ходил в лагерь к Лексу и мутантам, но ночь все такая же темная — рассвета не видно. Переливаю магией в руках, признавая правоту Шая — сейчас действительно управлять энергией гораздо легче, чем когда-либо. Я будто питаюсь силами черных магов, и это скорее пугает, чем радует. Одно дело — понимать, что по венам течет магия предков, другое — врагов. Одно дело — учиться ею управлять, другое — осознавать, что не знаешь о ней совершенно ничего. — И что Лекс? — потираю светящиеся в темноте ладони, поправляю бинт на левой руке, наблюдая, как Шай робко следит за моими движениями. Сейчас его шрамы ничуть не удивляют меня, в моих глазах он выглядит, как обычный ребенок. В моем сознании после порки будто что-то изменилось — проснулся тот Кайл Вилсон, который растерзал топором мутанта третьего города, пытаясь отомстить за Лекса, из-за боязни потерять его преданность перебил красных магов, не дав им возможность сбежать, устроил зверскую казнь убийцы Эвелин. Проснулся Кайл Вилсон, легко принимающий ужасы, творящиеся вокруг. Свыкнувшийся с адом, спокойно смотрящий на мучения невинных. И это тоже ужасает. — Сказал, что попробует, но у тебя почти нет шансов совершить задуманное, — отвечает Шай. — И я согласен. Ты хочешь полностью перенаправить магию ему и не пострадать? — Я принимаю то, что, скорее всего, пострадаю. В нашем плане… В моем плане нет пункта о том, что я должен сбежать, помнишь? Лекс освободит войско — не меня. — Вы вдвоем этого не хотите. Ну, чтобы ты оставался здесь. Улыбаюсь, сжимая руку в кулак. Да, я не хочу оставаться с Натаном и прощаться с единственными друзьями. Да, на месте Лекса я бы долго страдал из-за содеянного. Но приоритеты чаще всего жестоки. Выбор — не то, что приносит радость. — Просто скажи: он готов? — спрашиваю хрипло: в горле ком. Не так-то просто губить себя ради кого-то, когда хочется жить. Не так-то просто быть героем, если родился изнеженным принцем, а стал безжалостным командующим. — Да. — Шай шепчет. Он тоже не рад тому, что происходит. Несмотря на то, что с моим присутствием он терпит меньше побоев и унижений, он все понимает. Не думает о себе. Как бы мне хотелось сейчас такого терпения. — Хорошо, — тоже отвечаю шепотом, оглянувшись по сторонам. Никого — даже вдалеке шагов не слышно. Я не использовал магию достаточно давно, ее чертовски много. В несколько раз больше, чем на поле битвы за Зону Мутантов. Если тогда у меня получилось, то сейчас, тем более, должно. Выдыхаю, разжимаю затекшие пальцы и закрываю глаза. Аккуратно выпускаю магию, чувствуя, как горячие языки ее пламени щекочут мою покрывшуюся мурашками кожу. Энергия ликует внутри меня — она так давно ломала тело, пытаясь вырваться наружу. Словно затянувшийся клубок нити медленно распутывается, покидая ребра, раскатываясь по рукам и срываясь с кончиков пальцев. Чувствую, как от сильного напора чуть приподнимаются волосы, зависая в воздухе, выравниваю дыхание, упорно не давая магии свободу. Моя цель — не ударить ею в пустоту, а направить, просто легко отпустить. В голове голос мутанта последнего города: «Сосредоточься только на ней. Слушай ее. Дыши ей. Живи ей». Магия поддается мне, мы будто становимся единым целым. Теперь не тянет мое тело, не рвется, а словно льнет к коже, обвивает меня, отдает непривычное тепло. Так, ладно. Теперь самое сложное. Однажды я пытался вселиться в тело Лекса, и это оказалось полным провалом. Но еще до того, как я полностью получил магию, у меня получилось перенаправить свою силу ему. Превратить свою энергию в его. Я не знаю, как это произошло. Я потерял сознание, а Лекс вернул свои способности. Сейчас у меня есть лишь мысли о Лексе и магия — больше ничего. Ни знаний, ни конкретного плана. Стараюсь думать о Лексе. О том, как светились его глаза в чистилище, но воспоминания резко перебрасывают меня к отцу и белым магам — я теряюсь. Еле сдерживаю поток энергии: если сейчас просто отпустить его, магия может нас убить. Пытаюсь вспоминать, как Лекс обнимал меня, но перед глазами появляется момент его «смерти», а на языке — едкий привкус горечи и скорби. Ничего не получается — разум будто обманывает меня, не дает «связаться» с Лексом. Очевидно, магии трудно оторваться от