Кумихо

      Комната погружена в глубокий полумрак. Даже очертания её слабо различимы в таких потёмках. Инми видит десятый сон: посапывает тихонько, плотно завернувшись в одеяло, словно в кокон, выпростав лишь руку из-под подушки. На краю постели возле неё застывшим изваянием сидит кумихо. Не отрывает глаз от девичьего лица, будто каждую чёрточку может рассмотреть, разглядеть даже в полной темноте. Он переводит взгляд на запястье, охваченное причудливым украшением. Тянет медленно руку и осторожно проводит подушечками пальцев по аккуратному ряду ярко-зелёных самоцветов. Он узнал этот браслет. Ещё тогда, в первую встречу, когда Инми вызволила его из западни в лесу. Этот камень принадлежал отцу и был отличительным знаком его родовой ветки. «Помни, Чонгук-и. Тот, у кого он есть, заслуживает доверия». Именно поэтому кумихо позволил тогда до себя дотронуться, позволил освободить и даже увести в человеческую обитель. Хранителей камней насчитывалось совсем немного среди людей, но он никогда даже и не предполагал, что сама Инми окажется той, кто когда-то вытащил отца буквально с того света. Эта девушка и не представляет, как своим поступком поменяла чью-то жизнь. Насколько ценно было принятое ею решение.       Чонгук поправляет одеяло и тихо вздыхает, прикрыв глаза. Сердце его до сих пор не может успокоиться. Бьётся пылко и взволнованно. Кажется, чуткость и сострадание Инми разбудили его от зимней спячки, отогрели. Ох, знала бы она, с каким трудом поначалу лис сдерживался, чтобы не применить свою силу. Ведь все эти поводки, намордники для него словно верёвочки тоненькие: порвать — раз плюнуть. И её саму, такую хрупкую, переломил бы, как тростинку. Даже несмотря на неважное в те дни, ослабленное состояние. Кумихо не выносил любые ограничения свободы, но не хотел причинять ей боль. Не хотел навредить хранителю камня. К тому же девушка оказалась к нему так добра и чиста душой, так искренна. Чонгук умел такое распознавать своим нюхом, интуицией. Умел и ценить. Он видел её настоящей. Не скрывающейся за маской, под которой люди обычно прячут свое истинное «я». Пожалуй, он теперь понимает, отчего род человеческий предпочитает скрытность. Он и сам сейчас утаивает правду. У него просто нет другого выхода.       Кумихо прикидывался всё это время обычным зверем, с трудом обуздав природную мощь. И так жалеет о несдержанности, когда не рассчитал силу и поранил Инми руку. Да и признаться, притворяться было очень нелегко. Лису-оборотню повезло с тем, что Хан отсутствовала дома большую часть дня. Было время отдохнуть от перевоплощений и восстановиться. Но, как ни крути, он всё же оставался мужчиной до мозга костей, пусть и в образе хищника. Сохранить своё достоинство иногда казалось непосильной задачей, отчего кумихо испытывал немалый стресс. Ему пришлось ходить на горшок! Только чтобы Инми от него отстала и вновь не потащила в лечебницу, где опять бы трогали, щупали, пытались колоть иголками. И это было унизительно. Он вынужденно терпел мытьё и душ, при этом строго следя за процессом и не позволяя лезть в особые зоны, предупреждая утробным рыком: «Куда ты тянешь свои руки, женщина?!»       Чонгук поднимается. Взглянув ещё раз на мирно спящую хозяйку, выходит, притворив за собой дверь. Парень стоит на кухне у распахнутого настежь окна. Ночной осенний ветер играется с прядями вишневых волос, проникает под лёгкую тунику, но кумихо всё нипочём. Ему не страшен холод. Он подставляет лицо порывам, надеясь, что они охладят разгорячённую кожу и прогонят мучительную бессонницу прочь. Чонгук заподозрил, что с ним что-то не так тогда, когда во время, казалось бы, обыденного, рутинного укладывания в постель стало появляться странное, перекатывающееся щекотным камешком чувство в рёбрах. Молодого лиса вдруг стало волновать то, что Инми рядом. Что Хан перед ним в своём самом беззащитном виде: открытая, уязвимая, такая притягательная. Что уж говорить, если даже её очаровательная неуклюжесть теперь его умиляет, а не раздражает, как раньше.       Кумихо всегда мастерски умудрялся избегать любых возможных неловких моментов, соблюдая уважительную дистанцию. Он не проявлял никакого интереса к человеку. Но в последнее время стал остерегаться соблазнов. Всё же его инстинкты гораздо сильнее, чутьё обостреннее, а внутренняя сущность тоньше. И с Инми рядом эта душевная сила почему-то рвалась наружу, норовив вот-вот выплеснуться. Один раз девушка пролила на себя томатный соус и да, несмотря на его присутствие, ничтоже сумняшеся стянула майку через голову, оставшись в одном белье. Чонгук не знал, куда себя деть. Лисы не краснеют, но кумихо казалось, что вся морда его полыхает огнём.       Момент всплывает в памяти, и молодой человек, гулко сглотнув, хлопает себя по щекам. Что с ним? Плотно закрыв створки, он покидает кухню, намереваясь наконец улечься и попробовать всё-таки заснуть. Но у самой двери спальни останавливается в нерешительности. Запустив руку в волосы, еле слышно стонет. Да что, чёрт возьми, с этим несчастным органом, почему он так колотится об рёбра? Дёрнув подбородком, Чонгук разворачивается в сторону гостиной. Пожалуй, переночует в этот раз на диване.

