Журналистское расследование

playlist: of monsters and men — silhouettes john powell — dinner

      — Изабелла, — кивнул Джаспер девушке и, обменявшись говорящим взглядом с братом, отошел, давая паре уединиться.       — Не хочешь… потанцевать? — на Беллу начинало влиять нахождение в компании Натали: Свон отчего-то больше не чувствовала того смущения, что преследовало ее раньше.       — Белла, — эмоция, исказившая прекрасное лицо Эдварда, походила на боль. Белла гадала, в чем же была причина.       Конечно, еще днем, сидя в комнате Беллы, он сказал, что сейчас им лучше взять небольшую паузу и никуда не спешить: как он сам выразился, сейчас был не совсем подходящий момент, оправдывал происходящее некой опасностью, совершенно не понимая, что подобный предлог лишь сильнее возбуждал интерес в сердце бедной Беллы.       Для нее Эдвард — первая настоящая влюбленность, первый такой далекий и одновременно близкий субъект, пленивший мысли и душу. Чем больше сил Эдвард прикладывал к тому, чтобы отдалиться от Беллы, тем сильнее разыгрывалась в ней буря, лишающая девушку рассудка и дарующая ей призрачную надежду на взаимность собственных чувств со стороны загадочного одноклассника, спасшего ее от неминуемой гибели, как физической, так и душевной.       И даже если мнимая опасность существовала, какой прок был в том, что Эдвард стоял весь вечер один, редко общаясь даже с собственными родственниками? Кому же Белла так сильно не угодит, если потанцует с Эдвардом чуть дольше минуты? Просто наедине, он и она, глаза в глаза, а вокруг только музыка и целый мир на двоих — разве могло это стать какой-то проблемой?       — Я просил тебя, Белла, — горько произнес Каллен. Он так не хотел, чтобы все пришло к этому, но тут же сам винил себя за то, что не сдерживался последние пару дней и продолжал общение с мисс Свон. Ее боль — на его совести.       — Знаю, но… Мы ведь на школьных танцах… — пыталась оправдаться девушка. Ее губы слегка подрагивали, видимо, из-за нервов.       — Белла, оставь меня уже, наконец, в покое! — в ответ не голос, а рык.       Сказанное прозвучало немного громче, чем вампир рассчитывал, и очень неудачно совпало с переключением песни, так что все одноклассники в радиусе метров десяти все прекрасно слышали. Джессика еле-заметно усмехнулась, а вот ее партнер — Майк — напротив беспокойно следил за парой. Натали, которая не сводила взгляда с Беллы, готова была поклясться, что Эдвард самый черствый и бездушный человек, которого она когда-либо встречала, но вместе с этим была втайне рада, что сама в чувствах Эдварду признаваться никогда не решалась, и ей не приходилось переживать всего того, что сейчас предстояло пережить Белле.       — Ты мне неинтересна, хватит цепляться, — бросил Эдвард, поспешно отходя от девушки, явно не желая больше ничего говорить. Да и сказать больше нечего — ни ему, ни ей.       Белла почувствовала, как неприятно защипало глаза от слез, но плакать при всех не хотелось, и самым логичным решением показалось последовать за Стефани, которая вышла из зала несколько минут назад.       Эдвард прочитал в мыслях Джаспера, какие именно эмоции ощущала Белла в момент их разговора, и практически там же готов был сам себе вырвать сердце, а заодно и собственный паршивый язык, лишь бы не думать о том, какую боль причинил самому дорогому человеку в своей жизни. Он просто хотел уберечь ее от того, что мог сделать древний вампир, узнай он об отношениях между телепатом и его девушкой. Эдвард хотел, чтобы Белла оставалась в живых, даже если для этого ему приходилось стать подонком в ее глазах, даже если приходилось делать ей больно, как сейчас.       «Все образуется,» — услышал он мысли Элис, и, увидев один из вариантов своего будущего, где он преспокойно общается о чем-то с Беллой на лекции в университете, Эдвард очень хотел верить, что подобный поворот событий все еще возможен.       Телепат внимательно следил за сердцебиением Свон, и тогда же услышал другой голос: чужой разговор и биение сердца одного из говоривших — второй говоривший был вампиром.       — С чего бы им помогать мне? — голос девушки звучал настороженно, и Эдвард без труда уловил среди мыслей древнего вампира одну важную вещь — тот почему-то беспрекословно верил всему услышанному.       — Разве вы не друзья? — мужчина был удивлен.       