меня. Чистилище, чистилище, чистилище. Повторяю раз за разом. Именно тогда я видел магию Лекса, ощутил ее на себе. Какая она? Вспоминаю затуманенную картинку вокруг, смерть Эвелин, Тео и отца. Эвелин ведь и действительно… Нет! — Шай! — В голову приходит сумасшедшая идея. В тот момент, заколдовав меня, Лекс сделал кое-что еще. На что не решился бы не один побежденный маг. — Души меня. — Что?! — Просто сделай это! — уже срываюсь на крик, забыв о том, что сейчас ночь, а я в замке черных магов. — Представь, что я… Натан или любой, кто причинил тебе боль! Единственное, что тебе нужно — моя смерть. Давай!! Шай сначала неуверенно обхватывает пальцами мою шею, но быстро входит во вкус. Быстро прекращает бояться и сжимает уже так, что начинаю задыхаться, хрипеть, судорожно ловя ртом воздух. Хочется выпустить магию и оттолкнуть его. Голова кружится, а горло пылает от боли. Лекс делал со мной точно так же, в самый, черт возьми, первый день. Вспоминаю его шершавые пальцы на шее, безумные глаза, улыбку на губах. Вспоминаю напор, сильные руки и дыхание у уха. В нем тогда было столько силы, которой его лишили. Он и правда заставил меня бояться его. Его магия. Его. Его… Вспышка — секундная боль. В следующий миг в груди будто появляется дыра. Не хватает чего-то важного. Со стоном заваливаюсь набок, Шай отпускает меня. Хриплю, пытаясь глотнуть воздух, но закашливаюсь, бешено стуча зубами. Меня нешуточно трясет, но дрожь постепенно покидает тело, потому что чувствую, как ничтожные клочки оставшейся магии оседают в груди. Не так много, но достаточно для того, чтобы применять свою обыкновенную силу, не придумывая чего-то слишком рискованного. По идее, вселяться в чужие тела — единственное, что я должен уметь. То, что произошло сейчас, уже выходит за рамки понимания. Интересно, мама подозревала об этом? — Как ты? — Шай опускается на колени рядом, помогает встать, хотя этого не требуется — из-за всплеска адреналина я чувствую себя намного лучше. — У тебя получилось! Боже мой, как ты это сделал? Скромно пожимаю плечами: — Ты помог мне. Теперь дело за Лексом. Ведь действительно, теперь дело только за ним. Я больше ничем не смогу помочь. Я готов вселяться в тела своего войска, чтобы узнавать, в порядке ли они, но меня не будет рядом. Я сам решил это. Поднимаюсь на ноги, обнимаю себя за плечи, желая избавиться от поглощающей мысли пустоты. Мне придется долго восстанавливать магию, которую я отдал Лексу, но ранит даже не это. Нет, мои силы совсем ни при чем. — Ты можешь вселиться в его тело сейчас? — спрашивает Шай. — Ну… я просто подумал, тебе будет спокойнее, если будешь знать, получается ли у него. Пытаюсь улыбнуться, но выходит вымученно и натянуто. Получается так, будто улыбка неискренняя, просто застывшая на губах. Но Шай прав — если мне удалось перенаправить магию, то вряд ли составит труда просто вселиться в тело Лекса. Киваю, опускаюсь на пол, подтягиваю к себе колени и мысленно переношусь к Лексу. Это несложно. Напротив, кажется правильным, обычным и естественным, будто я просто накинул его одежду. Темноты почти нет, боли тоже — быстро нормализуется расплывчатая картинка перед глазами. Единственное, что остается закрытым — мысли Лекса. Впрочем, я никогда не горел желанием знать, о чем он думает. За время, проведенное с ним, я научился понимать его и без магии. Пытаюсь абстрагироваться от того, что чувствую себя им. Так меня учили мутанты последнего города. Я — не Лекс. Все, что происходит с ним, не касается меня. Я лишь обычный наблюдатель. Однако что-то буквально сдавливает меня — заставляет сердце биться чаще. Сначала думаю, что это боль, но все оказывается не так. Магия, которую я отдал Лексу, отличается от той, что была у него раньше. Моя гораздо сильнее. К моей он не привык. Кашляет, просовывает руку под рубашку и достает нож. Еле сдерживаю удивление — он прятал оружие прямо на теле, лезвие касалось его кожи, легко могло пронзить во сне. Прячет нож, натягивая рукав. Расслабляет ладонь, при этом прижимая оружие большим пальцем. Достаточно сильно, чтобы удержать и оставить царапины, недостаточно — чтоб пошла кровь. Действует так, будто целую вечность готовился. Осматривает спящих мутантов, небрежно