Те, кто помнят о Шиноби

      Женщина парила в воздухе над разрушенным домом. Ее бесцветные глаза с активированным бьякуганом сканировали местность. — Чувствую… Чувствую чакру трусливых шакалов!       Нежное лицо исказилось гримасой злобы. Эта ипостась ей явно не шла, раз морщинки гнева залегли на коже будто родные. В когтистой руке формировался очередной сгусток энергии. Звук атомного нагнетания, слышимый только в лабораториях разрастался. — Я вас уничтожу, слышите?! Всех до единого!       Еще одна вспышка и от ударной волны погнулись деревья. Взрыхлилась и комьями разлетелась земля, с деревьев полностью облетела листва. Выгорел округ в районе сотен метров. Никто не остался бы в живых. Однако, как пыль слегла, взору «Богини» предстал фиолетовый купол, упрямо выдержавший атаку. Сфера резонировала, играясь волнами на бликах солнца. Бледные губы оттенялись ядовитой усмешкой. — Наконец-то, — сказала она, обнаружив соперника.       Учиха стоял со вскинутой рукой. Ровно как и тогда, бывший нукенин смотрел только на врага, сурово хмуря брови. Развелось же их, оказывается, как тараканов. — Спасибо Саске, вовремя ты.       Купол Сусаноо был создан за несколько мгновений. Наруто скорчился, приложив ладонь к потному лбу. Длительное заточение играло свою роль. Сил не так много, как раньше. Чакра отзывалась неприятной болью в мышцах, каналах, словно они пересохли без длительного использования. Возможно, сам кокон высасывал из них силы все это время, используя для сдерживания, как обратную тягу. Так как седьмой выскочил последним из дома, и успел вышвырнуть тех, кто был медленнее, попал под ударную волну. — В порядке? — спросил Саске, не смотря на друга. — В полном. — Глупые человеческие создания!       В каждое слово была вложена ненависть, злость, раздражение, боль. Белые глаза вылезали из орбит. Она, не моргая, смотрела сверху вниз на людей, мечтая изничтожить их одним взглядом. — Как вы посмели?! Да как только могли позариться на то, до чего вам никогда не дотянуться? Жалкая цивилизация! Жалкая!       Ею говорили эмоции. Одни. Чистые и неподдельные эмоции, присущие людям. Далеко им было до божеств, коими себя возомнили. И как только их ткнули рожей в грязь — запищали. Дьяволица ринулась вниз как орлица на охоте, выставляя когтистые руки. Она преобразовывала чакру в ослепляющие сгустки энергии, принимаясь наносить меткие удары по площади нахождения врагов. Какое-то время Сусаноо продержится. Учиха не шелохнулся с места, сжав губы в тонкую полоску. На руке вздулись вены от напряжения — контроль купола подрагивал от каждого взрыва. — О чем ты вообще говоришь?! — спросил Наруто, покидая защиту друга.       Попутно уклоняясь от очередной атаки, он вошел в режим Курамы. Силуэт вспыхнул алым пламенем. Мгновением Седьмой взмыл в небо, сократив расстояние до врага и провел четкий хук прямо в лицо разъяренной даме. — Теперь у вас тут нет власти, — Наруто размял плечи, наблюдая, как фурия вставляет вывихнутую челюсть рукой. — Убирайтесь с этой планеты, она вам не по зубам. — О чем я говорю?!       Показалось, что женщина злилась по причине непонимания ее врагами того, что они натворили. Но что? Гневаться и мстить должны только шиноби, и люди, чьи судьбы Ооцуцуки беспощадно растоптали. Подрагивая от гнева, она плевалась пеной, выкрикивая проклятья. Нет… Это не похоже на величественных божеств, которыми они себя мнили. На людей даже смотреть сверху долго не могли, боясь замарать собственную чакру. А тут… — Ваша мерзопакостная девка разрушила наш дом! Уничтожила множество детей! — кричала она истерично, надрывно. Так, словно там были ее собственные дети.       Боруто дернулся вперед, явно понимая о ком речь. -А о чем ты думала? — закричал он, привлекая к себе внимание. — Эта женщина копила гнев годами, и ты думала, что придя к вам домой она не будет мстить? Слишком наивно, даттебаса! — он усмехнулся и зажмурил один глаз.       