Lost Souls

      Иллюзий о незаметности своей отлучки князь Фобос не питал. Секрет если в чём и был, то только в разнообразии чужого восприятия и богатстве фантазии. Будь побольше свободного времени, обязательно бы пособирал слухи и посмеялся.       Незнакомые с земными условностями и необходимыми там для выживания навыками, союзники до сих пор удивлённо смотрели на принца. В числе прочего не забыли напомнить ему, насколько нетривиальными способами он когда-то ограничивал доступ к своей персоне.       Нынче же ничего — и на охоту с господами, и в карты в военном лагере, даже с офицерами попроще нет-нет, да перекинется словом другим. Что Кондракар с людьми творит!       Фобос смеялся как с чужих идей, так и с незамутненной честности их высказывающих. Когда-то подобное действительно бы привело в ярость. Сейчас оно не заслуживало внимания. Проблем посерьезнее хватало с головой. Пока чужие мелкие человеческие слабости не вредили общему делу и дисциплине, он предпочитал закрывать глаза. Жизнь научила принца не бороться с ветряными мельницами.       Вернулся он вовремя. Ровно в момент, когда требовалось монаршее внимание и тяжелая державная рука.       — Ты долго, твоё высочество, — раздался в затылок насмешливый хорошо знакомый голос.       Фобос замедлил шаг, позволяя догнать себя.       — Леди Эленор совсем загоняла? — подмигнул союзник.       Оставив при себе всё, что думает о скабрезных намёках, принц ответил:         — Я был с женой.       Калеб чуть не захлебнулся воздухом и сбился с шага. Чувствовалась буря уточнений, которую он хотел обрушить на предполагаемого суверена.       — Позже, сначала совет, — заставил его замолчать Фобос.       Из всех лордов, переметнувшихся к нему от Элеон, меньше всего он ожидал встретить её бывшего любовника. Искал подвох, попытки обмана, но ни того, ни другого не обнаружил. Бывший предводитель мятежников слишком любил бунтовать, чтобы упустить такую возможность.       Были у Калеба причины предать королеву и посерьезнее — например, арест его жены, но за ним всё равно следили и днём, и ночью. Принц лично оценивал, чего от мальчишки больше — вреда или пользы. Пока баланс сводился в сторону Калеба, что понемногу располагало к нему скептично настроенных лордов. Тех, кто был с Фобосом с начала его правления и либо затаившихся, либо попавших в опалу после смены власти. Фобос почти с тоской отмечал, что среди них скоро придётся провести большую чистку. Позволительное в прошлом скоро перестанет таковым быть. Политический курс, как и он сам, изменился. Неспособных это признать придётся списать в утиль.Тем более, из-за потакания им можно лишиться поддержки значительно более ценных кадров.       Это всё просто, почти как в шахматах. Нет-нет, да приходится удивляться цинизму своего виденья и ловить за руку, предостерегая от ошибок. Когда расставляешь кадры по местам и всерьёз поручаешь им отвечать за жизненно важные для всех дела, оно не долго. «Разделяй и властвуй», может, и древнейшая из политических мудростей, но морально проще для восприятия от этого не становится. На Земле делать тоже самое было проще. Стоило вернуться на Меридиан, вернулся и отступивший на время перфекционизм.       Собравшиеся на совет военачальники уже планировали начать без принца, из-за чего разгорался грозящий стать серьёзным спор. Если что Фобоса и радовало и убеждало в правильности его поступков — это множество противоречий его сторонников. Порой настолько острых, что вылазили при случаных встречах. Это лишний раз напоминало, насколько он им всем нужен — хотя бы в качестве судьи и объединяющего элемента.       Больше его радовало только наличие на его стороне стражниц. Память, как пять девчонок смогли скинуть с трона державшего страну под каблуком диктатора, была ещё свежа. Не хуже обстояли дела и с понимание позиции Кондракара, что для меридианцев никогда не было пустым звуком.       