Light Captivity

Рассвет сегодня красный. Небо ненатурально яркое, и это явно не предвещает нам абсолютно ничего хорошего. Не то чтобы я, дьявол, надеялся на что-то другое. Снег валит еще сильнее, чем обычно. Сражаться будет сложно. Одежда, которая, конечно, не такая теплая, как хотелось бы, но и не легкая, как летом, погубит нас. Снег, который обычно заботливо покрывал чужие тела, заносил следы борьбы и заботливо прятал ужасы, теперь наш враг. И нас, и конченого ублюдка, войско которого уже виднеется вдали. Их меньше, чем нас, но не то чтобы наше численное преимущество что-то сильно изменит. Если у безумца в армии обученные воины, о которых мне известно не понаслышке, то у меня простые маги, многие из которых боятся даже разговаривать со мной. Вот же черт. Но это лучше, чем лишь добровольцы и революционеры. Что бы там ни говорили Кассия и Нета, лучше слабое войско, чем никакое. Лучше тысячи смертей здесь, чем миллионы двумя днями позже. Даже мне прохладно из-за того, что мы надели совсем тонкие полушубки, чтобы не мешали во время боя, а гребаные дезилийцы, уверен, совсем дрожат от холода. Дьявол, дьявол, дьявол… Я не то чтобы боюсь… Я просто хочу, чтобы все побыстрее закончилось. Я понимаю Кайла, потому что сейчас, когда я и Дэннис ответственные за всю битву, когда нужно не только сражаться, но и отдавать приказы, во мне совсем нет бывалого адреналина. Может, конечно, появится во время боя, но… Но мне нужно не просто отрезать голову противнику. Мне нужно позаботиться и об остальных моих солдатах. И это намного сложнее. Я едва сдерживаю дрожь в руках и ненавижу себя за это. Потому что меня слишком волнует исход битвы. Я должен был не думать об этом, должен был просто стать лицом борьбы для красных и белых магов и лишь подчиниться Дэннису и Нете. Но нет, Лекс, разумеется, не надо выбирать легкие пути. Лучше пойти напролом и сдохнуть от неоправданных ожиданий. О да, я помню, как Кайла пытались осудить за каждое его действие. Как он, сука, барахтался в омуте чужих мнений и пытался лишь спасти собственный народ. Как старался оставаться хотя бы немного человечным и при этом выиграть войну. Как из кожи вон лез, чтобы угодить всем. Но не угодил. Не угодил… Мне всегда казалось, что на верхушке жизни все иначе. Поэтому, когда встретил его, считал изнеженным королевским сынком. А потом увидел. Увидел, как каждое его действие влияло на окружающих, когда он даже не был на престоле, как массы следили за ним и будто выискивали изъян во всем, что он делает. И ирония — начали поклоняться ему только по смерти. При жизни сомневались в нем, а, как только он был убит, сделали едва не новым богом. Ощущение, что, чтобы стать хорошим для этого гребаного народа абсолютно всех магов, нужно сдохнуть. Хотя я и мертвым вряд ли буду хорошим. Мне не светит даже это. Слышу топот копыт, поворачиваюсь, когда Дэннис подъезжает ко мне и встает рядом. Заглядывает в глаза, будто уже понимая, что я, сука, чувствую себя каким-то непривычно растерянным. Опускает взгляд и, сжимая поводья, кажется совсем спокойным. Ага, только знаю я, сколько скрывается за этим спокойствием. Дэннис какой-то по-своему удивительный. Он же даже не скрывается за этой маской безразличия. У него это получается само по себе. Будто срабатывает защитный механизм. Когда он в порядке, он может испытывать эмоции, даже сострадание, с которым у меня туго, но, когда что-то происходит, точно отключается. Когда любой бы злился и кричал, он, наоборот, затихает. Все происходит наоборот. И, возможно, это из-за меня. Ну а кто еще пристыдил его за рыдания