Ооцуцуки опустилась до уровня простых смертных — поддалась неистовому гневу. Белый балахон колыхнулся, оголив босые ноги. Она перешла в рукопашный бой.       Первый удар пришелся на Наруто. Он успел поставить блок рукой, однако несмотря на сконцентрированную чакру, не смог устоять на своих двоих — мощный удар ногой отбросил его на добрый десяток метров.       Следующая атака тут же обрушилась на Саске. Он уклонился от первого размашистого удара, второго, третьего. Удар ногой в живот был заблокирован рукой. Учиха крепко ухватился за бледную голень и отшвырнул женщину в сторону. Ооцуцуки перевернулась в воздухе и грациозно приземлилась на ноги. Дальше ей пришлось уворачиваться, так как Суйгецу атаковал из земли, преобразовав свою руку техникой суйтона в воду. Сила в несколько атмосфер выталкивающая струи воды из земли старалась искромсать юлящую змею. К сожалению, у женщины срезало лишь прядь волос. — Сволочи… Какие сволочи! Не прощу! — неестественный скрипучий голос.       Уже не Ооцуцуки, не женщина, а существо… Безумная схватила себя пальцами за челюсти и разорвала рот так широко, что было видно глотку. Язык соскользнул, безвольно повиснув сбоку. Сгусток темной чакры начал образовываться внутри пасти, превращаясь в нестабильно пульсирующий шар. У Наруто и остальных пробежали ностальгические мурашки. Те, кто помнил войну, знают, что это атака точь в точь как у десятихвостого. — Сверни пасть, чучело!       Боруто сверкнул яркой макушкой под носом врага, ударом в подбородок захлопнув «скворечник». При контакте с ней, рука Узумаки вспыхнула синими татуировками, резонируя. Ооцуцуки отшатнулась, почувствовав невероятно знакомую силу и ауру кармы. Атака не прошла и энергия ринулась обратно в тело женщины, вызывая реакцию отторжения. Тело раздувало в разные стороны, будто внутри что-то пыталось вырваться. — Нужно сдержать ее!       Боруто крикнул так громко, чтоб его услышали за ужасающим звуком нагнетания. — Работаю над этим.       Карин ринулась в гущу событий и активировала уникальную технику Узумаки. — Несокрушимые атакующие цепи!       Огромные, наполненные чакрой мощного клана цепи, опутали Ооцуцуки по рукам и ногам, обездвижив ее в своеобразном коконе. Энергетический купол синим сиянием окутывал силуэт врага. Карин уперлась стопами в землю и с хрустом провалилась по щиколотку. Адское давление заставляло ирьенина стиснуть зубы до скрипа. — Она. она слишком сильная! — шипела она, подрагивая от напряжения. — Я долго не выдержу! — Молодец, держи ее! Держи!       Наруто сформировал огромный расенсюрикен, направляя его в Ооцуцуки. Саске перенес сусаноо на врага, окутав ее прочной броней вместе с атакой Наруто. Это должно ее измотать.       Суйгетсу, преобразовавшись в технику суйтона, облепил собой дрожащий ноги Карин, усиляя ее сцепление с поверхностью. Звенья золотых цепей лопались за секунды. Силы Узумаки подходили к концу. Ирьенин наблюдала за разрушением своей техники с огорчением и сожалением. Она так хотела помочь одолеть эту тварь. Хотела доказать, что она — стоящий член великого клана. Не просто женщина-лекарь в очках!       Зубы скрипели. Со лба капал пот. Она ощущала, что сила Суйгетсу поддерживает ее. Этот увалень даже сейчас был рядом, хотя какое-то время назад и слышать не хотел о том, как помогать в чем-то. Карин зажмурилась от боли, еще чуть-чуть и ее коленные чашечки вылетят из суставов. Еще чуть-чуть и ноги сломаются. Она не такая сильная, как Сакура… Но, черт возьми, до сих пор держит эту тварь в своей технике! Карин, получив глоток сил от собственных мыслей, закричала что есть сил и направила последние остатки чакры в цепи. Секунды могли перевернуть ход боя.       