Повороты нашего пути.

Лелей маленький и хрупкий. Лелей трусит отчаянно и прячется в тени колонны. Лелей очень не хочет, чтобы его сейчас заметили. Пара радужных эльфов остановилась неподалеку, о чем-то весело беседуя и громко смеясь. Их яркие одежды и волосы всех оттенков радуги показывали, насколько высоки они по положению. Лелею, с его жалкими двумя цветами в прядях, нечего и думать удостоиться от Ярких чего-то кроме презрительного тычка. Лелей поежился, его многострадальная спина еще помнит приветствие брата. Лило, старший брат Лелея, его ненавидел и старался всеми силами сжить со свету. Гордому шести цветному была невыносима сама мысль, что в его семье – шести цветов! – родился такой выродок, у которого волосы лишь красного и оранжевого цветов. Лило даже подозревал мать в измене отцу, но доказательств не было и все списали на сглаз. Недоброжелателей у семьи было не мало, и потому легенда прижилась. Вот только Лелею от этого не легче. Ведь он – выродок, позор семьи. Он оскорбляет своим видом отца, заставляет неловко отводить глаза мать и вызывает только ненависть у брата. Радужные эльфы – прекрасный народ. Яркий, обласканный солнцем и самой жизнью. В их глазах – цвета стихий, в их волосах – сама радуга. Семь цветов радуги, семь рангов в обществе. И Лелей – лишь на втором, когда вся его семья шестого ранга…. Иногда, забившись в укромный уголок у себя на чердаке, где никто его не найдет и не обольет презрением, он мечтал. Лелею чудилось, что обязательно в один солнечный день придет Он - сильный и добрый, посмотрит на него лучистыми глазами и скажет: «Ты самый яркий, Лелей, поделись со мной цветом». И Лелей поделится, он все-все Ему отдаст и будет верен и предан так, как никто и никогда в мире! Но никто не приходил. Ни в три года, ни в пять… И сейчас тем более не придет, когда он давно уже вырос. Лелей перестал ждать, но иногда его охватывало какое-то смутное предчувствие, что что-то будет. Что-то надвигается, с запада. Тот край, что ежедневно забирает у них солнце, что-то растит в себе, и дрожь докатывается до слабенького Лелея, чей слух так неправильно обострен. - Ты слышал, что драконы прилетают? – обратился один из ярких ко второму. Лель встрепенулся. Драконы? К ним, в Радужный град?! О чем говорят эти Яркие? - Разве это не голословные слухи? – усомнился второй. - Голословным слухам не приводят в порядок древний Драконий дом. Ты не видел, что туда везли ковры? Да весь город только и говорит об этом! - Ну надо же, сколько их у нас не было – десять лет, двадцать? - Да считай все шестьдесят, наш Князь только-только взошел в Радужный дворец, еще у таэль тогда тоже молодой султан власть принял. Они как тогда прилетели благословить на царствование, так и не видели их ни у нас, ни у таэль. Продолжая беседовать, пара Ярких двинулась в обход по саду, а Лелей понял, что еще чуть-чуть и они его заметят. Не миновать тогда ему обвинения в грязном подслушивании и очередной ссылки в деревню к тетушке Тао. Ферма тетушки Тао была кошмаром всей жизни Лелея, и он вовсе не рвался туда возвращаться. Потому тихонько пробравшись под низкими ветвями раскидистых кустов, Лелей шмыгнул в калитку и беспрепятственно покинул сад. Но совсем без приключений добраться до спасительного чердака не вышло. Дорогу загородил братец, причем так, что Лелей уже не успевал сменить траекторию и рвануть в обратную сторону. Вжав голову в плечи, Лелей настороженно приближался к брату. Лило не обращал на него никакого внимания, но наученный за семнадцать лет жизни Лелей не повелся на эту уловку. Как только он поравнялся с братом, тот дернулся ему наперерез, намереваясь как бы случайно сбить с ног, а потом еще и смачно обложить за неловкость и путанье под ногами. Но Лелей