после смерти матушки? Хреново, что даже не испытываю вину. Дэннис смирился с прошлым и вытащил меня со дна, а я даже не могу почувствовать отголоски сострадания, хотя превратил его семью в мясо. Наверное, это просто не для меня. В последнее время после смерти Кайла пытаюсь пробудить в себе то, что давно умерло. Пытаюсь жить как-то по-другому, да только вот проблема в том, что можно изменить все вокруг, но нельзя перекроить себя. Поздновато. — Все нормально? — спрашивает, и я даже не знаю, что ответить ему на это. С другой стороны подходит Кассия, и, хотя я смирился с ней, даже не поворачиваюсь. Я бы мог простить ей все, что угодно, если бы она навредила мне. Именно. Если бы она навредила мне. — Насколько это вообще возможно перед милой встречей с конченым ублюдком и его долбанутой армией, — говорю и специально не добавляю последнее. Не добавляю того, кто носит лицо моего Кайла Вилсона. Потому что у меня все еще не выходит из головы то, как он убил Джейкоба. Точнее, как его убил я. Он же именно это хотел мне сказать, обмазывая меня чужой кровью. — Да ладно, это точно не так страшно, как целое войско революционеров, — хмыкает, и я даже перевожу на него взгляд. Серьезно, Дэннис? Ты шутишь? Ты умеешь шутить в такие моменты? Неужели? — Тогда ты-то точно не должен ничего бояться, — усмехаюсь, а войско Натана уже близко. Вижу его и будто даже могу наткнуться на взгляд, а рядом… Рядом Он. Тоже впереди. Тоже ведет за собой черных магов. — Кто может быть сильнее меня? Дэннис не отвечает и смотрит туда же, куда и я. Дэннис не поднимал тему Джейкоба и после произошедшего сам приказал вынести тело и договорился о неразглашении, пока я, как конченый слабак, сидел в его спальни и не мог пошевелиться. Не мог даже осмыслить, что произошло. Да, Дэннис не поднимал эту тему, но вряд ли забыл обо всем. И вряд ли запросто смирился. Натан и подъезжает к нам, оставляя войско чуть поодаль, спрыгивает с лошади, и мы с Кассией и Дэннисом делаем то же самое. Натан смотрит на нас почти без привычного ему безумия. Расчетливо и холодно. Так, будто уже победил. Ага, сейчас тебе, ублюдок. Натан открывает рот, чтобы сказать что-нибудь пафосное, что я обязательно пропустил бы мимо ушей. Делает это именно сейчас, потому что понимает, что этот бой решающий. Это совсем не то, что было у Грэндзы. Это уже окончательная точка в этой, казалось бы, бесконечной борьбе. Натан открывает рот, но не произносит ни слова. Его опережают. Причем резко и несколько нагло. Жалкое подобие мага, которое хочется по привычке назвать Кайлом, но я заставляю себя называть Орлом, вдруг скачет к нам, дует в рог, и его конь встает на дыбы. Смотрю на него, стискиваю челюсти, и у меня дрожат руки от того, сколько чувств он во мне вызывает. Сколько контраста. Как же меня тошнит от всего этого. Как же ненавижу его за то, что убил Джейкоба и взял контроль над чужим телом, но как же восхищает. Как же завораживают горящие голубые глаза, развевающиеся волосы и нескрываемая сила, исходящая от него. Как же напоминает Кайла. Только другого. Более злого. И более властного. И, как бы я ни убеждал себя, что это никакой не Кайл, как бы не включал голову, все равно не могу перестать видеть в сгустке чертовой магии того, кого любил столько так сильно. «Любил» — это вряд ли. Вряд ли прошедшее время уместно. Натан оборачивается через плечо и смотрит с таким удивлением, будто и не ожидал этого. А может, и правда не ожидал? Меня всегда интересовало, подчиняется ли Орел Натану или действует так, как хочет. Уже после его прибытия у меня появились сомнения, что