Light Captivity

Черные маги начинают ненавидеть меня с третьего дня пребывания в их войске. А может, даже раньше, но я был настолько занят Натаном, что не сразу заметил этого. Ненавидят из-за того, что видят во мне остатки белого мага, из-за того, что я убил их лучшего воина, из-за того, что я намного сильнее их всех вместе взятых и из-за того, что все внимание их любимого предводителя сосредоточено на мне. Надо же, Натан раньше ни с кем не советовался, как черные маги не пытались завоевать его уважение, а теперь мы решаем все вместе. Теперь видит во мне тот потенциал, что не нашел в собственных воинах. Глупец. Со временем я все больше похож на обычного мага, стараюсь мало отличаться поведением, что привыкнуть к своему телу, но все равно это трудно — выдерживать их безмозглость. Да и притворяться таким же ничтожеством — это тоже не лучшее занятие. Натан прошлой ночью заставил меня показать свои способности, но я, разумеется, раскрыл только некоторые из них. Небольшую часть, однако и ее хватило, чтобы у него загорелись глаза. Оказывается, смертным для восхищения нужно совсем немного. Показать, как я могу перемещаться в пространстве, и они уже довольны настолько, будто кто-то перебил всех их врагов. Натан не любит ждать. Натан всегда получает все и сразу. Натан, несмотря на без сарказма замечательную расчетливость, любит принимать быстрые решения и обожает такой же быстрый результат. Поэтому, узнав о моей способности, заставляет меня забрать Кристалл. Оказаться в замке и взять его от шлюхи, которая родилась от моего создателя. У нас есть и мальчишка, являющийся наследником красного престола, и я — наследник белого. Натану для осуществления своей цели нужен только Кристалл. Пара капель крови — и осуществится задуманное создателем. Вся магия перейдет к народу Натана. И Натан бы мог дойти до столицы и взять Кристалл там, но ему нужно здесь и сейчас. Ему хочется стать сильнее в сию же минуту. Он вообще одержим этой жаждой силы. Несмотря на то, что он уже достаточно силен, он стремится стать получить больше власти, больше силы, больше всего. Движущая сила Натана — его цель. И почему бы мне не помочь ему, правда? Или хотя бы сделать вид, что я помогаю ему? В конце концов, интересно, что там творится в столице Империи. Насколько они все там соскучились по мне? Потому сейчас смотрю на запахнутые двери замка и герб Империи на них. Улыбаюсь, качаю головой, думая о том, что когда-то жил здесь столько времени и был чертовски несвободен. Заточен в чужих мыслях. Контролировался реальным Императором. Открываю двери настежь, делаю шаг вперед, а в замке, как всегда, много гостей. Много шума и графов, ходячих туда-сюда. Смертным же не сидится на месте, им нужно создавать иллюзию деятельности. Но сейчас, когда я вхожу, почему-то все замирают. Замирают и ошарашенно смотрят на меня. Одна графиня даже падает в обморок. Улыбаюсь, прохожу вперед, но кланяются передо мной только некоторые и то от удивления. Несмотря на столь радостное для этих идиотов событие, они молчат. Не спрашивают, как я выжил, и, возможно, не совсем уж и идиоты, если подсознательно понимают, что здесь что-то не так. Что я — совсем не тот, кого они хотели бы видеть. Поднимаюсь по ступеням, не обращая внимания на то, что стражники наконец шевелятся, кричат мне вслед вопросы. Я не кланяюсь в ответ, не смотрю магам в глаза. Только натянуто, как учился перед зеркалом, улыбаюсь и иду вперед. Ну же, где остальные? Где самые главные? С этими трусливыми графами скучно. Они бездействуют, значит, с ними даже не поиграть. Сломать слишком просто, и даже не хочется на это тратить время. Народ Натана