Взрыв от атаки Наруто был поглощен женщиной Ооцуцуки. Она неестественно вывернула голову в сторону сгустка чакры, словно в шее не было костей. Тело ее раздувало и бросало, однако спустя несколько мгновений успокоилась. Видимо, поглотив чакру полностью. Длинными пальцами она обхватила цепи, сдерживающие ее и рванула на себя с такой силой, что Карин закричала от боли. Ее нутро почти вывернули наизнанку. Аловолосая подлетела в воздух и едва не попала в лапы к врагу. Саске успел отсечь Ооцуцуки руку, промчавшись мимо фиолетовой молнией. Учиха вскинул на плечо Карин и одним прыжком оградил женщину, и себя, от сокрушительного удара.       Риннеган Саске запульсировал. Мужчина опустился на ветку дерева, наблюдая, что в сражение вступил Наруто с сыном. Орочимару развернул свитки и под защитой Химавари с Мицуки начинал призыв.       Карин была плоха. Дышала через раз, закатывались глаза. Красные пряди прилипли к потному лицу. Она попыталась сконцентрировать затуманенный взор на черном мутном пятне. Поняла ведь, что это Саске. Возможно раньше она бы и была рада, но сейчас… Голова кружилась. Кровотечение усиливалось. Учиха сцепил крепко зубы: она молодец, справилась. И сейчас он рядом, в состоянии защитить давнего друга. В кой-то веке.       Лютая злоба плеснула Саске в лицо. Ударила его хлесткой пощечиной, как напоминание о собственной беспомощности. Ему будто снова десять, и он дрожит перед лицом врага. — Карин, — тихо позвал медика шиноби. — Даже не вздумай меня жалеть, — единственное, что сказала Карин, морщась. — Тебе нужна помощь.       Спрятать бы ее где-то, но куда? Уходить он не собирался. Деревья вздрогнули от грохота. Орочимару, верхом на гигантской змее возник посреди поля боя. Теперь саннин атаковал Ооцуцуки юля и прячась под открытыми атаками Наруто. — Иди сражайся, не отлынивай, Учиха.       Суйгецу просочился из земли на поверхность и сформировался плотной структурой. — Я присмотрю за ней.       Саске молча кивнул, не сомневаясь в правдивости слов клыкастого прислужника. Он поднялся и дернулся в сторону боя, как глаз тут же резануло острой болью. От неожиданности лицо свело судорогой, пришлось замереть на мгновение. Риннеган резонировал. Пульс на артерии участился, на лбу выступили крупные капли пота.       На фоне слышались взрывы, крики Наруто и его детей. Шел бой, а Саске не мог пошевелиться. Риннеган видел нечто иное, совершенно другую картину. Иной мир, где небо напоминало цветом серу; каменные глыбы, кругом усыпаны щебнем и дымом.       Ооцуцуки активировала портал так быстро, как только смогла. Нападки сразу нескольких сильных шиноби заставляли ее отвлекаться. Отрубленная Саске конечность была восстановлена за секунды. — Мы закончим начатое!       Произнесла женщина, протягивая изящную руку прямо в портал. Ударом расенгана Наруто попытался отбросить соперника прочь, но на ее защиту выпало белое тело. Оно разлетелось на куски плоти. Ооцуцуки плотоядно улыбнулась, явно чувствуя свою скорую победу. — Они сметут все на своем пути.       Наруто побледнел, вспоминая ужасы великой войны. Люди, превращенные в кукол, безвольные. То, что делало с ними вечное цукиеми. Из портала посыпались сотни таких тел. Они падали на землю, поднимались и без замедления бросались вперед, будто заведомо зная, где ближайшее поселение. Коноха. — Не дайте им пройти! — закричал Наруто, складывая печати теневого клонирования.       Саске понял, что произошло. Искажение пространства дало толчок к пробуждению последнего томое риннегана. Теперь он может открывать порталы, и видеть, что происходит на другой стороне.       А там...? — Сарада? — одними губами прошептал нукенин. — Как же.       Его дочь сдерживала руку Ооцуцуки, что пыталась продолжить траекторию удара. Ее руки дрожали, стопы ушли под землю от давления. Учиха метнулся к Ооцуцуки так быстро, что зоркий взгляд врага не успел среагировать на него. Он отрубил ей вторую руку, которой она контролировала портал. — Боруто! -успел крикнуть Саске перед тем, как портал закрылся за спиной его ученика.       Он без промедления сиганул внутрь, будто бы забыл обо всем.       Наруто не успел заметить выходку сына, так как упрямо сражался с неистовой бурей из атак Ооцуцуки, одна из которых проткнула ему брюхо.