Натан его контролирует, а теперь понимаю все наверняка. И это только хуже. Лучше уж необузданная сила контролировалась бы безумцем, но все-таки лидером, чем абсолютно никем. У Натана хотя бы есть своя цель. А у Орла — только желание убивать. Я раньше жил так. Тоже бесцельно кромсал жизни окружающих, но не то чтобы это привело меня к успеху. Живой пример моей бурной деятельности с притупленными чувствами и страхом оказаться слабым по правую руку от меня. Да и вряд ли меня, шестнадцатилетнего, можно сравнить с невероятно сильной магией, сеющий хаос и приносящей одни страдания. — Прошу немного внимания! — кричит Орел. Улыбается так, как никогда бы в такой ситуации не улыбнулся бы Кайл. Смотрит то на меня, то на такого же недоумевающего Натана, а потом достает из-под толстой куртки Кристалл. Сначала не понимаю, что в этом необычного, но потом, увидев оцепенения Натана, начинаю осознавать. Орел ничего не сказал ему. Орел забрал у нас Кристалл не для черных магов, а для себя. Он никогда не боролся за Натана, а тот не понимает этого до сих пор. Он не показал ему самое главное и решающее оружие для черных магов. И это намного, намного хуже. Хуже, чем сражаться с долбанутом магом, можно лишь сражаться с не магом вовсе. — Перед началом этого знаменательного сражения я бы хотел предложить каждой из сторон возможность получить магию остальных рас магов, — произносит, и я не могу перестать смотреть на его светящиеся глаза. Ему нужно только это. Ему не нужен выигрыш. Он хочет столкнуть нас и станцевать на наших трупах. Сукин сын. — У нас есть кровь наследника красного престола, которую я забрал перед тем, как он сбежал. — Поднимает руку в небо, показывая сосуд, а я все еще обдумываю его слова. Сбежал?.. Значит, они все-таки поймали Эрика? — Есть моя кровь — наследника белого престола, и, конечно, если черные маги проиграют, придется взять кровь Натана. Улыбается, а Натан будто не видит ничего вокруг. Смотрит на него и даже не оборачивается, хотя я стою совсем рядом и вообще-то представляю для него опасность. Натана, который так легко предугадывает действие любого мага, провели, как идиота. И я даже усмехаюсь, но я несильно радуюсь от этого факта. Потому что то, что предложит Орел, вряд ли лучше того, что хотел получить Натан. Натан, который всегда думал, что Орел на его стороне, а оказалось вот так. И тут даже злорадствовать стыдно. Слишком уж жесткое предательство. — Но вы помните, что его должен получить сильнейший? — Продолжает Орел, и теперь до меня доходит, почему он просто не отдал Кристалл Натану. Ему нужно было испытать. Проверить. Эта гребаная идея о «сильнейшей расе», которая засела в головах Калеба и его конченого любовника, которого, к счастью, я давно убил, теперь преследует и Орла. — Скажи, что ты хочешь, — наконец говорит Натан, и вдруг в нем пропадает былое разочарование. Так быстро берет себя в руки, что я даже сомневаюсь, что его неуверенность мне не приснилась. Теперь выглядит спокойным и таким же нерушимым, как и до слов Орла. Будто сам все так и планировал. — У меня получится заполучить Кристалл в любом случае. — Как скромно, — все-таки не выдерживаю, хотя Дэннис, наверное, ожидая чего-то подобного, кладет ладонь мне на локоть. Сжимает его, пытаясь остановить, но, когда начинаю говорить, уже не могу перестать. — Вижу, сукин сын, ты уверен в себе настолько, что даже предательство тебя не волнует. Уважаю! Нужна огромная сила воли, чтобы в такие моменты не чувствовать себя наивным дураком. Улыбаюсь настолько доброжелательно, насколько могу, но Натан не реагирует на мои