Жених монстра

      Шу сидел на соломенной подстилке, обхватив колени руками, и следил за солнечным лучом, пробивавшимся из крошечного окошка под самым потолком. Вначале луч падал на пол, потом переполз на каменную стену и теперь высвечивал жёлто-зелёный мох на ней. Других развлечений в тюремной камере было немного — плакать, пинать тяжёлую железную дверь и поносить Их Высочество принца Аная последними словами. Все эти способы скоротать время Шу уже использовал. Теперь он обессилел и мог только смирно сидеть и с горечью думать о том, что не стоило ему всего этого затевать.       Он содрогнулся и уткнулся лицом себе в колени. Как же так вышло, что оба мужчины, которым он отдал своё сердце, оказались негодяями? Допустим, с Нэром — точнее, с принцем Анаем — он поспешил. Но Эрик?! Эрик, который его спас, Эрик, который его обнимал и целовал, тоже оказался предателем…       Шу подумал о том, что завтра умрёт, и не будет у него больше ни поцелуев, ни объятий, ни свадьбы. В который раз за день на глаза его навернулись слёзы, и он горько расплакался.       Вдруг в тишину камеры, нарушаемую только его тихими всхлипываниями, вмешался посторонний звук, будто мышь где-то скребётся. Шу поднял голову от коленей и перестал всхлипывать, недоумённо оглядываясь. Шорохи сменились постукиванием, и Шу увидел, что маленький камень в боковой стене слева от него шевелится, будто кто-то с другой стороны его расшатывает.       Он встал с подстилки, сел на корточки возле стены и принялся со своей стороны шатать камень. Наконец, камень удалось вытащить, и он тут же с любопытством, пересилившим горе, заглянул в образовавшееся отверстие, прижавшись щекой к холодной каменной стене.       С другой стороны на него тоже глядели, и глаз глядящего мешал увидеть что бы то ни было иное.       — Ты кто? — спросил Шу.       — Я Инсаар, — ответил сиплый голос с той стороны, — бывший капитан королевской стражи. Я слышала, как ты ругал этого… — тут она добавила такое крепкое слово, что Шу засмеялся от неожиданности. — А тебе он что сделал?       — Обещал жениться, — буркнул Шу. — И обманул.       С той стороны раздался смех, больше похожий на хриплое карканье.       — Да, — сказала Инсаар, — обманывать этот… — и снова словечко ещё крепче предыдущего, — умеет. Только он вроде по девкам всю жизнь был, чего это его вдруг на парней потянуло?       — Я его нашёл в лесу, он был весь утыкан стрелами. Я его спас и попросил жениться на мне.       С другой стороны донеслись странные звуки: то ли клёкот, то ли бульканье.       — Так вот кого мне надо благодарить! — сказала Инсаар, отбулькавшись. — Будь это отверстие побольше, я б тебе показала, как убийц спасать!       — Эй! — возмутился Шу, отодвинувшись на всякий случай от отверстия подальше. — Может, это я б тебе показал, — добавил он обиженно. — Ты меня ещё не видела. Я очень страшный.       Инсаар замолчала. Шу слышал, как она тяжело вздыхает в своей камере.       — Чего уже теперь, — сказала она, наконец. — Меня завтра казнят.       — Меня тоже, — сказал Шу, и они оба притихли.       — А тебя за что? — спросил он, наконец, усаживаясь на холодном полу темницы, спиной к стене рядом с отверстием.       — Долгая история…       — А куда нам торопиться?       — И то правда, — хмыкнула Инсаар. — Ну, раз торопиться некуда, то слушай. Ты, конечно, знаешь, что у нашей королевы было двое сыновей?       — Не знаю. Я… не отсюда. Издалека.       — Иностранец, значит? А по-нашему хорошо говоришь… Короче говоря, старшего звали Эрик… — тут Инсаар пришлось прерваться, потому что Шу издал невнятный возглас. — Чего говоришь?       — Ничего, ничего… — Шу уставился на стену, за которой находилась рассказчица, расширенными глазами. — Продолжай.       — Ну так вот, — недовольно продолжила Инсаар, — Эрик — старший, Анай — младший. Все знали, что наследником будет Эрик. Анай, конечно, ревновал и завидовал, а чего тут завидовать? Эрик был таким… таким мудрым, спокойным, решительным. Любили его все. Я сама его тренировала, такой упорный был, когда что не получается — сделает сто раз, на сотый-то и выйдет всё. А у Аная что не получится — так он в слёзы и в капризы… Кому такой король нужен? Вечно всех друг против друга настраивал, интриговал…       Солнечный луч тем временем прополз по стене камеры и исчез. Стало совсем темно и неуютно, хоть Шу и видел в темноте. Тишину камеры нарушал только приглушённый сиплый голос Инсаар, которая вела свой рассказ.       — Этот паразит Анай хотел сам умостить свою задницу на трон. И ему повезло: наша королева с Эриком поссорилась. Она, видишь, хотела, чтобы он женился на девушке из знатного рода, чтобы, значит, наследники были. План-то хороший, но Эрик на девушек не смотрел. А королеве это поперёк горла было. Женись, говорит, а там сколько хочешь со своими пажами по углам прячься. А он честный такой был, мой Эрик. Говорит, я буду несчастен, жена будет несчастна, кому это надо?       По ноге Шу пробежало что-то быстрое и лёгкое; он вздрогнул от отвращения, поджал ногу и продолжил жадно слушать, едва не прижимая ухо к отверстию.       — Этот случай паразиту на руку был. Пока королева на Эрика злилась, он начал ей в уши свой яд вливать. Говорил, будто Эрик ей смерти желает, хочет бунт поднять, чтобы самому править. Показывал письма какие-то, ну как пить дать подменные, только кто ж докажет? Свидетелей нашёл, только свидетели все из числа его дружков. Короче говоря, оболгал он родного брата, и королева наша велела Эрика выслать. Запретила ему возвращаться, имя его сделала запретным: чтоб не говорил никто при ней о нём…       Она сделала паузу, тяжко вздыхая. Шу пытался уложить в голове услышанное.       — Несколько лет с тех пор прошло, — продолжила, наконец, Инсаар. — Я уж и не знала, жив мой бедный Эрик или нет. А тут услыхала, что подлый Анай, эта тень собачьего дерьма, посылал наёмных убийц его искать. Ну и не выдержала, взяла девчонок, которым доверять можно, уговорила его в приграничный лес на охоту поехать и попыталась его убить. А ты, болван такой, его спас. Вот и вся история.       — Нет, — медленно проговорил Шу, — не вся. Я сейчас тебе продолжение расскажу. Перво-наперво знай: твой любимый Эрик жив и здоров…       И он принялся рассказывать всё, что знал. Теперь уже Инсаар жадно его слушала, и оба они на какое-то время позабыли, что на следующий день их ждёт казнь.

***

      Тюрьма, окружённая рвом и высокой стеной, неприступной громадой высилась на окраине города. Через ров был переброшен мост, ведущий к воротам, у которых располагался охранный пост. Штурмовать тюрьму в одиночку было бы безумием; пробраться в неё тайно он тоже никак не мог. Оставалось полагаться только на удачу.       Из своего укрытия Эрик видел три силуэта: видимо, часть стражников вышла из душной караулки, чтобы развеяться. В чистом ночном воздухе их голоса были отчётливо слышны, и Эрик подобрался поближе, скрываясь в тени стены. Все трое были ярко освещены факелами, горевшими на посту.       — …и тут выскакивает на помост рогатый демон, — услышал Эрик взволнованный женский голос, принадлежавший высокой длинноногой стражнице, — и говорит — обещал, мол, продать мне душу, да обманул.       — Сиур, опять ты врёшь, — откликнулся стражник пониже, широкоплечий и крепко сложенный.       — Фантазия у тебя слишком буйная, — поддержал его другой, сложением похлипче. — Ну кто в это поверит?       — Я вам чистую правду говорю, вот клянусь! — горячо заверила та, которую назвали Сиур. — Да это все видели, кто хочет вам подтвердит! Вот вы, господин лейтенант, у кого угодно спросите!       