Жаль, этого было недостаточно, чтобы Фобос перестал чувствовать шаткость своего положения. До тех пор, пока повсюду пылают зарницы гражданской войны, он сможет лавировать, натравливая противников и союзников друг против друга, попутно обеляя свою репутацию. Только захватить власть ни разу не тоже самое, что её удержать. Особенно не переходя в жестокость репрессий и диктатуру, которых от него — кто с надеждой, а кто с опаской — ждут. В последнюю категорию входила большая часть населения, что делало ситуацию особенно неприятной.       Элеон сделала очень многое, чтобы её любили в народе. Жизненный уровень населения по сравнению с его правлением вырос в несколько раз. Возникали социальные гарантии и ограничения баронской власти. Даже просто удержать это, не говоря о продолжении курса — задачка со звёздочкой.       У Фобоса была припасена в рукаве пара карт в виде изгнания с должностей проворовавшихся чиновников и приговоры для ряда лордов с отправлением их на рудники, но это так, мелочи. Выиграть себе немного времени, косвенно сместив взгляд на себя же в прошлом. Мол, да, принц карал, но посмотрите кого, за что и как. Королева тоже выносила приговоры, пусть и помягче в среднем.       Из идей позначительнее была реформация образования. Программа была почти составлена, пусть публично не оглашалась. Лучшее социальное преобразование он едва ли успеет придумать. В качестве второго крупного, в этот раз экономического, проекта Фобос рассматривал строительство электростанции. Будет чем занять высвободившиеся после войны трудовые и административные ресурсы. Более того, он знал кому можно поручить такое дело.       Широкие жесты, кроме своей первой задачи, смогут помочь примирить с его правлением проигравших сторонников сестры или перевербовать их, зачистить свои кадры и не дать им сплотиться против себя. Самым сложным пунктом в этом уравнении становилась потребность предъявить наследницу престола широкой публике, желательно в паре с королевой.       Борьба принца за дочь стала далеко не последней из причин восстания и последующей расстановки сил. Если не подтвердить этот идеологический момент впоследствии, никакие реформы и репрессии не помогут. В прах рассыплется всё, включая созданное ещё в период первого правления.       Уговаривать Корнелию придётся, и задача эта будет сложной. Фобос слишком поздно понял, насколько незначителен для неё Меридиан с его проблемами. К сожалению, ещё позже узнал наверняка, как она смотрит на краеугольные для них обоих камни. Хотелось извиниться и вновь завоевать рухнувшее доверие, но в свете происходящего принц не знал, с какой стороны подступиться, не говоря о чём-то другом.       По завершению совета Калеб последовал за Фобосом сначала за припасами, а потом и за пределы военного лагеря — обедать и любоваться видом недавно завоёванного города.       — Так что происходит между тобой и Корни? Ты отпустил её по первому требованию, вы разбежались или что?       — Скажем так, я могу единовременно вести войну или за трон, или с ней, поэтому стараюсь слишком много об этом не думать.       — Не боишься, что станет поздно?       Прямолинейность и навязчивость Калеба не раздражали, пусть должны были. Видимо, принц успел смириться с необходимостью объясниться с союзниками относительно отношений с женой. Профессиональный мятежник, как первоисточник данных для сплетен и как способ опробовать объяснения, не худший из возможных вариантов. Хотя бы потому, что представляет, что такое Земля и кто такая Корнелия.       — Боюсь, — согласился Фобос. — И понимаю, что если ничего не сделаю, ситуация изменится к худшему, но и как всё исправить представляю с трудом.       — Что за чёрная кошка между вами пробежала! Ты без ума от неё, она на тебя разве что не молится, и тут разрыв!       — Быт, — как ни в чём не бывало соврал принц. — Нам нужно прогуляться в город, если не ошибаюсь, твой приятель Олдерн и его отец здесь живут.       Закругляясь с трапезой, а вместе с тем подводя черту под разговором, принц поднялся на ноги. Тянущей обратно хватки Калеба на запястье он не ожидал.       — Что тебе нужно от Олдерна?       Не забыв обжечь наглеца магией, Фобос освободился и начал спуск с холма к городу.       — Ничего особенного. Хочу поручить одно дело, можно сказать, сделать заказ.       — А расплатишься отправкой в шахты? — оскалился мятежник.       — Планировал деньгами, но если считаешь, что так эффективнее, непременно, — вернул шпильку принц.       Как быть с выступающими против него гильдиями, он не знал. Города представляли собой реальную относительно независимую силу, стоящую за предоставленные королевой вольности горой и традиционно находящуюся в оппозиции к поддерживающей принца аристократии. На данный момент было важно удержать за собой немногие исключения. Будь ситуация другой, снес бы к чертовой матери их систему и реформировал в нечто более удобоваримое.       Калеб хмурился и отмалчивался всю дорогу, но Фобос не предавал этому значения. План действий на ближайшую перспективу он уже озвучил на совете и менять его в сторону ослабления своих позиций не собирался.       Златоустье было крупнейшим поселением Озерного края. Единовременно в нём проживало порядка восьмидесяти тысяч человек, прославляя на весь Меридиан пивоварские, ювелирные и кузнечные таланты. Обойти вниманием подобное место было невозможно. Оставить подобное место у себя за спиной — всё равно что заложить обязанную взорваться мину.       Поэтому вечером принца ожидал ужин в компании всех значимых персон города. Хороша или наоборот идея предварительно уладить небольшое личное дело, станет понятно там же.       Придверной колокольчик зазвенел, оповещая хозяев о приходе нежданных посетителей. Две пары глаз переместились к ним, немедленно наполнившись ужасом.       — Давно не виделись, Акетон, Олдерн, — поздоровался Фобос.       Вслед за ним в лавку вошёл Калеб, увы, не успокоив своим появлением хозяев.       — У меня есть к тебе дело, Акетон, — не позволил повиснуть тишине или разразиться скандалу Фобос.       Когда-то излишняя эмоциональность и правдословие стоили Олдерну политической карьеры. Именно с него лорды начали снимать с должностей наиболее неудобных себе сторонников Элеон.       — Какое, ваше высочество? — ответил Акетон.       Отец был не в пример сдержаннее и дипломатичнее сына, и даже годы на нём почти не сказывались. Фобос был прав, предполагая, что его слово не последнее в городе. — У моей супруги разболтался камень на кольце, нужно закрепить.       Вытащив спрятанное в поясе обручальное кольцо, принц положил его перед мастером.       — Справишься?       Осмотрев его под увеличительным стеклом, Актеон заключил:       — Интересная вещица. Справлюсь, бывали задачи и посложнее.       — Кольцо изготовили на Земле, — ответил на невысказанный вопрос принц и перешел к обсуждению стоимости работы.       Расплатившись, он оставил Калеба оправдываться перед лучшим другом и покинул дом ремесленника. Его высочество ждали переговоры посерьезнее. Когда только успел стать таким дипломатом? Нет, чтобы как в старые добрые времена разогнать несогласных и вещать из королевского замка свою волю. Нет, мы же нынче мудрые, любимыми граблями не единожды по морде битые. Вот и воюем по полгода, а из развлечений только посмеяться чужим попыткам найти прослушку там, где её нет. Ни мастер, ни его сын, ни вечный мятежник пока не догадались, что Калеб ходячее подслушивающее устройство. Чары ведь чудесно прячутся в еде и питье, не доставляя последующему носителю никаких неудобств. К счастью или огорчению, лорд Джалс столь простодушен не был. Решение принца прогуляться стало известно ему немедленно и разозлило достаточно, чтобы примчаться проверять задумки предполагаемого суверена.       — Если вы хотите узнать подробности и высказать давно снедающее неодобрение, предлагаю переместиться в место, где нам нальют пива и не будут мешать, — бесцеремонно заявил Фобос.       Сбивая своего союзника с толка и предоставляя возможность выбрать дальнейшее направление их движения.       