Те, кто помнят о Шиноби

      Спокойное утро. Котаро любил его еще с самого детства, когда отец будил его щекоткой или подносил к носу что-нибудь вкусное. Любил утреннюю тренировку вместе с ним, и купаться в прохладном озере до синюшных губ. Он скучал по этим временам так же, как скучал по отцу.       Иногда мальчишка жмурился до красных пятен в черной пелене закрытых глаз и тысячу раз мысленно звал отца. Представлял, как он подходит к нему со спины и кладет увесистую ладонь на макушку. Когда глаза начинали болеть от напряжения — он открывал их и щурился от сочных оттенков. К сожалению, каким бы ярким не становился мир, малыш все равно разочаровывался. Отца не было рядом.       Детская обида каждый день сражалась с любовью. Не было ни дня, чтобы Котаро не застывал на месте, засмотревшись в одну точку, и не спорил мысленно с самим собой. — «У папы были причины!» — «Не надейся! Он бросил меня, потому что я обуза!» — «Нет, это не правда! Все не так!»       Сарутоби судорожно вздохнул, переворачиваясь на бок.       Лицо холодило рассветным ветерком через открытое окно. Мальчишка подложил ладонь под щеку и засмотрелся на птицу, клюющую вишню. Дерево тонуло в спело-розовых оттенках начинающегося дня. Малец слегка прищурился, — красиво, однако.       Розовый теплый цвет заставил подумать его о самой прекрасной женщине на свете. Иногда он закрывал глаза и представлял себе лицо матери. Оно всегда было разным: овальным, угловатым, полным, худым, бледным. Единственной неизменной вещью — были длинные, каштановые волосы. Отец частенько рассказывал о том, какая она бывала замечательная, и как тот любил неумело заплетать ей косы на голове.       Птица перепрыгнула на другую ветку дерева, принимаясь терзать более спелую ягоду. Как бы ни пытался разузнать мальчишка, почему его мамы не было рядом с ними, все сходило на «нет». — «Благодаря ей, у меня появился смысл жизни, Котаро».       О чем говорил его старик, мальчишка не понял до сих пор.       Птица насторожилась, дернула крыльями и улетела, оставив тонкую веточку покачиваться на ветру. Он успел выучить основные приемы шиноби и пару техник из обыденного арсенала. И чего уж греха таить, эти знания много раз выручали мальчишку, только вот в последний раз он жестоко опростоволосился. Хорошо, что об этом он не жалеет, ведь его спасла мрачная дамочка-шиноби, которая, как оказывается, чертовски сильна и имеет свои секреты.       Исходя из вчерашней неожиданной встречи, Котаро кое-что понял. Шиноби, которых он повстречал, были жуткими, пугающими, но не злыми, раз помогали больным и планировали вообще переменить власть в стране. Оказывается, их гораздо больше, чем он себе представлял. Боевой дух Котаро подскочил до небес, — он был готов драться с неприятелями хоть сейчас, только покажите, кого бить.       Взгляд скользнул по подоконнику, тонкой линии света вверх и остановился на потолке. Вроде бы все хорошо. Розовое солнце медленно ползет своими лучами от окна к ногам мальчишки, словно воришка, прокравшийся без спроса в дом. За окном поют птицы, заливаясь наперебой. Мальчишка заерзал на футоне, собрав одеяло в комок между ног и обняв себя за плечи, перевернулся на бок. Легкая прохлада окутывала его руки, вызывая табун мурашек.       Теперь Котаро смотрел на симпатичный профиль своей спутницы. В свои восемь лет он прекрасно понимал, что такое красота. Сарада была красивой. Его не смущало всегда суровое лицо, отсутствие улыбки и практически вечная складка меж бровей. Мальчишка взглядом вел по ее бледным щекам, очерчивая прямой нос со слегка вздернутым кончиком, затем прислушивался к ее размеренному дыханию. Котаро тихо сглотнул, подкладывая ладони под голову и переводя взгляд к плотно сомкнутым губам. Они были не слишком большими, исчерчены мелкими полосками, слегка розоваты.       