Я не Молли

“Тони, ну ты чего…” – хотела бы сказать Хельга, но, увы, приходилось сдерживаться. Лестрейндж, который всё-таки пошёл с ними, сидел мрачнее тучи, и его не радовала даже вазочка с благоухающим мороженым, стоящая перед ним. Антонин, впрочем, тоже был не в лучшем расположении духа, и мрачно глядел в стоящее перед ним пиво. Девушка чувствовала, как напряжение повисло в воздухе. По коже словно пробежался электрический разряд, заставляя встать дыбом волоски. Она ощущала, как сильно злятся два парня, сидящие перед ней. Впрочем, она была достаточно умной девочкой, поэтому не стала лезть с разговорами или нравоучениями, а просто уткнулась в свою вазочку с фруктовым мороженым, которая слишком стремительно пустела. Безусловно, ей было о чём подумать. Как бы это не выглядело со стороны, но парни злились не друг на друга. Они вполне спокойно сидели за столом, молча думали о чем-то своём. Но те эмоции, которые исходили от них, захлёстывали с головой, вызывая желание оказаться где подальше. В какой-то момент молодая пара с малышом лет пяти, которая сидела за соседним столиком, поспешно рассчиталась и ретировалась, бросив недоеденное пирожное и недопитые напитки. И это стало последней каплей в чашу терпения Хельги. Ситуация была слишком непонятной, чтобы думать об этом в одиночестве. – Эй, господа, – она пощёлкала пальцами, привлекая внимание. – Я вам не мешаю предаваться вселенской ненависти? – Что? – практически синхронно вздрогнули парни. – На кого злимся, я спрашиваю. Ладно мистер Долохов, – бросила она взгляд на юношу. – Он сразу был на взводе, это заметно. А ты, Руди? – Мы пропустим выступление… – хмуро проворчал парнишка. – И ты из-за этого так злишься? – Хельга удивлённо приподняла брови. – Помнится, мы вообще не собирались её слушать. Ты предлагал отметиться и пойти погулять. Что же изменилось? Мы освободились на час раньше и можем пошататься по Косому. Разве ты не рад? Рад Лестрейндж не был, и более того, он не мог внятно объяснить, почему именно он так зол. И именно это было странно и заставляло встать в стойку и начать вынюхивать, что же именно здесь не так. Рудольфус всегда был уравновешенным, спокойным парнем, который мог объяснить каждый свой шаг. Истинный слизеринец, каждое действие которого обусловлено внутренними мотивами, сидел перед ней, злился и не мог объяснить, что же вызывает в нём такие эмоции. Это было не просто подозрительно. Это был пожарный набат, который извещал о том, что что-то не так. – Мэл, да ты не понимаешь, – Антонин неожиданно расплылся в самодовольной ухмылке. – Лестрейндж у нас известный почитатель Реддла. А тут ты его отрываешь от созерцания Лорда, – он поймал удивлённый взгляд Хельги и хохотнул. – Ага. Прикинь, какое у того самомнение? При жизни Лордом называется. И ведь его приверженцы охотно повторяют эту глупость. Да что уж там говорить, даже мой отец... – Знаешь, я их понимаю, – отозвалась девушка, вспоминая обаятельное лицо и приятную речь мужчины. Ей не трудно было представить, что именно находили в нём люди. – Он… Умеет выглядеть привлекательно. – И ты туда же… – раздраженно нахмурился Антонин. – Нет, не в этом дело… – она запнулась, перевела взгляд на Долохова и замолчала задумавшись. А ведь она не видела его злым, даже когда влезла в его дом или когда встретила в “Трех метлах”, где парень напивался после расставания с девушкой. Нет, она, конечно, его очень мало знала, но в тех ситуациях злость была бы весьма уместной, а её не было. Сейчас же Тони был на взводе и готов был плеваться ядом, отпускать злые шуточки и бросаться на любого, кто скажет хоть что-то хорошее о Лорде. – Тони… А почему злишься ты? Хельга мысленно торжествовала. Ей казалось, что она нащупала какую-то важную ниточку, дёрни за которую, и начнет распутываться непонятный клубок, который завязывался вокруг таинственной личности Тёмного Лорда. Она даже затаила дыхание, ожидая ответа Долохова, что-то подсказывало, что он очень важный, но… – Тони? – хлопнул