Кумихо

      Широкий каменный коридор с высоченными сводчатыми потолками ярко освещён масляными факелами. Инми касается пальцами холодной неровной стены, медленно и нерешительно продвигается вперёд. Она никогда не была тут. Это место незнакомое и чуждое. По пролёту гуляет пронизывающий ветер, теребя пламя светильников. От этих трепещущих бликов танцуют тени вокруг, разбегаясь в разные стороны. Словно призраки они берут в кольцо, окружают… Девушка сглатывает нервно, огибает очередной поворот и видит впереди арочный проход, заполненный слабым сиянием. Он, точно свет в конце тоннеля, зовёт и манит, и брюнетка подсознательно ускоряет шаг.       За аркой открывается просторный зал, окружённый мраморными колоннами, украшенный длинными гобеленами и витиеватыми канделябрами. Тут, возможно, проводят балы и коронации. Она в королевском замке? Еле слышный тяжёлый металлический звон в другом конце залы привлекает внимание, и Инми наконец отвлекается от рассматривания богатого убранства. Взгляд пробегает по уходящей вдаль красной ковровой дорожке, которая упирается в массивный позолоченный трон. Расстояние до него такое большое, что Хан сощуривается близоруко. Видит девушек, сидящих рядком на коленях прямо на голом каменном полу. Их головы с распущенными волосами покорно опущены, руки и ноги закованы в кандалы, а все прелести прикрывает лишь небольшой кусок белой ткани, что перекинут через одно плечо на манер тоги. Рабыни?       Брюнетка хмурится. Странное неприятное чувство просачивается под рёбра и противно щекочет изнутри. Интуиция посылает первый сигнал тревоги, но она всё же устремляет свой взор к королевскому креслу. У его подножия стоит на коленях невольница, смиренно замерев перед вольготно расположившимся на мягких бархатных подушках… Чонгуком. Чуть подавшись вперёд, тот довольно, с алчным блеском в глазах рассматривает её, ухватив за подбородок. Абсолютно нагой. Лишь шёлковая тряпица прикрывает ему бёдра и вот-вот норовит сползти. Инми ахает неосознанно. В глазах резко мутнеет, и она зажмуривает их крепко, не в силах поверить тому, что видит. Нет. Нет… Это какой-то бред.       — Ты пришла? — слышит Хан голос любимого и распахивает глаза. — Иди ко мне, милая…       Чонгук смотрит на неё в упор, делает короткий взмах рукой, и девушку словно магнитом притягивает к трону в мгновение ока. Она видит, как поблёскивают красным чёрные очи оборотня, видит перекатывающиеся узлами неестественно тугие мышцы под кожей. Он дёргает уголком рта, улыбаясь, и обнажает заострённый клык. Выпрямляется в кресле, откидываясь на спинку и широко расставив ноги. Хлопает пригласительно по крепким бёдрам:       — Иди сюда… — зовёт повелительно.       Но Инми интуитивно делает шаг назад и отрицательно качает головой. Всё её естество вопит об опасности. Бежать, бежать! Не верить, не слушать, не смотреть! Ей больно видеть своего Боксуна таким… непохожим на себя. Брюнетка закусывает силой губу, когда тот склоняет голову на бок, в любопытстве наблюдая за ней:       — Инми-я… — эти низкие нотки в тембре обвязывают, словно верёвками, обездвиживают и не дают броситься прочь.       Улыбка Чонгука внезапно превращается в оскал. Не спуская глаз с Инми, он резко выбрасывает вперёд руку, силой проламывая грудную клетку невольницы. Та машинально хватается за мужское запястье, давится придушенным всхлипом и, хрипя, валится на пол, с грохотом скатываясь по ступенькам пьедестала. Хан вскрикивает громко. Зажимает рот, в ужасе уставившись на оборотня. Тошнота блокирует дыхательные пути, не давая наполнить воздухом лёгкие. Зрение размывает горячими слезами. В его кулаке зажато всё ещё живое, трепещущее сердце. Кумихо подносит его к губам и облизывает медленно. Смакует, мыча от удовольствия. А в душе Инми вместе с испугом вдруг просыпается гнев.       