Я не Молли

Хельга дрожала, стоя под промозглым ветром на самой верхушке Астрономической башни. Согревающие заклинания уже не давали достаточно тепла, а нужного зелья в сумке не оказалось. Да и откуда ему там быть, если весь её “походной запас” состоял лишь из зелий, сваренных на уроках Слагхорна, а согревающее проходили на младших курсах. Как ни странно, от холода страдала лишь Хельга, несмотря на то, что она, наплевав на эстетичность, завернулась в зимнюю мантию и нашла в сундуке шерстяной костюм, больше предназначенный для перелетов, чем прогулок с парнями. Мисс Чейз же щеголяла в короткой, украшенной вензелями мантии, аккуратных туфельках и полнейшем отсутствии тёплой одежды. “У Теодоры точно зелья есть…” – с некоторой долей зависти подумала Хельга, вглядываясь вдаль. Неожиданно её взгляд зацепился за странные тени в темноте, которые затем и вовсе вылетели на круглый, желтоватый диск луны. Двое всадников на метлах, в развевающихся мантиях… Кавалеры, которых обещала Теодора, явно умели выгодно преподнести себя. Хельга прищурилась, наблюдая, как фигурки приближаются. Наконец парни приземлились на оледеневшую крышу башни и, спрыгнув с метел, синхронно коротко поклонились. Они явно умели произвести впечатление, Хельга даже растерялась и присела в неуклюжем книксене. Джесси Нотт (его она определила безошибочно) был красивым парнем с тонкими чертами лица, острыми скулами и ледяным голубыми глазами. Его аккуратно уложенные русые волосы были неподвластны промозглому ветру, который бушевал на верхушке башни. Хельга скользнула завистливым взглядом по его метле. Это явно была версия Кометы, только вот таких метел в каталоге не было. Древко было украшено серебристой цепочкой рун, а прутья были выровнены и тщательно подогнаны в хорошо обтекаемую форму. Второй же юноша… Он явно не пытался выглядеть солидно. На его голове красовалась зёленая вязанная шапка, на которую он сдвинул лётные очки, а его мантия была скроена по-американски и больше напоминала плащ, из-под которого виднелся свитер крупной вязки. Но этот юноша сразу приковал к себе внимание Хельги, и она застыла, не в силах сказать ни слова. – Мерлин, Мэл, ты, что ли? – раздался очень удивленный и очень знакомый голос. – Здравствуй, Тони, – наконец смогла отмереть Хельга. – А я и не знала, что ты теперь по малолеткам. – А я и не знал, что ты тусуешься со взрослыми мужчинами, – в тон ей ответил Антонин, ухмыльнувшись. – Подождите… Вы что знакомы? – прервала обмен колкостями Теодора. Взгляд, брошенный на Хельгу был очень красноречив и буквально-таки говорил: “Ты обязана мне все рассказать!” – Немного, – Хельга сделала вид, что смутилась, поспешно продумывая ответ. То, что она скажет мисс Чейз, тут же станет известно всей школе, потому надо тщательно подбирать слова. Не хотелось плодить лишние слухи. – Помнишь мою подработку? Ну, тестирование самопишущего перышка. Вот, мистер Долохов, мой работодатель. – А… – несколько разочарованно протянула Теодора. Она явно ждала какую-нибудь более захватывающую историю, но, увы, Хельга не спешила рассказывать ей правду. – Ладно, хватит тут топтаться, – Антонин демонстративно взглянул на свои часы. – Еще немного и пропустим все веселье. Ребята тут же спохватились и начали устраиваться для перелета. Теодора боком устроилась на метле, перед своим возлюбленным Ноттом. Хельга же наоборот предпочла сесть позади Антонина и крепко схватиться за его талию. – Ты же не боишься летать? – усмехнулся Долохов и без предупреждения сорвался с места. Хельга закрыла глаза, наслаждаясь ощущением полёта. Холод, который донимал ее на верхушке башни, словно отступил за край сознания, уступая место другим чувствам. Восторг, свобода, радость полёта… Она ужасно по всему этому соскучилась. И вот теперь, сидя позади Антонина, она полностью растворилась в своих ощущениях, с наслаждением ощущая каждый поворот и завихрения воздуха, которые едва заметно отклоняли метлу от курса. К огромному сожалению Хельги, полёт закончился быстро, буквально за воротами Хогвартса. Девушка нехотя слезла с метлы, чувствуя, как вместо с твердой почвой под ногами возвращается мороз, пробирающий до самых костей. Изо рта шёл пар, а ветер нещадно резал по глазам, заставляя их слезиться, и тут же замораживал