Кумихо

      В ближайшие несколько дней странных ночных похождений и перемещений больше не случается, и Инми окончательно перестаёт вспоминать о том загадочном случае. Тем более, что на повестке дня появляются другие непонятности. Из холодильника и правда стала пропадать еда. Не в серьёзных, конечно, масштабах, но всё-таки в тот раз Хан не показалось! И объяснить это явление более или менее логично никак не получается. Ну не лис же её таскает, ей-богу! Это даже смешно предполагать. Чтобы животное не оставило после себя никаких улик после поедательного преступления и смогло замести так умело все следы? Это невозможно!       И вторжением в дом тоже никаким даже не пахнет. Девушка, конечно, проверила замок, поменяла пароль, но результата это особо не принесло. К тому же, ничего ценного так и не было тронуто. Инми разрывается между желанием установить камеры в квартире или нанять шамана, чтобы тот изгнал обжорливого домового. Чепуха какая-то…       Лис же невозмутимо продолжает расти, крепчать и со скоростью света наращивать мышечную массу, словно бодибилдер на стероидах. Получив от Сокджина великодушное разрешение на прогулки, Инми стала выходить с ним на улицу, в безлюдный по будням парк в холмах рядом. И каждый раз она ловит себя на странном ощущении, что, на самом деле, это хищник её выгуливает, а не наоборот. Зверь во время променада деловит, осторожен, всегда начеку и почему-то крайне придирчив в выборе маршрута. Наотрез отказавшись от шлейки поначалу, сейчас он сообразил, что с поводком проще и легче утягивать девушку в нужную ему сторону. Таким образом лис умудряется упорно настаивать на своём, превращаясь в настоящего поводыря. Он проверяет каждый куст, каждый поворот, воинственно дёргая хвостом, отчего Хан нет-нет да чувствует себя важной персоной под надёжной охраной.       На третий день таких прогулок они к своему несчастью натыкаются на стаю бродячих собак в закоулке старого района. Потрёпанные псы, лениво развалившись на пыльной земле и греясь на осеннем солнце, тут же вскакивают со своих мест при появлении рыжего хищника. Ощетинившись и оскалившись, медленно и организованно надвигаются всей сворой навстречу парочке. И секунды не проходит. Агрессивный недобрый рык разносится по проулку, заставляя внутренне похолодеть. Тащивший всё это время хозяйку за собой, лис останавливается и замирает. Словно кто-то видео поставил на паузу. Ни один мускул у него не дрогнет, ни один волосок не шелохнётся.       Инми потерянно оглядывается, не зная, что предпринять. Нервно мнёт поводок в руках. Боксуна не справится с ними всеми! Их больше! Его подерут! Он и так только поправился. Девушка плавно делает шаг назад. Она, заметив стоящую в углу кочергу для угольных брикетов, медленно протягивает к ней руку. Сглотнув и судорожно выдохнув, сжимает её крепко, перехватив поудобнее. Она готова защищаться, если понадобится. Хан вздрагивает от взорвавшегося громом грозного лая. Решительно делает шаг вперёд, стоит стае сорваться с места. Но перед глазами в одно мгновение мелькает рыжий хвост. Лис внезапно перегораживает путь, оказавшись между двух огней. Он стоит, расставив широко лапы. Напряжён, напружинен, как перед прыжком, но не огрызается и даже не рычит. Просто смотрит долгим сверлящим взглядом. Атака бродячих псов вдруг захлёбывается, сбивается бестолково. Собаки будто на невидимую стену натыкаются: тормозят, плюхаются на задницы. Звонкий скулёж раздаётся по округе. Четвероногие, пробуксовывая по инерции и поднимая плотную пыль, дают задний ход. Непонятно почему, но шавки спасаются вдруг бегством, поджав хвосты.       Инми растерянно опускает кочергу, глядя им вслед. Лис, постояв в стойке ещё несколько лишних секунд, наконец спокойно садится и брезгливо прилизывает шерсть на груди.       — К-как ты это сделал? — девушка приставляет кочергу обратно к стене. Её руки немного подрагивают. — Они же улепётывали так, что только пятки сверкали! Я, честно говоря, уже готовилась к худшему… — Хан, присев рядом, мягко кладёт ладонь на загривок. — Спасибо, Боксуна…       В ответ на это зверь лишь шумно фыркает, продолжая тщательно приглаживать жёсткие волоски. Губы Инми трогает лёгкая улыбка. Каким бы вредным этот засранец ни был, кажется, он всё же успел привязаться к своей нерадивой хозяйке. Ведь чуть что, хищник всегда оказывается рядом. И пусть снисходительно-покровительственное выражение неизменно присутствует во взгляде, он всё же ненавязчиво, но… опекает её. Его нечёткий за занавесками силуэт всегда маячит рядом на подоконнике, пока Хан работает за столом или читает книгу. Лежанка давно убрана из гостиной, потому что лис прочно обосновался на кровати и спит каждую ночь в постели. Он пристраивается на полу рядом, притираясь к ногам тёплым боком, во время вечернего просмотра очередного слезливого сериала. И насмешливо, но беззлобно вздыхает, когда девушка сморкается в третий по счету носовой платок. Терпеливо и стойко выдерживает прилив нежности, даже не разу не рыкнув, стоит брюнетке начать тискать его в объятиях.       Сама же Хан настолько привыкла к тому, что кто-то ждёт её каждый вечер с работы, что уже и представить не может, что когда-то она возвращалась в пустой, холодный дом. Не может поверить, что совсем недавно кушала в тишине и одиночестве. Ни с кем не пререкалась, а потом не мирилась бурно и с раскаянием. Удивительно то, что это не первый питомец Инми, которого она добровольно взяла к себе на реабилитацию. Но почему-то этот рыжий красавец стал ей особенно дорог. В его повадках и поведении было что-то удивительное, мудрое, осознанное. Человечное. Сама не осознавая, отчего и почему, но девушка изливает на зверя всю свою нерастраченную доброту и ласку. Не ожидая ничего взамен, однако медленно, но верно обретая надёжного друга и союзника.