ресницами Лестрейндж, переводя взгляд с Хельги на Долохова. – А откуда вы вообще знакомы? – О, это долгая история, – криво ухмыльнулся Антонин, и у девушки внутри словно что-то оборвалось. Так и не произнесенный ответ казался утерянным ключом к чему-то безумно важному. Но момент был утерян, а напряжение, повисшее в воздухе начало постепенно таять. Тони отхлебнул своего пива, лицо Руди прояснилось, и он взялся за ложечку, торчащую в мороженом. – Я продаю его артефакты в школе, – пнув Антонина ногой под столом, ответила Хельга. – За процент, естественно. – Тебе нужны были деньги? – встревожился Лестрейндж. – Но ты ведь могла просто сказать мне… – Руди. Мои дела ещё не настолько плохи, чтобы мне пришлось у кого-то занимать. – Почему занимать-то? – Рудольфус смерил её настолько возмущённым взглядом, что Хельга не удержалась и закатила глаза. Юноша же продолжил копать свою собственную яму. – Я бы и так дал, без возврата. – Лестрейндж, – уже искренне оскорбилась Хельга. – Ты за кого меня принимаешь? Это выходит за все рамки приличия. – Да, Лестрейндж, – с притворным негодованием в голосе поддержал её Антонин, явно сдерживая смех. Хельга прикусила язык. Разборки с одногруппником явно не стоило устраивать на глазах Долохова. – Тебя что, не учили обращению с дамами? Они же у нас такие гордые. Хочешь дать денег – даешь не спрашивая. – Антонин! – повысила голос Хельга. Мало того, что насмехается, так ещё и учит каким-то глупостям. Их общение нужно было срочно прекращать, пока Долохов не передал Руди свои "джентльменские" знания. Впрочем, её грозный окрик так и не смог достучаться до совести Антонина. Юноша продолжил подкалывать, рассуждать о современных леди и доводить Хельгу до нервного тика. Не имея возможности дать ему по шее, не вызвав вопросов у Рудольфуса, она могла лишь сидеть и краснеть. Что характерно, Руди не спешил прерывать насмешника, только внимательно слушал, изредка стреляя глазами в Хельгу, словно пытаясь понять, как она относится к сказанному. В конце концов, девушка не выдержала и хлопнула ладонью по столу: – Как дела с Венди, Тони? – прервав юношу, уточнила она, вложив в голос побольше яда. – Когда на свадьбу позовёте? Это был явно удар ниже пояса. Антонин скривился и замолчал, мгновенно помрачнев. “Да и пусть”, – подумала Хельга, скрещивая руки на груди. Юноша был сам виноват. Решил трепать языком – будь готов получить симметричный ответ. Поразительно, но несмотря на ругань с Долоховым, атмосфера в кафе явно наладилась. Все больше посетителей занимали столики, вместо того, чтобы заказать пирожные на вынос. Лёгкая джазовая музыка, доносящаяся из-под потолка, стала казаться уместной, и Хельга расслабившись откинулась на спинку стула. Немного подумав, она заказала себе летающих канапешек. В Хогвартсе не баловали волшебными блюдами, вся еда на столах была возмутительно маггловской. В Дурмстранге было иначе. Вместо тыквенного сока – отвары из трав. В еду регулярно добавляли волшебные растения. На уроках домоводства учили делать салат из бешеного огурца и готовить шпротву, считалось, что волшебная еда усиливает юных волшебников. Почему же в Хогвартсе не следовали этим древним традициям? В очередной раз Хельга убедилась, что мир сильно поменялся за это время. Не прошло и сотни лет, а вековые устои отошли в прошлое, заменяясь на маггловские. Это пугало. Тот мир, который создали магглы в её время, был неприятным, опасным и отвратительным местом, и девушку пугала мысль о том, что волшебный станет таким же и потеряет свою независимость. Хельга не очень любила историю, но в Дурмстранге её хорошо вколачивали в голову, так что она прекрасно знала про времена, когда волшебники пытались служить во благо человечества, и чем всё это закончилось. Тем временем, пока девушка думала и жевала бутербродики, выхватывая их из воздуха (канапешки явно хотели её позлить и уворачивались не хуже заправского снитча), парни успели расплатиться. Хельга запоздало спохватилась, вспоминая, что