определенно импонирует мне больше. Они хотя бы не настолько трусливы. Иду в покои Неты, честно не знаю, где она хранит Кристалл, но знаю, что она отдаст мне его. У нее нет выбора. Я ей его не оставлю. У смертных в принципе мало выбора. Они настолько дорожат своей жизнью и боятся потерять ее, что готовы на все, лишь бы вдыхать этот пропитанный их страхом воздух. Прохожу по коридорам, действительно вдыхаю этот страх, вижу, как кто-то падает передо мной на колени, кто-то вжимается в стену, кто-то замирает, дергается в попытке сбежать, но от шока не сдвигается с места. Настолько слабы… Таким ничтожествам, дрожащим лишь от одного вида того, кто сильнее их, нечего делать в этом мире. Они недостойны даже этого отравленного воздуха. Вот оно… Наконец-то. Наконец-то сталкиваюсь с тем, кто менее омерзительный и не сбегает от своей участи. Натыкаюсь на удивленный взгляд, но вижу, что он знает. Знает, кто я. — Здравствуй, Дэннис, — улыбаюсь, а он медленно кладет руку на ножны. Что-то совсем невежливо. Неужели с первой встречи сразу же попытка меня убить? Какие ужасные манеры! Вижу, как вторую руку сжимает в кулак, молчит, должно быть, совсем не понимая, что делать, но, когда хочу обойти его, не дает дорогу. Встает передо мной и при этом не произносит ни слова. Странный. — Зачем ты пришел? — спрашивает, а я медленно касаюсь его плеча. Вздрагивает, но я продолжаю поглаживать его. Улыбаюсь, когда жмурится, пытается отойти, но… Нет, смертный, не в этот раз. Резко усиливаю хватку, и него от удивления расширяются зрачки. Что, думал, только ты можешь умничать, преграждать мне дорогу, а потом не отвечать за свои поступки? Ой, ой, ой… Как же нехорошо получается. — Это же мой замок, — продолжаю улыбаться, поглаживаю его по щеке, а он медленно касается рукояти кинжала и двигает рукой совсем незаметно. Незаметно для кого-то. Но не для меня. — Это замок Кайла, а не тебя, — говорит холодно, и я даже склоняю голову набок. А он интересен. Даже интереснее, чем показался в начале. Знает все про меня. Это довольно неплохо. С умными есть о чем поговорить. — Я и есть Кайл Вилсон. — Пожимаю плечами, но он качает головой. Открывает рот, видимо, желая отвлечь меня этим, чтобы я приготовился его слушать, и вытягивает кинжал вперед. Хватаю его запястье в дюйме от своего живота. Специально так. Специально чтобы лезвие едва не касалось кожи. Нравится мне это. Ходить по краю. Дергать за ниточки чужих нервов. — Ты серьезно? Думаешь, все так легко? — Сделал попытку, — отзеркаливает мою улыбку, хочет вырвать запястье, но я не позволяю ему это сделать. Сжимаю пальцы, медленно выворачиваю руку. Он выдыхает, упирается мне в плечи, пытается вырваться, кусает губы, глуша крик боли. Понимая, что вот-вот сломаю кость, отпускаю его, позволяю облегченно выдохнуть. Не хочу разделаться с ним так быстро. Дэннис слишком интересен для того, чтобы просто сломать его пополам и оставить умирать. — Попытка оказалась неудачной. Но ничего… Получится в следующий раз. — Толкаю его в плечо. — А теперь ты идешь за мной. Сжимает челюсти, подчиняется, но не убирает ладонь с ножен. Такой отчаянный и самонадеянный. Действительно считает, что у него есть хотя бы малейший шанс против меня? Думает, что может воткнуть в меня этот нож и вот так легко расправиться? Со мной? Забавно, забавно. Это даже умиляет. Его стремление убить того, против кого не может даже ничего сказать. — Она здесь? — Указываю на комнату переговоров, и Дэннис сжимает челюсти, отводит взгляд и снова начинает вытягивать свой чертов нож. По его реакции я понимаю, что угадал. Он знает, что имею в виду, знает, о ком говорю, и, возможно, даже