нападки. Вижу, что злится, вижу, что его слова причиняют ему дискомфорт, по побелевшим костяшкам и желвакам на щеках. Однако он не срывается. Даже не делает шаг вперед, а лишь вскидывает брови и смотрит на меня. Интересно, он вообще знает, как меня зовут? — Вы поняли правила игры прежде, чем я объявил их. — Орел смеется, и в этот момент у меня по спине пробегают мурашки. Потому что несмотря на холодность в голосе, несмотря на какие-то металлические жесткие нотки, его смех напоминает смех Кайла. Прикрываю глаза, хватаюсь за руку Дэнниса, сжимающую мой локоть, и он недоумевающе смотрит на меня, но потом, наверное, осознав все без слов, расслабляет ладонь и позволяет сжать запястье. — Все просто, — отсмеявшись, наконец говорит Орел. Меня уже потрясывает. И от его пронзительных глаз, и от такого же голоса и от похожих, сука, интонаций. Дэннис пододвигается ближе, дергает меня за руку, но я не могу прийти в себя и перестать смотреть на НЕГО. Я ненавижу, ненавижу, ненавижу это! Я думал, что произошедшее с Джейкобом было лишь чудовищной, глупой ошибкой, но… Сейчас понимаю, что не могу убить его. Я слаб, но я не знаю, как перестать видеть в нем погибшего Кайла. Кассия тоже зовет меня, но ее голос доносится будто через толщу воды. Сука, давайте просто начнем бой. Через убийства выйдет все, что сидит у меня в грудной клетке. Чужая боль всегда расслабляет. Чужие страдания всегда кажутся спасением от своих. — Лидеры враждующих сторон должны сразиться за Кристалл, — говорит Орел, и я на секунду думаю, что это шутка. Если погибну я… Или погибнет Натан… Кто будет руководить войсками? Никто, а это Орлу и надо. Ему нужно уничтожение и резня, а какие-то «правила». Он сполна насытится хаосом, когда какая-то из армий останется без лидера да еще и без магии. О дьявол, если мы проиграем сейчас, мы обречены. — Дальше, думаю, все понятно. — Кайл хмыкает. — Выигравший получит Кристалл. Не Кайл! Это не Кайл, Лекс! Это не Кайл! — Выигрывает тот, кто… — начинает Дэннис, хотя наверняка знает ответ. Хочет лишь убедиться, что мы попали в полную ловушку. — …убьет оппонента, — заканчивает Орел, и я медленно поворачиваюсь к Натану. Поворачиваюсь… И мне почему-то кажется, что Орел хотел нас стравить с самого начала. Проверить, кто сильнее. И вот только проблема в том, что я не знаю сам. Я признаю, что Натан более талантливый лидер, и он умнее меня. Но сильнее ли? Может, я преувеличиваю, но что, если мы равны по силе? Что, если Орел понимает это и поэтому сталкивает нас вот так? Что, если мы раним друг друга или убьем? Тогда войска останутся без командующих? Тогда вся поляна перед замком превратится в хаос. Я делаю шаг вперед и медленно снимаю с плеча лук. У меня все дрожит внутри, но нет ни малейшего сомнения в действиях. Натан смотрит на меня точно так же. С таким же ужасом от всей этой идеи и с такой же безысходностью. Он уже не уверен, что победит. И это мне немного льстит. Наверное, я совсем сумасшедший, раз радуюсь, что не уступаю чокнутому безумцу. — Это так высокомерно! — вдруг говорит Кассия, и я непонимающе поворачиваюсь к ней. Она подходит ближе к нам, смотрит на Кай… Орла и выглядит настолько решительной, что я на мгновение вижу в ней ту Воительницу, с которой сражался в Зоне Мутантов. Не ту, которая предала моего Кайла Вилсона. Ни я, ни Дэннис не понимаем, что она делает. Орел лишь прищуривается и наблюдает. — Вы ни во что меня не ставите! — кричит, а я не понимаю, что с ней происходит. Почему сейчас закатывает истерики? — Думаете, Лекс один придумывал чертовы планы? Или один тренировал войско? А