Я не Молли

В конечном счёте всё было не так плохо. Кто мог узнать её в простушке Молли? А уж про свою память, которую нагло распотрошил этот, так сказать, директор, она не волновалась. Ни Веритасерум, ни даже истинный легилимент не могли бы узнать хоть что-то, связанное с происхождением Хельги. Не родилось ещё такого человека, который мог бы обойти защиту самой смерти. В конечном счёте директор пожалел несчастную девочку, которая не помнит даже своей семьи, напоил приторно-сладким чаем и отпустил. Спустившись по движущейся лестнице, Хельга остановилась. Она была растеряна, пожалуй, напугана и дико зла. Ей очень хотелось вернуть старику его же Авада кедавру, но, увы, она прекрасно понимала, что он размажет её по стенке. Он и в юности был силен, страшно представить, чего он достиг за все эти годы. Нужно было срочно адаптироваться. Искать союзников, восстанавливать события всех пропущенных лет и готовиться к затяжной войне. Благо, смерть любезно подобрала самый подходящий для этого возраст. Хельга прекрасно знала, насколько важны последние годы учебы. Это именно то время, когда заключаются будущие союзы, находятся верные соратники и подбираются супруги. В своё время она упустила это время, сильно повздорив с одним из старост. Тогда она оказалась без поддержки и внимания, в стороне от всех. Но теперь она своего шанса не упустит. «В первую очередь пойду к нарицателю», – подумала Хельга, – «Молли, конечно, неплохое имя, но не моё. А если со мной сюда попало моё ядро, значит он должен и имя восстановить. Знать бы только, что он попросит...» К счастью или к сожалению, нарицатели никогда не брали денег за свою работу. Только услуга за услугу и никак иначе. В конечном счёте именно поэтому, как говаривал господин Долохов, их было так мало. Иногда плату они требовали непомерную, и в конечном счёте всегда получали её. – Эй, Пруэтт! Чего застыла? – раздался насмешливый голос, и Хельга удивленно перевела на него взгляд. Староста, который должен был проводить её до гостиной, захлопнул книгу, слез с подоконника и подошёл к ней. Высокий, едва ли не на голову её выше парень. Черные коротко стриженные волосы, темные глубокие глаза и тонкие черты лица. Пожалуй, он даже был в её вкусе. Было в нём что-то по-мужски красивое, несмотря на юный возраст. Интересно, какие у него были отношения с Молли? Явно хорошо знакомы, раз так просто обращается. – Простите, сэр, но боюсь после потери памяти, я не помню Вашего имени, – мягко улыбнулась ему Хельга. Парня почему-то аж перекосило от такого жеста. – Ну надо же! Пруэтт назвала меня сэр! Не мерзкий слизень, и не гадкий Лестрейндж! Куда катится мир? – насмешливо вопросил парень, картинно вздымая руки к небу. У Хельги засосало под ложечкой. Как и все красавцы, он оказался тем ещё засранцем. – Хорошо, мерзкий слизень, – её выражение лица было самым невинным, но себе она пообещала, что теперь этот парнишка удостоится только такого наименования. – Или скажи, где моя гостиная, или катись к чертям собачьим. – Узнаю старую добрую Молли, – одобрительно кивнул Лестрейндж. – Но, увы, мерзкий слизень предпочтет чертей твоей компании. Удачных поисков. Парень сунул руки в карманы и зашагал прочь по коридору, что-то весело насвистывая. Похоже, их перепалка оставила его в хорошем расположении духа. Впрочем, и Хельга осталась довольной. Сам того не зная, парень дал ей спустить пар после встречи с директором. Она словно ощутила себя в своей стихии, выкарабкавшись из липких пут беспомощности. Пусть против старика она ничто, но в мире вполне существовали вещи, с которыми она могла совладать. И этот Лестрейндж был одной из них. А ведь наглый какой, наверняка, нарушил приказ директора провести её. По коридорам она блуждала недолго, пока наконец не вышла в огромное помещение со множеством движущихся лестниц. Зал был поистине прекрасен. Множество портретов, мраморные перила и, казалось, бесконечно высокий потолок. По лестницам сновали стайки учеников, спешащие по своим делам. На Хельгу они внимания не обращали, да и с чего бы? Очередная старшекурсница, возвращающаяся с занятия. Ничего необычного. Из очередной шумной компании, пытающейся