в счёте была и её доля… Впрочем, если им очень хочется – пусть платят. Попытка выяснить, кому она должна, приведёт лишь к очередному витку бравирования и распушения хвостов друг перед другом. К счастью, на выходе из кафе Антонин вспомнил о каких-то своих делах в Косом и поспешил откланяться. Девушка с облегчением выдохнула. Долохов был неплохим парнем и приятным собеседником, но если бы он остался, спокойная прогулка с Лестрейнджем ей не светила бы. – Ну, куда пойдём? – повернулась она к Лестрейнджу. – О, магазин мётел! Идём! Парень и рта открыть не успел. Он лишь пожал плечами и покорно пошёл за ней. Хельга же перешагнула порог и словно в сказку попала. Метлы, мантии, лётные очки, перчатки… Лётный спорт не шёл ни в какое сравнение с тем, каким он был раньше. Девушка прильнула к витрине с новейшей моделью Кометы и застыла, разглядывая гладкие прутья, шлифованную рукоять и рунную вязь, опоясывающую древко метлы. Опасливо оглянувшись на продавца (он был занят двумя рослыми парнями, выбирающими щитки), она прошептала своё заклинание, которое придумала для осмотра домов, и задохнулась от восторга глядя на тонкие, полупрозрачные серебристые нити магии охватывающие метлу. Пожалуй, это было самое прекрасное зрелище, которое она видела в своей жизни. Его немного портило сияние зачарованной витрины, отдающее красными оттенками, но всё-таки… Если бы только можно было поддержать метлу в руках и внимательно рассмотреть наложенное на неё колдовство. – Молли, – раздался встревоженный голос Рудольфуса, и он коснулся её плеча. – У тебя глаза светятся... И ровно в этот момент противно заорала сигнализация. Хельга испуганно отпрянула от витрины, Лестрейндж схватил её за ладонь и потянул к выходу, но, увы, вместо двери оказалась сплошная стена. Девушка оглянулась, но ни продавца, ни других посетителей в комнате не оказалось. “Пространственный карман”, – догадалась девушка, вспоминая бессонные ночи в библиотеке. Такие ловушки часто ставили на воров. Стоило коснуться зачарованного объекта, и появлялась копия комнаты, в которой неудачливый воришка мог сидеть до скончания веков, поддерживая наколдованный слепок из собственной магии. Очень удобно, единственный минус этой комнатки – после смерти вора слепок исчезал, а воришка вываливался в настоящий мир. Говорят, в хранилищах артефактов в своё время регулярно появлялись истощенные трупы. Аппаририровать было бесполезно, но они всё равно попытались. Хельга лишь ощутила болезненную отдачу от антиаппарационного щита. – И зачем ты… – рассерженной змеей прошипел Лестрейндж, а затем махнул рукой. – Метлу-то хоть посмотри, раз уж мы встряли. – Как-то уже не хочется, – буркнула Хельга, коря себя за глупость. Но кто же знал, что сигнализация сработает? Это было её личное заклинание, она не успела его ни запатентовать, ни представить работу… Его не должно было быть в списке триггеров. Что ж… Видимо, её наработки после смерти ушли наружу. Хельга аж скрипнула зубами от злости. Лестрейндж уселся в кресло в углу, скрестив руки на груди. Девушка нервно расхаживала по помещению, не находя себе место. Не прошло и пяти минут, как прибыли авроры. Совсем молодые парень и девушка в коротких мантиях с палочками наголо из ниоткуда появились в комнате и тут же взяли ребят на прицел. – Руфус Скримджер, Аврорат, – протараторил юноша, заметно волнуясь. – Сдайте палочки, и никто не пострадает. Арест не занял много времени. Сопротивляться аврорам было бы крайне глупо, так что уже через полчаса Хельга сидела перед аврором средних лет, который, подперев голову рукой, устало смотрел на неё и задавал вопросы, а самописное перышко тем временем заполняло бумаги. – Ваши имя и фамилия, мисс? – Молли Пруэтт, – Хельга передернула плечами, несмотря на то, что волшебник был настроен благожелательно, здесь ей было очень неуютно. – Пруэтт… Пруэтт... – мужчина устало вздохнул. – Это не твой отец случайно главный целитель Мунго? – Он, – Хельга похолодела. Она не воспринимала