догадывается, зачем я пришел. Толкаю дверь, делаю пару шагов, рассматривая стены, стулья и стол в центре, будто не видел этого очень давно. Будто мне не плевать на все это. Дэннис заходит за мной, закрывает дверь, и лишь сейчас оборачиваюсь на застывших в удивлении Нету, Джейкоба и… с ума сойти. — Да я тут многое пропустил! — усмехаюсь, взглянув на Кассию, которая сжимает руки в кулаки и понимает, что происходит, хуже всех присутствующих. Ну да, в тюрьме ей вряд ли доносили о б обстановке в замке. И даже не знаю, успела ли ей Нета рассказать о своем папаше. Подхожу к ней, но Кассия даже не сдвигается с места. Невозмутимо смотрит вперед, и от нее совсем не тянет страхом. Кладет руку на ножны, но не старается это делать незаметно, как Дэннис. Невозмутимо вынимает один, выставляет вперед, будто угрожая тем самым. Принуждая не подходить к ней. Отважная, немного бесстрашная, но такая же глупая, как и остальные. Бросается на меня, и даже я не ожидаю этого. Замахивается ножом, но я, подняв руку, отбрасываю ее к стене. Идиотка! На кого она посмела поднять руку?! Жмурится, пытается подняться, и я хочу ударить снова, но Нета встает передо мной. Не для того, чтобы преградить мне путь, а для того, чтобы идиотка снова не бросалась не рожон. Нета здесь как никто другой понимает, кто я такой. Понимает, что пришел сюда не болтать и не сражаться. Понимает, что, если бы я хотел, я бы сломал этих глупцов одним взмахом ладони. — Что тебе нужно? — спрашивает, встает вперед, и по ее уставшему взгляду я осознаю, что за момент моего отсутствия что-то произошло. Она не такая холодная, как обычно. Что-то встряхнуло ее. Какая-то уж слишком замученная. Интересно… — Я дам тебе то, что ты хочешь. И ты уйдешь. Ты не должен быть здесь. — Ты указываешь мне, что я должен делать? — Вскидываю брови, и Нета сжимает челюсти, чуть поднимает подбородок и качает головой. Ох, как же ее раздражает преклоняться перед кем-то… И при этом она чувствует себя обязанной преклоняться передо мной. Смешная ситуация получается. Забавная. — Конечно, нет, — отвечает она. Идет на поводу и старается сгладить углы. Не нарываться, сделать все так, как хочу, и выпроводить меня из замка. Но нет уж. Так не пойдет. Она какая-то скучная. С Дэннисом и Кассией можно повеселиться. — Я сделаю все, что тебе нужно, Орел. Идем за мной. — Меня зовут Кайл Вилсон. Нета вздрагивает всем телом, медленно кивает, будто прикладывая огромные усилия, чтобы сделать это, и продолжает смотреть мне в глаза, точно боясь, что я убью ее, если посмеет опустить взгляд. — Что ты хочешь, Кайл? — спрашивает с такой болью, что я не могу опустить возможность поиздеваться над ней. Улыбаюсь, делаю шаг вперед и поднимаю ее лицо за подбородок. Она ненамного ниже меня, но на таком близком расстоянии разница в росте более ощутима. У нее дрожат губы, глаза распухли от слез, под ними залегли синяки. Дэннис дергается вперед, но я сильнее сжимаю ее подбородок, и он останавливается. Понимает меня без слов. Умный, умный мальчик. Наблюдаю за Нетой и наконец догадываюсь о том, что произошло. Догадываюсь, потому что создатель сказал мне, куда направляется. — Где твой отец? — спрашиваю, и Нета кривится. Тут же пытается отвести взгляд, ее глаза вспыхивают не болью — скорее, ненавистью. Она винит отца в том, что произошло. Винит даже в собственной смерти. — Там, где ему и место, — отвечает холодно, резко вскидывает голову, сама подступает ближе, что я могу почувствовать ее дыхание на подбородке. — Там, куда он должен был попасть еще до создания Кристалла. Бью хлесткую пощечину, а потом сжимаю руку в кулак, ударяю уже сильнее и сбиваю Нету с