***

      Приземление было жестким. Узумаки кувыркнулся в воздухе, а затем распластался по земле. На самом деле он прыгнул сюда интуитивно, надеясь на лучшее. Неизвестная сила потянула его туда, будто ностальгия. Как мышечная память после долгих тренировок. Рефлекс.       Боруто поднялся на ноги. Кругом царила духота от пыли, не было видно даже неба. Где-то были слышны голоса, поэтому на них он и решил двигаться. Не хотелось думать, что будет, если Сарада не в этом измерении. Не хотелось представлять, как ему удастся вернуться обратно, если вдруг. Шиноби успел пригнуться. Над головой просвистел стальной прут. Он улетел в плотный смог, исчезнув в мгновение. Блондин обернулся несколько раз, пытаясь понять, куда двигаться сквозь молочную пелену. На коже оседала пыль, сажа. Пахло гарью.       Через пару мгновений под ногами задрожала земля. Камни вибрировали и подпрыгивать на поверхности, словно бусины. Что-то происходило поблизости, но где именно? — Боруто!       Пронзительный крик пронзил разум стрелой. Шиноби вздрогнул, широко распахнув голубые глаза. Несомненно это был голос Сарады. Голос, наполненный отчаянием и страхом. — Хочешь спасти свою подружку?       Заговорил молчавший годы до этого голос. Блондин замер, парализованный внезапным голосом своего подсознания. Он не слышал его прилично много, что даже почти забыл. — Ты знаешь, что нужно делать, человеческий мальчишка.       Усмешка эхом раздалась в ушах. Были бы это его собственные мысли — другое дело. Тут же… — Без тебя знаю, завались, даттебаса, — с ненавистью сплюнул шиноби, проговаривая вслух.       Узумаки тяжело дышал, понимая, что секунды — ценные песчинки, что неумолимо падали вниз, ускоряясь. Довериться и не проиграть, это его основная задача. Сделав несколько коротких выдохов для настроя, он стиснул кулаки покрепче.       Татуировки на теле вспыхнули светом и стали больше, расползаясь по телу подобно жуткой, не природного происхождения печати. Узумаки сжал челюсти и бросился в сторону крика. С каждым прыжком его скорость увеличивалась. Голова становилась тяжелее, а рог все длиннее. Власть Ооцуцуки разрасталась в нем. Момошики брал верх над частью его тела, однако Боруто набитой рукой держал его в узде, как брехливого рысака. — Дай мне больше чакры!       Боясь, что проиграет стычку с неизвестным врагом, требовал больше чакры. Черпая силы из противоестественного сосуда, таящегося глубоко внутри, символы переходили на лицо, туловище, рог. Уже через секунду блондин исчез, сорвавшись с места. Он молнией разорвал пространство. Все кругом выстроилось в длинный туннель, в конце которого он уже видел цель. Сараду и еще одного Ооцуцуки, ранее не виданного им. — Тишики… Брат мой.       Шепот в ушах отвлекал. Боруто появился перед названным Ооцуцуки. Волосы его колыхнулись от ветра. Лицо Тишики вытянулось в неподкупном удивлении. Напряженное тело дало слабину и на секунду он забыл о том, что находится на поле боя. — Не может быть… Карма может быть только у. Ты же не Момо.       Холодный взгляд Узумаки пронзил насквозь опешевшего Ооцуцуки. Он даже не сразу понял, когда на шее сомкнулись пальцы. В глазах этого шиноби Тишики увидел своего брата. Момошики смотрел на него с сожалением. Ведь несмотря на чуждое родство, вместе они были с первой секунды рождения.       Еще один Ооцуцуки погиб от руки человека.