Стефани пояснила своему собеседнику, что с Калленами особых дружеских отношений не поддерживает, и Эдвард удовлетворенно отметил про себя, что ему не придется защищать еще одного человека — без связи с Калленами Брукс не представляла для своего «преследователя» никакого интереса. Эдвард пытался заодно читать и ее мысли, но плач Беллы окончательно выбил его из колеи, и все внимание вампира переключилось к возлюбленной.       Продолжая бессовестно подслушивать, Каллен чувствовал, как с каждым новым всхлипом Беллы, ненависть к самому себе все сильнее пожирала его мертвое сердце. Казалось, что даже при обращении Эдвард не испытывал подобных мук, которым могла подвергнуть его простая девушка, которая еще пару недель назад для него ничего не значила. Каллен боялся даже представить, какой бы сильной была его душевная боль, если бы не нахождение Джаспера поблизости — эмпат хотя бы немного успокаивал его сейчас.       Эдвард окончательно успокоился только тогда, когда услышал, как завелся мотор машины миссис Брукс, и девушки поехали домой к Стефани.       — Ты хорошо держался, — похвалил его Джаз, когда семья вышла на стоянку. В силу своих возможностей, он лучше всего понимал, что приходится переживать Эдварду из-за невозможности быть рядом с Беллой.       Эд ничего не ответил, направляясь в лес. Никто из родственников не решился идти следом: понимали, что вампиру нужно время. Но, конечно, никто не подозревал, что душевные метания телепата приведут того к дверям чужого дома, и уж тем более никто и представить себе не мог безрассудство, которое с головой захлестнет Эдварда, когда тот будет разговаривать с Изабеллой.       Знали — не пустили бы.       Ночь была долгой: с приближением зимы темнеть начинало все раньше, а рассветать все позже. Поутру к Элис пришло видение: в течение дня к ним в гости должен был пожаловать древний вампир. Приход его был ожидаем, но семья боялась того, чем может обернуться встреча без свидетелей — на людях все старались вести себя цивилизованно и чинно.       Воздух пропитался животным страхом и смятением.       Карлайл винил себя за то, что предложил пару лет назад переехать в Форкс, а остальные жалели, что согласились, ведь не встреться Белла на пути Эдварда, ничего бы из всего этого сейчас не происходило. Единственным выходом, как казалось, было горькое сожаление.       Один Бог знал, какие условия выставит им древний вампир в обмен на мирное сосуществование. Именно сосуществование — ни о какой «жизни» в том понимании, которое было у Калленов раньше, больше не могло идти и речи — слишком опасно, и каждый их шаг в буквальном смысле будет мониториться.       Элис прокручивала в голове разные варианты развития событий. Она доходила до определенного момента, на котором картинка обрывалась. Из того, что ясновидица могла разобрать — Белла станет вампиром, но судьба всех остальных, даже членов семьи, была под вопросом — будущее проглядывалось через густой туман неопределенности: все зависело от чьего-то одного решения, но Элис никак не могла понять, кто оказывал подобный эффект на ее способности.       Джаспер пробовал утешить беспокойную жену, используя свой дар: он сначала выравнивал собственное дыхание, а после визуализировал, как из его сердца в сердце Элис переходит золотой шар энергии — и растворяется в родной вампирше, обволакивая ту спокойствием изнутри.       — Спасибо, Джаз, — тихо говорила Элис, приобнимая мужа.       Розали же сидела рядом со своим «медведем», удобно устроившись головой на его груди. Пусть у Эмметта не было способностей вроде тех, что у Уитлока, на Роуз только он мог оказывать успокаивающее воздействие одним своим присутствием, запахом, голосом. Строптивая блондинка рядом со своим мужчиной становилась спокойной и покорной. Если бы не угроза, исходящая от гостя, вампирша бы не чувствовала никакого беспокойства в тот момент.       Эдвард стоял у окна, вглядываясь в зелень, то смотря далеко вдаль, наблюдая за зверьками, что живут на деревьях, то концентрируя свое внимание на листве самых близких столетних секвой, наблюдая, как капли воды стекают с листа на лист — шел дождь.       