ног. Мне плевать на создателя, но не нужно обесценивать единственную вещь, которую он придумал и которая действительно прекрасна. Кроме меня, разумеется. Для Кассии мой удар служит спусковым крючком. Метает в меня нож, но я не отклоняюсь, а ловлю его. Наблюдаю за ее удивленным взглядом, кручу его в руках и медленно подхожу к ней. Не уверен, что эти пустые глаза можно назвать красивыми. Хотя у меня и нет понятия красоты, магам нравится цвет. Их пугает такая пустота. А… раз некрасиво, то явно бесполезно. — Нет! — Мутант встает передо мной, и мне даже приходится напрячься, чтобы вспомнить его имя. Джейкоб. Точно. Любовник его… моей матери. Вскидываю брови, уже начиная скучать от их бесполезного геройства. Каждый — конченый ублюдок, но сейчас заступаются друг за друга так, что сводит скулы от отвращения. Будто этот героизм действительно способен на что-то повлиять. Ну, если только на мое терпение, которое отнюдь не вечное. — Пожалуйста, Кайл, опомнись. Едва сдерживаю смех, даже опускаю нож и чуть наклоняю голову, приготовившись слушать этого сумасшедшего. Он что, действительно пытается пробудить во мне совесть? Серьезно? Совесть? Во мне? — Я знаю, что ты… ты есть где-то там… Настоящий Кайл. Ты слышишь меня, — продолжает нести чушь Джейкоб, и я бы хотел просто отбросить его магией, но он забавный. Ему можно и подыграть. Поэтому, несмотря на крики Неты о том, что это невозможно, что никакого настоящего Кайла во мне нет, я опускаю уголки губ, делаю лицо более удивленным, и Джейкоб ведется. Продолжает нести свою ахинею. — Ты сможешь победить это чудовище, — говорит он. — Пожалуйста, проснись. Я знаю, что ты там. Внутри. Ты видишь меня? Ты помнишь меня? Ты мне как сын, Кайл. Ты нужен нам в королевстве сейчас. Ты нужен Лексу. Лексу, слышишь? Без тебя… без тебя мы не можем. Ты оставил на нас слишком много. Пожалуйста, Кайл, вернись ко мне. К нам ко всем, к Лексу, к белым и красным магам. — Джейкоб, я… — Замираю, перевожу дыхание и качаю головой. Остальные маги в комнате застывают, наблюдают за мной. Опускаю голову, прикрываю глаза, заставляя слезу прокатиться по щеке. Джейкоб делает шаг ко мне, заглядывает в глаза, судорожно дышит, немного улыбается мне, будто убеждая, что все в порядке. Что он рядом. Жаль, что мне не нужна эта поддержка. Вытягиваю нож и резко вставляю его Джейкобу в живот. Кассия вскрикивает, пока мутант медленно опускается на колени. Ладно, поиграли и хватит. Не вечно же мне притворяться ничтожным магом, готовым стать слабее из-за каких-то абсолютно бесполезных, нерациональных чувств. Уже хочу пройти мимо, но Джейкоб хватает меня за ладони и тянет к себе. — Нет! Я знаю, что ты здесь! Кайл! Кайл, я видел тебя! Ты сможешь победить эту никчемную машину для убийств! Кайл! Никчемную, значит? Я бы на месте этого смертного следил за словами. Приходя в замок, я думал, что не стану никого убивать. Все-таки я здесь только за Кристаллом, да и смотреть, как маги умирают в бою, бездумно режут друг друга, гораздо интереснее. Но этот безумно раздражает. Этот Джейкоб посмел не только попытаться пробудить во мне мертвые чувства, но и посмел попытаться унизить. Если бы мы были одни, я бы наплевал на его слова в пустоту, но сейчас… Сейчас никто не смеет идти против меня. Никто не смеет считать себя способным осуждать меня. Что бы я ни делал, единственная реакция на все мои действия должна быть подчинением. Если не подчиняешься, умираешь. По-моему, все предельно просто. Уже хочу поднять нож, чтобы перерезать этому идиоту горло, как дверь в комнату со стуком открывается. И я лишь сейчас замечаю чье-то присутствие последние несколько минут. Так увлекшись