***

      Инми ставит в центре комнаты старую, раздолбанную стремянку, позаимствованную у дяденьки-вахтёра. Трясёт за ножки, с сомнением цокая языком, — шатается. Вздохнув, задирает голову к потолку, глядя на лампу, что так предательски погасла вчера вечером прямо во время ужина. Похоже, всё же придётся менять лампочку. Девушка мгновенно грустнеет, уголки губ расстроенно опускаются вниз. Вот, что значит, мужика нет в доме. Всё приходится делать самой, а Хан этого терпеть не может! С её-то природной неуклюжестью это всё равно что слона в посудную лавку запустить. Тряхнув головой и стиснув зубы, она решительно карабкается на опасно покачивающуюся лестницу. Когда Инми встаёт на самую последнюю, верхнюю ступеньку и тянется руками к плафону, в голову закрадывается мысль, что, кажется, она как-то неправильно стремянку установила. Иначе отчего её так неустойчиво мотает из стороны в сторону?       На свой страх и риск, девушка, стараясь найти баланс, медленно откручивает пыльный светильник. Проворачивает лампочку несколько раз за колбу и понимает, что шаткую конструкцию вдруг перестало болтать. Она недоумённо смотрит вниз и видит лиса, что всем своим немалым весом опирается на нижнюю ступеньку передними лапами.       — Нет, нет, Боксуна! Не лезь сюда, упадёшь! — спохватывается она, думая, что зверь из любопытства собирается взгромоздиться наверх.       В ответ на это хищник возмущённо тявкает, пугая девушку. Хан дёргается от неожиданности, цепляется рукой за выступ, чтобы не упасть. Снизу раздаётся шумное пыхтение. Лис взволнованно машет длинным хвостом. Он продолжает стоять на ступеньке, словно удерживает стремянку от шатания. «Он хочет, чтобы я слезла, что ли? Серьёзно?» — озадаченно прикусывает губу Инми. Зверь снова подает голос, сердито ругаясь.       — Хорошо, хорошо! Сейчас плафон только на место поставлю. Господи, ты прям как моя мама!       Лис отходит от стремянки только тогда, когда Хан становится рядом с ним. Она с удивлением осознает, что дело совсем не в природном лисьем любопытстве. Рыжий ворчун и правда её сейчас страховал!       — Боксуна, ты… Откуда все эти приёмы знаешь? — она нервно смеётся, поправляя растрепавшиеся пряди. — Ты прям как цирковой артист, что… — не дослушав, Боксуна вдруг бросает на хозяйку уничижительный взгляд и удаляется в гостиную на диван, отвернувшись от неё спиной. — Боксуна? Ты что, обиделся?       Инми всеми фибрами души чувствует, как комнату медленно наполняет холод уязвлённого самолюбия, немого укора и обиды. Она, растерянно помявшись, подходит к хищнику, присаживается возле, касаясь ладонью мягкого бока:       — Боксуна, я…       Но зверь резко огрызается, громко клацнув зубами возле ладони, отчего Хан инстинктивно отшатывается. Похоже, она и правда перегнула палку, сморозила глупость, дурёха. Лис рычит, снова отворачивается. К себе не подпускает. Дело серьёзное.       — Боксуна, прости… — осторожно ластится к хищнику девушка, проводя пальчиком по холке, чувствуя вибрацию от недовольного рыка. — Мне не стоило так говорить. Это обидно, ты прав. Цирк — это ад для животных. И знаю это не понаслышке. Знаешь, однажды, когда я только начинала работу в центре интерном, довелось мне пробегать мимо бродячего цирка. Он стоял на отшибе улицы, подальше от спальных районов. Был поздний вечер, лишь свет от уличных фонарей помогал разглядеть дорогу. Я бы может и проскочила бы мимо, ничего не заметив, но меня остановил чей-то слабый скулёж полный мучения и тихий шёпот следом, — она замечает, как Боксуна сучит ушами, прислушиваясь. — Почему-то меня будто насильно развернуло в сторону хлипкого заборчика. Шестое чувство, видимо. Пробраться на территорию не составило