Lost Souls

      Корнелия знала наверняка, насколько Вилл крутой спец, и всё равно внимательно вчитывалась в поступающие ей на подпись документы. Присматривать за земными делами Фобоса было её личным способом мазохизма.       Основным оправданием служил скорый и неминуемый отъезд Мэтта на гастроли. Пусть чародейка и понимала, насколько нагло и неправдоподобно себе врёт. Да, Вилл предстояло остаться одной с полугодовалым сыном, но это не было концом света и тем более не было ситуацией, к которой на возможном уровне не подготовились. Фактор сторонней помощи также имел место быть.       Случившаяся на Меридиане гражданская война сделала жизнь Вилл в этот непростой период заметно проще, чем могло бы быть, обеспечив местом работы с почти бесконечный свободой действий и минимальным контролем со стороны начальства. Занятый политикой принц почти всё время проводил на родине, возвращаясь в Хезерфилд по мере возможности. Повидаться с дочерью да получить краткую сводку дел. И если Элли получала полноценные прогулки и общение, то Вилл каждый раз доставался набор тактико-стратегических команд и замечаний почти на ходу.       Предводительница стражниц не жаловалась, наоборот, любила отшучиваться, сообщая всем страждущим, что в топ её худших боссов Фобосу не пробиться при всём желании. Позиция же управляющей и его правой руки на Земле хоть и вызывала долю иронии, была приятной и соответствующей текущим карьерным требованиям.       Гораздо большим удивлением для Корнелии стало количество доверенностей, выписанных на её имя. Словно не было никакого разрыва и повисшего на начальных стадиях развода. Муж не говорил с ней как о своём странном поведении, так и о чём посерьезнее. Это раздражало больше всего.       Корнелия терялась и не знала, что думать. Она словно бы одновременно оставалась замужем и ушла от мужа. Мол, хочешь создать себе приключения на одно место и пожить самостоятельно — пожалуйста, я не против. Мыслить столь наивно и оптимистично не давало наличие у Фобоса любовницы.       Этот факт, как никакой другой, ясно давал понять — его высочество живёт дальше, а время уступок и заигрываний осталось в прошлом. Как они оба не раз озвучивали раньше — конец их брака положила меридинская политика. Само собой, в реальности дела обстояли несколько сложнее, но итог не менялся. Невозможно сначала пожениться, а потом строить отношения. Рано или поздно вдали заблещет тяга к той самой Великой и Вездесущей и на этом самому чудесному и гармоничному союзу придёт конец. Синтетику возможно носить лишь до знакомства с натуральными тканями.       В момент, когда в самый уязвимый и сложный период жизни Фобос встал нерушимой стеной между ней и несправедливостью мирозданий, он уничтожил возможность обманываться и врать себе, что переросла детские мечтания о прекрасном принце. Какое там! Корнелия словно физически вернулась во времена, когда при любом удобном случае украшала голову пластиковой короной и почти верила, что мир лежит у её ног. Во времена кукол и королевств Барби, тренировок на льду и борьбы за личное превосходство.       Тогда в её жизни ещё не было девчонок, не говоря о магии и подлинных приключениях. После которых она навсегда наступила на горло гордыне и тьме в своей душе, поняв, что в жизни по-настоящему важно. Мечты о принце на белом коне в этот список не вошли. Да и не могли на фоне опыта очаровательных мятежников и присмотра за невыносимыми тиранами. Ещё Корнелия тогда по-настоящему испугалась стать новой Нерисой, да и на роль второй Кадмы не тянуло.       Позже они часто говорили об этом с Вилл, испытавшей похожие чувства. Особенно остановившись на теме, после поступившего Корнелии предложения стать новой королевой Замбалы. Им тогда едва перевалило за двадцать, мир вокруг был шатким и полным ловушек. До сегодняшней уверенной стабильности оставались миллионы световых лет, но они уже не были глупыми готовыми на всё девчонками. За плечами были годы командной работы и множество выигранных сражений. И всё равно в ту ночь они сидели на крыше старого дома в обличье стражниц, пили вино и откровенничали больше, чем привыкли.       Тогда они пережили остатки детских недопониманий и конфликтов, став по-настоящему близкими. Ничего и отдалённо похожего у Корнелии не было до брака с Фобосом. Недавно подруга даже призналась, что ревновала какое-то время, чувствуя себя позабытой и преданной. Само собой, это было абсурдно, и сегодня они могли только смеяться над подобным.       