просто отскочил и, не слушая, что скажет ему Лило, рванул дальше. Он очень надеялся, что брату будет слишком лениво его догонять и свою пакость он отложит на другой, более подходящий случай. Лелей несся по коридорам, старательно прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь навстречу. Если его поймают, то наверняка отправят перебирать книги в библиотеку, где тысячу лет не ступала нога горничной. За долгие семнадцать лет ежедневных тычков, оскорблений и намерений занять каким-нибудь унизительным делом, Лелей изучил коридоры поместья так, что носиться здесь со всех ног мог бы и с закрытыми глазами. Он никак не ожидал, что там, где раньше ничего не было, неожиданно вырастет преграда, да еще так резко, что он не успеет увернуться и врежется в нее со всего размаху. От удара его отнесло в сторону и приложило головой так, что из легких выбило весь воздух. Секунду он приходил в себя, а потом поспешил подняться, чтобы поскорее унести ноги, пока его не выпороли за появление в этой части поместья. Попросту говоря, семья старательно прятала свой позор, не позволяя кому-нибудь его увидеть. А Лелей постоянно нарушал запрет и втихомолку пробирался в парадные залы, где было очень красиво. До сих пор его спасала природная ловкость и привычка быстро бегать в любой ситуации. Но сегодня был явно не его день. Не успев, как следует опомниться, Лелей оказался поднят, поставлен на ноги и охлопан на предмет повреждений. Незнакомец что-то говорил низким голосом, которого отродясь не слышали в этом поместье. У радужных эльфов тонкие звонкие голоса и по сравнению с ними незнакомец почти рычал: - Ты в порядке, малыш? Вот же, быстро бегаешь! Я не успел среагировать, извини. Не ушибся? Лелей в замешательстве отстранился. Перед ним извиняются? Подняв голову, он пугливо вжал голову в плечи. Незнакомец был огромным! Под два метра не меньше, что при росте Лелея в полтора было очень, очень неуютно. Вдруг по коридору раздались торопливые приближающиеся шаги, незнакомец насторожился. А Лелей дернулся было сбежать, но был схвачен поперек груди и лишен возможности издавать какие-либо звуки рукой, что зажала ему рот. - Не дергайся! – прошипел на ухо агрессор, и Лелей испуганно замер. А мимо проскочила горничная, не заметив их, хотя они стояли в ярко освещенном коридоре. Лелей вытаращил глаза от удивления, а незнакомец поставил его на пол и, все так же зажимая рот, проговорил: - Ты меня не видел! – и черные глаза сверкнули такой угрозой, что Лелей понял: никогда ни при каких обстоятельствах он не расскажет об этой странной встрече. Незнакомец удовлетворенно улыбнулся, обнажая клыки, и исчез: «Еще встретимся, мотылек!» - пронеслось в голове у Лелея бархатной щекоткой. На следующий день про Лелея будто все забыли. Горничные носились, как осы, кухарка его вообще не заметила, а Лило не появился на его лестнице для ежедневного утреннего пинка. Ошалело тряхнув головой, Лелей решил разобраться в ситуации давно проверенным способом – подслушиванием. И выяснилась небывалая новость: вчера на столе в кабинете отца нашли конверт без опознавательных знаков, который не ведомо каким образом туда попал. Выходило, кто-то пробрался в дом и оставил его, но как, если на поместье три слоя защиты и четвертый – скрытый? В доме паника, проверяют, не пропало ли чего, горничных загоняли, дворецкий с сердечным приступом, начальник охраны вызван на ковер к отцу. А Лелей начал смутно догадываться о личности вчерашнего незнакомца. Ведь исчез он так же внезапно, как и появился? И никакие сигнальные чары ему не возмутились, и горничная его не заметила. И Лелей, пока не врезался, тоже его не видел и даже не слышал! Интересно, что в том конверте? Но шум в доме не утих и к вечеру. Мать металась