перешагивает через них, переглядывается с проснувшейся Кассией. Она определенно все знает, вижу это по ее выражению лица. Лекс рассказал ей. Выбивает дверь ногой, в мышцах вдруг возникает боль. Вряд ли от ударов. Наверное, его заставляли делать какую-то грязную работу. Конечно, Натан понял, что избиения — ничто для Лекса. Чтобы сломать его, нужно пошатнуть самолюбие. Черные маги не заставляют долго ждать — набрасываются сразу. От неожиданности Лекс едва не падает, отклонившись от удара скорее инстинктивно, удерживается за дверной косяк, бьет противника в живот и, резко оттолкнувшись, погружает лезвие в левый глаз. Давит сильно, чтобы убить наверняка. Сильно и, кажется, с чудовищной улыбкой на губах. Будто ждал этого. Будто скучал по чувству власти. Должно быть, и правда скучал. Выбегает из сарая, вдыхая влажный ночной воздух, не удивляется нападению со спины. Со всей силы бьет локтем, чуть приседает и перебрасывает врага через себя. У противника не остается ничего, кроме как применить свою магию, но как только он поднимает руку, глаза Лекса будто вспыхивают. Чувствую, как моя сила, будто лава, разливается по его телу. — Остановись. — Голос, как раскат грома. Я уже слышал его однажды и знаю, как это пугает. А теперь действия оказывает еще больше. И без моей помощи магия Лекса неслабая, а сейчас без лишних колебаний заставляет черного мага замереть. Он даже не пытается защититься. Слушается беспрекословно. — Мне нужен генерал. Ты же поможешь мне с этим, правда? — говорит вкрадчиво и почти ласково. Обращается, как к надрессированному псу. Даже по моей спине пробегают мурашки. — Да. — Черный маг продолжает смотреть в глаза Лекса, кое-как поднимается с земли, как сумасшедший, покачиваясь, бредет в сторону. Лекс подгоняет его, и черный маг срывается на бег. Главное, чтобы Лекс смог сдержаться. Если станет часто тратить мои силы, они быстро иссякнут. Наверняка к нему они перешли совсем в другом количестве. Для того, чтобы осуществить это понадобилось, больше половины моего запаса энергии. Генерал с недавнего времени — точнее, из-за меня — спит в небольшой казарме недалеко от моего войска. Я понимаю, почему Лекс выбрал именно его. Из-за гнева Натана генерал сейчас менее защищен, да и с отрезанной рукой вряд ли сможет сопротивляться, однако Натан не лишил его звания. Слово генерала все еще имеет огромный вес. Чтобы загипнотизировать стражей, Лексу не требуется больше нескольких секунд. Чтобы зайти в дом — тоже. Лекс все делает с такой скоростью и отточенностью, что у меня не появляется и сомнения в возможности их побега. Конечно, он бы ни за что не провалил это задание. Конечно, я чертовски горд за него. Ком в горле снова не дает дышать. Не в его — в моем. Однозначно в моем. Я даже завидую спокойствию Лекса. Отбирает у черных магов все оружие, прячет за пояс, врывается в покои генерала. Там его поджидают еще трое врагов, но я знаю, что он предполагал это. Лекс даже не борется — попросту не тратит время. Натравливает на них уже загипнотизированных магов и с улыбкой отходит в сторону. Приближается к генералу лишь на шаг, а тот уже выставляет перед собой нож. Это не поможет, чертов идиот. Не поможет. Мы смеемся одновременно с Лексом. — Слушай меня. — Выпускает магию, и генерал замирает. Из его руки выпадает оружие, со звоном падает на пол. Борьба за спиной Лекса затихает — он со скучающим видом оборачивается через плечо, ничуть не удивляясь, что загипнотизированные им черные маги победили. В конце концов, их больше. — Встань на колени, — усмехается. — Целуй мои ноги, ублюдок. Играет с ним, заставляя унижаться, и мне хочется встряхнуть Лекса за плечи и сказать, что времени мало. Некогда заниматься ерундой. Будто читая мои мысли, ботинком сапога бьет генерала в грудь, заставляя отстраниться. — Ты сейчас отдашь приказ открыть ворота для корпуса с заключенными мутантами, — спокойно говорит Лекс. Генерал кивает. — Отлично. И еще, где мои лук и стрелы? — Не знаю… — шепчет генерал, и Лекс замахивается для удара, но вмиг останавливается. — Но… Но я могу дать другие. — Ты сообразительный, — усмехается Лекс. — Я жду! Когда Лекс с луком и стрелами выходит из дома генерала, вокруг уже — хаос. О