Кумихо

      Инми беспокойно расхаживает по комнате из угла в угол, нервно грызя заусенцы и прижимая телефонную трубку к уху. Прошло уже больше суток, а Боксуна так и не очнулся до сих пор. И вроде общее состояние, кроме этого нюанса, стабильное, динамика опять-таки положительная, никаких серьёзных осложнений не последовало, но… На душе почему-то всё равно тревожно и тягостно.       — Всё в порядке, Инми-на, — Сокджин глубоко вздыхает, вновь и вновь терпеливо объясняя взволнованной Хан положение дел. — Это нормально. Он потерял много крови, ему надо восстановиться. Что там с дренажной системой?       — Сукровица всё ещё отходит, но последние, наверно, пару часов уже не так обильно.       — Надо же… — Ким хмыкает. — Говоришь, все показатели в норме? Никогда не видел, чтобы дикое животное так быстро шло на поправку. Пришлю с Юнги тебе ещё раствора, у тебя небось уже заканчивается. В общем, если завтра утром не очнётся, тогда звони. А пока дыши глубоко и жди…       Девушка, отняв от уха мобильник, закусывает губу. В словах коллеги есть смысл, он всё-таки отличный профессионал своего дела, но сердце всё равно болит по любимому рыжику. Видеть его коматозное состояние просто невыносимо. Так, что хочется выть от отчаяния. Инми сейчас всё бы отдала, лишь бы вновь заглянуть в яркие янтарные глаза. Брови жалобно сходятся домиком на переносице. Зажмурившись, брюнетка ерошит волосы и улавливает сдавленный мужской стон, доносящийся из зала. Она замирает на месте, оторопев на секунду. Сердце стремительно летит вниз, уходя в пятки. Не успевает девушка как следует испугаться странному звуку, как слышит оглушительный чих.       — Боксуна! — на одном выдохе вылетает из груди, и Хан срывается в гостиную.       Лис приходит в себя, ощущая дичайшую жажду. В пасти сухо. Язык словно наждак, еле ворочается. Он с трудом пытается подняться, но ничего не выходит. Хищника шатает от слабости. От этого лапы не выдерживают, подкашиваются, и он тяжело плюхается обратно на подстилку. Правую лопатку и позвоночник тут же простреливает мучительная боль. Кумихо, не сдержавшись, давится стоном. Прикрыв глаза, глубоко дышит, пережидая эту нестерпимую волну. Чувствительный нос улавливает наконец непривычные запахи. Пахнет лекарствами, бинтами… А ещё странным сладковатым душком. Муторным и тошнотворным. Аж голова кругом.       Дёрнув мордой, будто прогоняя прочь удушающее амбре, лис громко чихает. Потом разлепляет веки, оглядывая окружающее пространство затуманенным взором. Где он? Это… Кажется, их гостиная. Неужели он успел? Смог-таки добраться до дома? В памяти провал, ничего не может вспомнить. Как же хочется пить! Кумихо опять подгребает под себя лапы и делает вторую попытку встать.       — Тихо, тихо! Куда ты? — слышится напуганный возглас. Тёмное пятно загораживает обзор, и лис чувствует дрожащие прохладные ладони, что успокаивающе поглаживают холку. — Не надо… Лежи. Пожалуйста, ложись…       Негромкий голос звучит мягко и ласково. Инми. Это Инми! Она здесь, рядом. С ней всё в порядке, всё хорошо. Слава богам… Чонгук тотчас расслабляется, успокаивается и облегчённо выпускает воздух из лёгких. Сомкнув веки, нежится под заботливыми пальцами, подставляя лоб. Даже тянущая боль в спине, кажется, стихает и приглушается. Он за неё так испугался…       Тэ, хоть и приспешник власти, но всё же известен своей непредсказуемостью и извращённостью. Он мог запросто девушке переломить шею, перекусить в одно мгновение, если бы захотел. В любой другой ситуации кумихо предпочёл бы тактическое отступление, нежели прямую конфронтацию. Тэхён всё же старше и сильнее его раза в два, но в этот раз Гук был готов рискнуть даже собственной драгоценной жизнью, что так тщательно пытаются прибрать к рукам старейшины.       