Грозная судьба, любовь и тяжба

      Прохладный майский ветер колыхал листву деревьев. На небе облака были разных форм и размеров. Вот под действом ветра одно растянулось по небу так, что по форме отдалённо напоминало перо некой дивной, если не райской, птицы. Сплетя пальцы вместе и звонко смеясь, две молодые девушки, одна из которых была ростом выше на целую голову, шли вместе. Одной из них была молодая девушка с шоколадными волосами, собранными в тугую косу, что спадала почти до земли и полными мудрости карими глазами. Рядом шла девушка с вьющимися рыжими локонами, что были распущены и доходили почти до талии, бирюзовые очи её не знали устали и всегда смотрели только вперёд!       Женщина с тяжёлой косой несла корзинку, в которой были бутерброды с мясом и сыром, варёные яйца, молоко, чай, яблоки и покрывало. Одетая в зелёное платье с длинным рукавом и закрывающим ноги до стоп, королева Элинор пребывала в потрясающем весеннем настроении. Её спутница, кучерявая бестия, если можно так сказать, в синем платье, такого покроя и фасона, как у матери, висел на поясе массивный, тяжёлый меч, а за спиной верный лук да колчан, где своего часа ждали восемь калёных подруг, всегда бьющих без промаха.       Напевая старинную кельтскую песню «Пей сидр, Лау», мать и дочь шли по известной им тропинке. Элинор давно смирилась с упрямством дочери и ради неё научилась стрелять из лука, каталась с ней на лошадях, заказала на восемнадцать лет меч, который принцесса теперь везде носила с собой и ложась спать, клала грозное оружие в кровать. Спала Мерида в покоях матери, причем часто обнажённая, ибо ночная одежда сковывала движения и давила на горло, что не нравилось принцессе. Королева, прижимая сокровище к сердцу и лаская, ворчала, что та бесстыжая, вульгарная, упрямая, неисправимая воительница. Ради матери она выучилась хорошим манерам, музыке, шитью, тонкостям политики и этикету. Жизнь, можно сказать, наладилась.       — Мам, хорошо, что ты ради меня перенесла встречу с главой клана Макинтош. Честно признаюсь, не нравится он мне. Такой весь из себя… — кривлялась принцесса, показывая недовольство, на что та лишь ухмыльнулась.       — Я понимаю твоё настроение и неприязнь не только к клану Макинтош. Милая, ты принцесса всей Шотландии, и должна понять… — Элинор остановилась, заставив дочь повернуть голову назад. — Ты рано или поздно должна будешь выйти замуж. Меня рано или поздно может не… — сильный толчок в грудь повалил королеву на тропинку.       Слава богам, на месте падения не оказалось камней и корней деревьев, что могли торчать из земли. Иначе горячей сердцем принцессе пришлось бы нести мать на руках или, что ещё хуже, оплакивать мёртвое тело родного человека, а после сгинуть во дремучих лесах, чтобы не попадаться под горячую руку отца!       — Ты опять за старое? — бирюзовые глаза сверкали от нахлынувшего гнева. — Всякий раз, когда я налаживаю с тобой, казалось, прочные отношения, ты делаешь всё, чтобы от меня избавиться! — едва ли не рыкнув, девушка побежала вперёд.       — Мерида, доченька!.. — вскочив, потирая свободной рукой ушибленное место, королева помчалась следом за верной, но такой хрупкой и ранимой дочерью.       Пока королева кричала вслед любимой извинения, за могучим грабом сверкнул клык, упала капля холодной, противной слюны. Давний враг, казалось, мёртвый, давно следил за парой, что наставила ему тумаков. Огромный медведь хрустел костями другого убитого медведя — настоящего. На теле были рваные раны и следы клыков. Морду вышел снова на охоту, на людей.