Джейкобом, я даже не обратил внимания на то, что кто-то стоял за дверью и подслушивал. Поворачиваюсь, опускаю взгляд на натянутую в мою сторону стрелу и понимаю, что ЕМУ можно подслушивать. Ему можно все. Только тебя и ждал. Только возможность встретиться с тобой заставила меня прийти за Кристаллом. Лекс пусть и пытается быть уверенным, его взгляд полон боли, а руки, натянувшие тетиву, дрожат. Смотрит на меня и, хотя давно мог бы выстрелить в голову, смотрит. Завороженно смотрит, смотрит, смотрит… Он скучал. Он знает, кем я являюсь, но не может оторвать взгляд. Он видит во мне того, кого любил. И я знал, что так будет. Знал, что после потери Лекс не будет способен сражаться с тем, кто зовет себя именем его смысла жизни. Кто заточен в тело его смысла жизни. Прекрасно. Как же мне это на руку. Как же я хотел этого. Как я мечтал поиграть на его слабостях. Лекс и Натан — единственные, с кем мне на самом деле интересно. Кого мне особенно сильно хочется сломать. — Здравствуй, Лекс, — улыбаюсь ему так искренне, как только могу, и от этого его руки начинают дрожать еще сильнее. — Я вернулся к тебе, а ты встретил меня так… грубо? — Это не он, Лекс, — говорит Нета. Ее голос надломленный. Она, должно быть, понимает все так же, как и я. Знает, что Лекс не отреагирует на ее слова. Ему хватает моего присутствия. Моих глаз, в которые смотрит, и моих губ, которые совсем недавно целовал. — Ты убил созда… Пророка, правда? — продолжаю разговаривать с ним, не обращая внимания ни на стоны Джейкоба, ни на медленные движения Кассии сзади, которые, несмотря на ее конспирацию, я, разумеется, замечаю, ни на слова Неты. Впрочем, он тоже этого не делает. Сейчас существуем только мы. В который раз мир сужается только до нас. Ох, Лекс, Лекс… Угораздило же тебя упасть в такую бездну. Дожидаюсь его осторожного кивка и продолжаю. С ним не стыдно идти на уступки и говорить вкрадчиво, хотя так не хочется. С ним можно позволить себе все, что угодно. Ради него могу и притворяться, и казаться таким же слабым, как маг. С ним хочу быть ближе, как и с Натаном. Хочу залезть ему под кожу, а потом отравить все изнутри. — Спасибо, — улыбаюсь. — Он сделал мне очень-очень больно… Видишь это? — Указываю на шрам на шее, и взгляд Лекса меняется. А я осознаю, что нашел и все его слабости, и болевые точки. Он всегда сходил с ума, если кто-то причинял мне вред. И сейчас, видя уродливые шрамы на моем теле, он медленно теряет самообладание. То, что мне и нужно. — Я умер. Но магия вдохнула в меня жизнь. — Ты не Кайл, — цедит, но мы оба понимаем, что это ему никак не поможет. Осознание того, что я давно не маг, которого он полюбил, не спасет его. Он все так же одержим мной. — Почему нет? — Пожимаю плечами. — Я изменился. Но мне пришлось. Так бы я был мертв. — Да что ты мне заговариваешь, сука?! Мой Кайл и так мертв! Мой Кайл. Хмыкаю. Так ему это принципиально важно? Чтобы я был ЕГО? Ну ладно. Как скажешь, Лекс. Все только для тебя. — Помнишь, ты сказал мне, что всегда будешь на моей стороне? — говорю отчаянно, специально, чтобы изобразить подобие чувств, срываюсь на крик. — Ты сказал, что будешь со мной, даже если я присоединюсь к Натану! Так это время пришло! Мне необходимо исполнить пророчество. Так будь со мной! Будь… — Нет, — отрезает Лекс. Его взгляд становится холоднее. С ним все не так уж легко. Несмотря на то, что усиленно давлю на больные точки, не сдается до последнего. — Отпусти Джейкоба. Или я выстрелю тебе в грудь. Так стреляй, Лекс. Что же ты стоишь? Ты стоишь, смотришь на меня, разговариваешь со мной, потому что не хочешь. Потому что мои слова медленно пробивают твой