***
Дождь полился внезапно, обрушился так, что застонали деревья. Пронзительно закричав, Мия побежала, охваченная первобытным ужасом. Она покинула казавшийся безопасным ботанический сад; одежда, найденная ею в шкафу убитого хозяина (холод подстегнул сообразительность и позволил понять, что «людям» следует облачаться ради тепла), порвалась, а мысль, что следует ещё и обуться, в голову так и не пришла. И Мия шлепала босыми ступнями по лужам и жирной грязи, скользя на мокрой траве. Её заметили. Кто-то кричал, кто-то показывал пальцем, но Мие было всё равно, её гнал всепоглощающий страх. Сверкнула молния, тут же раздался гром, и Мия, завизжав, бросилась под защиту ближайших кустов. Оттуда на неё омерзительно пахнуло: там лежала дохлая собака, наполовину погружённая в землю. Девушка тут же ломанулась из кустов прочь. Стекающая по стене кровь хозяина и судорожное хлюпающее дыхание. Может, даже мозги на стене: озверев, Мия раз за разом впечатывала его голову в неё. Мертвечина ужасна. Мия свернула в подворотню. И, когда девушка оказалась в маленьком и очень уютном дворике, её окликнул мужской голос: - Вам нужна помощь? Мужчина. Мия тут же остановилась, вняв вложенной в неё программе: слово мужчины закон. Если он обратил на тебя внимание, ты вся должна обратиться в слух. У хозяина голова была почти лишена волос. Этот мужчина мог похвастаться длинной, ниже лопаток, пшеничного цвета шевелюрой. Когда хозяин улыбался, его одутловатое лицо прорезали морщины. Лицо участливого незнакомца гладкое и пышущее здоровьем. Мия не знала слова «красота», но на каком-то уровне мужчина определился ею именно как красивый. Сердце заколотилось где-то в горле, и беглянка испугалась, что оно выскочит через рот. - Я... - речь давалась с величайшим трудом. - Мне не нравится... что я в таком... виде? - Вы пьяны? - А? Мужчина вздохнул. А потом сделал такое, из-за чего Мия чуть не вцепилась ему в горло: взял её за руку. - Пойдёмте-ка со мной. Пока он вёл себя с ней уважительно, в отличии от хозяина, и девушка пошла за ним. Где-то в глубине её души созревало понимание, что мужчине следует покоряться, только если он добр и предупредителен. Рудольф не это вкладывал в свою собственность. Развитие Мии пошло своим путём.***
Ночь опустилась театральным занавесом. У Эбигейл заныло внизу живота, и она выпила анальгетик. Потом закуталась в плед и села напротив телевизора. Выключенного. Пока она нежилась в душе, ей названивал Джеймс. А потом написал штук пять смс: вернись, я передумал, дети это чудесно, я одумался, я люблю тебя. Я, я, я, я. Джеймс мало кого замечал кроме самого себя. Ребёнка захотел, семью, любимую женщину в объятия. Эбигейл заплакала.***
Руки тряслись, и вино лилось мимо бокала. Мия плакала, сидя на полу в роскошно обставленной спальне. Она снова сделала это. Сперва всё шло хорошо. Мужчина, назвавшийся Кайлом, позволил ей воспользоваться ванной, ничем не выказав удивления, когда она заявила, что никогда раньше не видела кранов, ванн и тем более унитаза. Позволил вытереться своим полотенцем. И только тогда спросил, как её зовут. И, когда Мия назвалась, счёл её имя прелестным. Кайл предложил ей суп, но она отказалась, увидев в тарелке куски чего-то, подозрительно напоминавшего мясо. Он стерпел и это. - Может, выпьем? Мия закивала, больше надеясь на то, что милый и предупредительный мужчина побыстрее от неё отстанет. Но Кайл сел рядом с ней и начал безо всякого стеснения разглядывать её с растрёпанной головы до босых ног, пока на его губах блуждала всё та же улыбка. Мия мелкими глотками пила вино (Кайл так назвал этот напиток), и тепло разливалось по телу, оседая внизу живота. Совсем скоро девушке стало легко и весело. Она смеялась каждому слову Кайла, раз за разом позволяя ему больше. Кайл уже целовал её за ушком, когда Мия повалилась на кровать, и полотенце развернулось. Для того она и была создана. Хозяин мёртв и некому больше хранить верность. Сперва язык Кайла проникал между её половых губ, но Мие это не понравилось, и он позволил ей оседлать себя. Это оказалось болезненным: сказался предыдущий опыт, но Кайл хотя бы не лез в её зад. Его широкие ладони с шершавыми пальцами осторожно мяли груди, и Мия стонала на весь дом. - Ты чудесна, даже если сошла с ума… - пробормотал Кайл, отдыхая после оргазма. Сперва он только перебирал её волосы, но потом сказал ЭТО. И Мия его убила. Кайл предложил заняться «ещё и» анальным сексом, и, когда объяснил, что это такое, девушка рассвирепела. В зад чересчур больно, а она не обязана терпеть. Справедливости ради, Мия всего лишь ударила Кайла по