Мужчины недоверчиво захмыкали.       — А потом, — продолжила Сиур, понизив голос, и Эрику пришлось подойти ещё чуть поближе, чтобы не упустить ни слова, — он сказал: «Эрик вернётся и тебе отомстит».       — Вот дура! — воскликнул широкоплечий — очевидно, это его называли «господином лейтенантом». — Да ты знаешь, что с тобой за такие слова могут сделать?       — Все это слышали, — упрямо возразила Сиур. — Я просто повторяю!       — Знаете, — вполголоса сказал хлипкий, — может, и правда это.       Двое других потрясённо замолчали.       — А что? — развил свою мысль вольнодумец. — Может, сговорился наш принц с демоном, пообещал ему душу взамен…        — А принц, — подхватила взволнованно Сиур, — попросил демона навести порчу на королеву!       Все трое помолчали, осмысливая эту идею.       — Да, — сказала Сиур дрожащим голосом, — а потом Анай нарушил обещание, и демон сказал, что за это ему отомстит истинный наследник — Эрик!       Эрик посчитал, что это самый подходящий момент, чтобы выйти из темноты, ступить на освещённое факелами пространство и снять капюшон.       Трое стражников потрясённо замолчали, глядя на него. Сиур — блондинка с забранными в сетку густыми волосами — очнулась первой.       — Ваше Высочество! — растерянно сказала она. — Вам же не положено тут быть!       Двое других — широкоплечий лейтенант, оказавшийся рыжим и бородатым, и второй, с юркими тёмными глазами, — поспешили схватить свои алебарды, но выглядели как-то растерянно.       — Мы вас арестовать должны, Ваше Высочество, — сказал рыжий. — Вы уж нас простите, мы к вам очень даже расположены, но… извольте оружие сдать.       Эрик поднял руки ладонями вверх, показывая, что не вооружён.       — Выслушайте меня, — сказал он. — Я сдаюсь на вашу милость.       Стражники переглянулись и покрепче перехватили алебарды. Темноглазый неуверенно откашлялся.       — Моя мать очень больна, — сказал Эрик. — Я вернулся, чтобы с ней повидаться. Но это ещё не всё: тот рогатый демон, о котором вы тут говорили, может её спасти.       На лицах стражников отражалось сомнение.       — Подумайте, — продолжил он, — вы сможете себе простить, если сейчас меня арестуете, а потом поймёте, что упустили шанс помочь? Надо хотя бы попытаться. Если ничего не выйдет, то вы всё равно сможете меня арестовать. Ещё и награду получите.       Трое стражников снова переглянулись, замялись, и бородатый сказал:       — Ваше Высочество, так это… государственная измена же. Я начальник караула, мне за такое голову с плеч…       — А может, — вкрадчиво начал Эрик, — я сюда ворвался силой?       Стражники навострили уши.       — Да, силой. Во главе отряда рогатых демонов.       — Тёмных колдунов? — с восторгом подхватила Сиур. — Верхом на кабанах-людоедах, изрыгающих адский огонь? С нечестивыми проклятьями и оружием мертвецов в руках?       Все уставились на неё. Воцарилась пауза, потом Эрик встряхнул головой, точно отгоняя видение, и решительно отверг такой вариант развития событий.       — Нет, хотя когда будешь писать мемуары, можешь представить события именно так. Мне хватит скромного отряда рогатых демонов, которые потребовали выдать им сородича.       — И Инсаар с помощницами, — вставил темноглазый.       — И Инса… что? А она-то почему в тюрьме?       — Долгая история…       — Ну конечно, я и мои рогатые демоны требуем освобождения Инсаар, — сказал Эрик решительно.       — Так, говорите, королеву спасать идём? — спросил начальник караула. — Эх, была не была! Мои ребята вам помогут, идёмте!       Они вошли в караулку, где дым стоял коромыслом: в душном помещении не меньше десятка стражников болтали, чистили оружие, пили пиво, резались в кости и гоготали во всю глотку.       — А ну-ка цыц всем! — рявкнул лейтенант, и стражники примолкли. Десяток лиц обратился к вошедшим. Кто-то со стуком уронил кости на пол, кто-то открыл рот в изумлении, кто-то недоумённо озирался, потому что не понимал, что происходит.       — Это же… это он?.. да быть не может… — послышалось бормотание.       — Это, болваны, — внушительно проговорил начальник караула, — принц Эрик. И мы будем помогать ему спасти королеву. Я ясно выразился?       Из-за длинного деревянного стола выскочил тощий стражник с длинным лицом.       — Это же измена! Принц Эрик — изменник! Да и вы тоже, если с ним якшаетесь. Вас арестовать надо!       В караулке загомонили. Эрик положил руку на эфес меча и нахмурился.       Лейтенант кивнул двум стражникам, что стояли возле него. Объяснений им не потребовалось: они быстро шагнули к возмущающемуся, скрутили его, заткнули рот кляпом и аккуратно уложили на стол, где он принялся гневно пыхтеть и мычать.       — Ещё вопросы? — поинтересовался лейтенант.       Вопросов ни у кого не оказалось. По приказу лейтенанта часть стражников осталась в караулке, а часть последовала за ним и Эриком в тюрьму.       Они прошли по длинному, скудно освещённому коридору, поднялись по винтовой лестнице с истёртыми каменными ступенями и очутились перед двумя мощными железными дверями.       — Тут у нас Лиоса и Мовейн, помощницы Инсаар, — сказал лейтенант, гремя связкой ключей. — А саму Инсаар и демона поместили внизу.       Он отпер первую камеру и вошёл туда с горящим факелом. Крепко сложенная женщина, лежащая на деревянных нарах, устланных соломой, заслонила лицо рукой от света и заворчала:       — Чего припёрся, Бораг? Казнь завтра, дай хоть поспать!       — Привет, Мовейн, — сказал Эрик, выходя из-за спины лейтенанта.       Мовейн мигом проснулась, села на нарах и уставилась на него.       — Ваше Высочество?!       — Прости, но поспать тебе не удастся, — сказал Эрик. — Да и с казнью придётся повременить.       Мовейн вышла из камеры и присоединилась к компании, ошалело разглядывая Эрика.       Они освободили вторую стражницу и пошли вниз по лестнице.       Инсаар и Шу заперли в подземелье, в самые тёмные и сырые камеры. Видимо, этих двоих братец Анай ненавидел больше других.       Эрик взял у Борага ключи и сам отпер дверь в темницу своей бывшей наставницы. Инсаар не спала, а сидела на своих нарах с таким видом, будто поджидала их. Она едва ли изменилась за то время, что он её не видел, разве что осунулась слегка, да седых волос в короткой стрижке прибавилось.       — Ну наконец-то! — сказала она, грузно поднимаясь с нар. — Шумите вы, как тролли, он вас ещё с лестницы услышал.       Она подошла к Эрику и посмотрела на него снизу вверх: её голова оказалась в районе его груди.       — Чего раньше не явился? — последовал суровый вопрос. Эрик изумлённо поднял брови:       — И это вместо приветствия и благодарности за освобождение? — поинтересовался он.       Инсаар сделала суровое лицо, но потом не выдержала, обняла его так, что рёбра затрещали, и какое-то время держала. Когда она его, наконец, отпустила, то сразу отвернулась, украдкой вытирая глаза. Остальные сделали вид, что ничего не заметили.       — Отпирай давай этого, — сердито проворчала Инсаар. — А то он уже надоел, говорит, что ты предатель.       И Эрик отпер соседнюю камеру.       Бораг сунулся туда с факелом, остальные стражники с любопытством заглядывали поверх его головы.       — Гляди-ка, и правда рогатый! — с уважением сказал кто-то.       Эрик отодвинул их всех от дверей и вошёл в камеру сам. Шу сидел на соломенной подстилке, позолота с его рогов почти стёрлась, яркая одежда была перепачкана и порвана, а на лице красовался синяк. У Эрика защемило сердце от жалости, и он улыбнулся, ожидая, что сейчас гуль повиснет у него на шее. Вместо этого гуль посмотрел на него злобно и сказал:       — Ты меня бросил!       