Lost Souls

      Корнелия знала, что разговору с Элеон быть. Хочется того или нет, но и дальше отгораживаться друг от друга посредниками в лицах Калеба и Фобоса, они не могут. Чародейка успела морально подготовиться к предстоящим откровениям, но ждущая её неподалёку от дома королева застала врасплох. Необходимость ругаться с более одарённой магически подругой при дочери не вдохновляла. По плану во время их «девичника» Элли должна была быть далеко с отцом и в безопасности. И, словно не желая ограничиваться этим, Элеон выбрала чуть ли не самый неудачный день из возможных. На вечер была запланирована культурная программа, до начала которой предстояло успеть закончить дела, отвезти Элли к бабушке с дедушкой и свыкнуться с мыслью о её относительной недосягаемости впервые с момента рождения. Всё испортить нервным дёрганьем «как там, доченька» не хотелось.       — Давно не виделись, — поздоровалась стражница с правящей королевой.       Не обратив и тени внимания на коляску с племянницей, её величество обратилась к невестке.       — Калеб передал мне ваш разговор.       Кивнув, давая понять, что информация принята к сведенью, Корнелия спросила:       — Зачем ты здесь? Мне нечего добавить к сказанному ранее.       — Фобос ведь хотел, чтобы ты со мной поговорила. Упрощаю задачу, — обиженно фыркнула Элеон.       Явившись без регалий монаршей власти и в земной одежде, королева добилась поставленной цели и смягчила сердце когда-то подруги. Корнелия оказала ответный жест доброй воли.       — Пойдём в дом, напою чаем. Мне нужно кое-что закончить.       Элеон согласно кивнула и последовала за стражницей, не задавая лишних вопросов, а потом терпеливо дождалась, пока хозяйка дома перекладывала спящую дочь в кроватку и устанавливала радионяню.       — О чём ты хотела поговорить? — спросила Корнелия, разливая чай по чашкам.       — Почему ты не хочешь жить на Мередиане? Могла бы иметь всё, что пожелаешь, и необходимости ссориться бы не возникло.       Чародейка усмехнулась, догадываясь, как планировалось решить имущественный вопрос после того, как в Фобосе бы отпала нужда. Единственная дочь наследует всё состояние, в конце концов объединяя его с собственностью короны.       — А кем я там буду? — спросила Корнелия. — Если Фобосу нравится наводить порядки на местах, то я с трудом пережила один ремонт. Быть только матерью наследницы престола мне недостаточно. И сразу отвечу на следующий вопрос: кто будет присматривать за Элли, когда я буду занята? У неё есть отец.       — Фобос? Ты думаешь, он будет с ней возиться? — закричала Элеон.       — Я не сомневаюсь в его готовности ради неё поменять местами небо и землю при необходимости. Он больше чем кто-либо хотел рождения нашей дочери.       Элеон хмурилась и смотрела настолько недоверчиво, насколько могла, но слушала и старалась принять неприятную информацию.       — Пусть ты так и говоришь, всё равно не верится. Фобос — и думает о ком-то кроме себя. Ещё скажи, что его заверения, что Элленнея, вероятней всего, будет его единственным ребёнком от понимания насколько это всё сложно.       — Скорее из-за неуверенности в моей готовности проходить через всё это повторно, — поправила Корнелия. — И он прекрасно всё понимает, не наговаривай.       — Ага, принимал роды, — начала терять терпение королева.       — Принимали роды врачи, но он там был. Более того, без него всё было бы намного хуже. Фобос навряд ли сознается, но он корректировал процесс магически насколько мог. Тоже самое на протяжении всей беременности. Может для полного счастья ему и не хватает меридианской короны, но в ближайшие годы точно не до неё.       Корнелия смотрела Элеон в глаза, стараясь быть убедительной. На мгновение ей показалось, что она видит чужое воспоминание о недавнем прошлом. Фобос гневно встряхивает за плечи младшую сестру.       — Уймись ты уже наконец, довольно глупостей! Хочешь быть королевой — будь, но хватит вынуждать меня ставить подпорки под твой трон. Кроме того, что это абсурдно, у меня нет на это времени.       — Чем же ты так занят, братец?! — отстраняется от него Элеон.       — У меня жена и маленький ребёнок — уже достаточно. Остальных дел тоже никто не отменял.       Фобос был в ярости и с трудом сдерживался от создания разрушений.       — О да, ты же у нас отец года, — дразнится Элеон.       — А ты мнительная истеричка, — не выдерживает принц и скатывается на тон «сам дурак». — Делай, что хочешь, только потом меня не вини в своих бедах.       Знакомым жестом муж трёт переносицу и собирается уходить.       — Ты не уступишь? — вновь непонятно зачем спрашивает обиженная королева.       — Я уже говорил тебе раз десять. Хочешь услышать ответ ещё раз и матерно — спроси Корнелию. Может, у неё лучше получится донести очевидное.       — Не нужно приплетать Корни! Вы с ней…       Элеон отчаянно злилась и силилась хоть что-то сделать, понимая проигрышность своей позиции.       — Рейтар, — окликнул стоящего в дверях стража Фобос.       Чем вызвал новую волну возмущения сестры, но до того, как она успела перевести дух и высказаться, он задал вопрос некогда своему стороннику.       — У тебя есть дети?       Опешивший воин перевёл взгляд с принца на королеву, потом обратно, подумал ещё пару секунд и ответил:       — Есть.       — Скажи, что бы ты сделал, попытайся кто-то забрать твоего единственного ребёнка? Не успевшего повзрослеть в обучении или услужении, а отобрать младенца у матери.       Фобос говорил серьёзно, не давая возможности опомниться или отвернуться. Пробуждая в жертве первобытный ужас, как только он один умел. Рейтер вытянулся по струнке и тяжело сглотнув, справляясь со страхом, пока воинская выучка не взяла верх, и он не наполнился решимостью защищаться. Даже от Фобоса, если тот решит воплотить свою угрозу в жизнь.       — Принцесса Элленнея… — попробовал возразить он, косясь на Элеон.       — Принцесса Элленнея — моя дочь, — оборвал его принц. — Более того, вероятней всего, других детей у меня не будет.       По тому, как изменилось выражение лица Рейтера, становилось понятно, что победа в этом споре за Фобосом. Старого воина его высочество убедил в своей безоговорочной правоте. Не желая останавливаться на достигнутом, он продолжил:       — Стал бы ты защищать свою жену, окажись в такой ситуации?       Поза Рейтера, его виновато опущенная голова говорили лучше любых слов — стал. Сделал бы всё, что в его силах, и немного больше. Любой ценой не дал бы в обиду. В этот раз он полностью на стороне князя, все совершаемые им действия понятны и одобряемы.       — Не прибедняйся! Что тебе мешает завести ещё детей! — попробовала перетянуть одеяло на себя Элеон.       — Ты считаешь, Корнелия согласится каждый год рожать по ребёнку? — отбил подачу Фобос.       — Будто тебе это способно помешать, — не стала останавливаться королева.       — Я не изменяю жене, — оскорбился Фобос. — И ты должна бы знать, что на Земле без желания на то женщины ни один ребёнок не родится.       — Свежо предание…       Желания слушать продолжение не было ни у Корнелии, ни у Фобоса. Наваждение чужих воспоминаний прошло, и стражница вновь смотрела на обиженно поджимающую губы подругу.       — И каким из его заверений ты не веришь? О желанности отцовства я уже всё сказала.       — Ага, наш верный, преданный, идеальный Фобос. Теперь ещё и заботливый папочка.       — Насчет идеальный не знаю, но налево действительно не бегает и к дочери предельно внимателен. Тут, скорее, есть смысл удивляться, как он мне её отдаёт.       — Ты даже в его верности убеждена, — фыркнула подруга.       — Элеон, я бы почувствовала будь оно не так. Ты и сама прекрасно знаешь, как такие вещи ощущаются. Точно так же поняла, что Калеб гуляет. Я не способна смотреть как Вилл, слышать как Хай Лин, но в ощущениях не ошибаюсь. Ты умеешь делать всё это, так что заканчивай валять дурака и воспользуйся своими способностями. То, как Фобос обошелся с тобой в детстве, не слишком отличается от твоей подставы со свадьбой.       Корнелия злилась на Элеон. Неприятные нюансы копились давно, и силы молчать подходили к концу. В конце концов кто-то должен устроить её величеству выволочку, слишком её начало заносить в сторону самодурства.       — Я никого не пыталась убить! — возмутилась пристыженная королева.       — Да, но ты использовала меня в тёмную. Зная, что добровольно на твой план я бы не согласилась. Как сложился наш брак этого факта не отменяет. Я понимаю, почему ты так поступила, но от изменений бы не отказалась.       — Я… — попробовала совершить ещё одну попытку оправдаться Элеон.       — Если чем и отличаешься от Фобоса, то только большей успешностью правления. И то — большой вопрос, сколько в нём его заслуг, отсутствия необходимости доказывать легитимность власти и сражаться с энергетическим кризисом. Ты сама решила стать королевой, так теперь будь ей, а не разжевывай сопли.       Чем больше Корнелия говорила, тем больше распалялась. Лицемерие некогда подруги раздражало едва ли не больше её поступков. Нельзя одновременно усидеть на двух стульях, особенно когда один из них трон.       — У меня не было выбора! — попробовала защититься Элеон, истерично взвизгнув.       — Нет, он у тебя был. Ты могла не последовать за Седриком на Меридиан. Могла в любой момент вернуться. Могла отдать свою силу Фобосу. Могла отречься от трона и объявить демократию. У тебя была тысяча возможностей сбежать, но ты решила быть королевой. И сомневаюсь, что ты об этом жалеешь. Нечего строить из себя обиженную старшим братом девочку.       Элеон сникла к концу гневной речи подруги. Возразить по существу было сложно. Всё это хотя бы частично уже повторялось не по одному разу.       — Я думала, ты моя подруга.       — Подруга, — согласилась стражница. — Но не тогда, когда тебе нужно закрыть политическую дыру за мой счёт. Я живой человек, Элеон. У меня есть свои интересы и желания, есть предел готовности помогать. Я простила тебе Фобоса, но Элли не могу. Твоё поведение даже с натяжкой нельзя назвать дружеским. А теперь извини, но мне нужно собираться, вечером веду мужа на свидание.       — Как мне заслужить твоё прощение? — неожиданно спросила Элеон.       Собравшаяся уходить Корнелия ответила.       — Перестань преследовать мою семью. Я согласна попробовать ещё раз и помогать по мере возможности, но за своих близких оторву голову даже тебе.       — В том числе за Фобоса? — не сдержала досаду королева.       — За Фобоса, Элли, родителей, Лилиан и девчонок. Мне жаль, что тебя нет в этом списке. Фобос — мой муж, Элеон. Сделавший всё возможное, чтобы наш брак удался, сражавшийся за нас в одиночку, пока я нянчилась с ребёнком и приходила в себя после родов. Не находишь, что было бы странно отвечать ему иначе?       Выплеснув всё накопившееся, чародейка могла говорить спокойно на любые темы. Даже отвечать на щекотливые вопросы об отношениях с мужем.       — Наверное, ты права, но мне не верится, что Фобос способен на такое, — вновь поджала губы Элеон.       — Он тоже человек, — возразила Корнелия. — Я до сих пор не во всём ему доверяю, но и отрицать его поступки не могу. Невозможно притворяться так долго. Мы женаты не первый год, и чем дольше это продолжается, тем сложнее видеть в каждом его шаге подвох, слишком многое убеждает в обратном.       Элеон хмурилась и избегала смотреть подруге в глаза, но слышала, что ей говорили. Это уже радовало. Может быть, не до конца, но Корнелия смогла до неё достучаться.       — Он вряд ли тебе об этом расскажет, но Фобосу нравится жить на Земле, — добавила чародейка. — Мне кажется, он благодарен тебе за свою ссылку.       Элеон смотрела недоверчивым волчонком, почуявшим благосклонность.       — Ты серьёзно так думаешь? — спросила подруга.       Поняв, в какую сторону сместился тон беседы, стражница вновь села за стол и пригубила недопитый чай.       — У него есть семья, огромное поле для деятельности и почти неограниченная свобода, — пожала она плечами. — Не исключаю, что этого может быть недостаточно, но изгнание помогло ему разобраться с собой, а это уже кое-что.       — Мне бы кто так помог, — улыбнулась королева.       Корнелия хотела улыбнуться и предложить обращаться, но Элеон словно сбросила наваждение и поднялась на ноги.       — Что-то мы засиделись. Мне пора возвращаться, дела сами собой не сделаются.       