***

— Я еще не закончила.       Слова давались ей с трудом, однако Сарада последовала следом за Боруто. Прихрамывая и держась за раненый бок. Шайто зверствовал, покрываясь рисунками кармы. Он принимал истинную, боевую форму Ооцуцуки. Глаза его горели золотом — было видно даже с земли. — Шайто не последний.       Голос Боруто звучал по-другому. Будто в унисон с ним говорил кто-то еще. Учиха озадаченная подобным, краем глаза взглянула на Узумаки. С этого ракурса совсем чужой, и веет от него незнакомым холодом. — Отец и учитель с остальными сражается с еще одной Ооцуцуки. Нужно закончить здесь побыстрее и пойти к ним на подмогу.       Она подозревала это. Все же еще есть кто-то, и он сейчас рядом с близкими людьми. Гнев ударил ей в грудь, исказив лицо до неузнаваемости. — Так этот хрен не последний? — она дернула головой вверх, с ненавистью всматриваясь своим мангекё в парящего Шайто. — Сколько же вас еще таких? — Насколько я знаю, только двое, — ответил ей блондин.       Беспристрастного лица не коснулась ни одна эмоция. Он сложил пальцы в форме печати и согнув ноги, взмыл в небо яркой стрелой. Сарада пошатнулась от порыва ветра и прикрыла лицо рукой. В воздухе началась схватка. Боруто одной рукой блокировал выпады Шайто, словно знал все его трюки и движения. — Сражаешься, как ребенок, — с усмешкой произнес Узумаки.       Хотя нет, сейчас говорил далеко не он. Момошики, который был зол на Шайто за его глупость. Из-за него весь клан был практически перебит. — Ничему так и не научился.       Шайто запнулся, получил глухой удар в грудь. Он поперхнулся и отлетел назад. — Какого черта?! — взревел он.       Но получил еще одну оплеуху, уже посильнее, ведь от нее Ооцуцуки камнем рухнул на землю, уйдя в глубь на пару метров. Боруто плавно опустился рядом, скрестив руки за спиной. Он смотрел на темную дыру в земле из-под чуть приоткрытых век. Ждал, пока Шайто покажется, чтобы добить. — Ах ты кусок дерьма…       Ооцуцуки с трудом выкарабкивался из глубокой трещины. Его руки дрожали от напряжения, упираясь ладонями в грубые края земли. Учиха наблюдала со стороны, держась за бок. Она зашла далеко за свой предел, черпая уже не чакру, а жизненные силы из своих жил. Шиноби сплюнула кровавый сгусток в сторону и привычным жестом расправила плечи. — Шаннарога-а-а-а-а! — громогласно воскликнула Учиха, смачно пнув голову Шайто, торчащую над землей.       По инерции его отбросило назад. Ооцуцуки пролетел пару метров и вновь поднялся на ноги. Довольно легко, для его состояния. — Я же сказал держаться в стороне.       Тембр нескольких голосов из уст друга проходился лезвием по коже. Учиха метнула в сторону блондина настороженный взгляд: разве это Боруто? Аура убийц сгущается вокруг, становится душно. Учиха медленно моргнула, с горечью осознавая свое положение. Ее левый глаз стал видеть гораздо хуже. Неужели за такое короткое время она успела износить его? Злость на свою слабость рвала душу на части. Не сейчас ей терять силы. Не сейчас. Когда враг перед тобой. Когда есть шанс его убить.       Шайто засмеялся, вправляя выбитый локтевой сустав здоровой рукой. — Не думал я, что брат мой жив, — бледнолицый неприятно улыбнулся, рассматривая огромный рог Боруто. — Неужели ты способен тоже выдержать силу богов? — Богов? — переспросил Узумаки. — Это вы-то — боги? Жалкая пародия. Пародия, которая обманом одержала верх над нашим народом.       