попасть вверх, девушка выцепила девочку в мантии с красной оторочкой. У Молли была такая же мантия, так что можно было хотя бы попытаться. Где гостиная малышка знала и даже вызвалась проводить девушку. Хорошо, что без лишних вопросов, хоть и косилась на неё с огромным интересом. Только лишь доведя её до огромного портрета, девочка обернулась на Хельгу. – А Вы к нам перевелись, да? Я не видела Вас в гостиной. – И да, и нет... Это долгая история, – размыто ответила Хельга, разглядывая портрет. Портрет в свою очередь разглядывал её, но открывать за собой проход не спешил. Наконец, Полная Дама перестала играть в гляделки и открылась. Из прохода буквально вывалились два парня: хохочущий рыжий, усеянный веснушками и долговязый светловолосый юноша. Впрочем, их веселье улетучилось, стоило им увидеть Хельгу. – Молли! – рыжий аж задохнулся от захлестнувших его чувств и заграбастал её в объятия. Неприятно захрустели ребра. – Рад, что ты вернулась! – М-м... – только и смогла произнести Хельга. Наконец её отпустили и она хватанула ртом воздух. – Привет, Молли, – немного застенчиво произнес второй парень. – Мы волновались за тебя. Хельга вздохнула, похоже, у Молли было много знакомых, с которыми придётся заново строить отношения. Странно, учитывая, что пока девушка лежала в больнице, ни одного письма от её друзей не пришло. – Простите, мальчики, но я вас не помню, – честно произнесла девушка. Ответом ей служили приоткрытые рты и удивленные взгляды. – Как не помнишь? – на рыжего было жалко смотреть, у него стал взгляд побитой собаки. – Совсем не помню, – жестоко подтвердила Хельга. – То, что со мной произошло, стерло мне почти всю память. Так что я не помню ни вас, ни замка, ни каких-либо событий до того, как очнулась в больнице. Рыжий пораженно молчал, осмысливая происходящее. “Видимо, у него что-то было с Молли”, – решила Хельга, осторожно наблюдая за ним. Впрочем, она не Молли, так что их прошлые отношения ничего не значили. Рыжие ей, конечно, нравились, да и сам гриффиндорец внешне был похож на какого-нибудь рыцаря из детской сказки... Но всё-таки он был для неё незнакомцем. Да ещё и излишне эмоциональным. А слишком яркие проявления эмоций Хельга не любила, её тяготил тот факт, что она не могла ответить тем же. – Я Чарли Корнер, – первым сориентировался его спутник. – А этот неотесанный оболтус – твой лучший друг, Артур Уизли. – Очень приятно, – как можно дружелюбней улыбнулась девушка. – Проведете экскурсию по школе? – Спрашиваешь! – даже немного обиженно хмыкнул Артур. – Мы будем с тобой, пока ты не вспомнишь всё. Ну или хотя бы не запомнишь. Первым пунктом в экскурсии оказался Большой зал, куда как раз спешили парни. Ужин Хельгу не впечатлил, на столе было слишком мало мяса и овощей, зато картошка в различных вариациях заполонила практически все свободное пространство. А вот атмосфера за столом её, надо сказать, поразила даже больше, чем знаменитый хогвартский потолок. Студенты общались, переговаривались, шумели. Кто-то подходил, кто-то уходил. Старшекурсники смешались с малышней. Единственное правило, которое, судя по всему, строго соблюдалось – каждый обедал за столом своего факультета. Хельга не смогла заметить ни одного ученика, который бы был за чужим столом. Но все же беспорядок впечатлял. После Дурмстранга с его железной дисциплиной и питанием, буквально по секундомеру, в Хогвартсе царила атмосфера свободы и демократии. Артур наконец замолчал, как оказалось, единственное, что могло его заткнуть – это еда. Все остальное время он, как заправский гид, рассказывал об окружающем мире. На каждом этаже он перечислял, какие кабинеты там находятся, о каждом портрете у него находилась удачная ремарка да и почти каждый проходящий мимо ученик удостаивался характеристики, предназначенной только для ушей Молли. Это всё было очень хорошо, вот только у девушки от такого объема информации шла голова кругом. – Артур, тебя бы вместо карты использовать, – покачала она головой, когда они вышли из Большого зала и юноша начал рассказывать о статуе первого директора Хогвартса. – Или справочника. – А интересная мысль, – неожиданно влез в разговор Корнер. Девушка