Пруэттов как свою настоящую семью, но меньше всего ей хотелось их опозорить, да ещё в такой сложный момент. – Посиди-ка тут, я сейчас… Мужчина вышел из комнаты, оставив её одну. Хельга выдохнула и огляделась. Обстановка откровенно нервировала: тёмное подземелье, освещённое покачивающейся керосиновой лампой. Единственные более-менее привычные вещи – это были стол и два стула посреди комнаты. Место одним своим видом давило на плечи и внушало страх. Хельга не знала, сколько прошло времени, но дверь отворилась, и внутрь вошёл уже другой человек. Невысокий, в аккуратных очках в роговой оправе и с растрёпанными волосами. У него была хорошая осанка, мягкая поступь и аврорская мантия. – Здравствуйте, мисс Пруэтт, – мягко произнёс он, садясь напротив. – Можете звать меня мистер Поттер. – Здравствуйте, мистер Поттер, – робко поздоровалась девушка. Ей неожиданно захотелось, чтобы прошлый уставший аврор вернулся. Этот тип, сидевший напротив и смотревший на неё с явным дружелюбием, пугал ещё больше. – Как дела в школе? – мягко продолжал мужчина. – Тебе, наверное, сейчас очень тяжело после всего произошедшего… – Да, мистер Поттер, – сдержанно ответила девушка, настороженно глядя на него. Роль доброго аврора больше подходила для общения с подростками сбившимися с пути, но себя Молли ребёнком не считала. Впрочем, если мистер аврор так уверен в том, что она маленькая глупая девочка, то ему стоило подыграть. – Но я не понимаю… Я же не сделала ничего плохого… Я даже к метле не прикасалась. – Но ты колдовала, – полуутвердительно-полувопросительно произнёс мужчина. – Кто тебя научил этому заклинанию? – А что с ним не так? – занервничала Хельга, пытаясь придумать какое-нибудь достаточно убедительно враньё. – Зачем вам это знать? – Молли… – волшебник снял очки и устало потёр переносицу. – Скажем так… Это не самое простое заклинание. – Но… Оно всего-то чары показывает, – еще больше растерялась девушка. – В любом учебнике таких заклинаний по пять штук на страницу. – Дело в том… – мужчина на секунду замолчал, словно колебался говорить ли. – Что это заклинание Грин-де-Вальда. Оно было известно только среди его приближенных. Вряд ли бы он сказал тебе об этом лично, – он иронично хмыкнул. – Его упекли за решётку ещё до твоего рождения. – Грин-де-Вальда? – невольно переспросила девушка. “Геллерт, что же ты натворил?” – пронеслось у неё в голове. – Ты его не знаешь? – внимательно посмотрел на неё мужчина и заглянул в свои бумаги. – Ах да, тот инцидент с потерей памяти… Тебе бы курс Истории перепройти. Грин-де-Вальд был Тёмным волшебником, который устроил войну в Европе. И это заклинание он активно использовал, чтобы обходить защитные чары. Именно поэтому мне важно знать, кто тебя ему научил. Чтобы этот человек не ушёл от правосудия. – Я… – у девушки перехватило дыхание. Говорить было сложно. Какие-то ублюдки использовали её наработки, чтобы… воевать? Сторонники Грин-де-Вальда? Голова шла кругом, едва она пыталась об этом подумать. Да ещё и война… Сколько же она пропустила? Хельга едва смогла выдавить. – Я нашла его в книге… – В какой книге? – мистер Поттер незаметно подобрался и склонился к ней поближе. – Молли, в какой книге? Никто не будет тебя ругать, но мне нужно знать. Где ты её взяла? Тебе дал кто-то из преподавателей? – Я… Я не могу сказать, – Хельга заслонила лицо руками и всхлипнула. Она не могла врать в лицо аврору, он бы легко почуял ложь. Нужно было срочно как-то выкручиваться, но она не могла трезво думать, в голове крутилась мысль о том, что из-за её заклятия погибло множество магов. Просто так дома на войне не вскрывают. – Почему, Молли? – аврор говорил мягко, чарующе, внушая доверие. – Я… Я… –- она разрыдалась в закрытые ладони. Картинка стоящая перед глазами была невыносимой. “Это всё я виновата…” – хлюпая носом думала она. – “Нет… Не я. Это Геллерт… Геллерт и его дружок Дамблдор. Они. Они убили меня, они украли мои чары, они все это заварили…” – Не говорите профессору