Ему никогда не приходилось лежать с женщиной так близко. Он видел старух на рынке, которые гоняли его от своего товара. Видел женщин, которых обнимали мужчины в переулках. Котаро тоже считал их красивыми, но не такими красивыми, какой сейчас была Сарада. Он дышал очень тихо, боясь разбудить ее. Теперь вместо холода мальчишка ощущал неимоверный жар. Больше всего горели уши, да так, что ему пришлось смущенно опустить голову и зарыться лицом в подушку. Меньше всего хотелось, чтобы его застали за этим.       Прошло несколько часов, и дом проснулся. Все поднялись не слишком рано. Карин обмолвилась, что сегодня они спали просто по-королевски. На вопрос Сарады из-за чего, женщина ответила: — Первый раз Орочимару не будет нас в четыре утра.       Завтракали все за одним столом. Перекинулись парой фраз, скорее всего — чисто для галочки. Учиха была готова уходить сразу после еды, но Удзумаки вновь уговорила задержаться ее на немного. К слову, аловолосая была слишком дерганной и нервной.       Причиной оказалось то, что Суигетсу уже должен был вернуться, однако до сих пор где-то шлялся. Сарада мысленно улыбнулась, искренне не понимая, почему Карин отмахивается от того, что их отношения с акульей пастью уже давно не товарищеские.       Орочимару был примером спокойствия и невозмутимости. По дому змей передвигался бесшумно, а Котаро то и дело смотрел ему вслед, будто бы ожидая неожиданного броска. Ссанин лишь подавлял ухмылку, замечая недоверие мальчонки. — Все-таки решила? — Угу.       Сарада немного расслабилась, сидя у стены. Слышался кашель больных людей, некоторые разговаривали или просто бродили, стараясь как-то отвлечься. — Может, останешься с нами?       Карин предпринимала последние попытки уговорить Учиху остаться в их небольшой компании. Брюнетка промолчала на вопрос женщины. — Мы скоро отправимся в путь. Орочимару набирает сторонников. Тебе не обязательно делать все в одиночку — это опасно. Сейчас наступило такое время, что шиноби вынуждены прятаться и опасаться за свою жизнь. — Слишком долго прячемся, — сухо бросила Сарада, перебирая пальцами по ножнам катаны.       Карин долго еще смотрела на ее профиль, а затем цыкнула, отвернувшись: — Валяй, делай, что хочешь, только о пацаненке подумай.       Учиха скосила взгляд на женщину. Тащить его с собой было абсурдом, однако за короткое время она начала чувствовать какую-то ответственность за него, словно за зверушку, которую приручила. От таких мыслей стало стыдно. Сарада потупила взгляд, плотно сжав губы. — Думаешь бросить? — услышала она от аловолосой женщины.       Бросить? С удовольствием. Только вот это сын сэнсэя. Рука не поднимется оставить его где-то посреди леса. — Позаботишься о нем? — в лоб спросила Учиха, заставив Карин подавиться воздухом. — С вами он будет в безопасности. — Ты в своем уме? — зашипела та, выпучивая глаза на подругу. — Кому как не тебе знать, что оставь его тут, дашь нашему сенсею повод для лишних экспериментов.       Брюнетка нахмурилась, смотря куда-то под ноги. Узумаки была права. Мало ли что взбредет в голову этому старику. Детское тело, наполненное чакрой. Чем не кусок дерева, из которого можно сделать все то, что душа пожелает? — Ладно, забудь.       Не хотелось это признавать, но Хайсо теперь стал занозой в заднице. Перед тем, как уйти, Сарада перекинулась парой слов со своим учителем. Он все же уговорил ее принимать помощь своих товарищей. Змеиный ссанин будет оставаться в тени и сеять смуту среди народа, оказывая им помощь. Тем временем Учиха будет действовать радикально, уничтожая самураев и приспешников Шайто, после уже саму дюжину.       На выходе их встретил потрепанный Суигетсу. Карин тут же подошла к мужчине, принимаясь осматривать его. От предложенной руки женщины шиноби тут же отказался, отодвинув в сторону. — Я тебе пол руки откушу, дура, — бросил с усмешкой тот, садясь на стул. — Яда в реке больше нет, как и трупов.       