То, что скрыто от посторонних глаз

Когда Юльку избили, а чёртов дежурный, перепутав, сказал, что её убили, внутри него что-то щелкнуло. Никогда ещё Семенов так быстро не бегала, а увидев живую Юльку у него, как от сердца отлегло, но тот факт, что на неё кто-то посмел поднять руку, он простить не мог. И ради этого он готов был перерыть весь, чёртов, район. И даже когда, выйдя из дома, куда они с Кирой сразу же ломанулись надеясь по горячим следам отыскать тех ублюдков, он увидел Фому тут же подошёл к нему. — Ты чё здесь? — совсем не дружелюбно спросил Паша. — Стреляли, — просто ответил Фома, будто это всё объясняло. — Как Юлька, нормально? — Кто это был? — Паш, ну, не тупи, — ответил Фома, никак не ожидавший такой реакции, когда Паша на него резко накинулся, прижав к машине. — Если ты знаешь этих уродов, пускай они сами приходят, — начал говорить Семёнов, пока Фома спокойно посмотрел на предплечье, нажимающее на его горло, удерживая. Не самые приятные ощущения. Паша готов был наверно, не впервые, но всё же так явно и серьёзно наехать на него, потому что этот район был Фомы и, следовательно, он тоже виноват. — Потому что я их всё равно достану. Только им больнее будет. Ясно?! — Тихо, тихо. Ты руки-то убери, — спокойно сказал Фома, сохраняя спокойствие, пока что. — Фома, они чуть Юльку не убили, — сказал Паша, предупреждающе понизив голос и резко отпустив Фому, пошёл обратно к Кириллу. — Ты головой-то подумай. Да весь район знает, что в этом чепке твоя Юля работает. Никто из наших бы не сунулся. Это чужие, — вот на этих словах до Семенова, кажется, и начало доходить. — В общем, я тебе сказал, как есть. Наших не трогай, а то щас начнешь весь район нагибать. Фома, конечно, был разозлен тем фактом, что Пашка мало того, что наехал ни за что, так ещё и обвинил. Мог, и вообще допустил мысль о том, что он мог быть причастен к этому. А о том, что он так рьяно взбесился из-за жены, Фома понимал, и тут даже было дело не в том, что они с Семёновым спали, всё же всё было честно, и никто не давал никаких обещаний и к тому же, жена есть жена. И хорошо, что Фома переключился на Кирилла, а то мало ли чего могли они наговорить в порыве… — А тебя что восстановили? — Да ствол дали. Показать? — угрюмо спросил Кирилл. — Спокойно начальник ласты мне не клей, — сказал Фома, наигранным тоном разведя руками, и добавил уже серьёзно, обращаясь к Паше. — В общем, ты мне услышал. После чего сел в машину и уехал. — Может, посадим его? — спросил Кирилл, когда машина Фомы уехала, выдергивая Семёнова из размышлений о том, что сказал Фома. — А? Толку-то? На его место другие придут, — а у самого промелькнула мысль, что он не смог бы его посадить. Тема с «чужими» быстро дала результат и новую информацию, по которой они их быстро нашли и дали им то, что они заслужили, точнее только одному досталось и за жену и за то, что Семенов подозревал, будто Фома мог быть причастным к этому делу. В общем, парню досталось так, что даже Кирюхе пришлось его останавливать, так Семёнов разошёлся.

4 серия

На новом районе не клеится, да ещё и знакомство с земельными операми прошла ещё хуже, чем с Михайловым и убийство иностранного гражданина, к которому повышенный интерес начальства. Да ещё и генерал заколебал с чёртовым костюмом, в котором Семенов чувствовал себя нелепо, прям как клоун. Интересно, чтобы сказал Фома, увидь он его в таком виде, наверно не признал бы сначала, а потом начал бы издеваться прикалываясь. Ну, этого он никогда не узнает, ведь в своём родном районе, его тут же попытались ограбить не признав. Ещё бы. А вот в работе на живца придется вспомнить, как вести себя богатому и успешному человеку, как когда-то по приколу его учил Фома. Всё же надо будет заявиться к нему в таком виде. Вот только работа и испортившая всё девчонка, которую он на свою голову спас, портит всю работу и срывает операцию. Погоня в новых ботинках, которые жмут, что может быть лучше? Но, оказывается, есть, это когда тебя сбивает машина, и ты узнаешь, что твой новый напарник не может стрелять и из-за этого вы упустили преступника. Что может быть лучше? Блять. Но всё же, как хорошо, что тебя с больницы забирает жена, думал Семёнов, опираясь на неё ковыляя из-за боли во всем теле. И нет ничего лучше, чем обнимать её.