Неправда! Он не такой! Её Чонгук заботливый, милый и ласковый. Он не монстр, способный на изощрённое убийство! Оборотень поднимается с трона, и шелковая ткань скользит по мускулистым бёдрам, падая к ногам. Он подходит к дрожащей девушке, что пошевелиться не может, вплотную. Касается пальцами щеки, отчего Инми ощутимо вздрагивает и передёргивает плечами. Кумихо склоняется совсем близко:       — Вот такой я на самом деле, Инми-я… — шепчет прямо в губы, опаляя дыханием. — Примешь меня?       Он удовлетворённо всматривается в лицо Хан, пытаясь что-то увидеть, проверить. Найти страх или разглядеть оторопь. А глаза брюнетки вспыхивают яростью. Нет никакой пелены, затуманивающей сознание! Она видит чужой хитрый взгляд, ей неприятны эти прикосновения. Ни связи нет, ни нежных чувств, ни любви. Лишь чёткое ощущение, что кто-то пытается проникнуть в подсознание и пробить брешь в доверии. Посеять сомнение. Надавить психологически. Девушка отшатывается порывисто:       — Нет. Ты не Чонгук, — в словах тоненько звенит сталь.       Этот мужчина, стоящий перед ней нагишом, не вызывает абсолютно никаких эмоций. Тогда как от одного только взгляда настоящего Чонгука закипает кровь. Инми не видит в этих чертах родного лица. Они словно маска — оболочка та же, но душа иная, враждебная. Чёрная и жестокая. Да, то, что она знает о своем Боксуна, — это лишь крупицы. Но сердце не обманешь. Кумихо снова ухмыляется:       — Тебя так просто не провести. Видать, ты и правда его любишь, — ошарашенная Хан слышит совсем другой голос, и этот низкий глубокий баритон кажется знакомым. — Бедняжка. Тебе же хуже. Или всё же… — фальшивый Чонгук придвигается ближе. Так, что она чувствует жар, исходящий от голого тела. — Тебя просто заставили полюбить. Никогда об этом не думала? Уверена, что легенды не врут? Человеческие сердца такие сладкие…       Вздёрнув брови, мужчина вдруг сильно сжимает кулак, в котором держит сердце. Раздаётся мерзкое хлюпание, и орган лопается в руке. Брызги разлетаются в разные стороны, попадая алыми каплями на обнажённую смуглую кожу и лицо. По мощным предплечьям кумихо бегут струйки крови. Инми стискивает крепче зубы. Если он решил её этим напугать, то промахнулся. Ей к такому не привыкать по долгу службы.       Неожиданно полутёмный зал озаряет солнечным светом, и его обстановка преображается, как по волшебству. Мрачно-серые каменные колонны, стены и пол меняются на молочно-розовый мрамор. Тканные полотна, свисающие с потолка, приобретают сочные краски. По оборотню проходит странная рябь, изображение искривляется помехами, которые срывают поддельную личину.       — Надо же, какая преданность! Даже ночью бдит, — саркастично хмыкает молодой человек, что теперь стоит перед обомлевшей Хан в истинном обличии. ♫ Two Steps From Hell — Wild Heart (feat. Felicia Farerre)       Секунда, и он, развернувшись вокруг своей оси, исчезает прямо в воздухе. Оставшаяся в одиночестве, Инми пребывает в глубоком шоке и потрясении. Хватает ртом воздух, не в силах выдавить и слова из себя. Это же… Это был… Она вздрагивает, когда её осторожно обнимают со спины. Жилистые мужские руки обвивают талию и удерживают за плечи. Крепкое тело прижимается к спине. От него веет приятным теплом, а знакомое благоухание цветов дарит облегчение и чувство защищённости.       — Не верь ему… — голос мягкий, от него пробегают мурашки по коже.       Чонгук успокаивающе касается губами открытой шеи сзади и плотнее притягивает к себе.       — Это… Это же… Тэхён! — натужно выдавливает из себя Хан на полувыдохе. — Он… Он…       — Охотник, — заканчивает мысль кумихо.       — Что? Тот охотник, что преследует тебя? Это Ким Тэхён?! Подожди… — сипит Инми севшим голосом, хватается за голову и сдавливает силой разболевшиеся виски. — Но… Что ему от меня надо?       — Прости… Я не хотел, чтобы тебя это коснулось. Старался уберечь, как мог…       В памяти девушки тут же возникает чёткая картинка: Чонгук, взъерошенный после душа, с полотенцем в руках, смотрит отчаянно огромными глазами. «Я оберегал тебя! Ты же сама говорила, что постоянно чувствуешь чей-то взгляд в спину. Я переживал!» Догадка простреливает голову, бьёт тяжёлым обухом:       — Тот сталкер… Это был он, ведь так? — шёпот еле различимый, будто брюнетка боится громким голосом спровоцировать появление того заново.       Сзади тяжело вздыхают и ещё крепче стискивают в объятиях:       — Он пытался через тебя подобраться ближе ко мне. А сейчас… Хотел, видимо, очернить, помучить и поиздеваться. Не знаю… Для него это особое удовольствие. Но я совсем не такой, Инми-я. Ты мне веришь?       Хан молчит, жмурится мучительно. Она ведь и правда не знает оборотня достаточно близко. Не имеет понятия, какой он на самом деле. И сейчас горит желанием видеть его настоящим. Девушка разворачивается к кумихо и всматривается в умоляющие глаза, что влажно поблёскивают на ярком свете. Замечает, как нервно дёргается вверх-вниз кадык. Чувствует, как сильные пальцы взволнованно стискивают кожу. Она обхватывает ладонями скулы Чонгука, легко и ободряюще касается его губ:       — Верю. Я верю тебе, но… — Инми не отрывает взгляда, подчёркивая серьёзность своих намерений. — Какое твоё истинное лицо, Чонгук?       Брови оборотня изумлённо ползут вверх, сердце подскакивает к горлу и остается неистово биться там, перекрывая кислород:       — Ты правда хочешь знать? И не испугаешься? — осторожно спрашивает он.       — И не надейся, — брюнетка отступает на шаг и складывает руки на груди, замирая в ожидании.       Кумихо медленно выпускает из лёгких воздух, прикрывает подрагивающие от сдерживаемого напряжения веки. И Инми, распахнув глаза, зачарованно наблюдает за трансформацией, плавно скользя взглядом по изменившемуся телосложению любимого. Вся одежда исчезает в мгновение ока. Плечи разворачиваются, голый мощный торс раздаётся вширь. Рельефные мышцы вздыбливаются, по взбухшим синим венам бежит кровоток, пульсируя. Волосы словно огнём вспыхивают, окрашивая пряди в алый цвет. За спиной веером разворачиваются огромные пушистые хвосты красно-рыжего окраса. Ногти на руках удлиняются, заостряются и превращаются в опасные когти. Черты лица грубеют, в них просматривается животная суть.       — Это моя истинная личина, — тихо говорит Чонгук, и Хан замечает, как под верхней губой мелькнули белые клыки. С красной поволокой глаза смотрят выжидательно и проникновенно. Оголённая мускулистая грудь вздымается порывисто, выдавая нешуточное волнение.       — Ты прекрасен…       На глаза растроганной Инми почему-то наворачиваются слёзы. Она делает шаг навстречу, протягивает вперёд руку и накрывает ладошкой колотящееся пылкое сердце кумихо, впитывая в себя этот бешеный стук. Мужчина со стоном привлекает девушку к себе, прижимая тонкий стан к нагому телу. Инми аж каждый кубик железобетонного пресса чувствует. Лисьи хвосты плотно обвивают обнявшуюся пару, будто пряча, защищая и укрывая от всех невзгод. В образовавшемся шерстяном коконе так тепло, мягко и уютно. Брюнетка слышит тихое убаюкивающее урчание, что пробегается вибрацией по всем сосудам.       Чонгук склоняется к губам любимой. Целует их бережно, втягивает осторожно внутрь, боясь поранить ненароком. Инми чувствует острые клыки, но они лишь слегка царапают нежную кожу. Отвечает самозабвенно и безрассудно, зарываясь пальцами в багряные волосы. Головокружительный аромат цветов опьяняет, от него хочется улететь в небеса. Могучая сила оборотня, его запах, его человеческая чувственность и одновременно звериная неукротимость будоражат и сводят с ума. Хан стонет протяжно, когда отросшие когти лёгкими уколами впиваются в податливую плоть… И вырывается из сна.