Каллену было тяжело не обвинять себя во всех бедах семьи. Это он зациклился сначала на Белле из-за невозможности прочитать ее мысли. Эдвард даже подозревал, что притяжение к чужой крови он почувствовал именно из-за одержимости тайнами чужого сознания, закрытого от него, телепата. А после авария — Эдвард корил себя даже за то, что позволил Белле вообще отойти на шаг от себя в тот злополучный день. Если бы они еще немного поговорили, если бы только Эдвард не увидел в видении Элис смерть Изабеллы… Быть может, исчезни из прошлого подобная маленькая деталь, Каллен бы не чувствовал сейчас ту физическую боль, которая сдавливала сердце, пока он находился здесь, вдали от Изабеллы.       Когда наступил час «икс», вампиры собрались в просторной гостевой, где и появился «долгожданный» гость, вошедший через раскрытое настежь окно.       — Семья Каллен. Карлайл, я так рад тебя видеть, — Аро улыбался подобно чеширскому коту. Эдвард нехотя поморщился — мысли древнего вампира то и дело возвращались к встрече со Стефани в школе прошлой ночью, где та заявила, что с Калленами не близка, или по крайней мере не близка настолько, насколько казалось самому Аро. Он наблюдал за семьей уже какое-то время и успел сделать для себя поспешные выводы.       — Аро, добро пожаловать в Форкс. Чем мы обязаны подобным вниманием? — доктор Каллен был на удивление спокоен. Он знал, как стоит держаться в разговорах с Вольтури. Конечно, ему помогали знания и уловки, проверенные веками, а также чутье, которое было у более старых вампиров. Люди, наверное, назвали бы подобное жизненным опытом.       — Ну, вообще я здесь по делу.       — По какому? — еще один спокойный родственник — Джаспер. Он так долго воевал, что за свою молодость успел увидеть все ужасы, и после этого чувство самосохранения и страх у него окончательно атрофировались.       — Вы даже не предложите гостю бокальчик крови? — от удивления итальянец чуть ли не всплеснул руками. — Разве так встречают старых друзей?       — Аро, не думаю, что сейчас время для шуток.       — Согласен, где мои манеры? Просить у вас человеческую кровь не совсем культурно с моей стороны. Я бы согласился и на горного льва или лань, — семья молчала, и Эсме уже готова была предложить стакан животной крови, как Аро продолжил. — Но разве не будет ли это лицемерно с вашей стороны, когда сами вы постепенно переходите на человеческую кровь? Знаменитые вегетарианцы вдруг вернулись к нормальному питанию? Я заинтригован, что же послужило причиной.       — Так легче сдерживаться, — пояснил Карлайл. Глава семьи вроде как по умолчанию считался переговорщиком, когда дело касалось других кланов, тем более такого могущественного как Вольтури.       — Да? — напускное удивление Аро начинало понемногу раздражать. — Хотите сказать, что это никак не связано с некой юной особой по имени Изабелла Свон? Признаюсь, она действительно выглядит довольно… аппетитно, — хохотнул он.       Эдвард зарычал, готовый наброситься на Аро в ту же секунду, как только увидит через видения Элис, что старый вампир хочет причинить Белле боль.       — Знаю, Эдвард, я уже осведомлен о том, как сильно ты стал привязан к человеку, — Вольтури произносил слово человек с таким пренебрежением, как будто все люди были каким-то видом низших существ. Аро так давно обратился, что успел за несколько тысячелетий окончательно потерять собственную человечность. Отчасти именно поэтому ему и был интересен подход Карлайла, был интересен клан Калленов, в котором все члены держались за свою человечность как за некую ценность, оставленную им от примитивной жизни в образе хомо сапиенс. Аро считал, что бессмертие было достаточно великим даром, чтобы откинуть подобные сентименты.       — Зачем ты действительно приехал, Аро? — спросил Эдвард.       — Мне скучно в Вольтерре. И тут мои знакомые сообщают мне, что Эдвард Каллен почти что открылся человеку.       — Знакомые?       — У меня есть свои источники. Особенно, когда кто-то из вашей школы гуглит вампиров… Соблазн познакомиться так велик.       — Мы никак не раскрылись. Никто не знает о вампирах, — возражал Карлайл.       — О, не был бы так в этом уверен, — покачал головой брюнет. — Ты бы почитал интереснейший опус одной девицы о людях со сверхспособностями — занимательное чтиво, Карлайл.       — О ком он? — Эмметт сразу же стрельнул глазами в сторону Эдварда, подозревая, что это его «подружка» занимается изучением подобной темы.       — Дам подсказку, — Аро был настолько доволен положением дел, что хотел растянуть момент подольше. — Это не Изабелла.       — Это Стефани, — кивнул Джаспер. Он часто находился в компании одноклассницы из-за Элис, и за это время понял, что именно она из всей группы, на пару разве что с Эриком и Анжелой, могла дидактическим методом раскрыть тайну семьи. Уитлок понимал, сколько раз его дражайшие родственнички совершали опрометчивые поступки, влекущие за собой угрозу раскрытия — неудивительно, что кто-то заинтересовался ими.       — Надеюсь, вы помните, что ожидает вампиров, которые расскажут о себе смертным, — Вольтури, наконец, позволил себе намекнуть, в чем же состояла истинная причина его приезда — шантаж одно из любимых блюд в клане. Реакция Калленов — как аперитив в самом начале трапезы. — И мне также не стоит напоминать вам, что произойдет с людьми, которые об этой тайне узнают. Будет жаль убить такое юное сознание… Ах, правила…       — К чему же подобные крайности? — спокойно ответил Карлайл. — Эдвард больше никак не связан с Беллой, для безопасности семьи, а Элис наблюдает за нашим будущим, и Стефани ни в одном из вариантов еще не раскрыла тайну.       — Вы забываете, что наша дорогая Элис не видит один тип существ, вмешательство которых полностью блокирует любую информацию от ее ясного сознания. Или я не прав?       — Оборотни, — с ужасом выдохнула Элис. Она долго развивала свой талант, стараясь его усовершенствовать. Частично получалось, но за столетие провидица добилась лишь того, что видит будущее любого человека или вампира, а вот могущественные волки — как враги вампирского рода — были ей неподвластны, будто бы на них стоял некий блок, защищающий их тайны от ее провидческого взгляда.       — Ты ведь не увидела моего решения приехать? — древний вампир откровенно находил складывающуюся ситуацию забавной: его глаза цвета драгоценного граната искрились озорством. — Заслуга моих новых знакомых. Благородные животные, не правда ли? Держат тайны и не доверяют вампирам. Правильно, я тоже вампирам не особо доверяю.       — Если я услышу в мыслях Стефани подозрения, мы тогда же уедем на Аляску к Денали, — заверил его Эдвард.       — О, мальчик мой, не все так просто. Ты ведь уже столкнулся с некими трудностями, когда дело касается мисс Брукс, не правда ли? — телепат молчал, проклиная и Аро, и его умение знать все обо всех.       — Эдвард, о чем он? — Розали догадывалась, что ее братец уже успел наломать дров, иначе зачем бы владыка вампирского мира вообще решил навещать их. Поначалу блондинка даже отчасти была рада его приходу, ведь это означало, что брат окончательно образумится и даже в сторону смертной больше не посмотрит.       — Пусть Эдвард вам расскажет, как практически перестал слышать мысли одноклассницы. Например вчера, целуя Беллу, он даже не заметил, как мисс Брукс спустилась со второго этажа и все увидела, — брюнет расслабленно сидел на кресле напротив семьи. Конечно, никто и понятия не имел о ночных похождениях Эда. — А вы такой милый спектакль устроили на танцах. Признаюсь, я почти поверил.       — Эдвард, какого хрена ты творишь? — Джаз кинул в сторону брата испепеляющий взгляд. Эмпат ощущал такое сильное презрение, что оно передалось и его родственникам, лишь усиливая реакцию тех на неожиданные новости.       — То-то тебя всю ночь не было, — кивнула Розали. — Мы думали, ты страдаешь в одиночестве. А ты поехал к своей смертной.       — К Белле, Роуз, я поехал к Белле.       — Хоть к самому дьяволу, Эдвард, ты предал семью, потакая очередному всплеску тестостерона, чертов ты эгоист, — вампирша готова была оторвать голову брату и поставить ее задом-наперед, чтобы хотя бы так привести того в сознание.       Чувства остальных примерно совпадали с мыслями родственницы — отличались лишь детали: так Эмметт хотел бы сломать ноги Эдварда, а Джаспер хотел разорвать его на кусочки в качестве небольшой профилактики на ближайшие несколько столетий.       — Чувствую вашу любовь, ребята, — съязвил Каллен.       — На самом деле, твой поступок, Эдвард, меня даже немного вдохновил, — мягко молвил Аро. — Стоило убить Стефани еще вчера, но я передумал. Так интересно наблюдать за этими людьми…       — Девочка ни в чем не виновата, — вступилась Эсме. — Даже если она и поймет что-то, точно не осмелится кому-то об этом рассказать. В современном мире люди не верят в подобное.       — Есть ведь и другой выход, — согласилась Элис.       — Одному из вас придется уехать со мной, если она узнает правду, — древний вампир, кажется, был непреклонен. Сказал, как отрезал.       — Или обратить ее, — Джаспер знал о том, что при подобном раскладе Аро, как и закон Вольтури, был полностью бессилен. Если вампиры решат включить человека в свой клан, никто помешать им не сможет.       — Что? Нет, Джаз, мы… — Розали не хотела обрекать простую девушку на страдания жизни вампира. — Договор с волками.       — Если чтобы спасти эту семью мне нужно обратить девушку, я сделаю это, — твердо заявил Уитлок. — Мы итак уже далеко зашли с играми в людей.       — Потрясающе, — Аро сложил ладони, завороженно наблюдая за разворачивающейся семейной ссорой. Очередной. — Ты готов нарушить договор ради сохранности своей семьи. Майор Уитлок, не это ли преданность истинного воина?       — Это все твои условия, Аро?       — Почти. Если ты не собираешься обращать Беллу в вампира, Эдвард, я бы советовал держаться от нее подальше, — Аро сверкнул глазами цвета вина. — Не хотелось бы убивать твою кантанте* из-за ее любопытства.       — Приму к сведению.       — Аро, тебе стоит знать о еще одном пункте договора. Мы не можем заходить на территорию клана Квиллетов, — предостерег былого наставника Карлайл.       — О, об этом можете не беспокоиться, мои дорогие. У меня с волками свой договор. Аривидерчи, — вампир испарился, оставляя Калленов одних.       Все находились в еще большем смятении. Каждый прекрасно понимал, что выбора не было — стоило либо убедить Стефани окончательно и бесповоротно в том, что они люди, и что нет в них ничего необычного, либо обратить ее и вместе с тем нарушить договор с волками, либо же кому-то из семьи придется умереть за то, что «раскрыли» себя. Карлайл подозревал, что в результате Аро согласится никого не трогать, если Джаспер, Эдвард и Элис уедут с ним обратно в Вольтерру, присоединившись к клану Вольтури. Доктор Каллен был уверен, что древний вампир изначально именно поэтому и приехал — Вольтури всегда ищут способы, чтобы завлечь в клан «талантливых» вампиров, а если не получалось по-хорошему, то в войне за чужой вампирский дар могли использоваться любые средства, в том числе и шантаж, что сейчас и делал Аро.       — Твое безрассудство привело нас к этому, Эдвард, твое безрассудство и слепая любовь к этой смертной, — Розали исчезла, а за ней ушел и Эмметт, чтобы хотя бы как-то успокоить возлюбленную. Одних уговоров и объяснений, что у Эдварда не было выбора, ведь это чувство превыше его, для вампирши явно будет мало.       «Сын, ты знаешь, что это не твоя вина. Мы готовы принять Беллу в семью, когда ты будешь готов,» — сообщил мысленно Карлайл.       — Я знаю, отец, — Эдвард выглядел поникнувшим. Он понимал, во что втянул свою семью — ему не нужен был выговор Розали или сожалеющий взгляд Элис — Эдвард все и сам знал.       — Джаспер, тебе необязательно обращать девушку. Думаю, есть и другой выход, — настаивала Эсме.       — Понимаю, но пока мы его не найдем… предлагаю приготовиться к тому, что Стефани станет членом этой семьи. Мы в ответе за тех, кого подвергли опасности, так, Эдвард? — Джаз все еще продолжал посылать брату волны презрения.       — До этого не дойдет, обещаю.       — Ты уже обещал, — усмехнулся блондин. — А потом пошел к Белле, зная, как это опасно. Меня воротит от твоего эгоизма. Мама, отец, — Джаз кивнул Карлайлу и Эсме и также исчез вместе с Элис. Эльфийка пыталась настроиться на будущее Стефани, но из-за волков продолжала видеть лишь те варианты, где они тут же уезжают из Форкса, что в принципе было невозможно: Каллены не могли оставить городок, пока здесь Аро.       — Сынок, — Эсме осторожно провела ладонью по щеке Эдварда. Вампир смотрел на женщину отрешенным взглядом. — Ты ни в чем не виноват. Мы любим тебя и верим в то, что ты примешь правильное решение, — женщина обняла сына.       — Знаю, мама, знаю.       — Что же нам делать, дорогой? — обратилась она к Карлайлу. Блондин внимательно смотрел куда-то впереди себя. Эдвард считывал мысли отца, соглашаясь с принятым решением.       — Для начала, мы постараемся подготовить замечательный праздник на день рождения Розали. И покажем Стефани, что мы самая обычная семья, со своими проблемами.       — А потом?       — Пока что нужно убедить ее в том, что мы люди. Придется немного потрудиться, приготовим ужин, а еще будем нагреваться до ее появления в доме, чтобы она не почувствовала холода. И, конечно, самое главное…       — Что?       — Собирайся, Эсме, нам нужно будет съездить в Порт-Анжелес и прикупить уже наконец пару кроватей. Будем делать вид, что спим, как обычные люди.