Дамблдору, – всхлипнула она, утирая лицо протянутым платком. – Почему? – участливо спросил мистер Поттер, успокаивающе поглаживая её по плечу. – Я нашла книгу в Запретной секции. Мне туда нельзя… Если узнают – меня исключат, – хлюпая носом, сказала Хельга. Врать в лицо аврору было сложно, казалось, он видит её насквозь. – Молли, ты мне врешь, – укоризненно покачал головой мужчина. – Я не вру. – Врешь. Иначе зачем тебе утверждать, что ты “не можешь сказать”, кто из преподавателей тебе её дал. Ты путаешься в своем же вранье. Если ты скажешь правду, всем нам будет проще. – Я не могу, – снова всхлипнула она, заходя на второй виток истерики. Слёзы, всхлипывания о том, что она “не может сказать” и просьбы “не говорить Дамблдору”. Аврор Поттер дураком не был, уже после второго упоминания директора он просветлел лицом и откинулся на спинку своего стула. – Молли, это был профессор Дамблдор? – спокойным тоном уточнил он у девушки. – Я… Я не... – прошептала Хельга, уставившись в собственные колени. Сейчас главное было не врать и не говорить ничего внятного. – Хорошо, я не буду тебя заставлять. Мне достаточно сказанного. Но я хочу поговорить о тебе, – мистер Поттер говорил тем самым противным тоном, которым умудрённые жизненным опытом люди читают лекции подросткам. – Ты юная, подающая надежды волшебница. Профессор Флитвик показывал твои наработки по заклинаниям. Прекрасная работа, и я уверен, что после седьмого курса ты сможешь найти себе работу по душе. Создатели чар ценятся высоко. Да даже в Аврорате есть исследовательский отдел, который бы принял тебя с распростертыми руками. Но, Молли… Во всех этих местах очень важна репутация. Одно пятно в твоём личном деле, и многие пути перед тобой закроются. Ты понимаешь это? – Хельга смиренно кивнула. А что ей ещё оставалось? – Я не хочу, чтобы так произошло. Профессор Флитвик видит в тебе потенциал, а я доверяю его мнению. Но ты сама, своими руками можешь перечеркнуть все эти перспективы. Тебе нужно быть ответственней... Лекция была долгой и нудной. Возможно, будь Хельга подростком, жаждущими признания, Поттер смог бы до неё достучаться, но сейчас она ощущала лишь скуку и желание, чтобы это побыстрее закончилось. А мужчина не унимался, говорил и говорил… “Поттер… Интересно, не родственник ли это Рэйчел?” – задумалась девушка краем уха, слушая о том, что ей нужно осмотрительно выбирать друзей и наставников. – ...поскольку это первый проступок – я не стану указывать это в твоём деле, – наконец закончил мужчина. – Твоя тётушка давно уже ждёт снаружи, полагаю, она поговорит с тобой и отправит в Хогвартс. Идём. Они наконец-то покинули “негостеприимный” кабинет, и Хельга ощутила удивительный прилив сил. А ведь выкрутилась. И даже больше, мистер Поттер явно заинтересовался Дамблдором и его связью с Грин-де-Вальдом. Глядишь чего и раскопает на мерзкого старикашку. Аврор довёл её до большого светлого помещения, которое служило перешейком между авроратом и остальным Министерством. Внутри было шумно, дежурный пытался принять заявления у какой-то громкой шумящей бабульки, парочка жуликоватого вида мужчин о чём-то шушукалась. Хельга оглянулась, Рудольфуса нигде не было видно. – Простите, мистер Поттер… А что с мистером Лестрейнджем? – Его уже забрал отец, – мужчина немного нахмурился при упоминании парня, но его лицо разгладилось, едва они подошли к ожидающей их женщине. – Мюриэль, ты как всегда прекрасна! – Ох, Карлуша, ты как всегда льстишь, – кокетливо улыбнулась тётушка. Это была высокая, красивая женщина. На её лице не было ни единой морщинки, рыжие, слегка завивающиеся волосы собраны в высокую прическу, а модная мантия нежно голубого оттенка прекрасно подчеркивала все её достоинства, начиная от пышной груди и заканчивая настолько тонкой талией, что Хельга заподозрила пространственную магией. – Молли, пышечка моя, – тётушка прижала её к себе, расцеловала в обе щёки, а затем заставила крутануться вокруг своей оси. – Мерлин, как ты похудела! А