***
Молодой араб-таксист выглядел озадаченным и даже немного испуганным, когда я попросил его отвезти меня в индустриальный район, где находился «Монфокон». — Такого клуба нет, — попытался возразить он. — А я говорю, что есть. — Никогда не слыхал. — Вы, наверное, в Париже недавно? — Я уже полтора года вожу такси. — Такой вот клуб-призрак. Может, он не зарегистрирован официально, но я знаю, что там собираются люди каждый вечер потусить. Езжайте по адресу. Когда мы уже были в дороге, таксист немного осмелел. — Больно далеко ехать за… «лакомством», — брякнул он, подмигнув в зеркальце. — Смотрите, если вам что нужно, могу познакомить вас с людьми. Доставка на дом обеспечена. Соглашусь, такой тощий и бледный тип, как я, вполне мог сойти за наркомана. Эти синие губы, круги под глазами и лёгкая дрожь в руках наводили на невесёлые мысли. В самом деле, зачем нормальному человеку было ехать в такое время суток в такой район? — Мне не нужен героин, — сказал я. — Спасибо за беспокойство. Хорошо иметь полезные связи. Араб усмехнулся, сверкнув золотым зубом, и добавил: — Посмотрите, святой отец, у вас кровь под ногтями. — Что? — спросил я рассеянно. — Ничего. Я сказал, пристегнитесь. Мы выезжаем на трассу. — Да, конечно. Нащупав пряжку ремня, я всё-таки взглянул на свои руки. Ногти были совершенно чистыми. Слегка обломанными, но чистыми. Влившись в поток машин, водитель врубил арабскую попсу. — Как вам такая музыка? Ничего? Простите, у меня радио не берёт классику. — Мне всё равно. Лишь бы вам нравилось. — Я знал одну девчонку, которая зажигала под эту песню. Жаль, ей свернули шею. — Надо же. Куда мир катится? — Миром владеет шайтан. Разве я мог не согласиться с этим утверждением? Так примитивно, и так метко. — Чем вы занимались до приезда во Францию, если не секрет? — спросил я его. — Всякой хренью. Копался в человеческих мозгах. — Вы лаборант-патолог? — Психоаналитик. Вернее, учился. Два курса закончил. Пожалуй, не нужно было говорить, что мы являлись коллегами. — Что же? Полезные квалификации для шофёра. Верно, вам, как бармену, приходится слушать всякий пьяный бред? — Смотрите, я иногда своим пассажирам подбрасываю бесплатную диагностику. Скажите, где болит, и я вам скажу, что вы сделали не так. — У меня ничего не болит, — ответил я. — Болит у других людей.***
Входная дверь заброшенного завода была открыта. Местные музыканты часто использовали помещение для репетиций. Акустика была не хуже, чем в концертном зале. Поднявшись на третий ярус, я облокотился на перила и устремил взгляд на небольшое возвышение в яме. Вот, где всё это произошло, по рассказу Жанны. — Радуйтесь, что вам попался законопослушный араб, — услышал я знакомый юношеский голос за спиной. — Доброе утро, месье Диманш. Присутствие бывшего пациента не слишком удивило меня. У него был прямой контакт с инспектором Тортерю, который наверняка сообщил ему, что Жанна попала под арест. Томас пришёл на место преступления по той же причине, что и я: рассортировать свои мысли и чувства. Всё было вполне логично. Он не мог не чувствовать себя полным идиотом за то, что всё это время так страстно защищал ту, которая была причастна к убийству его первой возлюбленной. Мальчишка, несомненно, осознавал свою ошибку. Злорадные замечания с моей стороны были совершенно неуместны. Хоть я и не являлся больше его психологом, элементарную гуманность никто не отменял. Я ожидал, что Томас встанет бок о бок со мной, но он продолжал стоять у меня за спиной. — Вы очень доверчивы, доктор. Неужели у вас не было никаких сомнений, когда вы сели к нему в такси? Ведь он вполне мог отвезти вас невесть куда, выпотрошить вам карманы и перерезать горло. Сейчас такое творится. — Это был бы отменный материал для следующего выпуска вашей передачи. — Следующего выпуска не будет. Вернее, сама передача никуда не денется. Просто я не буду её больше вести. Пускай продюсер ищет себе нового лоха. Я в ту студию больше ни ногой. — Понимаю. Зачем вам эта смешная халтура сейчас? — Дело не только в деньгах. Мне надоело эту грязь пережёвывать. А всё же занятно, что мы с вами почти одновременно сюда приехали, правда? — На самом деле, у нас много общего, Томас. Нас многое связывает, не только в прошлой жизни, но и в настоящей. Мою мать тоже убили мусульмане. Это так. Она погибла во время теракта в Бельгии. А твою столкнули с платформы в метро. Ведь ты знаешь, кем тебе приходилась Кристина Фруксель и почему она оставила тебе наследство. Что ты будешь делать со всеми этими деньгами? Впрочем, можешь не отвечать на этот вопрос. Это не моё дело. — У меня была мечта летать, — сказал он протяжно. — Я об этом не говорил вам, доктор? Мне хотелось, чтобы мой горб треснул, и из него прорезались крылья. Я бы летал над городом. Посмотрите вниз. Какая красота. Я провёл ладонью по глазам, и пленительное зрелище открылось мне. Под ногами у меня действительно расстилался Париж, только не современный, а старинный: кровли, шпили, трубы, вышки. Тут я почувствовал толчок в спину.