может, один руководит? Я тоже приняла в этом участии! Я тоже лидер. Ну нет. Сука, сука, сука, нет!! Меня уже натурально трясет, и я хватаю ее за запястье, но она вырывает руку и движется вперед. Теперь до меня доходит, что она делает. Теперь пошатываюсь и мотаю головой, не в силах поверить. Взгляд Орла тоже меняется на разочарованный. Он хотел столкнуть меня и Натана. Только нас. Кассия помешала ему. — Я сражусь с Натаном, задушу ублюдка и добуду нам Кристалл, — говорит она. Откидывает косу назад, разводит руки в стороны, и на ее алых губах появляется улыбка. Будто сама собой. Из меня будто выкачали всю мою энергию, все силы, способность контролировать собственное тело. Я лишь становлюсь наблюдателем и вижу, как Натан, взглянув на меня, кивает и соглашается дать бой Кассии. В этот момент будто просыпаюсь. Хватаю эту дуру за локоть, останавливаю, и она переводит взгляд на меня. Она кажется какой-то странной, сбитой с толку, но вместе с этим сильной, как никогда. Будто эта растерянность всегда давали ей силы. Будто собственная слабость всегда пробуждала в ней внутренний стержень. Дисгармония с собой сделала ее той самой Воительницей. — Что ты делаешь?.. — шепчу и действительно, сука, не понимаю, зачем ей это гребаное самопожертвование. Она же ненавидела Кайла и всю Империю. Ее народ истребили после… моего выстрелы. Дэннис даже сказал, что она не хотела нам помогать, но новость о смерти Кайла обрадовала ее. Так в чем проблема? Зачем ей это? Зачем, если здесь не осталось никого, кто мог бы быть ей дорог? — Ты же не хотел забрать всю славу себе, — улыбается, пытается пройти, но я сильнее сжимаю ее плечо. Нет уж, такими дежурными фразочками сегодня не отвертишься, красотка. И никуда ты не пойдешь. — Лекс, сам подумай, черт возьми. У Натана достаточно шансов, чтобы убить тебя. И что будет с войском? Я… Я сделала достаточно, но подчиняются они тебе. Ты… нужен им. Настоящий Император нужен им. Но ничего, это им не мешает как-то выживать. Да и Кайл нужен и мне, но я как-то справляюсь. — А теперь я тебя серьезно спрашиваю. Зачем тебе это? Да тебе же не сдалось это войско. Ты участвовала в составлении планов только из-за азарта, а не ради того, чтобы кого-то спасти. Кассия улыбается еще шире и за этой улыбкой пытается скрыть боль, из-за которой она жертвует всем. Или просто отчаялась? Хочет умереть не просто так? Надоело жить без цели? Хочет хотя бы погибнуть как Воительница, а не как предательница Императора? Не знаю… Я так мало понимаю что-то в чужих чувствах, черт возьми. — Ты слишком хорошо знаешь меня, Лекс, — говорит она. Ее голос отчего-то кажется мне надломленным, пусть и пытается казаться спокойной. Возможно, просто кажется. Придумываю уже то, чего нет. — Мне не плевать на тебя. И не плевать на то, что произойдет с тобой. И не плевать, что Империю, в которую мы вложили столько сил, падет из-за прихоти какой-то пародии на настоящего Кайла. — И все? — А с каких пор желания, чтобы ты не умер, недостаточно? — усмехается, отталкивает меня и кивает Натану. Остаюсь в стороне, рядом встает Дэннис, и я кладу руку ему на плечо, чтобы чувствовать хоть что-то. Чтобы переварить ее слова. «Мне не плевать на тебя». Что это значит? Что… Она встает напротив Натана, черные маги что-то кричат, и мое войско повторяет, поддерживает Кассию, хотя всегда ненавидели ее. И я бы невзлюбил их за это лицемерие, если бы были силы, чтобы подумать над этим. «Мне не плевать на тебя». Кассия делает выпад, но Натан отбивает ее удар. Что, если это не притворство? Что, если она всегда дорожила мной? Что, если тогда, в