Лорд Джалс был одним из ценнейших и неожиданных сторонников принца. Будучи обладателем редко сочетающихся качеств в виде стратегического ума и благородства, он не мог искуситься ни жаждой власти, ни мятежом ради мятежа, ни оскорбленным самолюбием, ни призрачными идеалами.       Было что-то гораздо более важное, приведшее его на сторону принца. Фобос полагал, что обязан этому экономической политике, которую проводил в своих манорах. Пусть для Джалса и это мелковато. В любом случае, лорд заслужил честность и объяснения. Им обоим слишком важно понимать, за что воюет вторая сторона.       Фобос терпеть не мог пиво, но для пользы дела был готов его пить и не обращать внимание на весьма относительную опрятность выбранной таверны. Он бы предпочел вино, но за ним пришлось бы возвращаться в лагерь, чего не хотелось делать до завершения переговоров с горожанами.       — Надеюсь, вы не планируете сравнять город с землёй, — начал разговор Джалс, отпивая из своей кружки.       — Это было бы расточительством, — отринул чужое предположение Фобос. — Я предпочту обойтись настолько малой кровью, насколько это возможно. Центр металлургии отсюда необходимо переносить, но не одним махом. Элеон уничтожила как подводные шахты, так и все близлежащие поселения. Пока мы их не восстановим, нет смысла что-либо менять здесь.       — А потом? — миролюбиво, пусть и настороженно, уточнил союзник.       — Создать условия, на которые потянутся люди, и начать это сегодня, — пожал плечами принц.       — Что вы задумали?       — Хочу провернуть одну сложную, но перспективную идею — превратить опасных людей в полезных.       По выражению лица собеседника Фобос догадался, что его идеи вызывают испуг, но пока не отвергаются как неприемлемые, поэтому продолжил объяснение.       — Сколько себя помню, меня раздражало главное ограничение гильдийного производства — невозможность получить товар качеством выше принятого стандарта. В этой системе, каждый новатор воспринимается как радикал и изгоняется системой или подгоняется под неё. С тех пор, как впервые пришел к власти, стараюсь расширить или сломать этот механизм.       — Я слышал, что вы подвергали многих мастеров гонениям, — согласно кивнул Джалс.       Сам он те времена если и помнил, то без подробностей, будучи достаточно младше, дабы не быть погруженным в политические нюансы.       — Это правда, — кивнул Фобос. — И из-за этого потерпел поражение. В этот раз я хочу предложить им избавить себя от бунтарей и нарушителей с моей помощью. Все, кто чаще других нарушает правила и не способен к дисциплине, будут работать на нас, а взамен мы не трогаем город.       — Поэтому вы посетили Акетона, — догадался Джалс.       — Да, хотел посмотреть, не растерял ли он хватку и не слишком ли ещё стар воплощать в жизнь грандиозные замыслы.       — Что вы ему предложили?       Сбить лорда со следа пока казалось невозможным, и такая постановка вопроса Фобосу нравилась. Стараясь не выдать себя преждевременно, он прятал ухмылку за пивной кружкой и давал информацию дозировано.       — Пока ничего. У моей супруги разболтался камень в кольце, нужно исправить.       — Тогда вы уверенны, что выбрали нужного мастера?       — Уверен, — заверил Фобос, обмакивая хлеб в подливу предложенных им яств.— Акетон отличается удивительной чувствительностью к чужой магии. За счет чего и способен чинить пришедшие в негодность артефакты или исправлять их несовершенства. Когда-то именно эта способность привела его ко мне на службу и спасла жизнь мятежнику.       — Тогда в чем подвох? — попытался найти обязанную быть на поверхности разгадку лорд.       — Кольцо никогда не было заколдовано, — ответил принц, чем развеселил своего собеседника. — Если моя задумка удастся, то у нас появятся люди для развертывания производства.       — Кто будет ими руководить? Акетон — это хорошо, но ведь должен быть кто-то и с нашей стороны.       — Калеб, — согласился и одновременно продолжил раскрывать свой план дальше принц. — Я бы предложил это дело вам, но без ваших боевых и дипломатических талантов нам не победить.       — И всё же какое-то предложение у вас есть, — понял намёк лорд.       — Да, когда мы одержим победу, Меридиан будет похож на лоскутное одеяло больше обычного. Я хочу сшить его в единое целое насколько это возможно.       — Что нас ждёт?       Чем дольше они разговаривали, тем больше Джалс доверял вероятному суверену и не ожидал объявление о скорых репрессиях после каждого слова.       — Стройки века, индустриализация и прочие радости. Первый блок хочу поручить вам. Я предоставлю чертежи и планы, а вербовку людей закончите уже по своему усмотрению.       — Почему вы считаете это поможет? Ни каторга, ни тяжелый труд никогда не предотвращали бунты.       — Потому что люди будут действовать по своей воле, — пожал плечами Фобос. — За время жизни на Земле я понял одну простую вещь — в массе своей люди хотят немного. Жить, рожать и воспитывать детей, верить, что их защитят и не отдадут на произвол кого-то сильнее их. Дай им это, и они никому не позволят тронуть уже тебя. Мятежных душ немного, и большинство из них я хочу поставить себе на службу. Тем более, есть возможность поручить их Калебу, хотя бы на первое время. Остаются универсальные смыслы, пока с этим сложнее, но время ещё есть.       — Было бы проще, будь с нами ваша супруга и не ходи слухи о вашем разрыве, — заметил Джалс.       По интонации Фобос догадался, что эта тема планировала быть поднятой с самого начала.       — Присутствие стражниц неплохо поддерживает боевой дух солдат, но мы больше привыкли к прошлому поколению…       Фобос понял, в какую сторону клонит его союзник. Переворот будет легко свести к идее защиты наследницы престола её резко подобревшим и взявшимся за ум папашей. Особенно если на их стороне выступит Сердце Бесконечности в известных каждому меридианскому ребёнку лицах.       — Если бы моя супруга вздумала сражаться в своём текущем положении, уверяю, вы бы стали свидетелем пренеприятнейший сцены.       Совершил первую попытку перебить впечатление о состоянии своей личной жизни принц. Как-то он позабыл насколько на Меридиане она национальное достояние, перекрыв её в юности и окружив себя репутацией существа, слишком увлечённого магией, чтобы допускать мысли о браке и тем более деторождении.       — Хотите сказать, что принцесса на сносях?       Фобос согласно кивнул, стараясь понять, что в этой новости удивительного. Трагического опыта недоносков, мёртворожденных или чего-то ещё подобного у понесших от него женщин не было. Едва ли репутацию ему могло испортить отсутствие череды бастардов до рождения законной дочери.       — Если вы смущаетесь уточнять, то ребёнок мой. Наверняка мой, — для верности повторил принц.       Похоже, чужую подрывную работу по сочинению баек про себя и Корни он упустил. Хорошо хоть ещё возможно исправить и запустить более правдивые, пусть и местами подправленные, шепотки со своей стороны.       — Я никогда не афишировал, — начал псевдооткровенность Фобос. — Но мы с супругой та редкая пара, кто наверняка знает всё о верности второй половины.       — Но как же тогда леди Эленор? — удивился Джалс.       — Мы действительно поссорились с Корнелией, — не стал отрицать очевидное принц. — Вот и появилась возможность подобрать ключи от столицы подобным способом. Из-за деликатного положения супруги у меня не так много времени, хотелось бы преодолеть к рождению сына пик войны.       — Ваша магия способна и на такое? — фраза прозвучала почти с ужасом.       В ответ Фобос лишь рассмеялся, не желая чрезмерно раскалять тему.       — Нет, определить пол до рождения ребёнка способна земная медицина. У меня будет к вам ещё две просьбы, хотя вторая больше к вашей супруге. Необходимо подобрать человека, способного помочь Корнелии в ближайшие месяцы в быту и с ребёнком, а также засвидетельствовать рождение принца.       — Конечно, мы почтём за честь, — немедленно согласился Джалс. — Но что же тогда мешает остальным стражницам присоединиться к нам?       — Примерно тоже самое. В жизни большинства женщин случается период, когда не до геройств, сколько бы сильны и отважны они ни были. Стражница воздуха в том же положении, что и моя супруга. Их предводительница недавно родила сына и ещё не готова к битвам. Я поговорю с девочками, возможно, позже, пусть не в полном составе, но мы увидим их.       Поговорить с Вилл действительно стоило. Исходя их текущей ситуации, штурм столицы не за горами, а присутствие старшего поколения стражниц могло сделать битву максимально быстрой и бескровной. Более того, на это они могли пойти. Одно сражение — это не беготня от деревни к деревне. С этим чудесно справляется и младшее поколение, не обремененное мужьями, работой и детьми.       — Если это возможно, тогда я не понимаю, откуда слухи о разрыве с принцессой и других сложностях?       Фобос тяжело вздохнул, прежде чем вновь внести ясность. Он почти физически ощущал неминуемые подколки Вилл, когда будет этот разговор ей пересказывать. Его заместительница и так нет-нет, да невзначай вставляла свои пять копеек. Если предоставить ей такую бомбу, сдерживаться и не подумает.       — У земных женщин своя логика. Однажды они могут одновременно объявить, что защитили ваши идеи перед советом Сердца Бесконечности и что более жить с вами не будут.       Этот постулат Корнелии до сих пор жёг изнутри и не поддавался объяснению.       — И полбеды оскорбись какой-нибудь глупостью, вроде измены, — не удержался от лишней ремарки принц. — Так без объяснения хоть сколько-то внятных причин.       Он почти не спал ночь. Разница во времени с Землёй в шесть часов была более чем болезненна, да и в остальном день нельзя было назвать простым. Одно сложное решение за другим, а теперь ещё необходимость исповедоваться в подробностях своей личной жизни.       — В любом случае, мои недопонимания с супругой не связаны с политическими разногласиями.       Лорд тепло улыбнулся и понимающе кивнул.       — Женщины, — озвучил он ключевую мысль сказанного.       За это можно было и выпить, а также понадеяться на возникновение ещё одного источника информации о пока ещё благоверной.

***

      Когда следующим по земному времени утром Вилл разливала чай по чашкам, у принца возникло чувство, что, того и гляди, стражница помашет перед его лицом рукой, проверяя наличие реакции.       — С тобой всё нормально? — спросила она.       — Более-менее, — начал тереть переносицу, желая проснуться, Фобос. — Шли вторые сутки недосыпа. Ничего особенного.       Его вроде как зам усмехнулась, усаживаясь напротив.       — В статусе «молодой родитель» вроде бы я одна.       — Статус «не слишком молодой революционер» в этом отношении мало чем отличается.       — Тебе ли жаловаться на старение. Знаю, что способ был не из приятных, но ты не упустил приличное число лет. Физически ты ведь сейчас примерно наш ровесник.       Не пытайся чародейка его таким способом расшевелить, принц бы обиделся.       — Да, теперь вон даже веду серьёзные разговоры с когда-то детьми.       — Эй, на одной из этих «когда-то детей» ты вообще-то женат! — возмутилась стражница.       — Я не о вас, — отмахнулся Фобос.       — О, тогда дело интересное. Рассказывай, и лучше сразу к делу. Не за чаем же ты ко мне пришёл.       Понимая, что времени у него не много, Фобос начал пересказывать как события вчерашнего дня, так и планы на ближайшее будущее.       Вилл слушала молча, лишь то и дело кивая.       — Поторговать мордочкой я могу сходить с тобой и сегодня. Нужно только Энди к Корни закинуть. Только вот ответь мне на один вопрос: почему тебе хватает ума говорить о политике со мной, дабы жена не решила, что весь твой интерес к ней к таковому сводится, но помириться с ней нет? Зная твою хватку, никогда не поверю в благородное «отпустить и уйти в закат».       — Я просто не знаю, как это сделать, — откинулся на спинку стула Фобос.       