Орочимару едва заметно кивнул, сплетая пальцы за спиной в замок. — Что ж, на этом наша работа здесь закончена. Думаю, можно будет выдвигаться сегодня вечером. На восток, — подметил он, краешком глаза взглянув на безэмоциональную Сараду, которой, кажется, вообще эта информация была побоку.       Распрощавшись со всеми, двое вновь отправились в путь. Котаро продолжал что-то трещать фоном на громких мыслях брюнетки. Прощаясь в который раз, женщина, видимо, совсем ничего не чувствовала. Или ей просто не хотелось признаваться в том, что она была рада повидать старых… друзей? Тряхнув головой, она прибавила шаг. Мальчишка поспел за ней, с интересом поглядывая из-под длинных ресниц. — Куда идем?       В ответ привычное молчание. — В какую-нибудь деревушку?       Тишина. Мальчуган продолжал. — В город?       Вместо ответа шарканье ног по твердой песчаной дороге. — Неужели в какие-нибудь жуткие пещеры? — с ужасом произнес мальчишка, обняв себя за плечи.       Сарада прикрыла глаза и вздохнула. — Деревня скрытого камня. Это сейчас самый крупный город ближе к нам. — О-о-о, — очарованно протянул Котаро. — Там наша следующая цель?       Он спросил это настолько просто, что Сарада мысленно удивилась. Тогда… дети были такими же? Во времена четвертой мировой войны шиноби? — Там обосновался один из дюжины, — коротко ответила она.       Было жарко. Мальчишка хлестал воду из бурдюка так часто, что к концу дня почти выпил все. Сарада терпеливо вздохнула, наверное, раз в сотый, и присела на пень, передохнуть с минуту. Котаро рухнул подле ее ног, вытянув чумазые ноги со сбитыми коленками перед собой. — Эй, Сарада-чан, а когда ты меня научишь какой-нибудь крутой технике?       От одного только «Сарады-чан» женщину перекосило настолько, что даже пацан это заметил, непроизвольно двинувшись назад. — Мне нечему тебя учить, — сказала, как отрезала. Однако даже на это у сына Сарутоби нашлось, что ответить. — Как это нет? Я видел, чего ты вытворяла и как круто это смотрелось! — воскликнул он, вскидывая руки кверху. — Ну пожалуйста! Ну хотя бы самому простому!       Брюнетка скосила взгляд ониксовых глаз на чумазого пацана с щербатой улыбкой. Сбагрить его теперь было непозволительной роскошью. А может это просто ее ноша? Она терялась в догадках. Что ж, до города еще два дня пути, так что она может подсказать ему, в каком направлении двигаться. Пускай сам развивается, и ей спокойно будет, и пацан занят. — Могу научить технике Катона, — она продолжала на него смотреть непроницаемым, холодным взглядом, под которым мальчишке хотелось скукожиться в изюм. Он сглотнул и согласно закивал. — Знаешь, что это за техника? — Да! Папа рассказывал! Это техника огня! — он сел на свои колени, поджав под себя ноги. — Если кратко и по-тупому, то да, это так, — отозвалась Учиха, сцепив пальцы в замок. Котаро поперхнулся, когда понял, что его обозвали. — Запоминай. Катон — одно из баз нашей чакры. Сама чакра, концентрируясь в твоих легких преобразуется в пламя, которые контролируется печатью тигра, — женщина продемонстрировала знак, сплетая меж собой пальцы и вытянув указательные. — О-о-о, — протянул мальчишка, кивая головой с коричневым чубчиком. — Схема проста, как два пальца. Концентрируешь чакру и управляешь ее потоком. На выходе получается сгусток огненной энергии.       Сарада поднялась, глубоко вдохнула, сложив печать Тора, и резко выдохнула, опалив ярко-оранжевым пламенем ближайшие деревья. Она остановилась спустя пару секунд, хотя могла продолжать гораздо дольше. Язык жгло, но не так, как от техник катона Мадары. Она усекла восхищенный взгляд мальчишки, в котором отражались языки пламени. — Круто, — протянул он, наблюдая как обугленные деревья разваливаются и падают на землю. Черный дым трепался ветром, растворяясь на фоне голубого неба. — Вот тебе и первая техника. Тренируйся пока будем идти, — бросила Сарада ему, когда брела по дороге. — Э-эй, погоди! А как же еще раз! Ну покажи еще раз, Сарада-чан! Ну пожалуйста! — ныл мальчишка, юля под ногами женщины.