по покоям, судорожно вызывая портных, а Лило обнаружился на лестнице, видимо ждал, пока он, Лель, вернется. - А знаешь, ничтожество, что за день завтра? – начал брат голосом, сочащимся торжеством. Лелей пожал плечами, ожидая, когда брат выговорится и сам уйдет. - Завтра, я буду представлен драконам! И поеду с ними в Ша’рриот, и стану Спутником наследника драконов! Это было в письме, что нашли у отца в кабинете. Лелей поверил сразу. Мог быть тот незнакомец драконом? Вспомнились страшные черные глаза и клыки – мог. Только драконы могли так беспрепятственно резать пространство на порталы, не возмущая магический фон. Ведь они – сами чистая магия этого мира, они созданы, чтобы быть естественным дополнением в любой точке пространства. Откуда Лелей все это знал? Ну так библиотеку протирал не раз, а книг там умных было очень много. Лило так и не дождался реакции от младшенького. А так хотелось задеть побольнее! - Я могу взять тебя с собой, ничтожество. Мне нужен будет слуга, а тебя даже учить не придется, ты отлично знаешь мои вкусы. Приложив Лелея головой об стену, Лило затащил безвольное тело на чердак, где обычно ночевал изгой семьи. Придя в себя, Лелей неожиданно четко осознал, что сегодня он не может больше молча сносить все издевательства брата. Вспомнилось неуловимо мягкое «Мотылек», такое невесомое, что казалось сном. Интересно, дракон назвал бы его таким ласковым словом, если бы знал, как старший брат любит развлекаться с младшим по ночам? Лило, уже распаленный, спустил с него штаны и придавил головой к стене, распуская свою ширинку: - Ненавижу, сученок, ненавижу тебя, мразь! - шипел он, оставляя укусы на загривке, больно сжимая волосы. А Лелей тянулся к тяжелой книге, что лежала на столе рядом. Еще чуть-чуть! Изловчившись, он ухватил фолиант и окованным краем врезал брату под бок. Тот никак не ожидал сопротивления, потому отпустил его в замешательстве. Заминки Лелею хватило, чтобы ловко вывернуться и отскочить на безопасное расстояние, поудобнее перехватив свое орудие защиты: - Не подходи! – выпалил он, поражаясь собственной смелости. - Ооо, у маленького Леленьки зубки прорезались, - осклабился Лило. – Ну давай поиграем! Рванувшись вперед , он хотел схватить Леля, но тот ловко увернулся и взлетел на балку под потолком. Впоследствии вспоминая этот вечер, Лелей даже себе не мог объяснить, как он туда умудрился забраться. - Мразь, слазь оттуда! Ты же не будешь сидеть там вечно! – яростно дернулся Лило, он не доставал до прыгучей мелочи и не мог его никак достать. Лилей насторожено наблюдал за метаниями брата внизу, молясь, чтобы он не увидел маленькой скобы, вбитой в стену. Слава радуге, снизу раздался голос матери, что звала Лило ужинать. Зло зыркув напоследок, Лило пакостливо ухмыльнулся и крутанул в пальцах ключ. Лелей спрыгнул с балки, только когда шаги на лестнице окончательно стихли. Подергав входную дверь, он убедился, что она заперта – и сидеть ему тут, пока брат не выпустит его. А выпустит только с одним условием, но после той встречи Лелею отвратительна была сама мысль о таком позорном выходе. Почему? Почему черные глаза не выходили у него из головы, и то, как дракон извинился перед ним – тоже? Никто и никогда не извинялся перед Лелеем. Исключение составляли лишь издевательские расшаркивания Лило, но дракон вел себя искренне. Он действительно был озабочен тем, не ушибся ли Лелей! Дракон ступил из портала в зал с колоннами и направился к столу, что стоял в самом его конце. - Отец, я выполнил твою просьбу. Старик отложил перо и хитро прищурился на внука: - Ну не без своих уточнений, не так ли? - Все-то тебе известно, - улыбнулся дракон, - Но я не мог пройти мимо своего Очага. - Мальчик мой, Ша’тиор, ты понимаешь, какую