выступившую влагу. Парни обменялись парой фраз, которых Хельга не расслышала, и Теодора с Ноттом исчезли с хлопком. – У тебя как с парной аппарацией? – с сомнением уточнил Антонин, беря её заледеневшую ладошку. – А что с ней может быть? – непонимающе уточнила Хельга. – Ну, вдруг в твоё время её ещё не изобрели… – Смеёшься, да? – Хельга возмущенно фыркнула. – Да маги аппарировать научились раньше, чем колдовать. – Ладно-ладно, – примиряюще поднял руки он. – Так куда отправимся? – В смысле? – девушка даже несколько растерялась от такой постановки вопроса. – Мы же вроде летели на какую-то жуткую весёлую магическую вечеринку, нет? – Я бы на твоем месте не стал там появляться в своём облике, – ухмыльнулся Антонин, опираясь на метлу. – Алкоголь, дурманящие зелья, беспорядочный секс… Для девочки из приличной семьи не самое лучшее место. Оно тебе надо? – Нет, – покривила душой Хельга. После его описания на вечеринку ей захотелось ещё больше. – Зря, очень рекомендую, – заявил Долохов и захохотал, глядя на её озадаченное лицо. – Ладно-ладно, не смотри на меня так. В следующий раз туда заглянем, только под обороткой. А то мне неохота разбираться с возмущенным Пруэттом. – С каким из? – Да с любым, – после недолгого размышления ответил юноша и без всякого предупреждения аппарировал. Они стояли на крыше галереи, соединяющей две вычурные башни, между которым пролегал мост. Девушка изумленно разглядывая острые пики с крестами. По обе стороны от реки горели огни города живущего своей жизнью, несмотря на глубокую ночь. – Красота… – невольно выдохнула она, завороженная видом. – То ли ещё будет, – хмыкнул Антонин, снимая свой плащ и с самым что ни есть джентельменским видом стеля его на крышу. – Присаживайся. Хельга с трудом отвела взгляд от далеких огней города и с опаской посмотрела на плащ. Тот выглядел тонким и никак не спасал нежную пятую точку от обморожения, которое явно сулила металлическая крыша галереи. Впрочем, Долохов слишком редко проявлял хорошие манеры, так что девушка не стала пренебрегать его предложением. И её поджидал сюрприз, стоило ей усесться на плащ, как её будто обернуло в теплый, непроницаемый кокон, который не давал пробраться ледяному ветру внутрь. – Впечатлена? – хмыкнул юноша, падая рядом и доставая из кармана мешочек с разноцветными конфетками. – Будешь? – Ага, – Хельга цепанула симпатичную оранжевую конфетку и закинула в рот. Как она и ожидала, та оказалась апельсиновой. – Вшил в мантию артефакт? – Нет, зачем, – усмехнулся Антонин. – Мантия и есть артефакт. Твиллинг хочет выкупить патент… – Не продавай. Будешь сам делать – обогатишься, – пылко заявила Хельга, взяла ещё одну конфетку и закинула в рот. На этот раз горло словно огнём обожгло, и она закашлялась. – Что это за гадость? – возмутилась девушка, вытирая выступившие на глазах слезы. – “Бобы со всеми вкусами”, – усмехнулся Антонин, с осторожностью пробуя абсолютно-чёрную конфетку. – М-м-м… Кофе. Один мой знакомый, Берти, недавно их придумал. И вообще, как ты представляешь меня продающим мантии? Я артефактор, а не портниха. – Найми управляющего, – пожала плечами Хельга, с некоторой опаской рассматривая конфетки. – Зелёную бери, – подсказал Тони. Девушка последовала его примеру и пожалела, конфета оказалась со вкусом травы. Юноша лишь усмехнулся. – Не, я чувствую, что надо продавать патент и вкладываться в Берти. – Да кто будет это покупать?! – теперь Хельга смотрела на мешочек с бобами, как на что-то крайне опасное. Они сидели на крыше моста, любовались звёздным небом и обсуждали сладости. То ли со времен Хельги очень многое поменялось в кондитерском искусстве, то ли Англия слишком отличалась от её родных земель, но постепенно у девушки набрался огромный список вещей, которые надо обязательно попробовать, начиная от воздушных пирожных Фортескью и заканчивая исчезающим мармеладом. – Что это там? – Хельга прищурилась, глядя, как внизу по течению реки появились огни. – Где? – Тони отвлекся от восхваления взрывающегося шоколада. – А, это… Корабль. – Но как… Тут же мост, он не пройдет, – заметно всполошилась девушка. – Надо их предупредить! – Это Тауэрский мост, – со странным ударением заявил Антонин, не пытаясь даже шевелиться. – Ничего не случится. Не дергайся. – Но как же… – Увидишь, – и