последнем городе Зоны Мутантов, вернулась, чтобы не просто не оставаться одной, а чтобы спасти? Что, если именно это ее и раздражало — я никогда не думал о том, что она сделала для меня? Да что там. Я в принципе уже полгода не думаю ни о ком, кроме Кайла. Я помешался на нем почти сразу, в первом же, дьявол, городе, но она поняла это только потом. Что, если она предала Кайла, но не меня? Натан нападет, но Кассия делает пируэт, прыжок, даже не поскальзывается на снегу, уходит назад, и я даже думаю, что у нас есть шанс. Несмотря на месяцы в тюрьме, после нескольких тренировок она в прекрасной форме. Вспоминаю, как она кричала мне, когда ее уводили в тюрьму, вспоминаю, как отводила взгляд, когда я говорил, что ненавижу и хочу убить ее. Я чувствую себя так, будто меня только что избили и резко привели в чувства. Смотря на нее, я даже не понимаю, как много могу потерять. Да и потеряю ли? Я запутался! Я больше не выдерживаю! Не могу, не могу, не могу! Проще было, сука, пойти сразиться с этим чертовым Натаном и умереть, чем думать об этом. Раньше я не поддавался саморефлексии. Раньше меня вообще не интересовали судьбы других магов, но сейчас я будто оказался на месте Кайла. Сейчас я все еще безразличен к народу, но в то же время на мои плечи упала ответственность за их жизни. Это хреново. Раньше я бы мог просто побежать в бой, пожертвовать, чем угодно, не пустил бы Кассию, а сейчас просто наблюдаю. Это хуже всего. Смотреть, как она уходит от ударов, пытается сделать подножку, но Натан ни разу даже не покачивается. Она уже выдохлась, а я у него полно сил. Ловлю взгляд Орла и осознаю, что он смотрит только на меня. Забавно. Это не Кайл. Кайл бы никогда не отправил меня сражаться с Натаном. Даже если бы не сомневался во мне. Кайл бы никогда не стал рисковать мной. Кайл сказал, что отдал бы все войско за меня, и я верю ему. Верю, как маленькая сучка, которой дали какое-то дешевое обещание. Как слабак, выросший не на улице, а в прекрасном особняке и тешимый разными дорогущим подарками. Да ладно, к чему это все. Некому все равно больше сдержаться это обещание. Тот, кто смотрит на меня, никогда мне не обещал ничего подобного. Я должен был выстрелить в него и спасти Джейкоба. Возможно, было бы все по-другому. Может, не было бы никакого личного сражения. И вот теперь даже не знаю, сделал ли меня Кайл сильнее или, наоборот, вывернул наизнанку и показал всем мои слабые места. Кассия отбивается из последних сил, и я понимаю, что ее не хватит надолго. Поворачиваюсь к красным и белым магам, которые уже почти не галдят, а лишь молча наблюдают за происходящим. Надо же, они тоже все понимают. Да в их глазах столько понимания, что мне даже становится неловко. Я просто потратил их, как мишени. Я вытащил их, как скот. Кассия не успевает увидеть подножку, падает на колени и вместо того, чтобы защититься, смотрит мне в глаза. А я, сука, не понимаю, как так получилось. Почему несколько лет назад я жил на помойке и был никому не нужен, а теперь Воительница перед смертью смотрит на меня, и я оказываюсь виноватым в том, что Кристалл достанется Натану. Как так получилось-то?.. Я ведь всего лишь люблю Кайла. Я не хочу ни ответственности, ни власти, ни этой гребаной победы, ни этого все вокруг. Я хотел всего лишь Кайла, а вместо него получил все это. Зачем? А Кассия будто ждет чего-то. Даже не «чего-то». Она стоит на коленях перед Натаном, но смотрит на меня. Все, что ей нужно, — прощение. То, что я обещался ей не давать. То, что, наверное, она все-таки заслужила. Натан замахивается, а я открываю рот, чтобы