Шайто в момент оскалился. Его явно зацепила подколка. — Сила моего брата, что течет в тебе. Ты знаешь, на что она способна? Момошики, ты же слышишь меня, брат мой?       Боруто остался непоколебим. С каменным лицом он продолжал испепелять взглядом врага. Однако вскоре на лбу начал проступать пот. Сарада едва коснулась плеча товарища, как он дернулся. — Не прикасайся!       Шиноби не дрогнула, только лишний раз нахмурилась, понимая, какой плохой расклад может случиться. Ее товарищ мог обернуться еще большим злом.       Шайто вновь воспользовался гадким приемом нападения исподтишка. Он пробил Боруто пресс, выбивая дух вместе со сгустком крови изо рта и отправил его далеко в молочную дымку. Учиха метнулась в сторону, избегая крушащего удара Ооцуцуки. Затем еще одного сверху. И еще одного. Сарада сохраняла стойкость духа, продолжая контролировать мангекё, параллельно концентрируя чакру в местах скорого соприкосновения с противником. — Сдохни!       Кричал Шайто, взбешенный долгим сопротивлением. Хотелось все закончить здесь. Сейчас. Вернуться на землю победителем и завершить все с союзницей. К тому времени она закончит с остальными. Именно так ему казалось. Именно так он хотел.       У Сарады же на этот счет было другое мнение. Используя жизненные силы вместо чакры, шиноби продляет свою боеспособность на определенное время, однако значительно уменьшает длительность своей жизни.       Учиха знала это, но выбора у нее не оставалось. Мангёке засиял ярче, мощной пульсацией активировав Аматэрасу правым глазом. Черное пламя ливнем обрушилось на атакующего, сбив его на время с толку. Сараде хватило даже этого мгновения для того, чтобы использоваться технику блокировки каналов чакры. Удар ребром ладони по груди и Шайто поперхивается, руки обвисают подобно плетям.       Боруто появился позади Ооцуцуки. На секунду ей показалось, что это еще один соперник, ведь от ее друга детства, на вид, осталось совсем мало. В груди что-то шевельнулось, неприятно задрожало. Бледная рука подобно копью пронзила грудь кровного врага. Шайто широко распахнул глаза, откашливаясь кровью. Белые зубы окрасились в красный. Болезненный оскал раскрасил его лицо приятной глазу краской. Учиха тяжело дышала, наблюдая, как Боруто медленно вынимает окровавленную руку из груди поверженного врага.       Шайто рухнул к ногам Сарады, заставив ее отшатнуться.       Тишина. Звенящая, мертвая. Цветные пятна заплясали кругом точно как тогда. Сарада слышала только стук своего сердца, и не видела ничего, кроме закатывающихся под веки глаз Шайто и его окровавленный рот.       Это все? Все? Так просто?       Она стояла над врагом, не сводя с него глаз. Сверху вниз. Несколько прядей волос упали на глаза, выдав тихий, судорожный вздох. Мангёке вращался, пульсируя в глазах. Она смотрела на Ооцуцуки, его последние секунды жизни. Не она его убила… Не она. И словно вспомнив о чем-то, не шевелясь, перевела взгляд на товарища. — Боруто? — спросила шиноби.       Тишина. Он стоял напротив. Их разделял труп местного «Бога». Татуировки на руке Узумаки казались черными из-за крови. По локоть в крови. Не лучше, и не хуже чем она. — Не знаю, — вскоре тихо проговорил он, медленно сгибаясь пополам. — Мне… Мне очень тяжело его подавить.       Словно очнувшись от наваждения, Учиха быстрым шагом подошла к нему, положив руку на спину. — Ты про Момошики?       