он как ни в чем не бывало продолжил рассказывать о кондитерском магазинчике, которой находился напротив банка Гринготтс на Косой аллее. Хельга могла лишь позавидовать его выдержке. Она беспокойно ерзала, глядя на медленно приближающийся корабль, и заметно нервничала. Неожиданно раздался громкий, терзающий уши скрежет. Девушка не выдержала и вскочила. – Возьми метлу и облети мост, – хмыкнул Антонин. – Я наложу дезиллюминационные. Девушка тут же последовала его совету. Меньше всего ей хотелось оказаться на крыше моста, с которым столкнется тяжёлый металлический корабль. Оседлав метлу, она с места взвилась в воздух и отлетела на безопасное расстояние. Долохов же спокойно остался сидеть на крыше галереи и жевать свои бобы. Хельга не стала учить его безопасности. Если что-то случится – он всегда может аппарировать. Наконец она смогла различить, откуда идёт этот скрежет. Она всеми глазами уставилась на мост и даже разжала руки, рискуя упасть. Дорога, соединяющая два берега Темзы, неожиданно вздыбилась и начала медленно расходиться. Обе части моста: огромные, каменные куски, медленно поднимались вверх, чтобы не мешать приближавшемуся кораблю. Хельга изумленно смотрела за ними… В её голове была лишь одна мысль: “Это насколько же сильным был маг, который создал это?” Любой школьник мог поднять перо, но это было отнюдь не то же самое. Когда она спустя полчаса задала этот вопрос Долохову, тот лишь расхохотался и щелкнул её по замерзшему носу. – Маги? Нет, это магглы. – Магглы? Ты опять издеваешься? – даже обиделась Хельга. Да магглы в жизни не были способны на это. По крайней мере, те магглы которых видела Хельга. Они ездили на лошадях, мерли как мухи от обычной простуды и не были способны ни на что сложнее, чем кое-как следить за своим деревенским хозяйством. – Нет, почему же, – Тони прекратил смеяться и посерьезнел. – Более того, Тауэрский мост построили в конце девятнадцатого века. И поверь мне, с тех времен они успели наделать ещё более впечатляющих вещей… – он как-то странно вздохнул, покачал головой и добавил. – Не к ночи будет сказано. – Но как… – Хельга ещё более изумленно замотала головой, разглядывая город вокруг. Он предстал перед ней с новой стороны. – Ты хочешь сказать… Мы на маггловской стороне? – Ну да, – Антонин выглядел дико довольным. – Теперь магглы верховодят, а мы прячемся в деревнях и пространственных карманах… Хельга уселась рядом и замолчала, переваривая все произошедшее. Тони не спешил её теребить, он достал из своей сумки бутылку сливочного пива и молча потягивал напиток. Девушка все пыталась собраться с мыслями, но никак не могла. Ярко освещенные огнями улицы, железные повозки… Всё это оказалось делом рук магглов. Она и представить себе такого не могла. – По-моему, я тебя напугал, – наконец произнес Антонин с некоторым сомнением в голосе. – Давай лучше о приятном. Я видел, как ты летала. Играла в квиддич? На какой позиции? – Охотником… Но в запасных, – гордо поведала ему Хельга. – Я больше по гонкам… Всегда хотела поучаствовать в Шведских. – Да это же лучший способ убиться, – искренне возмутился Антонин. – Ты говоришь, как мой учитель, – усмехнулась девушка. – Кстати, он тоже был Долохов. Александр Васильевич Долохов. – Дед?! – Антонин изумленно выпучил глаза. Хельга мысленно записала одно очко в свою пользу. Не всё же ему её удивлять. – Я знаю, что он преподавал в Дурмстранге, но это было так давно... – Вы и правда родственники? – встрепенулась девушка. – Он… Он ещё жив? – Да куда он денется, – Антонин удивительно тепло улыбнулся. – Вообще, технически он мне прадед, но я зову его дедушкой. Отец лет десять назад уговорил его переехать к нам. – А… – Хельга невольно зажмурилась и отвернулась. Она опасалась, что раздиравшие её изнутри эмоции будут написаны на лице. Она была счастлива, действительно счастлива, что её учитель всё ещё жив и здравствует. Более того, она готова была прямо сейчас сорваться с места и прорываться к поместью Долоховых, лишь бы увидеть учителя. Но в то же время где-то глубоко в душе клубился страх. Она сама не знала, чего боялась. Лишь после долгих раздумий она смогла бы сформулировать те неприятные, липкие чувства, которые удерживали её от того, чтобы рвануть на всех парах к учителю. Несмотря