труда, и в самом дальнем закутке я обнаружила клетку с животным, а рядом с ней девушку, что ковырялась в замке явно в попытках его вскрыть. В общем, не буду сильно растекаться мыслию по древу, но эта девчонка, оказывается, уже не первый день воевала с владельцами этого сомнительного цирка, обвиняя их в насилии над животными. И в конце концов, решилась на крайние меры, надумав вызволить одного из тех, кто находился в самом плачевном состоянии. Это тоже был лис. Мы вместе его выкрали. А потом долго выхаживали у нас в центре. Я помню умоляющий взгляд полный боли, — Инми сглатывает. — Даже брала его на несколько дней к себе домой, чтобы скрыть от разгневанного директора цирка…       Рыжий подопечный уже давно перестал рычать и рявкать. Он, развернувшись корпусом к Хан, с интересом слушает историю, внимает каждому слову, словно всё понимает. И даже, как ей кажется, как-то взволнованно вглядывается в лицо своими огромными янтарными глазами. Инми поглаживает его по макушке и продолжает рассказ:       — Он был очень плох, но мы его вылечили. К сожалению, жить в дикой среде лис уже не мог, поэтому мы отдали его на попечение той спасительницы. Потом, знаешь, спустя пару месяцев ко мне заявился незнакомый молодой мужчина прямо в офис. Высокий такой, статный, с хитрым прищуром и весь в пирсинге и кольцах. Необычный, эпатажный такой. Я думала, снова кто-то из сотрудников цирка разнюхивает о местоположении зверя, но нет. Тот мужчина неожиданно поблагодарил меня за сострадание и помощь, лишь намекнув на тот случай. В знак признательности оставил этот браслет, — девушка трясёт запястьем, демонстрируя подарок. — Не знаю, кто он такой. Может быть близкий знакомый той девушки…       Хан замолкает, задумавшись о своём. Потом спохватывается вновь:       — Прости, пожалуйста, свою глупую подружку. Ты больше не обижаешься? — она треплет притихшего лиса за щёчки и вдруг целует прямо в мордочку пару раз.       Зверь шокировано замирает в её руках. Смотрит в ступоре, не отрывая взгляда. И так огромные глаза будто расширились и стали ещё больше. На секунду Инми чудится, что их янтарный свет посветлел, почти обесцветился, а вертикальный зрачок сменился на тепло-коричневую радужку. Всего на какую-то долю секунды. Но стоит моргнуть, мимолётное видение исчезает.       — Ты в порядке? Не дуешься на меня? — Инми чешет за ушами, улыбается ошалевшему от таких проявлений чувств хищнику. Поднявшись на ноги, она деловито упирает руки в бока. — Так… Надо ехать в магазин за лампочкой, наверно. Не думаю, что у меня в заначке где-то есть запасная. Я даже не помню, где такое искать… М-да, тот еще из меня электрик, — бормоча себе под нос, девушка уходит в спальню переодеваться.       Она возвращается лишь через пару часов. Кричит прямо с порога, торопливо разуваясь:       — Боксуна, я принесла тебе вкусненькое!       Углядев чёрный нос, выглядывающий из-за дверного косяка спальной комнаты, радостно улыбается. Проходит на кухню с сумками и машинально щёлкает выключателем, начисто позабыв о светильнике. Вспыхивает яркий свет, озаряя помещение, и Инми изумлённо поднимает глаза к потолку.       — Заработало… — тихо произносит она и обескураженно опускается на стул, оставив пакеты прямо на столе. — Хм. Может контакт просто отошёл? Покрутила её, вот и включилась снова…       По коридору раздаётся цоканье когтей. Лис подходит к задумчиво сидящей хозяйке и доверительно кладёт морду прямо ей на колени. Отчего Хан тут же забывает о лампе. Такая неожиданная демонстрация симпатии происходит настолько редко и почти никогда, что она растроганно улыбается рыжему квартиранту, чешет ласково переносицу. И зверь зажмуривает от удовольствия глаза.