произнести хотя бы шепотом это «Я прощаю тебя». Натан вставляет лезвие копья ей в грудь, а слова вдруг застревают в моем горле. Я не могу. Я бы простил ее, если бы она попыталась убить меня. Но не так. Не так… Качаю головой, чувствуя, как ком подходит к горлу, а она понимающе улыбается и заваливается на снег. Опускаю взгляд, стараясь дышать, и хочу прокричать, что, если ОН был здесь, настоящий он был здесь, он бы простил ее! Хочу вопить, драть глотку его именем, но Кассия все равно меня уже не услышит. Ни одно мое слово не имеет смысла. Несмотря на то, что Натан забирает Кристалл, все воины опускают головы, поклоняясь Кассии. Они знают, что она спасла Империю. Понимают, что, как бы, сука, высокомерно это ни было, лишь я сейчас способен руководить войском. Мы обязаны выиграть. Без магии, без Кассии и без Императора. Натан добивается своей цели, и я оборачиваюсь на белых и красных магов, которые пошатываются, смотрят на свои руки, вокруг себя, хватаются за головы лошадей. Не знаю, насколько это больно — терять энергию таким образом. Наблюдаю лишь за чужим плачем, растерянностью и видимой слабости из-за потери силы. Ничего, эта слабость минутная. Потом жизненные силы вернутся. Со мной произошло то же самое. Поддерживаю Дэнниса за плечо, когда он пошатывается рядом со мной, поднимаю его голову за подбородок. Его взгляд, дьявол, совсем расфокусирован. Когда магам после потери энергии станет лучше, тогда можно начинать бой. Натан тоже не наступает раньше моего приказа, видимо, не желая сражаться настолько нечестно. У Дэнниса, держащегося за меня, дрожат руки, и я поглаживаю его по спине, смотрю на опускающийся снег и не верю, что это действительно происходит. Кайл столько потратил на этот гребаный камень, столько отдал, чтобы одна раса магов не возвышала себя над другими, но нам так и не удалось ничего сохранить. Кайл, Кайл, Кайл… Как же тебя не хватает прямо сейчас. Как же тяжело без тебя. Мне. И всем остальным. Снег валит, валит, валит. Труп Кассии почти занесен. — Мне лучше, — говорит Дэннис. — Мы можем… — Не все такие сильные, как ты, — хмыкаю. — Подождем еще немного. Я специально старался не поднимать взгляд, но все-таки натыкаюсь на воинов Натана. О, эти мрази выглядя совсем иначе. Ну разумеется. Они кажутся бодрыми и сильными, будто им дали какой-нибудь эликсир. Хотя, возможно, тупой камень лучше всяких эликсиров и настоек Ведьмы. Ну что, Ведьма, помолись за нас, что ли. Пора. Оборачиваюсь на своих воинов, и некоторые из них боятся, но большинство из них, особенно добровольцы, настроены уверенно. Мы должны победить даже без магии! Да и в конце концов я без магии столько времени, но это не делает меня менее талантливым! Поднимаю меч над головой, и революционеры, стоящие по обе стороны от меня, вытягивают в воздух флаги с гербом Империи. — Империя, мы выстроим даже без магии! Нам не нужны никакие камни, чтобы победить! — Кричу, и белый маг дует в рог. Натягиваю поводья и пускаюсь в бой. Повсюду слышу крики: «Мы — Империя!» Мы бросаемся в бой так отчаянно, как только это возможно, и я мгновенно оказываюсь на своем месте. Забываю о чувстве вине, о Дэннисе, о Кассии и даже о Кайле. Теперь есть только противник и я. Я не жалею никого. Я ухожу от ударов и сражаюсь так, будто от этого зависит вся моя жизнь. Хотя, наверное, это правда. Ну, покажите, мрази, на что вы способны с чужой магией. Вставляю меч черному магу в грудь, другому — отрезаю горло, скачу дальше, улыбаюсь, чувствуя, как адреналин ударяет в кровь, как опиум. Чужая кровь стекает по моим рукам, наверное, по всем доспехам. Этого