щеке. Но его голова запрокинулась назад, в шее неприятно хрустнуло, и он повалился ей в ноги бездыханным. Её не учили ни любить, ни сдерживать свою силу – только покоряться. Мия плакала, свернувшись калачиком, а вино выливалось на дорогой ковёр. Мёртвый Кайл лежал от неё в нескольких шагах, раскрыв окровавленный рот и закатив глаза. Его длинные волосы собрали на себя весь нашедшийся на полу сор. Девушка не хотела смотреть, однако то и дело открывала заплаканные глаза, чтобы узреть то, что натворила. Кровь изо рта Кайла больше не капала, застыв. Звук открывающейся входной двери заставил Мию отползти за кровать. - Господин Баретти, вы тут? Мия увидела полные ноги в стоптанных чёрных туфлях и край цветастого платья. Ноги обошли кровать. Дикий визг напугал Мию так, что она выскочила из своего укрытия. Пожилая женщина с тёмным лицом громко кричала, глядя на труп Кайла. Только через значительное время она заметила девушку. - В-вы кто? Мия беспомощно пожала плечами. И тут женщина разглядела кровь на её руках. - Нет! Мия запаниковала. Это же свидетельница, она расскажет, и все узнают, что натворила беглянка Мия. Ненависти девушка не испытывала, но должна же она спасти себя. Темнокожая женщина бежала быстро несмотря на свою комплекцию и длинную спиральную лестницу, и Мия быстро отстала. Заплакав, девушка сползла по стене. Она пропала, погибла… С хозяином всё было просто и понятно. Кровь легко смылась с рук, а вот с одежды… Мия осмелилась забрать своё платье, успевшее обратиться в тряпку, и теперь пыталась отстирать его в пруду, затравленно озираясь по сторонам. Поднявшийся ветер полосовал нагое тело, соски стали настолько твёрдыми и чувствительными, что Мия ощущала в них боль. Но всё же девушка зашла в воду и вымылась. От неё всё ещё пахло Кайлом; она не знала, что это называется «духи» или «одеколон». Рассвет ещё не наступил, и людей на улицах не было. Мия вышла из пруда и натянула на себя мокрое платье, тут же облепившее тело. Оно не могло её согреть, и девушка быстро стала замерзать на ветру. К тому же грубая ткань стала натирать и без того нестерпимо ноющие соски. Мимо пролетел пустой аэромобиль. Кому-то срочно потребовалось такси в третьем часу ночи. В доме напротив пруда загорелось одинокое окно.***
Самая знаменитая страшилка всех времён: девушка в длинном белом платье. Именно это увидела Эбигейл, подойдя к окну. Низ живота уже не болел, спасибо новейшему анальгетику. Вот! Кто знает, какие побочные эффекты таили те лекарства? Эбигейл тоскливо подумала, что у неё галлюцинации. Галлюцинация обняла себя за плечи, и, пошатываясь, двинулась к дороге. Эбигейл открыла окно и высунулась наружу. Девушка в белом не прошла и половины пути: упала, запнувшись то ли о кочку, то ли о корягу, и осталась лежать неподвижно. Самым разумным было вызвать полицию и скорую или службу спасения. Однако Эбигейл подумала об этом только когда подбежала к девушке и перевернула её лицом вверх. И ахнула, потому что никогда не встречала человека красивей. Белый овал лица и светлые локоны, мокрые от воды и пахнущие чем-то сладким и одновременно терпким, полуоткрытые губы, длинные пушистые ресницы - Эбигейл залюбовалась девушкой, забыв о том, что та нуждается в помощи. Светлое платье плотно облегало стройную фигуру и пышную грудь, не скрывая ни торчащих сосков, ни точёных ног. - Откуда ты? – пробормотала Эбигейл? Инопланетянка? Или фея, в которых верили давным-давно? Девушка застонала: - Прошу… не надо. Хозяин, нет… Руки. Под ногтями запеклось что-то тёмное, больше всего похожее на… Эбигейл охнула. Наверное, эта девушка сбежавшая жертва преступления. Пару лет в их городе орудовал маньяк, убивающий молодых светловолосых женщин. Неужели он снова принялся за свои тёмные дела?.. Теперь уж точно не обойтись без полиции.***
Увидев женское лицо, Мия сложила руки в непонятно откуда взявшемся молитвенном жесте: - Не выдавай… Не выдавай… Голос сорвался, и Мия заплакала. Девушка взирала на неё с выражением бескрайнего сострадания, бережно обнимая за плечи, и Мия ощутила, как в глубоко в грудь проникает нечто непонятное, но определённо прекрасное. Хозяин был отвратителен, Кайл был красив, но эту женщину нельзя мерить обычной меркой; Мия поняла это интуитивно, но сразу и прочно. Она протянула к ней тонкие светящиеся руки, и ночная тьма разошлась, позволяя увидеть ботанический сад – первое место, где Мия ощутила себя не игрушкой или приятным времяпрепровождением, а существом, достойным счастья. - Мия… Меня зовут Мия… Рудольф улыбнулся из отступившей темноты разорванными, чёрными от засохшей крови губами.