***

      К середине второго дня они все же достигли деревни. Сарада не была в ней в свое время, но из рассказов Нанадайме и книг, инфраструктура и внешний облик был примерно таким же. Мрачный пейзаж; дома, сделанные из камня и вечно серое небо, давящее на плечи. Среди гор и скал его не так легко было найти. Они дошли бы быстрее, будь у мальчонки или у нее самой бьякуган. Однако они дошли и это главное.       Сарада скользнула по голове пацана, натягивая ему на лицо капюшон. Свое лицо она тоже спрятала. До деревни осталось около сотни метров, а кругом уже кишели люди Шинко.       Сомнений не было — здесь один из приспешников Шайто. Песок скрипел на зубах, или же это была эмаль с резцов. Сарада всеми силами сдерживала рвущуюся ненависть.       В рукав ее плаща вцепился Котаро. Ему было до ужаса жутко находится среди этих противных и страшных рож, которые мелькали среди простого люда. Эта деревня была живой. Народ продавал товар на людном рынке, бегали босоногие дети с чумазыми лицами. Побитые люди мелькали в толпе, ровно так же, как и больные. Всего хватало здесь. И бедности, и достатка.       Женщина остановилась у крытой забегаловки. Она потянула мальца за шиворот и усадила за стол, сев рядом. К ним поспешила женщина в сером чепчике. Сарада попросила воды для себя и онигири для мальчишки. Пока Котаро уплетал теплые рисовые шарики, Учиха прислушивалась к местным разговорам. Подобное место идеальное для сбора слухов и сплетен. Местные пьяницы просто кладезь знаний, когда лыка не вяжет естественно. — Ыэ-эй! Ичи-и-иро-о-о! — проорал пьяный вдрызг мужик, сидящей через стол от путников. — Ты меня за кого принимаешь, э-э-эй?! — орал он, тряся своей краснющей мордой. А вышеупомянутый Ичиро, видимо, был поспокойнее, поэтому лишь махнул на приятеля рукой. — Да тихо ты, алкаш, че орешь? — он посмотрел косым взглядом кругом, а затем подманил к себе друга, что тот рухнул на стул обратно. — Сейчас все ринутся за этими отступниками, так что зерно охранять будут меньше, сечешь, дебил? — он ткнул его пальцами в лоб так, что мужик запрокинул голову назад и открыл рот, что-то бормоча.       Сараде этого было вполне достаточно, так что прислушиваться к их пьяному бреду не было больше никакого желания. Котаро тем временем вылизывал деревянную тарелку, запивая все водой из кружки Сарады. — Пошли, — женщина вновь ухватила его за шиворот и потащила за собой. — Ай-ай-ай! Погоди! — заерзал в хватке мальчишка, роняя на ходу схваченную тарелку. Он бы с удовольствием еще поел, только к сожалению в порции было только три маленьких онигири. Живот все еще урчал.       Они шли мимо каменных домов. Сарада понимала, что таскаться с пацаном по городу кишащим Шинко не вариант. Нужно было оставить его где-то, пока она будет разбираться со всем этим. Где-то здесь просто должна быть хотя какая-нибудь гостиница, таверна, харчевня, да хоть что-нибудь, где она могла оставить эту мозоль. Пацан петлялся позади, стараясь не терять спину спутницы из вида. — Нет, не надо, пожалуйста! — донеслось до Сарады, когда она проходила мимо торца одного из зданий. Этот переулок чем-то напоминал деревню Тумана и ту самую миссию. Котаро замер рядом, потому что-то тоже услышал. — Там кто-то на помощь зовет, — сдавленно произнес он, смотря в переулок. — Стой здесь, — бросила брюнетка, направившись на звук.       Плавной, неслышной поступью она добралась до угла и заглянула за него.       Один держал блондинку за руки. Другой поднимал платье и пристраивался меж ее ног. Платье задиралось все выше, оголяя бледные бедра девушки. Третий стоял подле стены, скрестив руки. По форме это были люди Шинко. — Я не хочу! Пожалуйста, не надо! — брыкалась девчонка, однако ее остудила увесистая пощечина. — Не дергайся, — сказал тот, что расстегивал бляшку штанов и уже приспустил их, подвигаясь ближе. Он забрался руками под платье, устраиваясь поудобнее.       