том, что произошло, должно быть, стало известно из-за трупа в сарае. Когда генерал отдает приказ открыть ворота, ситуация накаляется. Черные маги не могут ослушаться, но они не настолько глупы, чтобы не понять, что все слишком странно. Хорошо, что лейтенант и остальные приближенные короля живут ближе к замку. Наверняка их еще не разбудили, но счет все равно идет на секунды. Хоть в этой части города только обычные подчиненные, наверняка уже кто-то отправился в замок. Лексу нужно поторопиться. Определенно он и без меня понимает это. Но если я бы сейчас подумал о том, какой нужно сделать следующий шаг, Лекс не тратит на это время. Возможно, совершает ошибку, я не знаю. Точно знаю лишь одно — я бы запретил ему делать это, еще больше привлекая к себе внимание, если бы был там. Лекс расстреливает без разбора. Быстро снимает мантию с одного их трупов, накидывает, прячет под ней лук и бросается к сараю. К нашему счастью, там уже пусто. Значит, мутанты успели уйти. Все получилось. Осталось уйти только Лексу. Он так и делает — подбегает к открытым воротам, встречает Кассию, Боба и еще пару мутантов первого города. Я несказанно рад видеть, что с ними все в порядке. Если бы я не придумал этот безумный план, никто бы из них не выжил уже через несколько часов. Все время, находясь в королевстве черных магов, я угнетал себя за то, что виноват в гибели своего войска. Сейчас же — дышать легче. Несмотря на то, что мне не спастись, я сделал, что должен был. Ворота за спиной Лекса начинают медленно закрываться, значит, черным магам стало все известно. Только они опоздали. Мое войско за пределами их королевства. Уже хочу покинуть тело Лекса, как вопрос Боба заставляет меня замереть. — Ты идешь? Лекс молча пожимает плечами, за запястье отводит Кассию, но на ее лице такое спокойное выражение, будто она уже знает обо всем, что он ей скажет. Меня же бьет мелкая дрожь. — Лекс. — Кассия кладет ладонь на его плечо, тяжело сглатывает. — Войску нужен… — Предводитель, — кивает Лекс. — Думаю, Воительница, которая уже управляет большинством воинов, отлично подходит, как считаешь? — Я не хочу прощаться. — Пальцы Кассии сжимаются на плече Лекса. Хватка становится столь сильной, как будто ногти вот-вот проткнут кожу. Поджимает губы, смотрит отчаянно, но не пытается спорить или что-то доказать. Я готов проклинать ее за это, я готов кричать, чтобы она заставила Лекса бежать. Пусть свяжет его, оглушит, уведет насильно — что угодно, только не пустое, бессмысленное смирение. — Не прощайся, — хмыкает Лекс, но в его насмешке слышно только горечь — ни намека на улыбку. — Но ты знала, что я не уйду без Кайла? Нет. Нет, нет, нет! Мы же договорились! Мы же, черт возьми, договорились! Как, дьявол, он хочет забрать и меня?! Я в чертовом замке, заперт Натаном! Зачем вся эта миссия, если Лекс все равно отправится на рожон?! Почему он солгал мне?! — Ты не можешь спасти всех. — Кассия делает последнюю попытку. Кассия еле держится, сжимая плечо Лекса с отчаянием. Смотрит будто не в его глаза, а в мои. — Я и не пытаюсь. Кассия слабо улыбается, разжимает пальцы. Ее рука легко соскальзывает с плеча Лекса, и мы втроем понимаем, что, скорее всего, это последний раз, когда она касается его. Когда они вообще видят друг друга. У меня не было даже возможности попрощаться с ней, но если я — отдельный маг, управляющий мутантами, то Лекс — все войско. Он должен был пойти с ними. Он должен был вести их за собой, как этого хотел я. — Удачи. — Лекс делает несколько шагов назад, но Кассия хватает его за запястье. Только сейчас и я, и Лекс замечаем, что в ее ладони зажат нож. — Кайл хотел, чтобы ты ушел. Я не могу допустить… — она замахивается, чтобы погрузить нож в его ногу, но в один момент замирает. Ее глаза становятся стеклянными, рот приоткрывается в недоумении. — Иди, Кассия. Позаботься о войске. Лекс делает еще несколько шагов назад и оказывается на территории черных магов. За гранью свободы. Я сначала не понимаю, почему Кассия молча кивает и уходит, оставив его, но через несколько мгновений она, словно очнувшись ото сна, бросается к воротам. Лекс загипнотизировал ее. Она успевает лишь закричать, прежде чем ворота захлопываются перед ней.