ответственность взял на себя, когда к требованию о выполнении обязательств приписал еще одно? - Старик, да не ворчи ты, - вспыхнул дракон, - Я не оболдуй Ша’гриот, чтобы не просчитывать свои поступки дальше сиюминутного! Да и что этим радужным павлинам сделается. Ну подумаешь, заберу я у них одного бесхозного. Им без надобности, я проверял, а мне пригодится! - Тиор, ты конечно старше своего брата, но пока так же глуп, как и он. Только он не видит Очаг в упор, а ты свой приравниваешь к вещи, которую можно вот так взять и забрать! Ша’тиор удивленно вскинул брови, старик действительно злился, раз назвал его сокращенным именем. Видимо, он действительно что-то сделал не так, раз вызвал недовольство Отца драконов. - Ты немедленно вернешься в Радужный град и исправишь то, что натворил. И упаси тебя Пламя, если твой Очаг сюда приедет против воли, ты понял меня? Ша’тиор кивнул и исчез в портале. Он был уверен, что, как только Отец драконов увидит этого мальчика, он все простит своему непутевому внуку. Ведь в глазах того двуцветного жил первородный огонь. Дракон сморщился, эти павлины радужные просто рябили в глазах. А ведь завтра целый день придется провести в общении с верхушкой их знати. А они все – семицветные, пестрые, как калейдоскоп, от которого мутит и дико хочется обратно в спокойный надежный Ша‘рриот. Повезло брату, он к таэль поехал, там у них все белое. Все лучше, чем этот повсеместный вырви-глаз. Лелей сидел на чердаке и грустно наблюдал, как по стеклу сбегают капли долгожданного дождя. Лелей любил дождь, хотя он противоречил солнечной природе радужных эльфов. Просто в дождь можно было выбраться в сад, не опасаясь, что оттуда его с ругательствами выгонят. Ведь в дождь никто и носа на улицу не высунет. А Лелей высовывал, залазил на холодный мокрый ствол самого высокого дерева и смотрел на хмурый запад, откуда шло к нему дрожью предчувствие. Но сегодня сделать этого не вышло. Лило так и не появился со вчерашнего дня, а снизу не доносилось ни звука. Дом будто вымер. Все уехали на встречу с драконами, а Лелей остался на запертом чердаке считать сбегающие по стеклу капли дождя. Вдруг внизу на подъездной дорожке появилась карета. Прошуршав по гравию, она остановилась у парадного входа и оттуда, прикрываясь зонтом, выскочила мать. Лелей очень удивился, ведь Яркая Тиана Лэа никогда не позволяла себе никаких резких движений, криков и тому подобных плебейских замашек. По лестнице на чердак пробарабанили каблуки, заскрежетал ключ и Лелей удивленно уставился на тяжело дышащую мать, что никогда не посещала его «обитель». - Вниз. Быстро, – приказала она. Ничего не понимающий Лелей спустился вслед за матерью. Она уже раздавала указания слугам приготовить ванную и отыскать старые костюмы Лило, что он носил, когда был возраста Лелея. Лелея вымыли и одели в дорогой костюм из мягкой ткани всех цветов радуги. Мать бормотала под нос и поправляла на нем складки: - Откуда только прознали, ящерицы. Два у меня сына, и что? Позора моего захотелось, двуцветного в семье шестого ранга посмотреть решили… Не вертись! – приказала она, когда Лелей болезненно ойкнул на очередной щипок. – Ладно, и так сойдет. Пойдем! И мать направилась на выход, а Лелей оторопело последовал за ней. Всю дорогу в карете висело тяжелое молчание. Лелей не понимал, что происходит, почему его одели, как истинно Яркого, и везут к драконам, но спросить он не осмелился. Остановилась карета, открылась дверца. Слуга подал руку сначала матери и потом, о чудо!, и Лелею. Лелей осмотрелся, они приехали к Радужному дворцу! И ни куда-нибудь, а к парадному входу, а на ступенях стоял сам Радужный Князь в окружении Совета и свиты. А по левую руку от Князя стоял и улыбался ему, Лелею… черноглазый дракон.