панцирь, за которым ты скрываешь чувства. Резко вздергиваю Джейкоба на колени и подставляю нож к его горлу. — Давай, любимый. — Продолжаю смотреть на Лекса, и у него от этого «любимый» проходит дрожь по телу. Он и злится, и дает слабину одновременно. Он полон контрастов. До безумия интересный. — Убей меня. Улыбаюсь, чуть сильнее давлю на горло Джейкоба и выжидаю. Выстрела или крика. Оставляю одну руку свободной, потому что, если Лекс все-таки решится, мне нужно будет поймать стрелу. А то отклонюсь, и она попадет в кого-то другого. Я же не хочу быть причиной чьей-то смерти, верно? — Лекс, пожалуйста… — выдыхает Нета. — Это не он. Это не Кайл. — Стреляй! — кричит Кассия, ее дыхание сбито, она смотрит на Джейкоба, с которым всегда была близка, который после смерти мутантов первого города стал единственным, кто может понять ее. Кассия тоже хотя и глупа, но немного вызывает интерес. Большинство приближенных Кайла достаточно сильны, чтобы их с удовольствием ломать. Точнее, моих приближенных. Лекс часто дышит, натягивает тетиву, но, посмотрев в мои глаза, качает головой. Вдруг кричит, прицеливается снова, делает вторую попытку, его руки трясутся, но не может. Не может взять и спустить стрелу в мою голову. Я продолжаю смотреть на него ласково и почти невинно. Пытаюсь смотреть так, будто действительно что-то могу испытывать и все еще люблю его. А ему нужна эта любовь. Он сделал все, лишь бы я его любил. Захлебывается собственным криком, уже почти отпускает стрелу, но снова натыкается на взгляд. Я так умело стал искусственно создавать эмоции, что он наверняка видит в моих глазах отчаяние и надежду. И это тешит мое самолюбие. Отбрасывает лук, закрывает лицо руками. И в этот момент я перерезаю Джейкобу горло. Кассия ревет, бросается к трупу. Нета опускает голову, пытаясь выровнять дыхание, Дэннис что-то шепчет Лексу, поглаживает его по плечу, но смотрит на меня. С такой ненавистью, что это заставляет меня не улыбнуться. Подхожу к Лексу. Он сначала пытается оттолкнуть меня, но стоит мне положить ладони на его плечи и прижаться, как тут же замирает. Обнимаю его, веду носом по щеке, дышу в изгиб шеи, позволяя его тело покрыться мурашками. И провожу окровавленной рукой по его груди. Так, чтобы остался след. Так, чтобы он потом смотрел в зеркало и вспоминал каждый раз, как проявил слабость и не смог выстрелить. Так, чтобы помнил каждый, что именно он убил Джейкоба. Не я. Лекс. — Ты еще можешь перейти на мою сторону, любимый, — шепчу ему на ухо, осторожно, чтобы не оттолкнул, целую уголок губ. Он не шевелится и почти не дышит. Смотрит не на меня, а куда-то вперед. Нечитающимся взглядом. — Я ненавижу тебя, — вдруг говорит абсолютно бесцветно. Без злости и ненависти. — За то, что ты, не являясь магом, которого я люблю, можешь так влиять на меня. Улыбаюсь, отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Медленно перекладываю нож, которым убил Джейкоба, в его ладонь. — Я не перестаю восхищаться тобой, — говорю почти искренне, поворачиваюсь к Нете. Наконец вспоминаю, зачем я вообще пришел. Она сталкивается с моим взглядом и медленно кивает. Понимает все без слов. Знала, зачем я в замке, с самого начала. *** Прячу Кристалл в задний карман полушубка, переношусь обратно в черное королевство, и от того, как вспыхивает кожа, понимаю, что слишком долго был в Империи. Слишком много магии истратил на то, чтобы находиться в другом пространстве. Возвращаюсь уже к ночи, бреду в дом красного мага, где спят Натан и его приближенные. Я в том числе. Захожу в свои покои, прячу Кристалл, чтобы Натан не смог найти его и, покачиваясь, сажусь на кровать. Все тело ноет от