Эрик оглянулся и увидел любопытствующие физиономии стражников.       — Дайте нам пару минут, — сказал он, забрал у Борага факел, укрепил его в подставке и прикрыл дверь камеры.       — Послушай, — сказал он Шу, который по-прежнему смотрел на него злобно, — я тебя не бросал, я…       — Нет, бросил! — прервал его Шу звенящим голосом. — Ты меня бросил, не защитил и не помог! Ты врал мне, ты не сказал, что ты принц, ты мне ничего не сказал!       Эрик подошёл и сел с ним рядом на солому. Шу тут же отодвинулся от него на самый край и оттуда стал сверкать глазами и бросать сердитые взгляды.       — Я не мог тебе рассказать всей правды. А если бы я тебя защитил, то сейчас мы оба были бы в тюрьме, — мягко сказал Эрик. — Я ждал подходящего момента, чтобы тебя вытащить и всё тебе рассказать. Вот он, этот момент. Пойдём со мной.       — Не пойду, — отрезал гуль и отвернулся.       Воцарилась тишина. Шу упрямо смотрел в стену, а Эрик смотрел на его шею под чёрными кудрями, казавшуюся такой беззащитной. Невозможно было поверить, что это то же самое существо, которое умеет рычать, как дикий зверь, и с лёгкостью расшвыривать дюжих стражников.       Эрик протянул руку и коснулся его плеча; Шу дёрнул плечом, наглядно демонстрируя, где он видал такие заходы. Эрик послушно убрал руку.       За дверью слышались приглушённые голоса и сдержанное покашливание.       — Шу… — начал было Эрик, но тут Шу сам к нему развернулся и со слезами в голосе проговорил:       — Я тебя ждал, я надеялся, что ты мне поможешь, а ты… ты ушёл! — у него из глаз брызнули слёзы, и Эрик обхватил его, прижал к себе и гладил по спутанным кудряшкам, пока Шу выплакивал в него своё горе.       — Ну прости, — говорил он. — Мне жаль, что ты так подумал. Я бы тебя никогда не бросил. Видишь, я за тобой пришёл…       Гуль довольно быстро успокоился, плечи его перестали вздрагивать, а руки — судорожно комкать рубашку Эрика. Он отстранился, быстро вытер слёзы рукавом и несколько раз глубоко вздохнул, приходя в себя.       — Ладно, — буркнул он с таким видом, будто делает большое одолжение, — я с тобой пойду.       Эрик возвёл глаза к потолку и задался вопросом: почему никто из тех, кого он любит, не поблагодарил его за спасение?       Они вышли из камеры и всей гурьбой отправились обратно в караулку. Шу держался рядом с Эриком, хоть и демонстрировал обиду всем своим видом.       Инсаар поотстала от остальных и, подойдя к Эрику, тихонько сказала:       — Он мне всё про вас двоих рассказал. Слушай, если уж тебе так надо выбрать парня, а не девчонку, ты мог бы выбрать кого-то без рогов?       Эрик посмотрел на неё очень пристально и смотрел до тех пор, пока она не устыдилась и не пробормотала что-то насчёт того, что это, конечно, не её дело, а спрашивает она исключительно из любопытства.       Они вернулись в караулку, где несли вахту остальные стражники. Тот, что был связан, уже покорился судьбе и теперь спокойно лежал, спелёнутый, как гусеница.       — Друзья! — сказал Эрик, обращаясь ко всем собравшимся. — Наша задача проста: нужно во что бы то ни стало попасть в покои моей матери. Мой друг, — он указал на Шу, — попытается её вылечить.       Шу дёрнул его за рукав.       — Эй! Как я буду лечить без моей сумки? У меня там все мои травы… Эрик скинул с плеч собственный мешок и достал из него сумку гуля, которую успел подхватить, когда тот кинулся на помост.       — О! — Шу просиял и схватил сумку. — Тогда идём лечить королеву! — заключил он и протянул Эрику руку в знак примирения.       И маленький отряд выдвинулся в путь, оставив охранять тюрьму только пару стражников.