***

      Инми моментально вскакивает с кровати, когда понимает, что в спальне одна. Неприятное чувство беспокойства и тревоги свербит под ложечкой. Прямо в ночной сорочке девушка влетает в гостиную, где видит спящего на диване лиса:       — Боксуна! Господи, ты заболел? Всё хорошо? Ты почему здесь? — она неловко плюхается на колени рядом с сонно моргающим хищником и ласково теребит за щёчки, заглядывая в глаза. — Ты всю ночь здесь спал? Ты всё ещё дуешься?       Зверь лишь широко зевает, дыхнув горячим воздухом в лицо. Вывернувшись из объятий, лениво спускается с подушек и, пройдя через зал, садится возле пустой миски.       — Так ты с утра еды ждёшь? Я уж распереживалась… — улыбается Хан. — Сейчас умоюсь и будем завтракать, — она скачет в ванную. Лис, вздохнув, провожает её долгим взглядом.       — Надо бы сходить сегодня за продуктами. Как-то они быстро закончились, — Инми задумчиво изучает полки холодильника, постукивая пальцем по губе. — Вот и занятие на выходной нашлось, да, Боксуна? — смеётся она наигранно. — У меня очень насыщенная жизнь!       Спустя несколько минут лис чинно приступает к трапезе. Девушка наливает в чашку горячий ароматный кофе и чуть не обжигает себе кипятком руку, когда в дверь раздаётся неожиданный звонок.       — Кто это может быть? Я никого не жду… — растерянно бормочет она, ставя кофейник на столешницу. — К тебе, что ли, пришли? — кивает она зверю и, не дождавшись ответа на шутку, проходит в коридор.       Разглядев в видеодомофон лишь кусочек форменной одежды звонящего, она пожимает плечами и распахивает дверь. На пороге стоит молодой мужчина в униформе, держит подмышкой папку с кипой бумаг и рабочий чемоданчик. Он лучезарно улыбается. Хан машинально отвечает тем же, пытаясь в то же время разглядеть его лицо, что наполовину спрятано под низко натянутой кепкой.       — Доброе утро! Простите, пожалуйста, за беспокойство. Я из компании «ЭнергоСК». Мы устанавливаем новые, современные счётчики на газ взамен старых, — голос сотрудника низкий, глубокий, проникает в самое нутро, вибрируя в солнечном сплетении. Инми, словно загипнотизированная, берёт из его рук какую-то бумажку. — Если у вас замены ещё не было, я могу всё показать и рассказать подробно.       Парень вновь обворожительно улыбается квадратной улыбкой. Инми, как в трансе, делает шаг назад, освобождая проход и приглашая внутрь. Открывает было рот, но сказать ничего не успевает. Из-за угла в коридор вылетает лис и преграждает незнакомцу путь. Спина его выгнута колесом, шерсть стоит дыбом, хвост трубой, усы топорщатся. Он угрожающе обнажает острые клыки. Рычит утробно. Глаза, кажется, кровью налились. Лис сам на себя сейчас не похож. Хан от этого рыка тут же выходит из состояния прострации. Смотрит удивлённо на взбесившегося хищника, хлопая глазами:       — Простите, думаю, не получится. Мне это не нужно. Спасибо, до свидания, — тихо отвечает она, сдерживая лиса за холку.       Молодой человек отступает на шаг назад, кланяется и, извинившись ещё раз, молча ретируется. Инми закрывает дверь и, присев на корточки, обнимает шумно дышащего лиса за крепкую шею. Поглаживает задумчиво, успокаивая. Тот парень был какой-то… странный. Необычный… И Боксуна, наверно, тоже это почувствовал? Отсюда и реакция такая. Только почему? Инми никак не может понять, уловить детали. Что же с ним было не так? Голос? Скрытый взгляд из-под козырька? Осознание приходит лишь через минуту. Верно! Тот звонивший почему-то не выказал ни малейшего испуга перед здоровым диким зверем. Хан поворачивает морду хищника к себе:       — Ты ведь сразу всё понял? Это был мошенник, наверно… Спасибо! — она чмокает насупившегося лиса в нос. — Ты мой защитник.       