Алискотексты

American McGee’s Alice (немного никанон). Алиса, ангст, R ------------------------------------------------------------- Небо темнеет, расходится багровыми трещинами, раскалывается и падает к её ногам. "Алиса... Алиса... Алиса..." - это стоны сотен голосов, это эхо в её ушах. Погребённые заживо под фальшивыми чудесами. Утопленные в слезах и отчаянии от несбывшихся желаний. Перепачканные в крови... В крови... Алиса смотрит на нож в своих руках. Её пальцы подрагивают, всё время срываясь на лезвие, и собственная кровь перемешивается с кровью тех, кто уже никогда не откроет безумных глаз. Сначала была Королева. Её длинные волосы спутались, пока отсечённая от тела голова катилась вниз по ступенькам. Вы когда-нибудь отрезали голову кухонным ножом? Нет? Алиса знает, что это просто чокнутый мир с чокнутыми правилами. Алиса помнит, как карикатурным фонтаном брызнула кровь, как шевелились губы, когда тело уже рухнуло, как закатились глаза. Алиса не хотела убивать, но она верила: всё зло - от Королевы. Убей её - и Страна чудес оживёт. Потом был Белый кролик. Он просил её остановиться, он просил - эта тушка со свалявшимся белым мехом и драными ушами. Но Алиса, Алиса была непреклонна. Она вспоминала алые брызги на платье и голову Королевы, пересчитывающую ступеньки. Лжец. Лжец. Лжец. Именно это она писала глубокими порезами на его теле, кровавой вязью на впалых боках. Алиса не хотела... Просто была слабая надежда, что без Кролика она сможет найти дорогу в Страну чудес из детства. Шляпник стал третьим. Тик-так, говорит ему Алиса, проверяя верёвку на запястьях. Не будет больше чая с металлическим привкусом, не будет механизма в её внутренностях, не будет скрипа и стрелок в обратную сторону. Последняя стрелка только что замерла, прилипая к циферблату, и стекла, оплавилась. Тик-так. Бом. Бом. Бом. Она вскрывает ему сердце и ищет ключик, маленький ключик к сказке. Никого не остаётся, когда в плечо вонзаются острые когти. Он мурлычет так, будто скрипит что-то железное и несмазанное. Алиса смотрит на Чешира и тянется к нему рукой. Гладит, гладит, гладит выступающие кости, и лохмотья шкуры повисают на её ладонях. Алиса, говорит ей Кот. Алиса. Остался только я. Она знает, что нужно делать. Последние два элемента, без которых рассыпется этот карточный домик. Несущие конструкции. Шах и мат, если вам будет угодно. И Алиса вонзает нож в тёплое плешивое брюхо, а он улыбается, и она улыбается в ответ. Она не хотела убивать - она хотела получить прощение. Она подносит руки к глазам, долго разглядывает их, а потом смотрится в крохотное отражение в лезвии - свежая, яркая кровь на её щеках. Или на ноже. Алиса уже не знает толком. Страна чудес осыпается, как карточный домик, и она смеётся, потому что всё оказалось зря, а потом плачет, потому что ничего больше не будет. И когда она сама не знает, от чего же слёзы на её щеках, небо темнеет, расходится багровыми трещинами, раскалывается и падает к её ногам.