Вопреки его ожиданиям, Вилл не стала насмешничать над чужой незадачливостью. Лишь попробовала посмотреть пару его воспоминаний, что принц позволил ей сделать. Тем более, первое было про его выступление перед главами гильдий.       — Я не смог убедить Корни в своих к ней чувствах за всё проведённое в браке время, глупо разглагольствовать о них сейчас.       — А ты хоть раз о их наличии ей сказал? — заметила Вилл. — Это всем нам факт вашей взаимной влюблённости был очевиден, а изнутри оно всегда иначе кажется. Особенно учитывая, с чего вы начинали. Тут никогда не угадаешь, когда взаимная адекватность перерастает в нечто большее.       — Не сыпь мне соль на раны, я давно понял, насколько дурак, и почему оно так. Просто понимаю ещё одну простую вещь — в одну воду не войти дважды. Признаниями и красивыми словами делу не поможешь, нужно нечто большее, и вопрос, где его взять, открыт.       — В итоге какому-нибудь дураку повезёт воспитывать твоих детей, — подытожила стражница.       — Обломается, — заверил её принц.       Если разрыв с женой, он, скрепя сердце, готов принять, то разводиться с детьми не только не собирался, но и любому желающему поучаствовать объяснит, почему это не вариант. Причём не обязательно силовыми методами. Смог же он тестю всё объяснить после разрыва с Корнелией. Пусть и выпили они столько, что голова потом ходуном ходила ещё пару дней.       — Главное, не жди у моря погоды слишком долго, а не то Корни на меридианский трон сама в руки падать не начнёт. К тому же, вот где-где, а в отношениях с мужчинами наша принцесса та ещё неумеха. Тебе придётся вновь спасать её.       Непременно. Только так себе из него рыцарь в сияющих доспехах. Всего и способен — радоваться убежденности лучших подружек жены, что не всё ещё потеряно.       — Давай для начала разберёмся с войной. Как быть с ней я, по крайней мере, представляю.       — Учитывая, что у вас второй ребёнок на подходе, с женой у тебя тоже проблем не возникало, — съехидничала Вилл.       Порой Фобосу казалось, что лидеру стражниц плевать, какие у него там планы на Меридиан и ещё какие королевства. Лишь бы подружку осчастливил.       Разумеется, это было не так. Придерживайся он хоть немного более резкой политической линии и схватись с сестрой за корону при других обстоятельствах, она бы не сидела сложа руки и тем более бы не помогала. Рыжей ведьме хватило бы силы характера выступить против него при любых жизненных обстоятельствах и решения любых внутренних разногласий среди стражниц. Включая призвание к порядку отбившегося от рук младшего поколения.       Элеон далеко не на пустом месте рассчитывала на поддержку. Её величество лишь не учла неприятие Вилл игры в тёмную и случившихся по итогу подстав. Вот и получилось, что карать зарвавшуюся королеву оказалось допустимо.       — Раз сначала война, то скажи: что ты собираешься делать с Элеон? — доказала правильность его рассуждений стражница.       — У меня есть чудесный отдаленный остров с затруднительным судоходством и милейшим климатом. Ну и блоки на магию, само собой, — поделился планами Фобос. Безопасней, конечно, было бы избавиться от сестры или хотя бы бросить её в застенки подальше и поглубже, чем отправлять в изгнание. Рука бы у него не дрогнула, но отношения с Кондракаром были дороже. Так что лучше уж пусть будет живое знамя для мятежей. Может, получится её Сердцу Бесконечности рано или поздно сплавить. Было бы чудесно, разберись они со своей ставленницей самостоятельно.       — Неплохо, — удовлетворенно кивнула Вилл. — В прошлый раз, если не ошибаюсь, ты хотел пустить её на удобрения.       — Вашими стараниями от моих оранжерей ничего не осталось, — развёл руками приц. — А земные цветы от таких удобрений сдохнут.       Вилл рассмеялась, оценив его готовность сотрудничать не только на собственных условиях. Одно дело бизнес на Земле, где он создатель и владелец. Другое Меридиан, где он мятежный принц, а она лидер стражниц. И это понимание отчего-то приятно грело обоих.