Хан бережно берёт тяжелую голову хищника в руки и утешительно поглаживает вдоль шерсти:       — Что ж с тобой произошло, Боксуна? Как так получилось? — она молчит с минуту, прежде чем спросить с замиранием сердца. — Неужели ты нашел способ покидать квартиру?       Зверь, понятное дело, не отвечает. Он и не может. Лишь смотрит на неё огромными желтыми глазами, преданно всматриваясь в черты лица. Что-то мелькает в этом взгляде неуловимое. Инми не может понять, что именно, но сердце почему-то ёкает. Зверь несколько раз облизывает чёрный нос сухим языком и сглатывает с явным трудом. Спохватившись, девушка осторожно опускает мордочку обратно на одеяло. Приносит ему воды в миске и подсовывает под приоткрытую пасть:       — Пей, малыш… Пей. Бедненький ты мой! — голос дрожит, срывается. Брюнетка прочищает горло. — Ты не представляешь, что я пережила! Я думала, что потеряла тебя…       Боксуна жадно и с шумом лакает воду, выпивая всё до дна. С удовлетворенным выдохом откидывается на подложенные подушки. Самочувствие, прямо скажем, паршивое, но, кажется, ласковые руки Инми, что аккуратно почёсывают за ушком и поглаживают грудку, творят чудеса. Лис искоса кидает изучающий взгляд на девушку. Судя по всему, его так до сих пор и не раскусили. Если так, то… почему той ночью она назвала его по дарованному имени? Чонгук был уверен, что Хан узнала его в человеческом облике. На мгновение он потерял дар речи. Что же это было? Неужели та связь, про которую говорил когда-то отец, и правда существует? У него и правда есть шанс? Или же это был морок, наведённый Тэ?       Кумихо пытливо всматривается в усталое лицо хозяйки. Подмечает синяки под глазами, воспалённые опухшие веки и нездоровую бледность. Она испугалась за него и явно сильно переживала. От осознания этого сердце заходится в груди. Становится стыдно и совестно. Он совсем не желал доводить ситуацию до такого. Как же хочется заключить её в объятия, коснуться рук мягких губами. Сказать, чтобы не волновалась. Здоровье восстановится. Он же не простое лесное животное… Хвост начинает непроизвольно подрагивать от того, что Чонгук еле сдерживается сейчас от жгучей потребности перевоплотиться. В душе борятся два нестерпимых и таких противоречивых желания: наконец покончить с обманом и тянуть до упора из-за страха перед реакцией на правду.       Влажный кончик языка украдкой касается пальцев девушки. Вот бы она всегда была рядом. Как сейчас, сию минуту. Может ли Чонгук вообще надеяться на это? Может ли позволить допустить эту мысль? Видимо, нет. Словно в ответ на все вопросы, Хан отвлекается на звякнувший телефон.       «Скоро буду у тебя. Что-то ещё надо?» — сообщение от Мина как всегда лаконичное, сухое, но Инми всё равно слабо улыбается.       Поднявшись, она спешит проверить запасы перевязочных материалов и медикаментов, оставляя хищника одного. Не замечает, как тот по инерции рвётся следом за ней, клацает челюстью от боли и провожает горестным взглядом, оставшись лежать.