Вновь тишина. Тот лишь отшатнулся в сторону, стискивая пальцами растрепанные волосы. Не ожидалось, что гаденыш захочет именно сейчас вернуть себе место под солнцем. Уставшая, замученная Учиха моргнула, опуская руку. Тяжелое дыхание было шумным, с хрипотцой. Если сейчас ее друг не сможет вернуть под контроль себя и свое тело — быть беде.       Ресницы слипались от крови, глаза пылали огнем так, будто женщина бродила по пустыне, не в силах сомкнуть веки. Нужно чуть передохнуть, восстановить опустевшую чашу чакры хоть на четверть. Не стоило брать еще жизненной энергии, иначе жить ей останется и без того сущие гроши.       Узумаки сдавленно зарычал, пошатываясь из стороны в сторону. Он шагал прочь от Сарады, предполагая, что лишний контакт может усугубить ситуацию. Момошики — ублюдок, устраивал в голове настоящую бурю из гнева и неподчинения. Если до этого Боруто мог его сдерживать, то сейчас, видимо, узрив смерть хоть и не любимого брата, но близкого по крови… Ооцуцуки не намеревался оставаться в подчинении жалкого ребенка.       Слюни, пот, кровь. Боруто харкался, извивался, стоя на двух ногах и едва ли не выл. Сарада не решалась подойти. События развивались до простого быстро, что… не верилось. Если Боруто столь силен, почему не победил врага раньше? По сравнению с ним она пыль. Грязь под ногами.       Узумаки рухнул на колени. Разрушенный мир Ооцуцуки реагировал на потери. Земля начала вибрировать, покрываясь трещинами и уходить вниз. Казалось, что планета поглощала сама себя, не в силах сдерживать мощи без главного. — Черт возьми, Боруто! — прошипела шиноби своему товарищу, подходя ближе. — Надо уходить отсюда, ты меня слышишь? — Слышу, даттебаса… — пробубнил он куда себе под нос. — Сейчас.       Руины крепости Ооцуцуки начала разрушаться. Не собираясь больше стоять на месте, Учиха закинула руку друга на плече и придерживая его за пояс, потащила прочь. Ужасающий рев разрушающего мира пугал, оглушал. Боруто морщился, дергал головой, отчаянно сражаясь со своим внутренним пленником. Радовало то, что его рог становился меньше. Его сознание брало верх над сознанием Ооцуцуки. — Как мы выберемся отсюда? — наконец задала вопрос Сарада, не реагируя на попытки друга отстранится.       Так как они брели в пустоту, избегая огромных провалов под ногами, вопрос был самым актуальным. — Надеюсь, я смогу открыть портал. — А ты это когда-нибудь делал?       Боруто промолчал, надеясь, что Учиха не будет так настойчива, но увы. Она ускорила шаг и вместе с тем задала вопрос еще раз. Узумаки, прихрамывая на одну ногу, все же ответил: — Нет. Когда бы мне пробовать их открывать? В таком состоянии я нахожусь впервые, даттебаса. — Тогда пробуй и делай это сейчас, иначе этот мир станет нашей могилой!       Учиха пыталась перекричать нарастающий рокот. От такой вибрации было ощущение, что сердце сбивается с налаженного ритма. Ноги не держали совсем.       Правый глаз запульсировал янтарным светом. Ветер взмыл вверх, означая двукратный скачок сил одного из шиноби. Боруто хмурил брови. Рог отдавал зудящим чувством. Они остановились. Сарада щурилась от сильного ветра и пыталась удержаться на ногах. Узумаки напрягся, крепче прижав к себе шиноби, что помогала ему стоять и в одно мгновение сотворил яркую вспышку перед ними.       На той стороне маячили силуэты родных лиц. В поте сражения.       Не задумываясь, они синхронно нырнули в портал.