Полы плаща колыхнулись от стремительного рывка. Звон колокольчиков и голова одного из них взлетает вверх с салютом из кровавых брызг. Девушка падает на землю, и кричит, когда на нее приземляется безголовое тело с опущенными штанами.       Учиха не сняла капюшон. Резким движением стряхнув с катаны кровь, она ринулась к другому, который успел обнажить свой меч. Противостояние не продлилось и минуты.       Острие Кусанаги колющим ударом пронзило пасть подонка, насквозь пробив затылок. Женщина легким толчком отправила мертвый балласт со своего оружия на землю, прытью бросаясь за убегающим ублюдком. Нельзя было открывать чакру, поэтому она делает ему подсечку, буквально бросаясь ему под ноги подобно змее. Самурай кубарем катится по земле, но не успевает встать, так как со спины его пронзает все тот же клинок, будучи до этого в крови его товарищей. Мужчина хрипит, а затем падает лицом в песок с посмертно открытым ртом.       Кусанаги выходит из тела легко и нежно. Сарада стирает куском одежды мужчины кровь с блестящего лезвия и отправляет обратно в ножны. Легкие перезвон звучит в такт ее шагам.       Девушка уже поднялась на ноги и теперь смотрела на свою спасительницу, прижав руки к груди. — Уходи отсюда, — бросила Сарада, проходя мимо нее даже не взглянув. — Скоро здесь будут остальные. — С… спасибо тебе, — выдавила из себя напуганная девушка, стоя рядом с обезглавленным трупом и смотря вслед уходящей женщине.       Котаро чуть ли волосы на голове не рвал, слыша звуки боя из переулка. Ему хотелось посмотреть на сражение, но он не мог ослушаться Сараду-чан. Нога не поднималась сделать шаг куда-либо с этого места. Когда его странная спутница появилась из-за угла, он облегченно выдохнул. Только его расслабление продлилось недолго. Учиха закинула пацана себе на плечо и буквально взлетела на крышу, ловко отталкиваясь от стен.       Мальчишка даже пикнуть не успел, как перед глазами заплясали серые глыбы и такие же дома. Женщина видела, как бегут в то место солдаты, перекликаясь противными свистками. Она укрылась за сеном как раз в тот момент, когда мимо пробегал еще один отряд из шести человек. Значит в обычное время здесь их еще больше. Котаро сидел рядом и держался за живот. Его тошнило от таких скачек считай вниз головой. Однако он бы так быстро не смог бежать за ней, как бы ни старался.       Выглянув из своего укрытия, она ловко слилась с толпой, не выпуская из крепкой хватки ворот пацана. Он и не сопротивлялся. Ему было до жути страшно и интересно одновременно. Был бы здесь папа, то Котаро свернул горы, не боясь ни боли, ни смерти.       Сарада чудом заметила вывеску гостиницы среди выцветших безликих надписей. Зайдя внутрь, она оплатила номер на двое суток вперед. Быстро зайдя в него и заперев дверь, Учиха сняла капюшон с лица. — Я ухожу, а ты остаешься здесь, понял? — говорила таким тоном, которые не требовал пререканий. — Но… Но я хочу помочь! — Чем ты мне можешь помочь? — довольно резко ответила она, нахмурив брови. — Тебя может убить любой мужик без боевых навыков, а тут речь о воинах. Такой слабак мне не помощник, — сказала, как отрезала.       Котаро широко распахнул глаза, а затем моргнул несколько раз, не зная, куда спрятать взгляд. Ее слова били больно, по самой правде били, вынуждая слезы на глазах наворачиваться. — Хорошо, прости, — тихо ответил мальчишка, сев на кровать. — Я подожду тебя здесь.       Учиха поджала губы. Возможно она погорячилась с ним, но по другому он бы ее не послушал. Не хватало, чтобы сынок сенсея погиб из-за нее. — Освоишь хотя бы навыки катона, и я буду знать, что ты сможешь за себя постоять, — сухо бросила Сарада, привычно пряча эмоции под толстую кожуру.       Котаро взглянул на брюнетку, после чего улыбнулся, подняв кулак вверх. — Договорились, Сарада-чан!       Пробыв в номере еще несколько минут, женщина ушла через окно. Конец второй половины дня горел алым солнцем на горизонте, предвещая кровопролитие. Учиха тенью скользила по крышам над головами снующих псов Шинко.       