Для Корнелии их связь была нерушима и отлична от всего остального. Наконец-то наступивший в личной жизни благодатный период ничего не мог изменить. Оказалось, в этой же простой истине Вилл убеждал Мэтт, оправдывая имевшую место быть холодность. Без поддержки подруг Корнелия никогда бы не решилась предать Элеон. Решение было единогласным и не потребовало обсуждений. Каждая нашла свои причины, почему меридианская королева должна быть свергнута, а Вилл, как подлинный лидер, собрала их в единое целое.       Младшее поколение стражниц и вовсе самовольно присоединилось к Фобосу. Не факт, что Кондракар сумел бы удержать их даже лишив силы. Это был их первый подлинно самостоятельный поступок, и Корнелия гордилась глядя в упрямые чёрные глаза нынешней хранительницы сердца Кондракара. Между темнокожей кудрявой длинноволосой Рейчал и Вилл не было и намёка на внешнее сходство, но вот упрямый взгляд, помноженный на сдувание с лица вездесущей чёлки, один на двоих. Он, как ничто другое, напоминал, с чего они все начинали и кем оставались в глубине души, став старше и, хотелось думать, мудрее. Благословляя своих последовательниц двигаться дальше, защищать идеалы и хранить веру в лучшее в мире, они с трудом сдерживались от объятий. В тот вечер, позабыв о мужьях и детях, они вспоминали пережитое вместе, улыбаясь, смеясь и беззлобно подшучивая друг над другом.       Всё это помогало Корнелии держаться, а не рыдать ночью в подушку или запереться в трудоголизме. Удержать ребёнка у себя под сердцем. Делать вид, что она живёт дальше, а не застряла в Фобосе, как это было на самом деле.       Как ничто другое, об истинной расстановке знаков препинания в их истории напоминали неминуемые встречи. Молчаливая отстраненность мужа без ножа резала сердце. Стражница земли его любила и желала того же взамен.       Звонок входной двери оторвал от работы и напомнил о реальности. Разом разболелась спина и отёкшие ноги. Стараясь не кряхтеть и подавить неприятные ощущения, чародейка побрела открывать.       За полгода войны Фобос похудел и обзавёлся завидной мускулатурой. Солнце подпортило ему волосы и подпалило лицо, выражение которого приобрело едва уловимую горделивость и жестокость, помноженную на вечную собранность.       Нельзя сказать, что этих качеств у него не было во время жизни на Земле, но сейчас стала как никогда очевидна его расслабленность и подобие беззаботности в тот период жизни. Принц всерьёз спрятал меч под сукно и не пытался вновь стать повелителем судеб родного мира. Прояви Элеон больше мудрости, могла получить могущественного союзника, а то и друга. Не сложилось. Прямо как у них. Только в этом куда больше вопросов, а могло ли.       — Хорошо выглядишь, — польстил ей Фобос, переступив порог квартиры.       Корнелия криво улыбнулась и посторонилась, пропуская его вовнутрь.       — Ты тоже.       Из соседней комнаты раздался шум. Элли отложила игрушки и спешила удовлетворить любопытство.       — Мама, кто пришёл? — спросила она, едва показавшись. — Папа!       Стоило их непоседе обзавестись полным набором молочных зубов, и она начала болтать осмысленными, пусть пока и короткими предложениями. Увеличивая словарный запас с удивительной скоростью и почти не коверкая звуки, как это делает большинство детей. Потерявший возможность проводить с дочерью столько же времени, как во времена её младенчества, Фобос улыбался на каждое новое достижение почти виновато.       — Привет, принцесса. Как у тебя дела?       Немедленно похитив своего папочку, Элли не оставила им и шанса поговорить. Запретив себе расстраиваться, Корнелия вернулась к работе. В суд за неё никто не сходит и документы не подготовит. С этой позиции потрясающе хорошо, что задача израсходовать бескрайнюю детскую энергию перераспределяется на Фобоса. Тем более, для неё возможность бегать и прыгать вместе с дочерью утрачена уже пару месяцев как, и вернётся ещё не скоро. Лишать же Элли детских радостей и общения несправедливо. Хватит и неминуемых при рождении младшего ребёнка переживаний старшего.       