Инми забывает об этом невнятном инциденте довольно быстро. Лишь перед уходом в магазин, обуваясь, наказывает зверю чужим дверь не открывать. Боксуна же почему-то в этот раз беспокойно топчется в прихожей. Он тихо взвизгивает, путается под ногами, перехватив зубами шлейку, настойчиво пихает её в руки девушки. Хотя обычно иной раз даже попрощаться не выйдет, вредина рыжая.       — Нет, Боксуна, я не могу с тобой пойти гулять. Я сейчас за продуктами поеду. На общественном транспорте, далеко… Нет, малыш, я не могу взять тебя с собой. Обещаю, я недолго, — Хан с трудом удаётся отвязаться от наседающего хищника.       В итоге, обещание не задерживаться к большому огорчению исполнить не удалось. Инми оказывается в продовольственном супермаркете только под вечер, вернувшись с другого конца города. Туда пришлось ехать за мясом и вкусняшками для своего «персика», потому что любимая фермерская лавочка рядом оказалась закрыта. Взволнованная, она бегает по торговым рядам, быстро скидывая нужные продукты в тележку. Нужно поторопиться, Боксуна будет переживать! Девушка благополучно лавирует между покупателями, как профессиональный гонщик, но всё же в какой-то момент чуть не налетает на внезапно вышедшую ей наперерез парочку:       — Ох, простите, пожалуйста! Я не хотела. Я… — Хан поднимает голову после вежливого поклона и видит до боли знакомые глаза напротив. — Ч-чимин…       — Ну привет… Давно не виделись, — бросает в ответ белобрысый парень. Он стоит, подбоченившись и обнимая за талию незнакомую разодетую барышню. Окидывает Инми с головы до ног оценивающим взглядом. — Как жизнь? Всё со своими бедными зверюшками возишься?       — Оппа, кто это? — жеманно тянет девица, надув губки и недовольно стрельнув глазами в сторону Хан.       — Не обращай внимания, золотце. Это лишь недоразумение моих прошлых лет, — молодой человек усмехается, отчего в груди Инми моментально вспыхивает огонь гнева.       — Пак Чимин! — угрожающе произносит она дрожащим от возмущения голосом.       — Видишь? Как была истеричкой, так и осталась. Пойдём… — презрительно поджав губы, он утаскивает свою подругу прочь, оставляя брюнетку сжимать кулаки в негодовании.       Побледневшая Хан даже не глядит в его сторону, не оборачивается. Она нервно откидывает с плеча прядь волос, делая вид, что эта мимолетная встреча её ни капли не задела. Шагает размашистым шагом к кассе. Но, как ни старается, волна обиды и горькой досады подбирается к горлу, сдавливая его неприятно. Инми кусает до боли губу, сердясь на себя за эту реакцию. Сколько времени прошло, а Чимин всё равно умудряется уколоть одним лишь словом или фразой. Ковырнуть затянувшуюся рану так, что та снова воспаляется болью и кровоточит. Что ж за день-то такой сегодня?

***

      Домой Хан Инми приходит расстроенная и злая. Мало того, что бывший знатно настроение подпортил, так еще и дождь до кучи вымочил до нитки. Сегодня Мироздание явно против неё. Только вот за что? Она, прошлёпав босиком на кухню, раздражённо сваливает тяжёлые сумки с продуктами на стол. Разворачивается на пятках вокруг своей оси и, не обратив внимание на торчащие из-за шторы в гостиной уши, молча проходит прямиком в ванную.       Сидящий у окна лис провожает девушку внимательным взглядом. Хлопает громко дверь, щёлкает замок. Хищник озадаченно голову на бок поворачивает, спрыгивает с подоконника и выходит в коридор. Он тщательно обнюхивает мокрые следы, оставшиеся на паркете, поднимает голову, заслышав шум воды. Кажется, она всё-таки попала под дождь, но… Что-то явно не так. Что-то случилось.