похорошела-то как! Карлус, дорогуша, мне нужно расписываться? Нет? Отлично, я тогда забираю племяшку. Рада встрече! Пока они дошли до камина, тётушка не замолкала ни на секунду. Она успела рассказать о красотах южной Африки, об ужасной эпидемии, охватившей Намбию, о симпатичном целителе из Японии, с которым они вместе работали, о злобных таможенниках, не желавших пускать в родную страну и о том, как мужественно она прорвала их оцепление, когда узнала, в какую историю вляпалась её любимая племянница. Что характерно, практически вся её речь была о себе и шла монологом. Она не расспрашивала Молли, не корила и даже не пыталась узнать, что случилось – Ты первая, – у камина женщина подала Хельге горшочек с летучим порохом. – Ну же. Годрикова лощина, улица Единорога, 14. Хельга, пытаясь прийти в себя, послушно назвала адрес и понеслась по дымоходу. Вывалилась из камина на пушистый, чёрный коврик и огляделась. Гостиная. В пастельных тонах. Одну из стен закрывал шкаф, от пола до потолка заполненный книгами. Весьма уютное местечко. Из камина вылетела тётушка, заметно толкнув её в спину и улыбнулась: – Дом, милый дом… Ну что застыла? Располагайся. Юный Лестрейндж говорил, у вас есть время до семи. Хоть пообщаемся. Дори! – тётушка даже ногой притопнула, и перед ней появилась домовушка в розовом кружевном платьице. – Дори, бутербродов нам. Мне вина, Молли яблочный сок. Хельга послушно позволила себя усадить, накормить и только тогда решилась подать голос. – Тётушка Мюриэль… Ты не будешь меня ругать? – Я-то? – искренне удивилась тётя, глядя на неё. – Мерлин упаси, пусть Оуэн сам занимается воспитанием детей. Если бы я хотела ощутить проблемы переходного возраста – я бы завела своих. Хельга не выдержала и захихикала, глядя в свой стакан. Руки начали ощутимо трястись, адреналин явно выветривался из крови, и теперь её явно догонял отходняк от пережитого стресса. – А дядя Игнатиус? – спохватилась она. – Я думала, он придёт за мной. – О, не волнуйся о нём, – хмыкнула тётушка, поигрывая вином в бокале. – Я поговорила с братом. Рождество вы проведете у меня, а до лета… Глядишь, всё и образуется. – Но он… – Хельга запнулась. Что ей было на самом деле предъявить дядюшке? Она даже не знала, можно ли говорить Мюриэль об отце. – Молли, – тётушка успокаивающе погладила её по волосам. – Тебе не стоит об этом беспокоиться. – Но он же уже попытался испоганить мне жизнь! А если он сделает что-то еще? – вскинулась девушка. – Не сделает, – решительно произнесла тётушка. – Не забывай, я его старшая сестра. И если он что-то натворит – я просто возьму семейство в свои руки. – Но почему не сделать этого сейчас? Пока он ничего не натворил? – И потерять свободу? Вот ещё, – фыркнула женщина. – Тем более, я смотрела его дела. Он увеличил финансирование больницы, подписал выгодный контракт с цехом Принца и почти уговорил Блэков на реставрацию старого крыла. – Но он же… – Хельга заметно растерялась. Игнатиус представал с совершенно новой стороны. Если бы она не знала его лично, то решила бы, что это хороший идейный человек. – Что он же? Попытался выдать тебя замуж? – Мюриэль фыркнула . – Смирись, кто бы не руководил этой семьей – он в любом случае будет этим заниматься. – Но не за предателя же крови! – Это его отец предатель крови, – щёлкнула Мюриэль её по носу. – А мальчонка – наполовину Блэк. Поговорит с Поллуксом, поворчит на отца, расскажет, как он горд быть частью их семьи – и дело в шляпе. Возьмёт мамкину фамилию, да и воткнут в Министерство. – Эм… Да, наверное, – несколько растерянно произнесла Хельга. Она ой как сомневалась, что гордый Уизли пойдёт на поклон к кому-либо. И уж тем более отречётся от отца ради мнимой выгоды. Чего Артур не любил, так это участвовать во всех этих политических играх. Наблюдать, анализировать – всегда пожалуйста. Но не лезть внутрь. Девушке стало интересно, что бы сказал сам Артур в ответ на монолог её тётушки, но увы, с парнем она с того самого дня так и не разговаривала.