Прежде чем увести Элли гулять, Фобос провёл с неё не меньше двух часов, выясняя новости кукольного королевства. Из-за чего столкнулся с заглянувшей на огонёк тёщей. Разрыв неплохо подпортил отношения принца с родителями супруги, пусть и не разрушил их полностью. Корнелию этот факт радовал. Не хотелось ни лишнего сочувствия, ни негативизма.       — Здравствуй, Фобос, — поздоровалась Элизабет. — Куда вы?       — Парк! — поспешила ответить вместо отца, готовая к выходу из дома дочь.       — Аттракционы нас ждут, — подтвердил принц. — Так что можете не торопиться, мы не вернёмся, пока она не заснёт.       — Может, тогда оставить тебе ключи?       — У меня есть, — успокоил тёщу Фобос.       Тем самым пролив свет на ещё один аспект их отношений. По взгляду матери Корнелия поняла, что ей придётся рассказать далеко не только об этой детали. В том числе, и финансовых, по которым окончательные договорённости не были достигнуты.       — Тогда хорошо провести вам время.       Напоследок сказав ещё парочку вежливостей, его высочество откланялся. Для Корнелии же начался вечер наедине с матерью, к которому вскорости должна была присоединиться Лилиан.       Встрече с младшей сестрой стражница давно так не радовалась. В её присутствии допрос с пристрастием вестись не будет. Вне зависимости от того, в какую сторону повернуться обстоятельства после запланированной культурной программы. А там, глядишь, и Фобос подоспеет к ужину и спасёт от ненужной неловкости.       Так и получилось. Из-за чего кухонька съёмной квартиры казалась ещё меньше, чем была на самом деле.       Клюющая носом Элли сконцентрировала на себе внимание всех троих взрослых. Выгулять её до состояния нестояния Фобосу удалось. Отчего никто из них и не задавался целью всерьёз накормить ребёнка, понимая, что эта задача переносится на утро. Как только малышка отодвинула тарелку, бабушка повела её мыться, чистить зубы и ложиться спать.       — Не против, если я воспользуюсь твоим компьютером? — спросил принц, стоило им остаться вдвоём.       — Конечно, — согласилась Корнелия. — Там как раз открыта почта от Вилл, остальные документы, думаю, тоже найдёшь.       Отправив его заниматься работой, Корнелия приступила к мытью посуды. В этой квартире посудомоечной машины у неё не было.       Закончив и тёпло попрощавшись с матерью, чародейка с облегчением опустилась на диван, со спины наблюдая за работающим мужем.       — Напомни мне прислать тебе помощницу, — прервал молчание Фобос.       — Нет смысла, я и сама неплохо справляюсь, — отмахнулась стражница.       — Пока неплохо справляешься, — не позволил закрыть тему принц. — Тебе уже тяжело физически, да и надвигающийся кризис чувствуется. Недавно я говорил с Бобби, и знаю, вас он не обошел стороной. В этот раз у тебя не будет возможности возвращаться постепенно, придется бежать в суд чуть ли не сразу после родов. Попытки углядеть за двумя детьми самостоятельно в таких условиях — смешны. Тем более ни я, ни твоя мать не сможем помочь. Она будет занята работой, а мне потребуется ещё не меньше полугода, чтобы урегулировать ситуацию.       Корнелия почувствовала себя пристыженной девчонкой. Всё было именно так, как он и описывал. Да и не мог держащий руку на пульсе своего бизнеса Фобос не знать этот набор очевидностей. Слишком уверенно вел своё дело к ещё большему процветанию сквозь надвигающийся шторм. Будто бы сказанного было мало, он продолжил говорить.       — Если я предложу оплатить услуги местной няни, ты же гордо откажешься. Как не хочешь внимать голосу разума и переехать в мою квартиру.       — Я не содержанка! — не замедлила отреагировать Корнелия.       Когда после свадьбы она переезжала к Фобосу, стражница могла разделить с ним почти любые расходы. Да и разница в доходах не была столь уж разительна. Её карьера процветала, а отсутствие кредитов или долгов за учёбу оставляло возможность тратить деньги как душе угодно. Теперь ситуация изменилась. Мать-одиночка — это ни разу не тоже самое, что молодая и амбициозная женщина. Через пару лет, может быть, и получится вновь начать профессионально на что-то претендовать, но сейчас хорошо бы удержать завоеванное ранее, а не откатиться вниз по карьерной лестнице.       — Само собой ты — не содержанка, — опешил от её напора Фобос. — Ты — мать моих детей.       Повернувшись на стуле к ней лицом, он смотрел глазами человека, которому только что сломали картину мира.       — Я помню, сколько стоили самые дешевые из твоих туфель, когда мы поженились. Не случись с тобой Элли или хотя бы второй беременности, ты бы и сейчас могла себе подобное позволить, если не больше. Я, конечно, тоже хорош — так и не спросил ни кто родиться, ни как ты решила назвать ребёнка, но это не снимает с меня ответственности. Похоронить твою карьеру таким способом — будет худшим из возможных вариантов.       — Джулиан, — сказала стражница, не придумав ничего лучше в качестве ответа.       Попытавшись встать, она поняла, что после сегодняшней прогулки ноги предали, и так просто двигаться дальше не получится. Терпение мужа тоже подошло к концу. Не оставив времени для манёвра, он заявил:       — Давай сюда свои ноги.       Сев с другой стороны дивана, он бесцеремонно уложил её ступни к себе на колени. Когда по телу разлилась приятная прохлада, Корнелия с трудом сдержала желание застонать. Вот такой безусловной поддержки после их разрыва не хватало больше всего.       — Я понимаю, почему ты больше не хочешь быть моей женой, но довольно строить из себя железную леди. Я прекрасно знаю какая ты и насколько твёрд у тебя внутренний стержень. Мы когда-то сошлись на идее уважения чужих амбиций. Глупо теперь всё перекраивать, лишь потому, что мы перехитрили себя же.       — Что ты имеешь в виду? — насторожилась Корнелия.       Терракотовая маска, которую её муж нынче исправно носил, общаясь с ней, дала трещину. Одарив её тяжелым и внимательным взглядом, он ответил.       — Давай немного отложим этот разговор и ты не будешь устраивать мне заслуженный скандал? Нынче я тоже не могу позволить себе всё, чего бы хотелось.       Прозвучало так, будто бы он не мог позволить себе её. Корнелии хотелось задать хотя бы пару вопросов, но последовавший за его словами поцелуй в лоб интерпретировать иначе, как усиленный вариант высказанной просьбы, не удалось.       — Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, — заметила она, вместо всего, что хотелось сказать.       — Когда есть возможность, — согласился Фобос. — А ты сняла помолвочное.       — Расшатался камень, боюсь потерять. Нужно завезти ювелиру. Да ещё и пальцы опухли.       — Если хочешь, могу передать, — предложил он, возвращаясь за компьютер.       Немного посомневавшись, Корнелия согласилась. Раз уж ей придётся воспользоваться его помощью в вопросе посерьёзней, отказываться от такой мелочи глупо. Отдав кольцо, некогда его дарителю, чародейка озвучила ещё одно предложение, в этот раз от себя.       — Могу помочь, — кивнула она в сторону компьютера и документов.       — Буду благодарен, — согласился муж.       Дел нашлось не на пару часов, а в лучшем случае на бессонную ночь. Не зная наверняка, но предполагая, отталкиваясь от его недовольства, Корнелия заключила, что бед у его высочества было выше головы, и вылазки на Землю он совершал, воруя часы у сна и еды.       Ожидать чего-то другого от этого трудоголика не приходилось. Она и сама была такая же. Не будь занята попытками спасти остатки привычного бытия или хотя бы не ожидай ребёнка, сама бы точно так же жила на два мира, с головой погрузившись в подробности чужого восстания, желая преподать урок потерявшей берега королеве.       — Как только начнёшь уставать, иди спать, — заметил Фобос. — Вы неплохо справляетесь, а на неделе, если всё будет нормально, я смогу встретиться с Вилл и серьёзно поговорить.       — Ты по-прежнему смотришь на беременность, как на болезнь, — усмехнулась Корнелия.       — Может быть, — согласился принц. — Перегружать тебя всё равно не хотелось бы. Это никому не пойдёт на пользу.       — Ты так и не сказал, что думаешь о ребёнке, — заметила стражница. — И почему решил предоставить выбор имени мне.       — Я, наверное, ещё не осознал реальность происходящего, — сознался муж.       — Слишком многое происходит. Ты выбрала красивое имя, и я назвал Элли. Всё честно.       Корнелия рассмеялась его признанию и нехитрой логике. Возродившийся из пепла контакт и чужая рука на животе не внушали светлых надежд на будущее, но дарили спокойствие. Пока этого было достаточно. Признаваясь себе, к откровенным разговорам сейчас не готов не только Фобос. Слишком тяжело, чтобы отягощать себя ещё и расставлением знаков препинания в их запутавшихся отношениях.