На этом Элеон торопливо исчезла в складке пространства. Просветление или надежда на таковое в запутанной династической меридианской истории радовало. Обдумывая, всё ли сделала правильно и может ли сделать что-нибудь ещё, Корнелия принялась за дела. Фобос вернулся раньше обычного, взвинченный до предела. Вместо приветствия он обрушился на заканчивающую краситься жену с вопросом:       — Где Элли?       — У моих родителей, — недоумевая, какая муха его укусила, ответила Корнелия.       — Что она там делает?       Паника в голосе супруга была настолько явственно, что стражница начала волноваться. Поднявшись на ноги, она попробовала погладить его по щеке.       — Проводит время с дедушкой и бабушкой, — сказала Корнелия, ступая на тонкий лёд чужой сдержанности. — Мы сегодня собирались поужинать вдвоём, ты забыл?       По тому, как Фобос замер с закрытыми глазами, чародейка догадалась, что сейчас он пропустил несколько ударов сердца, стараясь взять себя в руки.       — Не знаю, зачем нам куда-то идти, но да, сегодня. Дашь мне минут десять освежиться? — спросил он.       — Я ещё не выбрала туфли, можешь не торопиться, — улыбнулась стражница. — Иногда нужно проводить время вдвоём.       Её неприкрытое заигрывание немного, да успокоило Фобоса.       — А ещё говоришь, я слишком много статей в интернете читаю, — ответил он.       — Мне не нужен интернет для напоминания о необходимости время от времени тебя встряхивать. Иди, а не то так тут и застрянем.       Муж наградил насмешливым взглядом, но оставил дискуссию за ней, отправившись в душ. Вернулся он спокойнее и собраннее.       — Верно понимаю, что за руль ты меня сегодня не пустишь?       — Верно, — улыбнулась Корнелия. — Хочу немного потомить тебя ожиданием.       — Я весь в предвкушении, — подыграл ей принц.       Притихшая нервозность и ожидание подвоха в нём ещё чувствовались, но Фобос справился с собой достаточно, чтобы перебрасываться с женой шутливыми фразами и насладиться обстановкой выбранного ресторана. Его спокойствие дало сбой лишь к середине вечера, когда в разговоре произошла пауза, породив серьёзный вопрос.       — Ты хотела о чём-то поговорить? — нахмурился он.       Заслушавшаяся музыкой, Корнелия не сразу среагировала на изменившийся тон диалога.       — Можно сказать и так, — отозвалась она.       И лишь после заметила, насколько хмур её муж.       — Что ты успел себе придумать? — уточнила она.       — Я знаю, что сегодня ты говорила с Элеон, но не знаю, о чём вы договорилась. Не найдя Элли дома, я испугался. Ещё и это приглашение поужинать ни с того, ни с сего. Не знаю, что думать, — сдался на её суд Фобос.       Корнелия улыбнулась, глядя на его выражение лица. Один раз такое увидишь никогда в чужое коварство не поверишь.       — Она показывала мне ваш недавний разговор на троих с Рейтером, — начала пересказывать дневные события Корнелия. — Потом я на неё накричала примерно в том же духе, что и ты тогда. Элеон обещала вести себя хорошо, но насколько это всерьёз и к чему приведёт, судить не возьмусь.       — А свидание? — всё ещё настороженно, но уже хватаясь за голову в жесте «какой же я дебил», уточнил Фобос.       — Не в честь торжественного ухода от тебя к твоей сестре. Это уже твои странные эротические фантазии, — не удержалась от шпильки Корнелия.       — Уже понял, — отозвался муж.       Пока он подбирал слова то ли в своё оправдание, то ли для нового вопроса, стражница добила его правдой.       — Гинеколог разрешила близость, но за три дня у меня так и не получилось тебя соблазнить. Поэтому решила обставить всё красиво.       Окончательно вогнанный в краску, Фобос застонал.       — Ты серьёзно?       — Более чем, — развеселилась чародейка.       Ей было неловко говорить с ним на эту тему. Вернее, казалось, что будет неловко. В реальности получилось скорее забавно и немного радостно.       — Я понимаю, как сложно жить в доме, где все разговоры о молоке и потрескавшихся сосках, а то и ещё о чём похуже, — пожала она плечами, продолжая откровенничать.       — Не так уж и сложно, — оборвал её супруг. — Я понимаю, что всё это временно.       — О да, потом начнутся растущие зубы и домашние задания, — рассмеялась стражница. Вместе с ней рассмеялся и её муж.       — Ты права, я параноик и дурак, — заключил он.       — Нет, это просто у вас семейное. Идём танцевать? — предложила выход из неприятного разговора Корнелия.       Пристыженный супруг согласился и всё время танца прижимал её к себе сильнее необходимого, словно жена могла в любой миг выскользнуть из его рук.       Предполагаемое смущение пришло позже, когда, покончив с ужином, они поднялись в забронированный заранее номер отеля. В голову лезли глупые мысли и о продолжительном перерыве, и о сильно подпорченной физической привлекательности. Настолько странно с Фобосом Корнелия себя никогда не чувствовала.       Ещё два дня назад она сердилась на излишнюю способность ускользать этого гада, а теперь краснеет аки девица. Само собой от Фобоса нервозность жены не укрылась. Стоя позади неё, опустив руки ей на плечи он заговорил с слышимой хрипотцой в голосе.       — Если у тебя что-то случилось и ты передумала, то вырубай меня и уходи. Сейчас я чувствую себя дорвавшимся до первой подружки мальчишкой и едва ли смогу остановиться. Корнелия накрыла его ладони своими.       — Со мной примерно тоже самое с поправкой на перепуганная девчонка перед той самой ночью.       — Обещаю быть нежным и сильно не шокировать, — улыбаясь заверил супруг.       На душе стало легче. Чужое понимание снизило градус волнения и ожидания. Последовавшие поцелуи в шею показались желанными, а не навязанными извне. В эту ночь муж был гораздо более нетерпелив и порывист, чем обычно. Смаковать близость как дорогое вино у него не получалось, пусть он и попытался вначале, но Корнелию радовала эта резкость. Сегодня и её на нечто неспешное и вдумчивое бы не хватило. Слишком она упивалась полузабытыми ощущениями, тяжестью чужого тела над собой и триумфом получившего своё человека. В эту ночь было достаточно только жара и гладкости соприкосновения кожи, пальцев, запутавшихся в волосах, тяжелого сбившегося дыхания. Всё остальное позже, сначала нужно насытиться простейшим.       Хорошо, что она догадалась заказать номер, а не возвращаться домой. Оно одновременно казалось новым, и возвращало в начало их отношений, когда они свыкались с необходимостью брака и нет-нет, да оказывались в гостиничных номерах. Воспоминания не становились неприятными или досадными напоминаниями, скорее, ещё больше убеждали в правильности происходящего. Так и должно быть — они вдвоём в одной постели.       Приходя в себя после накрывшего безумия, Фобос смотрел на жену почти с благоговением. В какой-то момент Корнелия начала чувствовать себя неловко и, перестав жаться к нему сытой кошкой, начала искать возможность прикрыться. Голову немедленно наводнили мысли о постигших её тело несовершенствах.       — Перестань, — потребовал муж, бескомпромиссно притягивая её ближе и устраивая руку у неё на бедре. — Меня устраивает, как ты выглядишь.       — Меня нет, — отозвалась Корнелия.       Точность, с которой он определил причину её тревоги, смутила ещё больше. Чародейка надеялась, что слишком занятый вернувшейся близостью, он не сразу обратит внимание, как она теперь выглядит. Говорят же, что люди воспринимают образ целиком, а не его детали.       Фобос усмехнулся и вместо того, чтобы спорить, заметил.       — У тебя бедра стали пышнее и мягче — это приятно.       — А ещё у меня растяжки по всему животу и вместо груди непонятно что. Ещё я жутко растолстела.       Говорить об этом вслух было обидно почти до слёз, особенно с ним.       — Ты кормишь, — пожал плечами Фобос. — Не сказал бы, что так уж жутко. С тех пор, как ты родила у меня нет-нет да возникает ощущение, что ты истончаешься. Если хочешь, то могу помочь поправить кожу, но предпочёл бы повременить пару месяцев, раз теперь снова могу прикасаться к тебе столько хочется.       На последнем слове он вновь оказался над ней и шутливо укусил кожу чуть пониже ключицы.       — Только не говори, что тебя это возбуждает, — с деланной паникой отозвалась Корнелия, обнимая его и притягивая ещё ближе.       — Мне нравится чувство сопричастности, — ответил Фобос. — Хотя да, мелкие несовершенства действительно пьянят.       Проведя рукой по её бедру, он остановился у кости и заговорил снова.       — У тебя здесь старый шрам, а между лопатками родинки неровной звёздочкой. Ещё есть родинка на соске.       Сообщив о последней детали, он поспешил обозначить своё знание губами. Протяжно выдохнув, Корнелия присоединилась к предложенной игре.       — Этого почти незаметно, если не присматриваться, но у тебя мозоли на пальцах разноцветные, а ещё не сходящее чёрное пятно между большим и указательным на правой руке.       Фобос посмотрел на неё немного удивлённо, но недовольным при этом не выглядел. Скорее всего, он собирался только утешить распереживавшуюся супругу, но всё вышло намного интереснее. Подставляясь под чужие ласкающие руки и закрывая от удовольствия глаза, Корнелия продолжила перечислять.       — Откуда полосы на спине и лопатках, я так и не поняла.       Фобос не ответил, вместо этого добравшись с поцелуями до её живота, а потом, спустившись ещё ниже, закинул её ноги себе на плечи, после чего стало совсем не до праздного любопытства. И без того горячая ночь стала ещё занимательнее, обещая разом компенсировать всё упущенное время. Стражница земли с удовольствием отметила, что едва ли далее сможет переживать из-за своей внешности. Само собой, постепенно она приведёт себя в порядок, восстановит и подрастерянную спортивную форму, но сказанное и доказанное им сегодня будет приятно греть душу и избавит от нервозности.       Уже ближе к утру, собираясь уходить в душ, Фобос вновь поднял тему.       — Не одной тебе есть из-за чего переживать. Я тоже выгляжу не лучшим образом.       — Перестань, — заворчала Корнелия.       Обнявшись с подушкой, она планировала поспать хотя бы пять-шесть часов, прежде чем отправиться к родителям — забирать Элли. Тело было переполнено приятной усталостью и удовольствием, разговаривать особенно серьёзно не хотелось.       — Ты потрясающе красив и прекрасно знаешь об этом!       За своё восклицание чародейка была награждена лукавым взглядом и кривоватой улыбкой.       — Последние полгода, а то и дольше, мне было совсем не до того. Я начинаю грузнеть, возможно, просто в силу возраста. То, что мы поженились на пике, не значит, что так будет всегда.       — Знаю, — согласилась Корнелия. — Но надеюсь сопротивляться так долго, как получится. Косметология нынче почти всесильна, а что касается тебя, то постарайся не облысеть, всё остальное как-нибудь переживу.       Фобос рассмеялся.       — Это мне не грозит. Я собираюсь жить с тобой достаточно долго, чтобы увидеть все преображения, — серьёзно добавил муж.       — Я буду рада, если всё так и получится, — согласилась Корнелия, глядя ему в глаза.       Они не тянулись друг к другу, не целовались, даже не держались за руки, но чувство единения было настолько сильным, что не во время каждой физической близости случается.       Странный выдался день. Корнелия окончательно отделила королеву Меридиана от подруги детства и тем самым потеряла последнюю. Взамен найдя мужа, желающего прожить с ней до глубокой старости, а не просто родившего общего ребёнка и волею судеб оказавшегося с ней в одном доме. При этом она ни о чём не жалела, настигнутая непонятно откуда взявшимся чувством душевной свободы. В груди тёплым цветком распустилась вера в лучшее.       — Фобос, — окликнула почти скрывшегося за дверью супруга стражница. — Не знаю, почему для тебя это не очевидно, но я осталась с тобой, потому что хотела быть вместе. Не переживай из-за Калеба или Элеон. Им нечего рассказать или предложить, чтобы всё испортить.       — Постараюсь, — кивнул принц.       Уклончивость его ответа обнадёжила Корнелию больше, чем если бы он пообещал звезду с неба. Стражница слишком хорошо знала, что сложнее всего совладать с собственной головой. Всё остальное так или иначе реализуется. Если им это удастся, они с Фобосом смогут быть счастливы, несмотря на все предшествующие обстоятельства и способные произойти в будущем беды.