я не замечаю. Бью врагов, не смотрю даже на обстановку на поле боя, но машу одну из воронов Джейкоба, кричу, чтобы выпускали повозку. Приказываю белым и красным магам расходиться и почти с удовольствием наблюдаю, как несущаяся с огромной скоростью повозка давит черных магов, а потом взрывается. Некоторые падают на землю от взрыва, но я остаюсь стоять и с улыбкой смотреть. Даже если закладывает уши, я этого не замечаю. Бросаюсь в бой снова, пытаюсь найти Натана, бегу к месту, где он мог бы быть, но быстро забываю про это, когда замечаю еще одного врага. Орла. У меня пропадают все мысли. Я просто несусь за ним, а он специально натягивает поводья и бежит от меня. Сука! Быстро снимаю с плеча лук, выстреливаю, но Орел отклоняется, бежит еще быстрее, и я чувствую себя конченым идиотом из-за того, что продолжаю преследовать его. По дороге убиваю несколько черных магов, но продолжаю бежать за своей добычей. Я должен был убрать тебя раньше, сукин ты сын. Ты должен был умереть еще тогда, в гребаном замке. Сдохни! Метаю в него ножи, уже совсем не соображая, что делаю, трачу почти все оружие, не жалею стрел, а он все уворачивается от каждого удара. Убитые черные маги в погоне за ним — это просто надоедливые мухи для меня. Смерть Орла становится моей назойливой идеей. Ну же, давай!! Натягиваю поводья сильнее, снова стреляю, кричу от досады, но не останавливаюсь. Кто-то стреляет в меня, и я последний момент успеваю закрыться щитом, поворачиваюсь и, когда хочу выстрелить, осознаю, что совсем все забыл. Осознаю, что свернул на ту тропу, по которой мы должны катить еще одну повозку с порохом. Дэннис кричит мне. Сквозь рыдания задавленных черных магов я слышу его голос. А уже через мгновение вижу повозку. Успеваю только резко повернуть лошадь и быстро спрыгнуть с нее. Повозка взрывается. Меня отбрасывает в сторону. Закашливаюсь, пытаюсь встать на снегу, но все вокруг вращается. Сука, нет! Не так же тупо умирать! Пытаюсь подняться, но разъезжаются колени. Давай, Лекс, вставай! Давай, поднимайся! Будто слышу ЕГО голос. Голос того, за кем гнался столько времени. Впустую. Его голос, но принадлежащий настоящему Кайлу. «Давай, Лекс, поднимайся!» «Ты нужен Империи!» «Ты должен закончить то, что я начал!» «Ты сильный, Лекс!» «Вставай!» Медленно поднимаюсь на ноги, пытаюсь понять, где моя лошадь, вытягиваю руки, чтобы удержать равновесие. Поворачиваюсь и вдруг натыкаюсь на лезвие меча, которое едва не упирается мне в грудь. Какой-то черный маг улыбается и каким-то образом называет меня по имени. Кладу руки на ножны, но на них нет длинного кинжала, которым я бы мог убить его. Мой меч валяется где-то в снегу. О дьявол… Я попал. Я, кажется, сейчас умру. Сглатываю, чувствуя, как воздух застревает где-то в горле, сжимаю челюсти, чтобы не заорать, когда черный маг замахивается. Замахивается… А после стрела попадает ему в голову. Что за… Быстро ухожу от меча, который выпадает из его рук, сдергиваю с него ножны и вешаю на себя. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на своего спасителя, и на секунду кажется, что это мираж. Ожидал увидеть кого угодно, но не… Эрик слезает с лошади, машет мне рукой и сжимает в ладони лук и пустой колчан. Одна стрела была? Надо же. На этот раз не промахнулся. Эрик поднимает упавший на землю флаг Империи. Красные и белые маги рядом смотрят на него. Мы бросаемся в бой. За Империю, за Империю, за Империю! Эрик скачет рядом со мной, и я отдаю ему половину оружия. Он восхищенно смотрит на меня, и я понимаю, что Кайл бы не разрешил ему сражаться. Тео тоже. Но я разрешаю.