***

      Осознав это, Инми обиженно всхлипывает и резко садится в постели. Закрывает руками раскрасневшееся, пылающее лицо, молотит негодующе ногами, сбивая в ком одеяло, и слышит рядом короткий смешок. Вздрогнув, она разворачивается всем корпусом в сторону раздавшегося звука. Рядом, на соседней половинке кровати лежит, подперев рукой голову, Чонгук. В своём человеческом обличии. Улыбается ласково, даже как-то сочувственно, вынуждая покраснеть ещё и кончики ушей. Хан хмурится в ответ строго, поджимает уязвлённо губы. Улыбка оборотня тут же сползает с лица. Он мгновенно принимает сидячее положение и тянется ладонью к руке девушки:       — Инми-я… Я…       — Пожалуйста, просто поцелуй меня уже! — не выдерживает Хан, вскрикнув громко и отчаянно.       Кумихо замирает на месте на какие-то доли секунды, а потом рывком подаётся вперёд, жадно впиваясь в приоткрытые губы напротив и утягивая в тягучую жгучую истому. Незаметно оттолкнувшись от матраса, Чонгук, не разрывая поцелуя, подминает под себя девушку. Нависает сверху, балансируя в низкой планке на полусогнутых руках. Инми, обвив крепкую шею, тянет его на себя и довольно мычит, чувствуя наконец приятную тяжесть сильного тела. Моментально становится жарко и одуряюще сладко от насыщенного аромата цветов.       Оборотень, уместив широкую ладонь на затылке, целует брюнетку горячо, самозабвенно. Ненасытно. Так, как будто больше ничего не хотел бы делать в этой жизни. Вкладывает всю накопившуюся за долгое время страсть, вожделение и любовь. Пропускает нижнюю губу меж своих зубов, прикусывает её с тихим рыком, чуть оттягивая. Вновь сминает покрасневшие уста, чуть увлажнив их кончиком языка. Инми задыхается и тонет в каскаде эмоций. Она цепляется за рельефные плечи, стискивает густые пряди в кулачках и льнёт плотнее к любимому.       Руки Чонгука блуждают по девичьим изгибам. Аккуратно стягивают с округлых плечей шёлковую сорочку, скользят тканью по гладким ногам, открывая своему взору стройное тело. Он отрывается от опухших алых губ и проходит лёгкими пламенными поцелуями по шее и ключицам, оставляя пылающую влажную дорожку на коже. С шумом вдыхает сводящий его с ума запах. Спускается ниже, чувствительно щекоча длинными волосами. Накрывает мягкий бархатный холмик пятерней, вызывая у девушки судорожный вздох. Медленно обводит языком затвердевший сосок, втягивает его в горячий рот, посасывая и срывая с губ Инми сладостный протяжный стон. Чонгук отвечает низким гортанным рыком, что вибрацией стреляет по нервным окончаниям, покалывает.       Мужчина дразнит её, осыпает ласками и распаляет острое желание, держа в руках податливое тело. Адреналин хлещет фонтаном, растекаясь по выпуклым венам. Кумихо, неосознанно качнув бёдрами, прижимается возбуждённой пульсирующей плотью к разгорячённой Хан. И она наконец замечает, что на нём нет ничего из одежды. Она была, но куда-то испарилась. Брюнетка тянет за плечи оборотня к себе, снова отчаянно приникает к губам. Их языки сталкиваются, сплетаются. Ей хочется чувствовать его глубже, целовать ещё развратнее и бесстыднее, отдаться полностью, до последней капли.       Чонгук улыбается прямо в поцелуй и скользит мокрыми губами по скуле:       — Я так тебя люблю, — шепчет на ушко, выдыхая. — Так… тебя хочу… — прихватывает зубами хрящик, нежно прикусывая.       