***

      — Доставка, — буркает Юнги и машет рукой в видеоглазок. Когда Инми распахивает дверь, демонстративно поднимает на уровне лица увесистый пакет. — Принёс лекарства от Джина.       — Ох, спасибо! — девушка отходит в сторону и делает приглашающий жест рукой. — Проходи.       — Как у вас дела? — Мин топчется у прохода, прежде чем наконец ставит сумку у стены, чтобы стянуть кроссовки с ног.       — Уже лучше! — бодро рапортует Хан. — Боксуна очнулся недавно, — она хватает поклажу и, отдуваясь, тащит по коридору.       — Хорошие новости…       Юнги кивает, забирает у подруги ношу и, несмотря на своё тщедушное телосложение, играючи переносит на кухню, легко ставит на стол. Оглядывается и обращает внимание на лежащего в углу зала лиса. Тот хмуро сверлит мужчину глазами. Так, что даже издалека чувствуется этот неприязненный, враждебный настрой. Что, впрочем, вполне естественно для дикого зверя. Его предупреждали. Мин обнажает десна в улыбке. Он и правда рад видеть хищника в бодром состоянии, ведь столько времени провёл рядом, помогая Джину во время операции. Юнги подходит чуть ближе, пересекая гостиную:       — Ну, парень, оклемался? Заставил же ты нас поволноваться…       Лис настороженно прижимает уши к голове и окидывает гостя с ног до головы долгим тяжёлым взглядом, не сулящим ничего хорошего. Предупредительно обнажает острые клыки.       — О-хо… Похоже, Сокджин-хён ни разу не преувеличивал, когда рассказывал о суровом нраве найдёныша. Как ты справлялась с ним всё это время? — остановившись и сложив руки на груди, будто в защитном жесте, коллега поворачивается к Хан.       Девушка улыбается нежно, взглянув на рыжего подопечного. Опускается рядом, смело теребя за ушами, и звонко чмокает:       — У нас, наверно, особая связь, — приговаривает тихонько, смешно морща нос. При этих словах лис чуть заметно вздрагивает и обескураженно моргает, растерянно облизываясь. Жмурится.       — Досталось же ему… — Мин заинтересованно вздёргивает бровью, когда подмечает в корне изменившееся поведение хищника, этот взгляд, полный обожания, и послушание. Дикий могучий зверь в руках брюнетки и впрямь преображается. Становится ручным и домашним. Удивительно!       Инми вздыхает: — Только ведь восстановился и поправился. И снова пострадал. Это я виновата. Не доглядела… — погрустнев, поднимается и отходит на шаг.       — Не говори глупостей, — Юнги неуклюже похлопывает по спине.       Они оставляют Боксуна в покое и уходят обратно на кухоньку. Хан угощает друга чаем. Насупленный, мрачный лис наблюдает за их непринуждённым общением. Всё больше раздражается, пыхтит, стиснув крепко зубы. Не спускает сощуренных глаз с парочки. С незнакомого типа, чей голос слышал до этого только в телефонной трубке. Видит, как Инми всё больше расслабляется в его компании, успокаивается, смеётся и шутит. Мин Юнги, значит…       — Кажется, я ему не нравлюсь, — будто почувствовав пристальный взгляд в затылок, коллега оборачивается. — Вон как смотрит исподлобья… В его воображении он меня уже раз пять четвертовал, распотрошил и съел.       — Скажешь тоже, — фыркает девушка. — Он просто меня защищает. Ото всех. Однажды чуть не набросился на позвонившего в дверь сотрудника какой-то энергетической компании.       — Весело, хах… — Юнги трёт шею и решительно поднимается со стула. — Ладно… Пойду я. Перед сменой надо бы выспаться. Спасибо за чай!       — Тебе спасибо, Юнги-сси! За то, что заехал и проведал.       — Да, чуть не забыл… — Мин останавливается, стукнув себя по лбу. — Джин-хён просил собрать все пустые упаковки. У них в лечебнице учёт и утилизация. Ну, ты в курсе…       Пока Инми перебирает использованные шприцы, ампулы и прочие препараты, мужчина присаживается на корточки перед рыжим квартирантом и осторожно осматривает торчащие из спины трубки. Лис, моментально напрягшись, рычит утробно, вновь показывает клыки. Шерсть на затылке вздыбливается и топорщится. Зверь кидает взгляд на Хан, вновь возвращает его на Мина. Смотрит в упор, осмысленно, не отводя глаз. Почему-то это вызывает странные ощущения, и Юнги озадаченно хмыкает. Поднимает руки, будто сдаваясь:       — Окей, приятель… Понял я, понял. Согласен. Я тебе точно не соперник. Даже не претендую.