Догадаться, где же обосновался приспешник Шайто не составило особого труда. Вокруг некогда бывшей резиденции Тсучикаге толпились самураи. Они были вооружены до зубов. Виднелись взрывные печати. При виде них у Сарады начинала ныть старая рана на бедре. Женщина сняла обувь и ловко спрыгнула с крыши, приземлившись на балкон жилого дома. Он находился рядом с резиденцией, да и вид неплохой открывался.       Подобно змее она скользила вниз, спускаясь все ниже к земле. Крысы были, казалось, везде. Даже воздух пропитался ненавистным запахом потных тел под палящим закатным солнцем. Чем хорошо это время? Тем, что закатное солнце гораздо ярче полуденного. В тени трудно различить кого-то. Багровые тени мешали оценивать обстановку, если ты под лучами.       Брюнетка юркнула в каменную щель, наблюдая словно волк из засады за своей добычей. Нужно было проникнуть в саму резиденцию. Там будет проще, чем на открытом пространстве. Узкое окно было приоткрыто, поэтому долго не думая, женщина с акробатической ловкостью нырнула туда ногами вперед, ухватившись натренированными руками за оконную раму. Это была какая-то старая кладовая. За дверью слышался топот, крики самураев. Кто-то отдавал им приказы. Его голос раздражал. Резал своими нотами нервные струны Сарады. Именно он ей и был нужен. Приоткрыв дверь и оценив обстановку, Сарада побежала по коридору, максимально пригибаясь к полу. На встречу ей вывернули двое самураев, но они не успели и пискнуть. Сарада даже не остановилась, уничтожив двоих ударами Кусанаги и продолжила бесшумный бег. Два трупа с перерезанным горлом рухнули на пол.       Она резко затормозила. Короткие волосы колыхнулись. Учиха чуть согнула ноги и положила ладонь на цуку* катаны. Она чувствовала приближение врагов с двух сторон. Нужно было с ними разделаться, не прибегая к чакре до последнего. Тут неожиданно для Сарады дверь сбоку открылась и на пороге появилась та самая блондинка. — Сюда, скорее! — она потянула ее за край плаща и Учиха нехотя согласилась, спрятавшись в маленькой каморке вместе с незнакомкой. — Ты одна из них? — тут же задала вопрос женщина, испепеляя взглядом молодую девчонку. — Я служанка у здешнего господина, — поспешно заговорила девица, ковыряя собственные пальцы. — Его комната на верхнем этаже. Последняя дверь слева.       Сарада прищурилась. Уж слишком это казалось простым. Не ловушка ли это? — Ты спасла меня и мою честь, — сиплым голосом вновь заговорила блондинка. Было видно, что она еле сдерживает слезы. — Прошу тебя, убей этого мерзавца. Я уведу охрану в другую часть дома. У тебя будет фора.       Сарада вглядывалась в светлое лицо девушки. Не хотелось, чтобы такие как она погибали. — Как отвлечешь их, убегай, — ответила ей Учиха.       Блондинка улыбнулась. — Хорошо. Меня зовут Мачи. Я пойду вперед. Выходи, как не будешь слышать моего голоса.       Сказав это, девчонка выбежала из комнатушки и помчалась по коридору. — Сюда! — кричала она. — Сюда! Я видела его возле кухонь!       Солдаты всей оравой ломанулись следом за ней. Ее звонкий голос растворялся в коридорах каменной резиденции. Сарада вышла из тесного помещения и побежала на второй этаж, как и сказала Мачи.       Последняя дверь слева. Оказавшись в пустом, длинном коридоре, в котором было множество дверей ей стало не по себе. Быстрым шагом она преодолела расстояние до нужной двери.       Не церемонясь, Учиха выбила дверь с ноги. Внутри горело пламя предвкушения. Мужчина резко обернулся на звук и схватил клинок со стола. Она сделала несколько шагов вперед, прежде чем алый шаринган заалел в угольных глазах. Она знала это лицо. Смутно, нечетко, но знала. Видела его в далеком детстве, когда Нанадайме выдавал им задания. Он работал с ним бок о бок, выполнял поручения Хокаге. Небывалый гнев захлестнул ее.       