на всю реальность происходящего, где-то внутри, там, где должен быть мозг, жило убеждение, что всё это неправда. Какой-то дурной, навеянный морок или плохой сон, который наслали недруги. Что угодно, но точно не реальность. И однажды она проснется дома, в родной постели, от ласкового голоса матери, которая пришла будить соню. Проснётся, спустится на первый этаж, где уже накрыт стол, а папа и младший брат играют в слова и завтракают домашними блинчиками с медом… Но если она увидит хоть кого-то из своей предыдущей жизни, то последние остатки этой иллюзии рассеются. И ей придется смириться, что она больше никогда не вернется домой. Не проведёт рукой по дверному косяку, где отец каждый год отмечал её рост. Не поиграет с братом в взрыв-карты и не поможет маме готовить пирог на день рождения… Хельга попыталась сглотнуть ком, застрявший в горле, но не смогла. По лицу покатились слезы, а она попыталась как можно тише шмыгнуть носом, но, кажется, это вышло оглушительно громко. – Эй, Мэл… – всполошился Антонин и заставил её повернуться лицом. Затем неожиданно прижал к своей груди. – Мордред, Хельга, я и не знал, что ты настолько хотела его смерти! – Дурак, – смешок прорвался сквозь слёзы, которым девушка заливала колючий долоховский свитер. Возмутительно колючий. Её щеки просто горели огнем. – Знаю, – Антонин успокаивающе гладил её по спине. – Но всё не так паршиво. Ты справишься… Хельга ещё немного повсхлипывала, пока наконец не смогла взять себя в руки и отстраниться. – Извини… Всё нормально… Мне просто надо привыкнуть, – пробормотала она, не зная, куда спрятать себя от смущения. – Привыкнешь, – он невольно отвёл взгляд, парню явно было неловко, и он поспешно перевёл тему. – А знаешь что? Я приглашаю тебя на квиддич. Чемпионат Мира. Двадцать третьего числа. – Что? Чемпионат мира? – Хельга замерла, глядя на него широко открытыми глазами. На её лице не осталось и следа от слёз и тех ужасных мыслей, которые роились у неё внутри. Пластичная психика поспешила задвинуть их в самый дальний ящик сознания и с радостью схватилась за хоть что-то приносящее хорошие чувства. – Ага, – Антонин радостно улыбнулся, заставляя уголки её губ приподняться. – Лучшая ложа. Соглашайся, а то второго отказа я не переживу. – Конечно, я согласна! – выпалила девушка и тут же подозрительно прищурилась. – А кто отказал-то? – Венди. Так-то она квиддич любит, я думал простит, но… – он махнул рукой. – Ну, и дракклы с ней. Я только потому и согласился с Ноттом лететь, думал развеюсь… – С малолетними школьницами и беспорядочным сексом, – захихикала Хельга. – Язва, – припечатал её Антонин и почесал затылок. – Но и правда, родители не поймут, если я притащу школьницу… Если б хоть выпускницу. – У меня есть старящее зелье, – спохватилась Хельга. – Даже с собой. – Много? – На пару дней точно хватит. – А ну-ка, давай опробуем, – Долохов окинул её оценивающим взглядом. Хельга с трудом нашла нужный фиал в сумке, сделала короткий глоток и согнулась от боли, едва не выронив флакон. Корчило её не хуже, чем от Оборотного. “Неужели Лестрейндж настолько плох в зельях?” – билась в её мозгу единственная мысль. Наконец, она смогла выпрямиться и вопросительно посмотрела на присвистнувшего Антонина. – Что? Вместо ответа юноша, коротким взмахом палочки наколдовал висящее в воздухе зеркало, и Хельга заглянула в него. Она почувствовала, что задыхается, хватая ртом воздух, словно упала в глубокий ледяной колодец и не может оттуда выбраться. Из зеркала на неё смотрела Хельга. Не милая, пухленькая Молли, к которой она успела привыкнуть за эти пару месяцев, а она сама. Прямые тёмные волосы, более острые и тонкие черты лица, курносый нос… Даже тоненький, едва заметный шрам на верхней губе. Всё было её. Она стала явно выше и худее, штаны под мантией с трудом держались на её бедрах, а торчащие голые лодыжки облизывал ветер. – Как я объясню это Пруэттам?! – испуганно взвизгнула она, пугаясь своего же голоса, который тоже поменялся. – М… – к Антонину голос возвращался с трудом. – А зачем что-то объяснять? – Это старящее зелье! Не оборотное! Я через пару лет будут выглядеть так. – Надо же, – наконец он пришел в себя и оживился, разглядывая ее со всех сторон. – Ну… Тебе же целитель говорил, что у тебя ядро