нехватки энергии. Я восстанавливаюсь достаточно быстро, но сейчас не рассчитал силы. Из-за этого, чтобы восстановиться, мне придется спать не три часа, как обычно, а не меньше шести. Понимая, что вызову подозрения, если не приду к Натану в покои после возвращения, направляюсь туда. Дрожащей рукой открываю дверь и нахожу его лежащим в кровати, но, видимо, еще не сомкнувшим глаз. Поднимается, сразу увидев меня, улыбается, видимо, предвкушая увидеть Кристалл. Смертные такие до тошноты наивные. Почему-то всегда считают, что им кто-то что-то должен. Почему-то даже такой умный маг как Натан не осознает, что мне плевать на то, что он там мне приказал. Я не подчиняюсь его приказам. Это он подчиняется мне. Подчиняется, даже не понимая этого. — У меня не получилось достать Кристалл, — выдыхаю, и его взгляд тут же твердеет. Ударил бы, если бы на моем месте был кто-то из черных магов, но со мной только сжимает простыни и смотрит с таким осуждением, что я бы мог испытать стыд. Мог бы, конечно, если бы что-то чувствовал. — Как?! Тебе, черт возьми, это не удалось?! Ты же сильнее всех магов! Ты, Господи, должен был получить Кристалл за пару секунд. Так и случилось Натан. Только не секунд. Мгновений. Нета даже не отпиралась. Понимала, что спорить, а, тем более, сражаться со мной бесполезно. Лишь кивнула и отвела меня к себе. В мизерной, разрушенной лачуге на краю столицы она и прятала сильнейший камень. Кристалл. Создатель хотел, чтобы я отдал камень Натану. При нашей последней и первой встрече он просил меня об этом. Но я не играю по чужим правилам. Кристалл не достанется ни одной расе. Я не хочу, чтобы черные маги так легко захватили Империю. Я хочу, чтобы противники разрывали друг друга. Чтобы смертные погубили себя своими же руками. А Кристалл… А сильнейшее оружие будет моим. — У меня уже не хватило времени. Я задержался там. Моя магия была на исходе. — Показываю обожженные ладони, но не говорю о том, как быстро это пройдет. Не говорю, что почувствовал физическую боль, только когда вернулся в реальное для меня пространство. — Такие перемещения для меня слишком энергозатратны. — Ты мог погибнуть? Шутишь, Натан? Погибнуть? Из-за магии? Что за чушь? — Не знаю. — Пожимаю плечами, и злость Натана постепенно пропадает. Откидывается обратно на подушки, смотрит в потолок и задумывается над чем-то. Даже не смотрит на меня, и это делает его уязвимым. Не особо переживает о чем-то, даже не складывает руки на груди, и отводит их в стороны, и я бы мог просто сорвать кинжал с ножен и воткнуть его в Натана. Даже чешутся руки, чтобы это сделать, и я осознаю, что от усталости из меня вырывается злость, которую я обычно контролирую. — Не нужно было рисковать тобой, — выдыхает Натан. — Все равно я получу Кристалл. Завтра мы перейдем Грэндзу и наконец войдем в дезилийское королевство. Направимся к столице и… — И поработим всех магов прибрежных городов. Устроим там такую резню, которую однажды они устроили в черном королевстве, — добавляю почти так же мечтательно, и Натан хмыкает, когда поворачивается ко мне. Ложусь рядом, и он проводит кончиками пальцев по моему бедру. — Ты невероятен, — усмехается. — Мы покажем, на что способны. Отомстим за все, что делали с нами белые и красные маги сотни лет. Мы превратим в рабов тех, кто когда-то выгнал нас, — говорит почти без энтузиазма. Повторяет как мантру. Фанатично. — Да, мы истребим их, — смеюсь, перекатываюсь, перебрасывая ногу через его бедра, когда он сжимает мое колено, и надавливаю на его плечи, нависая сверху. Улыбаюсь, чувствуя, как его руки ложатся на мою спину. А потом я истреблю вас, Натан. Потом истреблю вас всех.