едва не подпрыгнула от неожиданности. Юноша был настолько молчалив, что она попросту забыла о его присутствии. – Какая-нибудь вещь, которая будет показывать, где ты находишься, куда тебе надо... Ну и рассказывать о маге, о котором ты запросишь. Тебе бы очень пригодилось. Мы что-нибудь придумаем, Молли. – А почему бы и нет? – почесал рыжую макушку Артур. – Я в чарах не силен, но чем могу – помогу. О кстати, это Руди Лестрейндж, – склонился он к уху Молли, заметив парня в зеленой мантии. Впрочем, девушка и без него узнала своего знакомца, с которым успела уже поругаться. – Думаю, он на тебя глаз положил. С первого курса то за косичку дернет, то лягушку в рюкзак подкинет. Последние годы ваши боевые действия немного утихли, потому что с тебя он переключился на других девиц. За ними он ухаживает куда галантней и успешней. Но лучше держись от него подальше. – Артур, откуда ты столько обо всех знаешь? – искренне поразилась Хельга. Кажется, она начинала проникаться к нему симпатией. – Не обо всех, – веснушчатые щеки залились краской. – Просто Руди как-то постоянно рядом. Вот и заметил... – Понятно, – Хельга не стала настаивать на ответе. Хотя он явно что-то скрывал. – А почему ты про всех зеленых говоришь, что от них стоит держаться подальше? – Слизеринцев? – Артур довольно грустно усмехнулся. – Как бы тебе объяснить... Они не самая лучшая компания. – Почему? – Давай я объясню, – снова вмешался молчаливый Корнер. – Все дело в классовом неравенстве... – Что? – в один голос спросили Хельга и Артур. Кажется, даже для рыжего слова друга были неожиданностью. – Классовое неравенство... – он посмотрел на Хельгу и грустно вздохнул. – А ну да. Вы же чистокровные, у вас это может и иначе называться. Но не суть. Попытаюсь объяснить. Проблема в том, что слизеринцы – это не просто факультет чистокровных. Их полно на всех факультетах. А вот на Слизерине в основном учатся представители господствующего класса. То есть те ученики, чьи родители уже диктуют свою волю обществу. Или имеют неплохие задатки для того, чтобы подняться в будущем самим. То есть у них есть деньги, влияние, и они это знают. А теперь скажи, Молли, если Артур перейдет дорогу тому же Руди Лестрейнджу, то что он сможет противопоставить? Что бы ни произошло – виноватым окажется Артур. Даже если Лестрейндж применит непростительное, его в любом случае оправдают. Так что проще просто не иметь с ними никаких дел. Они крутятся в своем кругу, мы в своем. – Ясно, – Хельга медленно кивнула, принимая это к сведению. Выделить отдельный факультет для золотых детишек было не самой плохой идеей. В Дурмстранге все студенты были довольно сильно перемешаны. Это позволяло “элите” набирать себе прислужников с самого первого года обучения. А ещё они избегали открытых столкновений друг с другом в попытке занять место в иерархии повыше. Местные же слизеринцы варились в своем котле, не особо задевая остальных студентов. Зато было страшно представить, что творится на самом факультете, где каждый пытается стать лидером. – Держаться от слизеринцев подальше. Запомнила. – Надо же, – парни пораженно переглянулись. – Раньше тебя очень сильно бесил такой расклад. Ты сильно обижалась, что не попала в Слизерин. – А разве должна была? – искренне удивилась девушка. – Ну, – рассудительно протянул Корнер, предпочитая промолчать. Зато Артур выложил все как есть. – Пруэтты – древний чистокровный род. Даже в священные двадцать восемь входите. Не знаю, что по деньгам или всякой политике, но ты всегда говорила, что маги у вас очень сильные. Да и братья твои на Слизерин попали. Ты сильно расстраивалась из-за этого. Хельга задумалась, если судить по их словам, то Молли просто считала, что её недооценили и выбросили из круга элиты. Да, это было довольно обидно. Что это давало самой Хельге? Немногое. Но, по крайней мере, она знала, что может рассчитывать на щедрые карманные деньги. А они ей пригодятся, чтобы устроиться в этом мире. Она даже успела составить план действий на ближайшую увольнительную. Интересно, как их тут выдают? – Осторожней! – Артур подхватил её за локоть, когда нога предательски провалилась в исчезнувшую ступеньку.