Сарада искривила губы в гримасе отвращения и сплюнула в сторону. Даже воздух здесь был грязным и противным. — Это шаринган? Кеккей генкай? — неверяще прошептал мужчина. Его руки задрожали, но клинка не убрал.       Учиха исподлобья смотрела на него, выражая во взгляде всю ненависть и презрение к нему. — Что? Неужели узнал? — кажется, она не узнала собственного голоса. Низкий, басистый, вязкий. — Последние Учиха были убиты много лет назад, — говорил он, не сводя взгляда с женщины. — Этого просто не может быть. Это гендзюцу! — выпалил он, отходя назад и огибая стол.       Зря эта мразь вообще произнесла ее фамилию и фамилию родных. Значит, это был их изначальный план? Истребление клановых семей? Ох, как же сейчас хочется разорвать его на куски. Сарада в один прыжок оказалась на столе. Присев и круто развернувшись на одной ноге, ударила идеально прямой ступней по лицу ублюдка, отбросив к стене.       Еще прыжок и увесистый хук выбивает мужчине горсть зубов. Брюнетка хватает его за ворот и поднимает ближе к себе, дабы разглядеть лицо. Шаринган бешено крутанулся и расплавился, растекаясь в лучистый узор мангеке. Обрывистые черные пряди падали на лицо и трепетали от шумного дыхания женщины. Если бы гнев умел говорить, то из ее рта вместе с дыханием вырывалось и рычание. — Где остальные? — сквозь зубы прошипела она, силясь не убить его раньше срока.       Мужчина мотал головой в разные стороны. По подбородку стекала кровь, он глотал ее и кашлял. — Я… я ничего тебе не… не скажу, — вымолвил он, откидывая голову назад.       Сарада встряхнула за грудки его еще раз, заставляя посмотреть в глаза. — Не заставляй меня делать твою смерть мучительнее в десятки раз. Тебе терять нечего, ты все равно умрешь, так что говори. Где остальные из дюжины?       Мужчина засмеялся, обнажая кровавую улыбку. — Ты не понимаешь. Я не могу рассказать тебе.       Учиха нахмурилась, вздернув верхнюю губу. Черт возьми, о чем он? — Если начнешь ковыряться в моих мозгах, — начал он тихо, — я умру. И не я это контролирую.       Брюнетка громко фыркнула, выпустив из хватки мужчину. Он рухнул на пол и тихо завыл от боли. Шайто, предусмотрительный ты ублюдок. Неужели паранойя замучила, что напичкал своих подчиненных такими смертельными ловушками? — Я сама найду информацию, — бросила Сарада, приставляя клинок к горлу мужчины.       Он уже закрыл глаза и шумно сглотнул, готовясь к смерти, как тут дверь со скрипом открылась и на пороге появилась девочка, лет четырех от силы. Она выглядела сонной и перепуганной. — Тейко! — крикнул один из дюжины, заваливаясь на бок. — Тейко, милая, иди к себе в комнату!       Девочка переводила взгляд с избитого отца на Сараду и обратно. Она подбежала к нему и закрыла собой руками. — Не обижай папу! — воскликнула она тонким голоском. Волнистые волосы колыхались от того, как отчаянно она трясла головой. — Он хороший! Он заботится обо всех и любит меня!       Учиха смотрела на ребенка сверху вниз, не убирая оружие от шеи мужчины. Как интересно. Она должна была понимать, что у людей, ответственных за смерть ее близких тоже есть семья. Месть порождает лишь месть. И этот замкнутый круг никогда не разорвать. Мужчина взял за руку дочь и улыбнулся ей. — Эй, все хорошо, дорогая, — начал он тихо. — Мы просто поговорим и я приду к тебе, почитаю сказку на ночь, хорошо? — Нет, пойдем сейчас! Я хочу сейчас! — воскликнула девчушка, цепляясь в руку отца. — Послушай папу, — говорил он. — Сейчас не время, солнышко. Возвращайся к себе. Я скоро приду. Эта тетя ничего мне не сделает, мы просто поговорим. Так ведь? — он обратился к Сараде.       Выразительный алый взгляд с расписным узором прожигал двух людей. Учиха сжала рукоять катаны, однако кивнула, подтверждая его слова. — Вот видишь, — обратился он уже к дочери. — Иди.       Девчонка нехотя начала уходить, постоянно оборачиваясь. — Прошу, только не при дочери, — произнес он женщине, наблюдая, как хрупкая фигурка в ночном платье исчезает за дверью.       