Длинные пальцы пробегаются по впалому животу к сокровенному месту и ныряют под кружево трусиков. Касаются чувствительного бугорка, обводят его лёгким круговым движением так, что Инми с громким возгласом выгибается до хруста в позвоночнике. Внизу горячо, почти болезненно забился пульс, обжигая обильной смазкой. Несколько массирующих вращений доводят почти до кипения. Чонгук, продолжая нашёптывать ласковые слова, тянет ажурную ткань вниз. Освободив девушку полностью от одежды, притирается плотнее. Оглаживает ладонью внутреннюю сторону бёдер, раздвигая шире ноги Хан. Проводит ею вдоль складок, сочащихся соком. Приподнявшись, кумихо заглядывает в лицо любимой. Хочет видеть её затуманенный взгляд, полный страсти. Хочет наблюдать, как трепещут длинные ресницы и расширяются зрачки от наслаждения. Он любуется порозовевшими щеками и поблёскивающей кожей и проникает пальцем глубоко внутрь, растягивая влажные стенки.       Инми запрокидывает голову, распахнув рот. Хватается за мужское запястье, проезжаясь по коже ногтями. Шарит рукой по мускулистым бёдрам и обхватывает в ответ на ласки напряжённый орган, стоящий торчком. Чонгук вздрагивает всем телом и стискивает зубы, выпуская со свистом воздух, когда она сжимает его у основания. Он толкается непроизвольно в ладонь, застонав. А Хан проводит ею вверх по стволу, снова скользит вниз. Опять вверх. Дойдя до покрасневшей головки, обводит её большим пальцем, задевая уздечку. У кумихо звёзды сыпятся из глаз. Он добавляет второй палец, третий. Ускоряет темп, попадая по самым чувствительным точкам.       — Чонгук-и… Чонгук-и! — Инми выдыхает сипло, закатывая глаза и чувствуя приближающуюся разрядку. Приподнимает бёдра, вращая ими и подстраиваясь под ритм. Сама начинает быстрее двигать рукой.       Их обоих рвёт на части от накатывающих волн экстаза. Ощутив судорожное сокращение мышц, Чонгук вынимает руку. В одно мгновение накрывает своим могучим телом. Подхватив брюнетку под ягодицы, входит в горячее лоно на всю длину, та аж давится воздухом. Он закусывает губу до крови от невероятного ощущения тесноты. Еле справившись с переполняющими эмоциями, тут же берёт быстрый разгон, стремительно увеличивая скорость. Спальня наполняется звуками пошлых шлепков и громкими вскриками и стонами. Тяжёлыми, шумными вздохами и звериным рыком. Инми кажется, что каждая клеточка её тела — это оголённый провод, бьющий разрядами тока. Обхватив подтянутый торс ногами, она сжимает крепко предплечья парня в эйфории, оставляя на бронзовой коже следы от ногтей в виде полумесяцев. Чёрные волосы красиво разметались по подушке, грудь вздымается рывками из-за учащённого, сбившегося дыхания.       Чонгук глаз оторвать от разгорячённой девушки не может. Она такая обольстительная в этом любовном угаре, такая чувственная! Восхитительно прекрасная! Он стонет мелодично в голос, запрокинув голову назад и открывая блестящую испариной широкую шею, когда чувствует, как мышечные спазмы сжимают его орган. Когда слышит, как Инми блаженно вскрикивает от накрывшего оргазма. Делает несколько последних толчков, неистово вторгаясь в изливающуюся тёплым соком глубину, и, выскользнув, обильно извергается семенем на подрагивающие бёдра Хан.       Кумихо опускается на грудь любимой, что вздрагивает конвульсивно в упоённой агонии. Взмокший, распалённый, пряди прилипли ко лбу, мышцы перекатываются под лоснящейся кожей. Инми порывисто обнимает его за шею и шепчет эмоционально:       — Я люблю тебя!        Слёзы катятся из её ярких карих глаз по вискам, падают на подушку, и Чонгук сгребает девушку в охапку, до боли стиснув в объятиях. Счастье распирает грудную клетку и прорывается ответными слезами. Он будет человеком! И останется с Инми навсегда! Чего бы этого не стоило.