перестраивается. – Не настолько же, – Хельга вздохнула, жадно разглядывая своё лицо. Мерлин, она даже не думала, что соскучится по нему так сильно! – Все решат, что просто пошла в Принцев, – он поймал её вопросительный взгляд и объяснил. – Твои родственники по линии матери. Главное в школе сделай упор на зелья и алхимию на седьмом курсе возьми. Если потянешь – никто не удивится. – Так разве бывает… – Бывает-бывает, – заверил её юноша. – Мой кузен был вылитый дед. А потом пошел в школу, и бац, через год к нам приехала копия его дяди по материнской линии. Потрясения, знаешь ли, влияют на человека… “В конечном итоге, это даже хорошо” – после долгих раздумий решила Хельга. Что будет через несколько лет, не знает никто. Может, она просто сбежит из Британии и не будет никак связана с Пруэттами. А вот сейчас, ей маскировка очень не помешает, особенно, если она планирует выбираться из замка. Оставалось лишь обновить часть гардероба, и тогда никто не узнает в этой леди школьницу сбегающую из Хогвартса. – Кстати, я же не отдал тебе долю за перья, – словно прочитал её мысли Долохов. Хотя почему словно? В голову Хельги закрались подозрения, о том, что его колечко – это не только щит от легиллиментов, но и прямой путь к сознанию для его создателя. Впрочем, даже если это было правдой, то Антонин хорошо владел эмоциями. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда Хельга, громко и четко подумала о своих подозрениях. Парень спокойно залез в карман и протянул ей небольшой мешочек с золотом. – Твои десять процентов. Если будут еще заказы – шли совой. Я в понедельник подгоню ещё несколько моих изобретений, если будут покупатели, то опять же пиши. – Надо же какой деловой, – покачала головой Хельга, закидывая деньги в свою бездонную сумку. – Нельзя упускать возможности, – Тони самодовольно улыбнулся. – Тем более, когда можно не давать долю жадным посредникам. Они ещё долго сидели на крыше галереи, наслаждаясь сливочным пивом, бобами от Берти и перемыванием косточек хогсмидовским дельцам, благо часть из них Хельга уже знала и могла поддержать разговор и нажаловаться на цены в Сладком королевстве и тупые приколы от Зонко, которые периодически использовали жители Гриффиндорской башни. Когда на горизонте забрезжил рассвет, то им пришлось нехотя вставать и аппарировать в Хогсмид. Слишком уж высока вероятность, что их заметят магглы. Да и Хельге в Хогвартс лучше пробираться под покровом темноты. Они стояли буквально на крыльце долоховского дома в Хогсмиде, и Хельга невольно засматривалась на далекие, едва видимые огоньки в бойницах Хогвартса. В предрассветных сумерках замок выглядел зловеще, будто сошёл с гравюр готических книг о вампирах и прочих тварях. – Валюсь с ног, – пожаловался Антонин, прислонившись плечом к двери. – Сама до Хогвартса доберешься? – Эм… Ну да… – Хельга возмущённо на него посмотрела. Это было совсем некультурно. Дам принято возвращать туда, откуда взяли. Она неожиданно спохватилась. – А метла? – Вернёшь после Рождества, – демонстративно зевнул Антонин. – Я до весны всё равно летать не собираюсь. – Ладно… Ну, тогда… Пока? – растерянно посмотрела она на него. – Увидимся, – во взгляде Антонина было замешательство. Он повел рукой, словно не зная, то ли пожать её ладонь, то ли помахать, и в итоге обошелся каким-то странным хлопком по плечу и скрылся за дверью. Хельга отошла подальше от дома, мысленно костеря юношу. Он точно не отличался хорошими манерами. Ни прощаться не умеет, ни провожать… Но стоило ей подняться в воздух, как эти мысли словно сдуло холодным ветром, который завывал над Хогсмидом. Ощущение счастья и свободы захлестнуло Хельгу, и она едва удержалась, чтобы не заорать от радости. Она заложила пару крутых виражей, резко вошла в бочку, крутанула мертвую петлю и лишь после этого поспешила на Астрономическую башню, чтобы успеть в свою постель до подъема. Лишь нырнув в свою постель и засунув метлу под кровать, Хельга расплылась в улыбке. До неё дошло, что все неловкие проявления невоспитанности Антонина, были лишь для того чтобы всучить ей эту метлу без лишних препираний. Он явно заметил, в каком она восторге от полёта. Она сладко зевнула и, закрыв глаза, подумала о том, что этому засранцу надо сделать хороший рождественский подарок.