Сарада терпеливо дождалась, пока отпрыск ублюдка скроется в комнате. — У меня не было выбора, — всхлипнул мужчина, жмуря крысиные глаза. — Меня бы убили тогда.       Учиха в который раз за сегодня скривилась. Ни на секунду у нее не возникло жалости к нему. Даже появление дочери. Видимо, она настолько очерствела, либо гнев был столь силен. — Тогда бы ты сдох с честью, — произнесла Сарада перед тем, как пронзить его кадык и шею насквозь.       Мужчина захрипел. Поврежденная аорта запульсировала под клинком, брызгами орошая комнату и разбросанные по полу бумаги. Испачканный клинок сверкнул розовыми бликами.       Сарада искала среди бумаг и свитков хоть какие-то документы о других из дюжины. Они же должны были как-то общаться меж собой, получать приказы. Не может же быть все пущено на самотек. Отбросив бумаги на полу, она переключилась на его письменный стол.       Переступив через мертвое тело, она стала тормошить ящики, пока из одного не выпал твердый красный конверт с восковой вскрытой печатью.       Вот оно. В нем говорилось о том, что трое из дюжины будут проезжать через деревню Камня, поэтому просят местного главу принять их. Скорее всего, им уже к вечеру будут известны вести о смерти их товарища и они пройдут мимо Скрытого Камня. Дальше есть только одна деревня, в которой они могли бы остановиться.       Взяв с собой письмо, Сарада выскочила в коридор и гулко топая босыми ногами по полу, бросилась вперед. Более сдерживать чакру она не собиралась, поэтому активировала аматерасу, используя только правый глаз. Каменная резиденция запылала черным адским пламенем, унося с собой все живое. Попавшие под него самураи сгорали заживо, да так, что костей не оставалось. Отпрыска предателя вытащили, и сейчас она покоилась на руках одной из служанок. Во время. Она даже успела забыть про нее.       Оказавшись на улице, Учиха столкнулась с десятками приспешников Шинко. Ловко крутанув Кусанаги в руке, женщина забуксовала ногой в тяжелом песке, оставляя глубокую яму и рванула в гущу сражения. Она крутилась юлой, успевая отражать атаки за спиной и по бокам. Подпрыгнув в воздух, брюнетка отбросила от себя самураев, разведя ноги в идеальном шпагате. Глаза хаотично двигались, сканируя каждого противника в зоне видимости. Сарада наносила точечные удары, продольные, отрубая конечности и нанося повреждения, несовместимые с жизнью. За несколько минут двор резиденции Тсучикаге превратился в кровавое месиво. Ей не хотелось смотреть на это, и когда последний пал от ее руки, она наотмашь вытерла кровь с лица, лишь размазав.       В пылу битвы она не заметила, но сейчас ощущала острую боль в плече. Не глядя, женщина выдернула кунай оттуда, слегка поморщившись. Вдали, на глаза ей попалась беловолосая макушка. Мачи лежала на земле с широко распахнутыми глазами. Бледное лицо окрасилось в красный, на губах засохла кровь. Сарада замерла на мгновение, глядя на эту девушку. Может от переизбытка адреналина, но ей казалось, что она вот-вот расплачется. Она не хотела смерти этой девчонки.       Тряхнув головой, Учиха столкнулась со взглядом множества зевак. Все смотрели на ее глаза и на то, что она сотворила с самураями Шинко. — Люди! — крикнул один из стариков. — Забудьте ее лицо, слышите?! Мы ничего не видели!       Народ зашептался меж собой. Ей уже не было дела до того, запомнит кто ее лицо или нет. Первый шаг сделан. Она бросила вызов многочисленной армии Шинко и самому Шайто.       Сарада сделала несколько прыжков и очутилась на крыше. Нужно было как можно скорее покинуть город и отправляться к той деревне. Они пробудут там не слишком долго.       Когда Сарада очутилась в проеме окна гостиницы, Котаро не спал. Он сидел и ждал, как преданный пес. Увидев свою спутницу всю в крови, он подбежал к ней, но был остановлен взмахом руки. — Я переоденусь и мы уходим, — сказала она перед тем, как зайти в ванную. — Хорошо, — тихо сказал мальчишка в ответ, поднимая с пола испачканный плащ.